это имя в самый неподходящий момент. Учитывая, чем мы вчера занимались. Коул, вероятно, увидел
легкую панику на моем лице, потому что рассмеялся: - Я тебе уже говорил раньше – ты болтаешь во
сне. – Он окинул меня пронзительным взглядом. – У тебя с кем-то отношения? Я знаю, что между
нами ничего серьезного, но не ожидал, что ты станешь обманывать любовника.
- Нет-нет. Все совсем не так. – Я тщетно старался говорить как можно небрежнее – вышло
печально и горько.
Коул расслабился:
- Но тебе хотелось, чтобы все было по-другому? – В голосе я не услышал ни капли ревности.
Наши встречи случались слишком редко, чтобы возникли хоть какие-то чувства. Он просто спросил.
- Да.
- Так в чем проблема? Он не заинтересован?
- Правильнее сказать, что его шкаф плотно закрыт. Заколочен наглухо.
- Ясно – сила отрицания. Тогда я не чувствую вины за прошлую ночь. А ты?
Я с улыбкой поцеловал его в подбородок:
- Ни капли. – И по большей части это соответствовало истине. – Наверное, мне следовало сводить
тебя куда-нибудь позавтракать.
- Естественно, но ты не станешь. Знаю я тебя. Не дай бог, кто-нибудь в городе прознает, чем ты
занимался.
Мы часто спорили по этому поводу и, как правило, безрезультатно.
- Коул…
- Не волнуйся. Подожду, пока ты сбегаешь в магазин. И не вздумай купить мне пончики. Я хочу…
- Булочку с корицей, обезжиренный творог и ванильный латте. – Я снова его поцеловал. – Сейчас
быстро помоюсь и сгоняю.
Выходя из душа, я услышал стук в дверь. У меня сжалось сердце – наверняка это Мэтт - все
остальные обычно звонили. Я заскочил обратно в ванную, чтобы поскорее вытереться, хотя понятия
не имел, что стану делать дальше и как справлюсь с ситуацией.
Скрипнула дверь, раздался возглас Коула:
- Здравствуйте, офицер. Знал бы, что нагрянет такая компания, не стал бы быстро одеваться.
Вот дерьмо.
Я быстро нацепил джинсы и вышел в холл с мокрыми волосами.
- Вы, наверное, Коул, - произнес Мэтт.
- Ух ты, - он подмигнул мне через плечо. – Польщен. А вы?
Мэтт молчал. Я никогда не видел его таким злым. Он смотрел на Коула, словно тот какое-то
насекомое, и он не может решить, как поступить – то ли выбросить на улицу, то ли просто раздавить.
Но Коула так просто не запугаешь. В качестве защиты от людей, которые смотрели на него сверху
вниз, он использовал свой шарм и дурашливость. Именно это и произошло сейчас. Коул положил
руку на бедро, взвел воображаемый курок, посмотрел на Мэтта из-под челки, слегка прищурившись:
- Какие-то проблемы, господин полицейский?
Щеки Мэтта залились краской – то ли смущения, то ли злости, но он даже не шелохнулся. Когда
стало очевидно, что он не собирается отвечать, я решил вмешаться:
- Коул, это Мэтт.
Коул, моргнув, тут же засуетился:
- Ладно, дорогуша, по-видимому, пора делать ноги. Дай мне одну минуту.
Мэтт и я стояли напротив, молча скрестив руки на груди, пока Коул застегивал куртку и
обхлопывал карманы, чтобы убедиться, что ничего не забыл. Потом он походя приобнял меня и
потянулся к щеке с поцелуем. Я наклонился ему навстречу. Окаменевшее лицо Мэтта принесло мне
какое-то нелепое удовлетворение от столь абсурдной ситуации.
- Прекрасная ночь, как обычно, дорогуша. Я позвоню, когда опять окажусь поблизости. – Он
намеренно произнес это погромче, но потом тихонько прошептал на ухо: - Заполучи его, Джаред. - И,
поцеловав, направился к двери.
После его ухода мы продолжили молчаливый поединок. Первым прервал тишину Мэтт:
- Не ожидал, что у тебя компания.
- Уже понял.
Столько недель я ждал, что Мэтт придет или хотя бы позвонит, и вот, когда он здесь, я вижу лишь
осуждение и злость в его глазах.
Отвернувшись, я обошел стойку и засыпал кофе в кофеварку.
- Ну что, Мэтт, заглянул поведать, как тебе противен мой образ жизни? Или, может, чтобы
убедиться, что я не обучаю подростков у себя в спальне?
- Нет. Мне захотелось тебя увидеть, но я не ожидал… - Казалось, он с трудом подбирает слова,
сдерживаясь из последних сил. – Не ожидал его. Не ожидал, что ты не один.
- Почему, Мэтт? Почему бы мне не встретиться с кем-нибудь?
- Ты его любишь?
Я удивился, ответив на вопрос вопросом:
- Ты любишь Черри?
- Нет.
Честный ответ. Я пытался сдержать свой гнев, потому что знал: как только он иссякнет, я
почувствую себя грязным и опустошенным.
- Нет. Я не люблю Коула, и тебе это известно. Если бы все сложилось как я хочу, в моей постели
вчерашней ночью был бы ты. Каждой ночью. Но ты ясно дал понять, что не желаешь иметь со мной
ничего общего.
Мэтт уставился на стену над моей головой. Я видел, что он борется. Ему было неловко, больно, он
злился. И, как я надеялся, хотя бы немного ревновал.
- Я люблю только тебя, но если ты думаешь, что стану вымаливать прощение за то, что происходит
в моей жизни после того, как ты покинул ее без оглядки, то можешь катиться в ад.
Он постоял еще минуту, так и не взглянув на меня:
- Думаю, мне лучше уйти.
- Я тоже.
Мэтт вернулся следующим вечером. Когда я открыл дверь, услышав стук, он стоял на пороге,
прислонившись к дверному косяку с упаковкой пива в руках. Осунувшийся, мертвенно-бледный.
- Дерьмово выглядишь.
На его лице мелькнул намек на псевдоулыбку.
- Ты один? – Никакого осуждения в голосе. Он просто давал мне предлог отправить его к черту,
если бы я захотел.
- Да.
Он вздохнул и тихо произнес:
- Мы можем попробовать начать все сначала? В последний раз все вышло из-под контроля.
Из души испарились гнев и обида, исчезнув вместе ощущением несчастья. Я обрадовался его
возвращению:
- Конечно.
- Я слышал о ребенке, - сказал он, заходя в квартиру. – Ты теперь дядя-морпех?
Я деланно натянуто рассмеялся.
Он отнес упаковку пива на кухню и вернулся с двумя открытыми бутылками. Мы стояли и
смотрели друг на друга.
Мне оставалось, замерев, пожирать его глазами, - иначе я бы не выдержал и набросился на него с
объятиями. Ничего романтического, в конце концов, мы никогда не были любовниками, лишь только
друзьями, но от этого боль потери казалось еще сильней. И когда он вошел ко мне в дом без укора и
осуждения в глазах, я почувствовал, что впервые за последние несколько недель снова могу дышать.
Мэтт по-прежнему испуганно прятал глаза, словно ожидая, что я что-нибудь скажу или даже
накричу на него, а когда решился поднять взор, я лишь стоял и улыбался, как идиот.
- Так здорово снова тебя видеть, - сказал я, и его брови удивленно взметнулись вверх.
Облегченно выдохнув, он хлопнул меня по спине так, что я пошатнулся:
- Пошли присядем.
Мы устроились на диване бок о бок, как сотни раз до этого. Все привычно и знакомо. Мэтт
откинулся на спинку и смежил веки. Он все еще казался наглухо застегнутым на все пуговицы, но,
несомненно, был рад снова оказаться рядом со мной.
- Откуда ты узнал о ребенке?
Он сел и до боли знакомым жестом стал сдирать этикетку с бутылки:
- Черри рассказала.
Ревность – горячая, злая - всколыхнулась в груди, но я постарался ее унять. Однако мой
следующий вопрос прозвучал резко:
- Ну и как она?
Раздался невеселый смешок:
- Господи, Джаред, ужасно. С ней скучно, она с ног до головы обливается вонючими духами. Не
любит походы, ненавидит горы, постоянно что-то ворчит во время футбольного матча и даже не
знает, где находится зачетная зона. И без остановки талдычит одно и то же: как она ненавидит свою
работу и как ненавидит этот кусок дерьма – своего бывшего.
- Гм… - Я постарался сдержать улыбку.
После минутного молчания он добавил:
- Хуже всего то, что я прекрасно знал, что все так и будет. – Он посмотрел на меня. – Ты
собираешься мне сказать, какой я идиот?
- Если тебе полегчает.
Он опять грустно рассмеялся и вернулся к этикетке:
- Последние недели были просто ужасны.
Я потрясенно замолчал, стараясь собраться, и смог ответить спокойно:
- У меня тоже.
- Я скучал по тебе, - произнес он хриплым шепотом. Но когда я потянулся к нему, отпрянул. - Не
надо.
Пришлось отстраниться, сжавшись от боли.
- Я не это имел в виду. – Он вздохнул и опять откинул голову. – Я просто… - Прикусил губу,
уставившись в потолок. – Знаю, у меня нет права просить, но можно, я ненадолго останусь? Мне
хочется… хочется побыть здесь. – Его голос дрожал.
- Конечно.
Мы смотрели телевизор и пили пиво, в основном болтая о футболе, в нашей обычной – разве лишь
чуть более неловкой - манере подкалывая друг друга. Мэтт медленно расслаблялся, избавляясь от
налета скованности и грусти, но за весь вечер ни разу не улыбнулся. В конце концов он закрыл глаза
и через несколько минут заснул.
Когда я проснулся, его уже не было.
На следующий день ко мне в подсобку заскочил взволнованный Ринго:
- Джаред, там пришла миссис Рочестер.
Через минуту я понял, что это за птица:
- Ты имеешь в виду Элис Рочестер?
- Я не знаю ее имени.
- Директор школы?
- Да.
- Черт. – После истории с вызовом полиции с разрешением от родителей вернулись почти все
ученики, кроме двоих. Но, видимо, этого оказалось недостаточно – кто-то решил нажаловаться в
школу. – Скажи, что я сейчас выйду.
Я несколько секунд настраивался на конфронтацию, стараясь собраться с силами.
Миссис Рочестер великолепно выглядела для своих сорока лет – высокая, моложавая, подтянутая,
в строгом темно-синем костюме.
- Мистер Томас. – Со своей белозубой улыбкой она запросто могла сниматься в рекламе зубной
пасты. – Кажется, официально мы еще ни разу не встречались.
- Зовите меня Джаред.
- Джаред. Тогда зовите меня Элис. – Она все еще улыбалась. – Даже не представляете, какой
переполох из-за вас поднялся в школе.
Ее жизнерадостность начинала раздражать:
- Извините. Я просто пытался помочь.
- Почему вы извиняетесь? - удивленно спросила она.
- Вы ведь говорите о моем репетиторстве, я правильно понял?
- Конечно. Если вас не затруднит, не могли бы вы найти время для встречи со мной и некоторыми
учителями? Всего на несколько минут.
- Дерьмо. – Я произнес это вслух?
- Простите?
- Ничего-ничего. – Глубокий вдох, натужная улыбка. – Извините. Я приду, если это так важно.
- Вот и хорошо, - кивнула она с явным облегчением, заново демонстрируя великолепные зубы. –
Скажем, сразу после каникул Дня Благодарения, в первый понедельник декабря. Подходите в школу к
четырем.
- Договорились.
- Что это значит? – поинтересовался Ринго после ухода миссис Рочестер.
- Вероятно, конец наших занятий.
Глава 20
Два дня спустя Мэтт забарабанил в мою дверь так, что петли заскрипели.
- Я расстался с Черри, - сообщил он, как только вошел.
- Ух ты. – Оставалось надеяться, что мне удалось хоть немного скрыть очевидную радость. – А
почему?
Он покосился на меня гневным взглядом:
- Нет! Не надо. Ты знаешь, почему.
- Мэтт…
- Нет!
Я замолк, сердце билось где-то в горле, пока Мэтт метался по кухне, зверея с каждым шагом. Мне
бы все равно не удалось его успокоить, что бы я сейчас ни сказал, поэтому оставалось лишь ждать.
Вдруг он замер и что есть силы ударил кулаком о стену.
- Полегчало? – поинтересовался я.
- Нет. – Он прижался к стене лбом рядом с окровавленной вмятиной в гипсокартоне. Немного
помолчав, продолжил: - У меня такое чувство, будто я не спал несколько недель. – Казалось, он вот-
вот разрыдается. – Я чертовски устал и расстроен. Мне одновременно хочется тебя поцеловать и
выбить из тебя всю дурь.
Должен признаться, меня эти слова несколько встревожили:
- А мое мнение учитывается? Потому что я определенно предпочитаю первое.
Он даже не улыбнулся:
- Ужасно, что я не могу перестать думать о тебе, ужасно, что так сильно скучаю.
- Я тоже скучаю по тебе, Мэтт, - признался я. – Как бы мне хотелось хоть что-то сделать, чтобы мы
снова стали друзьями.
Он ответил минуту спустя, тщательно отводя взгляд:
- Ты был бы счастлив, если мы остались лишь друзьями?
- Конечно, мне хотелось бы большего, но да, если ты согласен. – Истинная правда, уж лучше так,
чем проклятое одиночество.
Мэтт опять замолчал, продолжив через минуту:
- Не знаю, смогу ли пойти на это. Я бы с удовольствием, но не думаю, что у меня получится
вернуться к нашим прежним отношениям. – Он глубоко вздохнул и наконец поднял на меня глаза. – Я
скучаю по тебе, но не желаю тех чувств, что испытываю.
- Зачем с этим бороться, Мэтт? Почему бы просто не принять, что тебя тянет ко мне так же, как и
меня к тебе? – Увы, говорить этого не следовало.
Он схватил меня за плечи и с силой прижал к стене:
- Ты думаешь, это так просто? Я всю жизнь отрицал свои чувства. Не знаю, смогу ли принять их
сейчас, не знаю, хочу ли. – Его лицо застыло в нескольких сантиметрах от моего, в глазах, сражаясь
друг с другом, затаились мука, боль, страх, ненависть и желание.
Я не мог этого вынести, но когда опустил взор, то удивленно застыл, заметив, что Мэтт возбудился
– в паху выпирал внушительный бугор. Зная, что скорее всего совершаю большую ошибку, я в страхе
и ожидании освободился из захвата и трясущимися руками начал расстёгивать ему джинсы.
Мэтт замер, мне даже показалось, что он перестал дышать.
- Что ты делаешь?
Я не смел смотреть ему в лицо. Его руки все еще цеплялись за мои бицепсы, он легко мог
остановить меня, если бы захотел.
- Пытаюсь не упустить шанс. – Я немного обуздал трясущиеся руки, но в любой момент был готов
прекратить, если он начнет кричать или, может, даже ударит.
Когда я закончил с последними пуговицами, из ширинки показался возбужденный член, все еще
скрытый бельем.
- Не думаю, что тебе стоит это делать, – пробормотал Мэтт хриплым голосом.
- Наверняка ты прав. – Я провел пальцем по напряженному пенису под хлопковой тканью. У
Мэтта перехватило дыхание, но он не двинулся. Осмелев, я обхватил ствол ладонью и слегка сжал.
Следующий легкий вздох прозвучал как капитуляция, Мэтт шагнул ближе и прижался лбом к стене у
меня над плечом. Его руки скользнули вдоль моих и обхватили меня за талию. Я заработал кулаком
быстрее, просунув пальцы глубже в джинсы. По тяжелому рваному дыханию я понял, что Мэтт
возбуждается все сильнее. Мне даже показалось, что он стал двигать бедрами. Я не хотел заходить
так далеко и давить на него, но все же…
Моя рука застыла в ожидании, а потом я услышал возле уха прерывистый шепот:
- Джаред, пожалуйста, не останавливайся.
После этого я ни минуты не колебался. Опустив его трусы пониже, опять взял пенис в правую
руку и услышал протяжный стон. Я поглаживал – сначала осторожно, затем начал ускоряться, по
мере того как дыхание учащалось и тяжелело. Мэтт впился мне в бока стальной хваткой – наверняка
останутся синяки - и зарылся лицом в мои волосы. Мягкие губы и жесткая щетина. Он не целовал
меня, даже не дотрагивался, но я чувствовал на шее его горячее дыхание, и это было непередаваемо.
Схватив его за рубашку свободной рукой, я вывернулся, толкнул Мэтта к стене, опустился на
колени и глубоко заглотил ствол. Мэтт на несколько мгновений задержал дыхание, и я подумал, что
сейчас-то он меня оттолкнет. Но он опять застонал и расслабился.
Я быстро работал кулаком, обхватив основание члена, кружа языком по гладкой головке, и не
помнил, старался ли так хоть раз в жизни. Мне нестерпимо хотелось поцеловать, раздеть и трахнуть