- Боже, ты только глянь на свою шею. Похоже, кто-то вчера от души повеселился.
Но увидев мои глаза, она, вероятно, заметила в них боль:
- Что случилось? – Лиззи уселась на соседний стул.
- Не хочу об этом говорить.
- Джаред, я вчера весь вечер за вами наблюдала, он так на тебя смотрел, так прикасался…
- Давай не будем это обсуждать.
- Вы поссорились?
- Не совсем.
- Расстались?
- Лиззи, чтобы расстаться, надо хоть какое-то время пробыть вместе.
- Тогда что?
Мне пришлось все рассказать. А сочувствие в ее голубых глазах окончательно доконало.
Она обняла меня, несмотря на свой круглый живот:
- Думаю, все наладится. Он так же без ума от тебя, как и ты от него. Просто дай ему время.
Но я ей не поверил.
Глава 17
Я названивал Мэтту две недели, а когда он не отвечал, оставлял сообщения.
Первый раз, на третий день после дня рождения, я пытался говорить спокойно: «Мэтт, все в
порядке. Мы оба немного перебрали». Я не думал, что с произошедшим можно хоть что-то сделать,
но готов был предоставить ему причину для оправдания, если это поможет. «Это не важно.
Перезвони мне».
Еще через три дня я почувствовал себя потерянным. «Мэтт, не нужно меня избегать. Ничего не
случилось. Давай обо всем забудем. Увидимся в воскресенье, ладно»?
Когда он не пришел в воскресенье, чтобы посмотреть матч, я позвонил снова. Я тщательно
обдумывал, что скажу после звукового сигнала – что-нибудь о том, как его «Шефы» проиграли моим
«Мустангам», но слова застряли в горле. Я только и смог пробормотать: «Мэтт, я скучаю по тебе».
После этого я больше не звонил.
Последующие недели я ощущал себя абсолютно несчастным. Мэтт по-прежнему меня избегал и,
что хуже всего, снова стал встречаться с Черри. Это был не просто секс, как летом, а настоящие
отношения.
Я знал, что он делает – пытается убедить себя, что может быть счастлив с женщиной. Что если он
станет проводить больше времени с Черри, то и к ней возникнут те же чувства, что и ко мне когда-то.
Я в это не верил, но приходил в ужас, думая, что такое все же может случиться.
Меня тяготило одиночество, в котором я оказался. И не важно, что я всего лишь вернулся к тому
же состоянию, в котором находился много лет до встречи с ним. Тогда мне не казалось, что все
настолько плохо, но теперь я чувствовал себя подавленным. Мой дом превратился в кладбище.
Каждый раз, когда звенел колокольчик и открывалась дверь магазина, я надеялся, что это пришел
Мэтт. Напрасно. Каждый вечер я ждал, что он постучится в мою дверь. Даже футбол теперь не
радовал. Воспоминания о выходных, которые мы проводили вместе за просмотром матчей, казались
издевательством, когда я сидел один, пялясь в телевизор. Конечно, меня приглашали Брайан и Лиззи,
я даже сходил к ним пару раз, но своим настроением лишь наводил на них тоску. Поэтому теперь
оставался дома.
- Он ведь даже не счастлив с ней, - сказала Лиззи, опираясь на прилавок. – Мы с Брайаном
встретили их как-то в ресторане, у него был такой понурый вид.
Увы, но я понимал, что она права - видел его пару раз, и он действительно выглядел не лучшим
образом. В глазах – отчаяние, ни следа привычной псевдоулыбки.
- Зачем ты мне это говоришь?
- Думаю, он скучает по тебе не меньше твоего. Может, позвонишь ему?
- Нет.
- Джаред…
- Нет! – Я замолчал. Не стоило набрасываться на Лиззи, она этого не заслужила - всего лишь
хотела счастья для меня. Но следующий шаг не за мной. Именно Мэтт должен разобраться в себе и
принять свои чувства. Мне оставалось только ждать и надеяться.
- Джаред, могу я попросить вас об одолжении? – обратился ко мне Ринго, когда мы в начале
октября сидели в подсобке и разбирали банки с машинным маслом.
- Слушаю.
- Я хотел бы возобновить наши занятия.
- Математикой?
- Да. По программе сейчас дифференциальное исчисление. Там черт голову сломит.
- Конечно.
Удивительно, с каким воодушевлением я откликнулся на его просьбу. Моя социализация упала
ниже плинтуса.
- А в физике вы разбираетесь?
- Так написано у меня в дипломе. Тебе и с ней нужна помощь?
- Если это удобно. И, может, мы могли бы заниматься у вас дома – мне не хочется отвлекаться
здесь, в магазине во время работы.
- А как насчет твоего отца?
- Думаю, с ним проблем не возникнет. Он был доволен, что вы помогли мне прошлой весной. Я
сказал ему, что он должен больше доверять людям. И мне. Скоро мне исполнится восемнадцать – я не
ребенок и не идиот. – Ринго смущенно замолк. – Если не считать математику и физику.
- Ты не идиот. Ладно, давай у меня дома.
Мы договорились, что станем заниматься два раза в неделю – во вторник и четверг.
Первую неделю Ринго приходил один, во вторую появился на пороге с девушкой:
- Это моя подруга Джули. – Довольно милая, с не по-девичьи развитыми формами, темными
волосами и веснушками, которые она пыталась скрыть под слоем косметики. – Можно, мы вдвоем?
Так у меня появилось два ученика. Я заказал пиццу, радуясь компании, пусть это всего лишь двое
подростков, у которых проблемы с дифференциальным исчислением.
Выяснилось, что Джули страдает той же дурной привычкой, что и Ринго.
- Почему ты сразу подставляешь численные значения?
- Так же быстрее.
- С уравнениями в общем виде работать проще. Выведи конечною формулу и потом уже
рассчитывай. Смотри. – Я стал разбирать на примере задачи по физике, которую мы решали. – Что ты
знаешь про F?
- Сила равна массе на ускорение.
- Выведи из уравнения m.
- Но нам надо рассчитать F.
- Что мы получаем с правой стороны?
В ее глазах мелькнуло понимание:
- m и a.
Видимо, процесс пошел. Она черкала карандашом в тетради, бурча под нос:
- Вместо m подставляем 2а, сокращаем… получаем a!
- Верно, а так как мы уже имеем выражение для m…
- То, перемножив, получим F!
- Точно.
- Это как собирать пазлы.
- Да, похоже.
Ее воодушевленный взгляд пролил бальзам мне на душу.
Но этим дело не закончилось. На следующей неделе они привели с собой еще одну девушку, а
потом та привела с собой приятеля. К концу месяца я мог похвастаться десятью учениками, которым
не давались физика с математикой. Хотя регулярно ходили человек шесть. Мой дом два раза в неделю
превращался в своего рода интеллектуальный притон для подростков.
Только и оставалось ждать, когда же рванет.
Глава 18
Любой, кто вырос в Колорадо, с уверенностью скажет вам, что существует единственный день в
году с гарантированно скверной погодой. Это Хэллоуин. И, похоже, этот год не стал исключением.
Тридцатого октября с утра моросил мелкий дождь, потом температура упала ниже нуля. Вечером мне
позвонил Брайан:
- Джаред! – орал он как безумный. - Быстро в больницу! У Лиззи воды отошли.
Приехав в госпиталь, я несколько минут мотался по коридору в родильном отделении, не зная,
войти сразу или сначала постучать? Роды только начались или уже в самом разгаре? Лиззи лежит в
гинекологическом кресле? Повсюду кровь? Я понятия не имел, чего ожидать.
В конце концов я попросил проходящую медсестру передать Брайану, что жду снаружи. Спустя
секунду он выскочил из палаты:
- Что, черт побери, ты здесь делаешь? Ты должен быть там! – Его трясло, я никогда не видел его
таким взбудораженным: волосы торчат клоками, глаза вытаращены.
- Лиззи уже родила?
- Нет еще, но вот-вот родит. И она хочет, чтобы ты присутствовал.
- Что? – Как только я представил части ее тела, на которые вовсе не хотел смотреть, кровищу,
крики, мне поплохело. – Нет, мне там не место. Я не могу там находиться, пока она рожает.
И тут Брайан схватил меня за грудки и рванул на себя, чего не делал с подростковых времен – да,
он действительно волновался:
- Лиззи хочет, чтобы ты зашел, и ты зайдешь, даже если мне придется надрать тебе задницу и
затащить за волосы. Понял?
- Ладно-ладно. Брайан, успокойся.
Вот так мы и стояли – Брайан с одной стороны, я – с другой и держали ее за руки. Все
продолжалось дольше часа, бедняжка Лиззи совсем выбилась из сил. А я как никогда радовался, что
не женщина.
Наконец доктор наложил на голову ребенка что-то подозрительно напоминающее воронку, Лиззи
потужилась последний раз, и явилось чудо - розовый, лысый, морщинистый мальчик с головой в
форме воронки и страшным красным треугольником на переносице. Меня обуял ужас, но Лиззи
заверила, что все в порядке.
- Мы назовем его Джеймс Генри, - гордо сообщила она.
Генри звали нашего отца, а Джеймс – мое второе имя. Я поцеловал ее в лоб.
Брайан подошел ко мне с ребенком.
- Ты же не собираешься дать мне его подержать? Я не могу, а вдруг я его уроню или сделаю
больно?
Он рассмеялся:
- Лучше привыкай к нему, братишка. Лиззи говорила, что ты обещал сидеть с ребенком раз в
неделю.
- Ты имеешь в виду, не я обещал, а она меня развела?
Но как только племянник оказался у меня на руках, я понял, как он красив. И дорог мне. Впервые
после истории с Мэттом я ощутил хоть какую-то радость и громко рассмеялся:
- Я – дядя!
В первый вторник ноября ко мне на занятия пришли семеро учеников. Мы сидели вокруг
обеденного стола, когда раздался стук в дверь. Только Мэтт никогда не пользовался звонком, я
постарался подавить глупое волнение по поводу его прихода.
Но открыв дверь, сразу понял, что это не приятельский визит. На пороге стоял Мэтт в полицейской
форме, а рядом с ним еще один офицер. Мэтт заметно смущался – сжимал в руках фуражку и
старался не смотреть мне в лицо, а я отчаянно гнал от себя воспоминания о его губах на моей шее,
пальцах в волосах, твердом теле, прижимающемся...
- Сэр, - обратился ко мне другой коп, прерывая мои предательские мысли. Я с трудом оторвал
взгляд от Мэтта и перевел на него. – Нам сообщили, что в вашей квартире находятся подростки.
Мне потребовалось несколько секунд для ответа:
- Да. – Я шагнул в сторону, открывая обзор. Все казалось очевидным: две коробки с пиццей,
дюжина открытых учебников на столе и ученики. Они застыли кто с карандашом в руках, кто
поднеся кусок пиццы ко рту – какая-то дурацкая пародия на Тайную вечерю. Офицер – шеврон
гласил, что его звали Джемисон – прошел мимо меня к столу:
- Что здесь происходит? Кто из вас Эйден?
Эйден, залившись всеми оттенками багрянца, поднял руку.
- Это все? – уточнил Джемисон. – В спальне никого нет?
- Что? – в ушах зашумело, но я услышал, как Мэтт промямлил:
- Грант, не надо.
Но тот лишь ухмыльнулся.
До меня потихоньку начало доходить, что происходит. Я глубоко вдохнул и ответил:
- Странный вопрос. В спальне никого нет. Я просто с ними занимаюсь.
Джемисон открыл рот, чтобы прокомментировать, и наверняка собирался сказать какую-нибудь
гадость, но тут встрял Мэтт:
- Джаред. – По его лицу я понял, что он сам не рад. – Нам позвонил один из родителей. – Эйден
застонал. – Мать беспокоится, что ее ребенок проводит здесь слишком много времени, и попросила
проверить.
- Я не делаю ничего плохого. – Я так сильно сжал челюсти, что непонятно, как они меня
понимали.
Офицер Джемисон хмыкнул.
Мэтт неодобрительно на него глянул и ответил:
- Я знаю. – Уставился в пол, переложил фуражку из одной руки в другую. – Она волновалась и
обзвонила других родителей. Извини. - Он все же поднял на меня глаза, и я возненавидел себя за то,
как дрогнуло мое сердце. – Думаю, тебе лучше отпустить их по домам.
- Хрень какая-то! – Ринго встал из-за стола. – Только Джаред смог разъяснить нам этот материал.
Вы не можете нас разогнать!
- Послушай, сынок… - обратился к нему Джеймсон.
- Стоп! – Удивительно, но он замолчал. – Это мой дом, офицер, и вы не имеете никакого права тут
распоряжаться. Я не сделал ничего плохого, не нарушил закон и хочу, чтобы вы ушли. Прямо сейчас.
– Я посмотрел на Мэтта. – Оба.
Тот вздрогнул и отвернулся.
Джемисон хотел что-то ответить, но я демонстративно повернулся к ученикам:
- Естественно, мне не хочется, чтобы кто-то думал, будто я развращаю детей. – Я постарался
скрыть сарказм в голосе. – Поэтому давайте-ка по домам.
Ребята тут же громко запротестовали. В основном нецензурно.
- Джаред, вы не можете нас сейчас бросить. Нам нужна ваша помощь. У нас только-только стало
получаться.
Один из парней его поддержал:
- Точно. Я лишь в этом году получил проходной балл, чтобы играть в футбол. Два года меня не
брали в команду из-за низких оценок по математике.
- Послушайте, я продолжу занятия…
- Сэр, я не думаю… - попытался перебить меня Джемисон.
Я повысил голос:
- Но лишь с теми, кто принесет от родителей записку с разрешением. Остальным, кстати, тоже это
передайте. И я знаю ваш почерк, поэтому не пытайтесь подделать.
Все, кроме Эйдена, облегченно вздохнули. Похоже, только так я мог разрулить ситуацию.
Когда ребята разошлись, Джемисон отправился к машине, но Мэтт задержался, поглядывая на
меня с опаской. Я собирал бумажные тарелки, пустые банки из-под попкорна, словом, делал все
возможное, чтобы не смотреть на него.
- Джаред, мне очень жаль. Я знаю, что ты не делал ничего неподобающего.
Я молчал. Гнев потихоньку отступал, оставляя место неловкости и обиде.
- Именно поэтому? – спросил он тихо. – Поэтому ты не преподаешь? Дело совсем не в магазине.
- Да. – Мой ответ прозвучал тошнотворно обреченно.
- Может, ты мог бы…
Я не хотел говорить с ним об этом. Не сейчас, когда между нами столько недосказанного. Поэтому
постарался добавить к голосу яда:
- Что-нибудь еще, офицер Ричардс? – Я знал, что это его заденет, но ничего не мог с собой
поделать.
Он развернулся:
- Все.
Я с трудом подавил желание как следует хлопнуть за ним дверью.
Глава 19
В четверг большинство моих учеников пришли с разрешением от родителей. Некоторые даже
написали, что они доверяют мне и ценят то, что я делаю для их детей. Я почувствовал себя лучше, и
наши занятия продолжились уже без всяких инцидентов.
А через несколько дней позвонил Коул:
- Привет, дорогуша, ты свободен сегодня вечером? - Он всегда говорил игривым певучим голосом
и никогда не называл меня по имени.
- Мы оба будем свободны этим вечером, если ты меня опять так назовешь.
- Не будь занудой.
- Ты в Вейле? Разве сезон уже открыли?
- Я проездом, дорогуша. Подумал – почему бы не заскочить к тебе вечерком? Если только ты в
настроении.
Поначалу я хотел отказаться, но кого я пытался одурачить? Мэтт отнюдь не монашествует в своих
отношениях с Черри, так что у меня нет никаких обязательств. К тому же, мне выбирать не
приходилось. Кто знает, когда Коул опять объявится – может, в следующем месяце, а может, в
следующем году. Или вообще никогда. И мысли о месяцах, которые предстояло провести лишь в
компании с собственной рукой, подтолкнули меня к ответу:
- Коул, я с радостью с тобой встречусь.
- Буду к вечеру, дорогуша.
Когда я следующим утром вышел из спальни, он уже успел одеться. Невысокий и по-мальчишески
худощавый Коул с замысловатой прической нарочито демонстрировал гомосексуальные ужимки. Он
искоса посмотрел на меня с каким-то странным выражением.
- Что?
- Просто интересно, дорогуша, кто такой Мэтт?
Я почувствовал, как заливаюсь краской. По крайней мере, оставалось надеяться, что я не произнес