Бритт рядом только тихо повизгивала, не в силах поверить, что подруга совершила столь сумасшедший поступок. Это убедило подругу, что у Линн с Ларсом не все в порядке. Счастливые замужние женщины не покупают красные «Феррари» самостоятельно, рядом обязательно должен присутствовать супруг, даже если чек подписывает сама дама. Но Бритт предпочла молчать. Пока молчать.
Нет, один вопрос все же задала, вернее, не вопрос, а полуутверждение:
– Ларс не будет против такой покупки.
– Ларс? Это мои деньги, Бритт.
– Откуда? – подозрительно поинтересовалась подруга.
– Помнишь, я рассказывала о наследстве папиной бабушки, в честь которой меня назвали? Мы уже вступили в него, папа выплачивал мне дивиденды, а я не пользовалась, не на что тратить. Накопилось немало…
– Вау! Ты миллионерша?!
– Да, даже проценты пока не все потратила, несмотря на это сумасшествие. Теперь надо научиться не выжимать газ, педаль чувствительная…
Бритт только вздохнула:
– Закажу себе такую же. Родители согласятся.
– Тебе нельзя, ты не умеешь ездить нормально, выгонят из страны за бесконечные нарушения скоростного режима. Вот зачем купила, а?
– Только не вздумай жалеть деньги! Ты не знаешь, где трасса есть поближе?
– Не знаю, я на суперкарах не ездила.
Две красотки в роскошной машине смотрелись неотразимо.
А когда девушки вошли в зал, где уже собралось большинство приглашенных, успех превзошел самые смелые ожидания. Все головы, как по команде, повернулись в их сторону.
Гостей было много, кого-то из них Линн знала с детства, с кем-то познакомилась несколько лет назад, были и те, с кем знакомил Ларс, были совсем незнакомые. Все эти люди в обычной жизни выглядели совсем иначе, они любили кроссовки, майки, шорты или спортивные брюки, одевались в рубашки и джинсы, даже на работе мужчины норовили обойтись без галстуков, а женщины без высоких каблуков. Если деловой костюм, то предельно удобный. Так и должно быть, жить нужно удобно…
Но бывали вечера вроде этого, когда были в ходу и высоченные каблуки, и умело завязанные галстуки, и бриллианты на шеях, в ушах или на часах присутствующих.
Именно из-за отсутствия привычки носить эти самые каблуки походка женщин отнюдь не отличалась изяществом, бедолаги скорее ковыляли, а их кавалеры без конца поправляли тугие узлы, норовя освободить хоть миллиметр дополнительного пространства для шеи.
Из-за проблем с каблуками у дам танцующих было немного.
Линн понадобилось сделать усилие, чтобы не искать взглядом Ларса. К счастью, подошла виновница торжества, целуясь с ней, Бритт успела оглядеться и тихонько сообщила:
– Ларс идет сюда. По-моему, он потрясен.
«Ну и пусть!» – подумала Линн, в свою очередь целуя именинницу.
– Дорогая, как ты похорошела! Загляденье просто!
К восторгам Марики присоединилась ее сестра Лена:
– Если так хорошеют после родов, я готова немедленно родить двойняшек!
– Ты забываешь о девяти месяцах сплошных ограничений, времени, когда из-за живота не видно собственных ног, и часов занятий на тренажерах, чтобы восстановить форму, – рассмеялась Линн.
– Вот потому я не рожаю.
Линн почувствовала, как ее талию обнимает сильная мужская рука, эти объятия она предпочитала любым другим.
– Линн, ты умопомрачительно выглядишь. – Голос Ларса, шепчущий ей на ухо, был глуховат от волнения. – Откуда это платье?
Она чуть пожала плечами:
– Из магазина.
– Почему я его не видел?
С ней определенно что-то произошло, может, из-за машины? Еще неделю назад просто растеклась бы лужей в его объятиях, а сейчас только чуть отстранилась, усмехнувшись:
– Ты многое не видишь, Ларс. Или не желаешь видеть.
К ним подходили поприветствовать, мужчины норовили прикоснуться к щеке Лини и заглянуть в ее глубокое декольте, бормоча на ушко: «Ты неотразима», женщины завистливо рассматривали. Подошла ее собственная мать. Воспользовавшись этим, Линн постаралась выскользнуть из руки мужа и даже отойти от него. С мамой Линн виделась редко, а потому не считала себя чем-то обязанной Элизабет, которая вспоминала о дочери, только если что-то случалось.
– Линн, дорогая, рождение ребенка действительно пошло тебе на пользу.
Линн хотелось напомнить, что этот ребенок не чужой самой Элизабет, но она лишь усмехнулась:
– Заехала бы посмотреть на внучку, мама?
Та закивала:
– Обязательно! Я только вчера прилетела, еще не пришла в себя.
Линн знала, что мать прилетела пять дней назад, но для Элизабет это нормально – вспоминать обо всех, кроме себя самой, очень не скоро.
– Твой красавец муж не сводит с тебя глаз. Знаешь, раньше я удивлялась, как тебе удалось отхватить такого… м-м-м… но сейчас вижу, что ты не хуже.
– Спасибо, мама, – Линн поспешила отойти. Лучше уж совсем не общаться, чем так…
На смену матери подошел Йенс, бывший парень Линн, женившийся на ее сводной сестре Терезе. Тереза ходила с уже большим животом, это дало Йенсу право пригласить на танец свояченицу:
– Линн, мы с тобой сто лет не танцевали. Не забыла?
«Даже не спросил, хочу ли я», – раздраженно подумала девушка, но заметила, как пристально наблюдает за ней муж, и кивнула:
– Давай, тряхнем стариной.
Йенс утонченно красив, он словно отлакирован деньгами и манерами. С Линн они встречались довольно долго, их родители были уверены в прекрасном совместном будущем детей, но девушка казалась парню слишком зажатой в постели, а он ей – слишком предсказуемым во всем остальном. Буквально за неделю до встречи Линн с Ларсом пара решила расстаться.
Ларс увидел в скромнице распутницу, раскрепостил ее и получил роскошную женщину, от которой теперь не могли оторвать глаз все мужчины, независимо от возраста и семейного положения.
А танцевать они умели, на самых разных танцполах провели не один час. Йенс вел хорошо, его манера двигаться была Линн знакома, что облегчало взаимопонимание, потому теперь окружающие любовались танцующей парой.
– Ты великолепна. Глазам своим не верю. Знаешь, о чем я больше всего жалею?
– Знаю, Йенс, что не разглядел во мне распутницу. Ты уже однажды говорил об этом.
– Как твои семейные дела?
– Прекрасно. У меня очаровательная дочь. Желаю вам с Терезой такую же.
– Однако ты приехала одна…
– Не одна, а с Бритт. Мы выбирали мне новую машину.
– Подарок Ларса?
– Разве только мужья могут что-то дарить? Нет, иногда я делаю подарки и сама себе. Лучше расскажи о ваших с Терезой делах. Кто у вас будет?
– Мальчик. Тереза здорово подурнела за это время, а еще она стала капризной…
– Эй, эй, будущий папаша, не мешало бы отнестись к положению супруги с уважением. Знал бы ты, каково это – носить перед собой полтора десятка килограммов, сдерживать разные неприятные рефлексы и улыбаться.
– Каких полтора десятка?! Неужели ребенок столько весит?
– Бог с тобой! Но есть еще то, в чем он пока находится, ведро воды и прочее… Не лучшая тема для беседы. Будь счастлив, что Тереза носит твоего ребенка, и береги их обоих. Кстати, где она?
– Вон там, – Йенс кивнул в сторону сидевших дам.
Танец закончился, и Линн попросила проводить ее к сводной сестре.
На диванах в стороне сидели несколько дам в возрасте, уже неспособных танцевать, и три беременные женщины, одна из которых и была сводной сестрой Линн.
Тереза действительно сильно располнела и подурнела, вот когда Линн порадовалась, что с ней такого не случилось.
– Тереза, я рада тебя видеть. Скоро? – Линн кивнула на большой живот сестры.
– Через пару недель, – со вздохом ответила та и вдруг неожиданно призналась: – Я боюсь.
– А вот это зря. Родишь, куда ты денешься…
Поговорить не удалось: стоило Линн присесть, как оказалось, что нужно произносить очередной спитч в честь виновницы торжества. Причем сама Марика настаивала, чтобы от имени ее школьных подружек непременно высказалась Линн – «умопомрачительно красивая молодая мама маленькой дочки».
Пришлось выступать. Вот когда Линн поняла, насколько изменилась со времени своей встречи с Ларсом. Даже учась на факультете журналистики, она до дрожи в коленках боялась выступлений перед микрофоном, помня о лишних сантиметрах в бедрах и считая себя серой мышью.
Серая мышь куда-то делась, перед собравшимися стояла уверенная в себе молодая красотка. Большинство знали ее уже не первый год, помнили незаметную девушку с толстой косой и не могли поверить, что вот эта богиня и есть скромница Линн.
– …мы действительно знакомы с Марикой еще со школьных лет. Не буду говорить, что это было давно, кажется, только вчера. Только вчера ходили на занятия балетом, причем меня признали непригодной, а Марика стала настоящим профессионалом, только вчера тайком курили, кашляя от дыма и поражаясь, почему люди увлекаются этой гадостью…
Вокруг смеялись и аплодировали, а виновница торжества махала руками:
– Линн, зачем ты выдаешь наши тайны?!
– Теперь можно. Марика стала прекрасной балериной, воплотив в жизнь свою детскую мечту – танцевать, но это не все. Замечательно, когда человек превращает свою мечту в реальность и не перестает мечтать дальше. Желаю тебе, подруженька, воплощения и остальных надежд, даже тайных…
Среди аплодисментов, которые последовали за ее словами, раздался вопрос:
– А о чем мечтала ты, Линн?
Задал кто-то из школьных же приятелей. Вокруг мгновенно установилась тишина. Линн чуть лукаво улыбнулась:
– Быть счастливой…
Разведя руками, она отправилась целовать виновницу торжества.
Вокруг снова забурлил хоровод желающих потанцевать, поговорить, просто побыть рядом. К ней пробилась Бритт:
– Ну, ты молодец!
– Что особенное я сказала, что мы курили тайком?
– Нет, про счастье.
Сквозь толпу к ним сумел пробиться Ларс.
– А со мной потанцуешь?
Ларс танцевал не хуже Йенса, но здесь не было соло, после нескольких тостов и просто выпитых фужеров гости раскрепостились и уже мало обращали внимания друг на друга, вечеринка вступила в ту стадию, когда старшие гости удаляются, а молодежь начинает, наконец, веселиться.
Долго танцевать Ларсу с женой не позволили, Линн перехватил отец Марики:
– Позвольте, молодой человек. Ларс, ты держишь эту красотку в объятиях каждый день, позволь и мне, старику, обнять ее. Линн, ты неузнаваема. Если это последствия замужества, то твоего супруга можно только поблагодарить.
Она рассмеялась в ответ:
– Благодарите, вот он.
Потом она танцевала с братом Марики, который сокрушался, что раньше смотрел не в ту сторону, а потом с ее мужем, который по секрету сообщил, что они тоже намерены родить ребенка.
– Вау! Когда?
Она ожидала узнать о беременности школьной подруги, но услышала:
– В будущем году. Или через год…
Болтая с Эриком, Линн незаметно огляделась и была неприятно поражена – рядом с Ларсом стояла… Карин! Они не танцевали, жгучая красотка просто ворковала с ее мужем. Это не могло быть совпадением, утром она звонила, чтобы назначить сеанс БДСМ, а теперь атаковала его здесь?
Настроение испортилось бесповоротно. Нужно уходить, дольше десяти минут фальшивое оживление она изображать не сможет.
Не выдержала, поинтересовалась у Эрика:
– С кем это беседует Ларс?
– Это Карин, журналистка. Большая проныра. Ты с ней не знакома?
Линн как можно беззаботней кивнула:
– Вспомнила, мы однажды встречались. Действительно проныра. Эрик, мне пора уходить, я ведь молодая мама.
– Да, я понимаю, – кивнул тот.
– Марика занята, передашь ей еще мои поздравления и наилучшие пожелания. И не тяните с ребенком. Это такое счастье!..
– Еще увидимся.
– Обязательно. Пойду скажу мужу, что мне пора. Целую…
Она весело чмокнула Эрика в щеку и повернулась в ту сторону, где Ларс беседовал с Карин.
Увидев, что Линн направляется к нему, Ларс поспешил навстречу. Сердце молодой женщины забилось быстрее, все же ее муж самый красивый мужчина на свете. Как на нее оглядывались мужчины, так на Ларса глазели женщины.
– Хочешь потанцевать? – Его рука обхватила ее талию, возможно, чуть крепче, чем следовало, демонстрируя всем заинтересованным лицам, что это его собственность. Все возвращалось на свои места. Фурор, произведенный женой, не особенно впечатлил Ларса, это был успех его любимой игрушки, а отличие только в том, что она представила себя сама. Линн почувствовала горечь разочарования. Он кукловод, и все лавры его.
– Нет.
– Кажется, ты затмила виновницу торжества.
– Я не стремилась к этому. Ты не видел Бритт? Мне пора уезжать, и я хочу знать, кто ее увезет.
– Кажется, она на балконе. Почему тебе пора уезжать?
– Я обещала бабушке вернуться пораньше.
– Я звонил, она сказала, что справится.
Бритт с балкона показывала новому поклоннику красную «Феррари», купленную Линн.
– Это «Берлинетта», разгон за три секунды, максимальная скорость триста сорок километров в час, трассу во Фьорано проходит за минуту и двадцать секунд. Линн, привет! Это ничего, что я показываю твою машину?
– Нет, – рассмеялась та. – Я собираюсь уехать, ты остаешься?
– Да, меня привезет Бьерн. Не беспокойся.
Стрельнув на Ларса глазами, подруга поспешила ретироваться, увлекая за собой Бьерна.
Ларс насторожился:
– Почему она сказала «твою машину»?
– Это моя машина, – кивнула Линн на красную «Феррари».
– Откуда?
– Купила. Сегодня купила. Мы на ней приехали.
– Без меня? – В голосе настороженность.
– Ты многое делаешь без меня, Ларс.
– Мне ночью улетать в Копенгаген… Давай поговорим. То, что произошло утром, нелепо.
– Разве? Звонок приятельницы с просьбой исполосовать ее обнаженную задницу – это нормально? – Она начала злиться и из-за этого досадовала на себя. С таким трудом восстановленное душевное равновесие рушилось на глазах. – А вечером она не отходит от тебя, шепча что-то на ушко… Договорились о встрече? Кстати, откуда у нее твой номер телефона?
– Линн, я уже объяснял, что твоя ревность не имеет под собой никаких оснований. Могу повторить: для меня не существует других женщин.
– Я поняла, Ларс. Для меня не существует других мужчин, кроме тебя. Но и других партнеров в БДСМ тоже, тем более тайных.
– Ты обиделась на то, что я не рассказал? Это был почти случайный сеанс, поверь. Карин попросила поставить Алану руку, потому что его владение плетью далеко от совершенства. Как я мог сказать тебе об этом, когда ты была на восьмом месяце беременности?
– Можно я напомню? Ты зачем-то дал этой красотке свой телефон… И сейчас совсем не был против теснейшего общения.
– Она интересовалась шибари. А ты ведешь себя, как маленькая обиженная девочка.
– Ты не прав, Ларс, я не маленькая обиженная девочка, я взрослая оскорбленная женщина.
– Не заставляй меня оправдываться, это унизительно!
– Унизительно, говоришь? Задумайся хоть раз, насколько унизительно для меня порой ведешь себя ты.
– Прости меня, наверное, я дурак, но я действительно не понимаю, что именно обижает тебя.
Линн смотрела на такое красивое и любимое лицо, в эти немыслимые глаза цвета стали и понимала, что ничего не изменится. Вздохнула:
– И не поймешь, пока не научишься ставить себя на мое место.
– Я не виноват, что мне вешаются на шею.
А ей вдруг снова стало очень легко, даже смешно, сегодня Линн уже слышала эти слова.
– Бедняга! Не подставляй шею, Ларс, вешаться не будут. Мне пора, обещала бабушке вернуться пораньше, но ты можешь остаться, только шею береги.
Она почти бегом распрощалась с Марикой, помахала рукой матери и исчезла. Как ни старалась, не оглянуться на балкон не смогла. Ларса там не было, но его машина стояла у дома.
Линн вернулась домой так быстро, как позволили дорожные знаки. Конечно, машина, да еще и такая, на Библиотексгатан проблема, от парковки пришлось топать ножками. В другое время пройтись по красной дорожке посреди улицы в красивом вечернем платье было бы заманчиво, но сейчас она не замечала даже того, что ее замечали…