— Вы портите картину места преступления, — произнес Паркер.
Эбби Лоуэлл, сидевшая за отцовским письменным столом, вздрогнула:
— О боже, как вы меня напугали!
— Позволю себе поинтересоваться, мисс Лоуэлл, что вы здесь делаете? — сказал Паркер, усаживаясь за стол напротив нее. Подлокотник кресла был забрызган кровью. — Мы ведь не просто так огораживаем место преступления.
— А похоронами вы занимаетесь? — спросила она с вызовом. — Вы знаете, где у отца хранилась страховка? А завещание? Вы можете мне помочь с этим, детектив Паркер?
Паркер покачал головой:
— Нет. Но если бы вы мне позвонили, я бы помог вам найти документы. Я бы знал, к чему вы прикасались и что передвигали. Я бы точно знал, что вы не взяли ничего, кроме страховки и завещания.
— Вы меня в чем-то подозреваете?
— Нет. Я просто хочу вам объяснить, как мы работаем. В ту же секунду, как ваш отец испустил последний вдох, я стал его защитником.
Для отца было бы гораздо лучше, если бы вы стали защитником раньше и предотвратили убийство. Говоря «вы», я имею в виду полицию вообще.
— Нельзя предугадать, когда и где будет совершено преступление, — заметил Паркер. — Вы хорошо знали своего отца, знали его друзей, возможно, знали и его врагов. Может быть, вы знали также, что он занимался каким-то делом, из-за которого его могли убить.
— До чего же вы бесчувственный! — воскликнула она.
— Возможно, — ответил Паркер. Он снял шляпу и поудобнее расположился в кресле. — Вы вчера вечером тоже показались мне не такой уж чувствительной особой. Ваш отец лежит мертвый на полу, полицейские обрисовывают мелом контур его тела, а вас, кажется, больше расстроило, что ужин не состоялся.
— Просто я не истеричка и плачу, только когда меня никто не видит. Вы ничего не знаете о моих отношениях с отцом.
— Так расскажите, чтобы я знал.
Она вздохнула и отвернулась:
— Это были скорее дружеские отношения. Ленни был не таким уж примерным отцом. Он изменял моей матери. Слишком много пил. Когда я была маленькой, он таскал меня с собой на бега или в бары, где был тотализатор. А попав туда, сразу же забывал о моем существовании. Родители развелись, когда мне было девять лет.
— И вы простили его?
— Мы как бы заново нашли друг друга, когда я поступила в колледж. Я вдруг стала взрослой. Мы могли с ним о многом говорить. Я хотела стать адвокатом. Ему было со мной интересно.
Она по-прежнему смотрела куда-то в сторону, не желая выдавать своих чувств. Но она, несомненно, переживала. Да, вот это характер, подумал Паркер. Эта девушка умеет держать себя в руках. Наверное, научилась еще в детстве, когда папаша смотрел какой-нибудь шестой заезд на ипподроме в Санта-Аните. Или когда слышала родительские ссоры. Она всегда была готова обуздать свои эмоции, ее защитный панцирь казался непробиваемым.
— Вы были знакомы с друзьями отца? — тихо спросил Паркер. — С его врагами? Был ли он замешан в чем-то опасном?
— Мой отец всегда ходил по острию ножа. Может, в конце концов и сорвался. Мне он об этом ничего не рассказывал.
— А были у него еще какие-нибудь родственники? — поинтересовался детектив.
— У него есть брат, он живет где-то под Нью-Йорком. А еще — три бывших жены. И никто из них при жизни не подал бы ему руки, а уж сейчас…
— Получается так, что из всей семьи вы единственная, кто умеет прощать.
Она никак не отреагировала на его замечание. Встала и облокотилась о стол. У нее был очень красивый профиль. Лицо безупречное, как у фарфоровой куклы, длинные волосы темным водопадом ниспадали на плечи. В синем кашемировом свитере и облегающей юбке она выглядела шикарно.
— Вы разговаривали с кем-нибудь вчера, после того как ушли, отсюда?
— Нет. Я сразу поехала домой.
— Вы даже не позвонили матери, чтобы сообщить ей, что ее бывший муж убит?
— Моя мать умерла пять лет назад от рака.
— Простите, — произнес Паркер. — Вы не звонили друзьям?
— Что вы пытаетесь выведать у меня, детектив? Если у вас есть какие-то вопросы, спрашивайте. Мне надо организовать похороны, а в одиннадцать у меня занятия.
— Вот даже как, занятия? — Паркер удивленно поднял брови. — И вы не можете посидеть дома, прийти в себя?
— Мой отец мертв. Его убили. До меня пока все это не доходит, — сказала она. — Может, для вас это дико, но я знаю только один способ, как со всем этим справиться: я продолжаю жить дальше.
— Сейчас справишься, а потом развалишься, — проворчал Паркер, поднимаясь со стула. — Я прослужил в полиции почти двадцать лет, мисс Лоуэлл. И знаю, что люди, потерявшие близких, справляются с этим каждый по-своему.
— Так почему же вы меня осуждаете?
— Я не осуждаю. Мне просто надо знать, почему происходит то или иное. Например, мне непременно надо знать, почему в газете утверждают, что это вы первой обнаружили тело отца.
Что-то изменилось в ее лице — или она просто удивилась?
— Это не так, — сказала она, как бы оправдываясь. — Когда мне позвонили, я была в ресторане. И журналистов у меня знакомых нет. — Она подхватила сумку. — Мне надо идти, — сказала она. — У меня назначена встреча с директором похоронного бюро.
— Вы, кажется, говорили, что у вас занятия.
— Занятия у меня в час, я перепутала. Если я вам понадоблюсь, вы знаете, как связаться со мной.
Паркер отпустил ее. Он вынужден был признать, что выдержка у нее что надо. Как у тех людей в цирке, в которых бросают ножи. И он задумался: а не кроется ли за этим что-то еще, помимо упорства девочки, которая пытается как-то защищаться?
Он оглядел стол. Она ушла с пустыми руками — не взяла ни страховку, ни завещание.
Он вышел на улицу, достал из машины фотоаппарат и вернулся с ним в офис. Сфотографировал стол, открытые ящики, пол вокруг стола. А потом вытащил из наполовину выдвинутого ящика стола черный пластиковый конверт. На нем золотыми буквами значилось: «Национальный банк». Конверт был пуст. В пластиковом кармашке остался отпечаток ключа. Банковский сейф.
В телефонной книге были зарегистрированы двенадцать человек с фамилией Лоуэлл. У троих из них имена начинались с буквы Э: Элис, Эрик и Э. Л. Лоуэлл. Эбби Лоуэлл была студенткой юридического факультета Университета Юго-Запада, расположенного километрах в шести от центра города. Если предположить, что дочь Ленни жила недалеко от университета, то Э. Л. Лоуэлл — это она, адрес подходит.
Джейс загрузил починенный велосипед в машину. Пришлось заплатить корейцу лишние двадцать долларов за срочность, но выбора не было. Велосипед ему необходим.
Голова у него раскалывалась, нога болела. Он заехал в магазин и купил хот-дог, буррито с сыром, бутылку воды и болеутоляющие таблетки.
Он ел в машине, стараясь не накрошить, и пытался представить, что будет делать, если Эбби Лоуэлл окажется дома. Просто войдет и скажет: «Привет, я тот парень, которого разыскивает полиция, потому что все думают, что я убил вашего отца»? Нет, разумеется. Но кем назваться? Репортером?
Такой вариант ему понравился. Если она не захлопнет перед ним дверь, у него будет возможность задать ей несколько вопросов и получить на них ответы. Но не исключено, что она посмотрит на него в глазок и позвонит в полицию. Он, конечно, выглядит очень подозрительно: все лицо в ссадинах. Разве нормальный человек пустит такого на порог?
Он нашел дом, где жила Эбби Лоуэлл. Оштукатуренное двухэтажное здание, на фасаде — испанские мотивы. Дом был построен в двадцатые или тридцатые годы, когда еще чувствовали стиль.
Судя по размеру дома и окнам, в здании должно быть четыре квартиры — две на втором этаже и две на первом.
Он поставил машину за углом, на другой стороне улицы. Оттуда удобно было наблюдать за входом в здание.
На улице было очень много деревьев, и в такой пасмурный день здесь оказалось сумрачно, как в лесу. Джейс вышел из машины и легко и уверенно, как бы прогуливаясь, направился к дому.
Фамилии жильцов были указаны на табличке рядом с домофоном. Кто-то, входя, не закрыл дверь как следует. Джейс сверился с номерами квартир и вошел.
Главная лестница вела на второй этаж — здесь, по обе стороны просторного коридора, было две квартиры. Джейс сначала подошел к двери соседей Эбби и прислушался, есть ли там кто-нибудь. Но услышал лишь пронзительный крик какой-то птицы. Джейс тихонько постучал в дверь. Никто не ответил. Он взялся за ручку двери, и, как ни странно, дверь легко подалась. Он оглянулся через плечо, а потом шагнул за порог.
Квартира выглядела как после землетрясения. Все, что лежало раньше на полках или в шкафах, валялось теперь на полу, стулья были перевернуты. Кто-то вспорол обивку на диване и креслах. Здесь явно что-то искали. Джейс подумал, что это «что-то», возможно, находится у него за поясом.
Он прошел по коридору мимо кухни. В ванной комнате кто-то написал на зеркале аптечного ящика красной помадой: «Ты следующая».
— Кошмар какой, — пробормотал он. — Как в фильме ужасов.
Удар по затылку был таким неожиданным, что он не сразу понял, что происходит. Он покачнулся и ударился головой о зеркало. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Кто-то схватил его за волосы и ударил головой о железную аптечку. Джейс услышал, как разбилось зеркало — осколок впился ему в щеку. Когда нападавший отпустил его, он, падая, ударился подбородком о фаянсовую раковину, а потом осел на пол.
Джейс не знал точно, сколько он там пролежал, то ненадолго приходя в сознание, то снова забываясь.
«Ты должен встать, Джей Си. Надо как-то выбраться отсюда».
Тело не слушалось приказа. Но он все же медленно, с трудом встал на четвереньки и увидел кровь на полу — собственную кровь. Голова у него кружилась. Он схватился за край раковины и поднялся на ноги.
В зеркале он увидел страшное лицо.
Правая часть лица распухла от удара. Рана на щеке кровоточила, из носа тоже текла кровь, а еще у него треснул зуб.
В квартире было тихо. Джейс надеялся на то, что тот, кто напал на него, ушел. Все еще дрожа, он умылся и смыл кровь из раковины.
Дверь квартиры открылась и снова закрылась. Джейс прислушался. Кто-то выходит — или входит?
Он услышал, как кто-то медленно обходит все комнаты, как будто хочет понять, что тут произошло, или разыскивает что-то. Джейс притаился за дверью и стал ждать.
В разбитом зеркале появилось причудливо искаженное лицо женщины — здесь глаз, там нос, просто как на картинах Пикассо.
Джейс пинком захлопнул дверь и схватил Эбби Лоуэлл, зажав ей рот, чтобы заглушить ее крики. Она пыталась ударить его локтем, брыкалась. Но Джейс ее не выпускал и зажимал ей рот ладонью, хоть она и пыталась кусаться. Эбби оказалась сильной девушкой и не оставляла попыток вырваться. Джейс прижал ее к раковине.
— Не кричи, — тихо приказал он. — Я тебе ничего плохого не сделаю. Я хочу помочь. Я знал твоего отца. Он был хороший человек.
Она наблюдала за ним в зеркало, ее карие глаза округлились от страха, она ему не верила.
— Я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой, — объяснил Джейс. — Кто-то до моего прихода разгромил твою квартиру. Он избил меня и скрылся.
Эбби Лоуэлл увидела надпись на зеркале: «Ты следующая».
— Это не я писал, — сказал Джейс.
Она перестала сопротивляться. Он ослабил хватку.
— Ты не будешь кричать? — спросил он. — Обещай мне, что не будешь кричать.
Она кивнула. Джейс отнял руку от ее рта.
— Кто ты? — спросила она, все еще глядя на него в зеркало.
— Я знал твоего отца. Я иногда работал на него.
— А что ты делал?
— Это не важно.
— Для меня важно, — сказала она. — А вдруг это ты убил его? А потом и тут пошуровал?
— И сам себя избил до полусмерти? — сказал Джейс.
— Может быть, это сделал Ленни, до того как ты убил его.
— И у меня до сих пор идет кровь? Значит, я страдаю гемофилией.
— Откуда я знаю, может, это ты его убил? — повторила она. — А теперь пришел, чтобы убить меня.
— С какой стати? Зачем тебя вообще убивать? Кому ты помешала?
— Понятия не имею. Вчера еще я жила нормальной жизнью, а теперь… Отец мертв, и мне приходится отвечать на вопросы полиции, думать о похоронах, а теперь еще и это, — сказала она, и голос ее дрогнул. Она прижала руку ко рту, изо всех сил удерживаясь, чтобы не разрыдаться.
— Я понимаю, как тебе тяжело, — тихо сказал Джейс. — Правда.
Она обернулась и посмотрела ему в глаза. Они стояли так близко — совсем как пара влюбленных, перешептывающихся в уголке.
— Я прочитал в газете, что его убили, — продолжал Джейс. — И что ты первой обнаружила тело.
— Это неправда. Когда я пришла в его офис, там уже было полно полицейских. А у тебя есть какие-то догадки насчет того, кто его убил?
Джейс отрицательно покачал головой.
— Нет. А у тебя?
— Мне сказали, что это было ограбление.
— А что ты скажешь о своей квартире? — спросил он. — Вор случайно убивает твоего отца, а затем грабит тебя и оставляет на зеркале записку? Слишком неправдоподобно. Мне кажется, здесь что-то искали. Ты не знаешь, что именно?
— Понятия не имею, — ответила она. Выражение лица у нее при этом было абсолютно непроницаемым.
— Из офиса Ленни что-нибудь пропало?
— Деньги. Я не знаю сколько. Он вчера вечером ждал посыльного. Полицейские думают, что это сделал он. Убил Ленни, забрал деньги и скрылся из города.
— А мне кажется, убийца где-то поблизости, — сказал Джейс.
— Может, это был просто вор.
— А как насчет послания? — спросил он. — Редкое совпадение, когда на следующий день после убийства твоего отца обычный маньяк почему-то выбирает своей очередной жертвой именно тебя.
Эбби Лоуэлл закрыла лицо руками:
— Мне надо сесть.
Она присела на край ванной.
— Если тебе известно что-то, что связано с убийством Ленни, — сказала она, — иди в полицию. Спроси детектива Паркера.
Джейс отвел взгляд:
— Я не пойду в полицию.
— Почему? — спросила она.
— У меня есть на то свои причины.
— Потому что ты что-то знаешь! — сказала она, вставая. — А значит, ты сам вовлечен в это дело.
— Вчера вечером меня пытались убить, — сказал Джейс, чувствуя, что начинает злиться. — Вот единственное, что я знаю. Я выполнял задание твоего отца, и кто-то пытался меня убить. И когда я возвращался в офис Ленни, чтобы спросить его, во что он меня впутал, тогда-то я и узнал, что его убили. Я думаю, что это дает мне право проявлять интерес к этому делу, как думаешь?
— Так значит, ты — тот самый посыльный?!
И тут же бросилась вон из ванной, захлопнув за собой дверь. Джейс побежал за ней. Она устремилась к входной двери, но споткнулась о кипу книг, лежавших на полу.
Джейс догнал ее, навалился на нее всем телом. Она стала кричать и звать на помощь, делая отчаянные попытки освободиться.
— Да не дерись ты! — сказал он. — Я тебе не враг.
— Что, черт побери, здесь происходит? — спросил мужской голос за дверью. В коридоре послышались шаги. — Мисс Лоуэлл! С вами все в порядке? — И мужчина прокричал кому-то еще: — Звони в полицию!
Джейс вскочил на ноги и кинулся к двери.
Пожилой мужчина с редкими седыми волосами и кустистыми бровями от неожиданности отпрыгнул в сторону. Джейс пронесся мимо него, в три прыжка одолел лестничный пролет и выскочил через заднюю дверь во двор.
Уютный дворик с клумбами, окруженный высокой стеной.
Он схватил деревянную скамью, подтащил ее к стене. Вскарабкался на нее — и спрыгнул вниз. Ногу пронзила адская боль, он невольно вскрикнул. А потом побежал к припаркованной за углом машине, нашаривая в кармане ключи. Рванул дверь и прыгнул в машину.
Где-то вдалеке послышался звук сирены, он тут же, прямо посреди улицы, начал разворачиваться. Какой-то мини-фургон задел бампер его машины, ее немного занесло в сторону. Но он ее выровнял и прибавил скорость.
Его трясло, он обливался потом, сердце гулко билось в груди.