— Пит, постой, пожалуйста…
— У меня нет времени, — не удостоив её даже взглядом, парень прошёл мимо.
— Пожалуйста, пять минут, — она схватила его за руку: ну и пусть что так не положено, терять-то ей больше нечего! — Я просто хочу извиниться. Если бы я знала, что ты рассердишься, я бы их в руки не взяла! Я честно их не использовала!
— Я знаю, — отрезал парень.
На звуки, доносящиеся из коридора, из кабинета вышла Маргарет:
— Китнисс, зайди ко мне, — строго пригласила она девушку к себе.
— Хорошо… Сейчас. Только пару минут! — Китнисс лишь хотела попрощаться с Питом.
— Сейчас же! — рявкнула Хозяйка, и Китнисс подчинилась, в последний раз взглянув в голубые глаза парня, к которому она начала привязываться.
— Прости. Я, правда, не хотела, чтобы так получилось, — прошептала она ещё раз и вошла в кабинет за Маргарет.
***
— …Уже в эту пятницу у вас будет званый ужин… Китнисс, ты меня слушаешь?
— Да-да…
— Повтори! — настойчиво потребовала Хозяйка.
— В пятницу ужин… А у нас — это у кого? — вдруг опомнилась девушка.
— У вас с Питом. — Китнисс раскрыла рот от удивления и ликования. Услышав про пятницу и про ужин, девушка почувствовала какую-то необыкновенную, никогда ранее не испытываемую радость, как будто внутри у неё вспыхнул яркий факел. Ей стало жарко, захотелось распахнуть все окна в кабинете, чтобы впустить прохладный воздух.
В голове у неё возник рой вопросов, но ей не удалось и слова вставить, так как Маргарет продолжала:
— …Ты будешь слушаться его во всём, не задавая лишних вопросов: говорит стоять — ты стоишь; скажет идти — ты идешь; прикажет прыгнуть, ты что отвечаешь?
«После тебя!» — промелькнуло в голове у Китнисс, но озвучила она правильный ответ:
— Молча прыгаю.
— Именно!.. Виагру и подобное выкинь куда подальше из своей комнаты или девочкам отдай. Тебе они не пригодятся. Кстати, про девочек: перестань обсуждать с ними свои отношения. Мы все тут любим языком почесать, но ты этого делать не будешь, поняла меня? — Китнисс кивнула. — Считай это частью условий элитного договора. А теперь можешь идти… И да! — Девушка обернулась. — Я буду следить за тобой.
***
Он увидел её издалека. Она неуверенно ступала по мокрому после дождя асфальту и как-то беспомощно озиралась по сторонам. Тоненькая, хрупкая, в темно-коричневом платьице, едва доходившем до колен, и белых балетках, она была похожа на маленькую девочку, потерявшуюся в чужом городе. Сердце в груди Пита неожиданно сжалось и защемило.
«Девушка с улицы красных фонарей», — подумал он про себя. Каждый раз, когда она его провожала, она стояла под этими самыми фонарями, которые не столько освещали, сколько придавали всему специфический красноватый оттенок.
Растерянная девушка пугливо стояла перед зданием, переминаясь с ноги на ногу.
До закрытия оставалось каких-то пятнадцать минут, а она всё никак не могла решиться переступить порог. У неё нет другого выхода, но она всё оттягивала момент расставания с сокровищем, которое держала в руках.
Медальон — единственное, что у неё осталось от матери; единственное, что она не продала, даже когда заболела Прим. Сейчас же ей придётся сдать его в ломбард за ничтожную цену, чтобы хоть как-то избежать долговой ямы. Она отчётливо понимала, что, даже если ей удастся выручить за него приличную сумму, она протянет не больше недели: прошлый месяц её содержания не был оплачен, а уже конец текущего. Пока она наберёт нужную сумму, чтобы выкупить медальон обратно, — его уже, скорее всего, там не окажется…
Она старалась не вспоминать родителей. Ей было перед ними стыдно. Родители осудили бы её поступок. Каждый её поступок с самого дня смерти Прим: её отчаяние, её злость, её гнев; выбор деятельности; непослушание Сэй — «неблагодарная» — вот как они назвали бы её. Она и сама уже не помнила, что именно подтолкнуло её сойти с прямого пути. Весь воздух из легких выбила болезнь Прим. За тот короткий промежуток времени, который та провела в интернате, пока Сэй оформляла документы на опекунство, малютка подхватила лёгкую простуду, что впоследствии привела к летальному исходу. Полтора года Китнисс всеми имеющими средствами пыталась помочь ей вылечиться: продала дом родителей, подрабатывала после школы в магазине; занималась репетиторством. Но денег не хватало. Возможно, именно в тот день, когда Китнисс озвучили баснословную стоимость операции, она решилась на отчаянный шаг — пойти за «лёгкой добычей». А ведь могла бы просто устроиться кухонным работником! «Польстилась на большие деньги», — подумают некоторые. Может быть, и так. Какая теперь разница?
Уже в течение месяца она сменила компанию своих друзей на общение с девицами легкого поведения — набраться побольше необходимых навыков: наблюдала, как те побеждают свою скованность чересчур открытой одеждой; флиртуют на спор с любым из прохожих; наносят вызывающий макияж. Природная скромность Китнисс не позволила ей во всём этом принять прямое участие, но ход уже был сделан, ведь денег, имеющихся на данный момент, хватало только на продление жизнедеятельности, а там уже Китнисс устроится на «работу» — и они встанут в очередь на операцию.
Она думала, как все наркоманы: «Нужно будет только вовремя бросить». И не знала, что никому это ещё не удавалось.
Но спасти этими деньгами Прим не удалось — однажды девочка просто не проснулась. Но от своих планов Китнисс всё равно не отказалась — непонятно кому, но она хотела отомстить. Уже спустя время, чуть разобравшись в своих мыслях, она пришла к выводу, что никому ничего не доказала, только себе навредила.
Она уже думала о побеге из «Тюльпана». Подумала сразу, когда получила пощёчину. Первую в своей жизни, но, судя по всему, не последнюю. И ведь от кого! Да ещё и незаслуженно! Что было обиднее всего… И сбежала бы, но долго ли протянет без паспорта и прочих документов? К тому же и денег у неё теперь на балансе полный ноль. Идти к Маргарет, просить отпустить её, Китнисс уже не осмелится: та давала ей возможность уйти и не вернуться, девушка ею не воспользовалась. Теперь же поздно кусать локти…
Китнисс не заметила, как на глазах выступили слезы. Очертания всех предметов стали почему-то расплывчатыми, нечёткими. Но когда она почувствовала, как крупная слезинка ползёт по щеке, то быстро вытерла её тыльной стороной ладони. Китнисс словно забыла, куда она пришла и зачем.
— Китнисс? — голос Пита прозвучал совсем близко. — Что ты здесь делаешь?
— Я… ничего, — растерянно пробормотала Китнисс себе под нос, пытаясь прошмыгнуть мимо парня. — Мне надо идти, извините…
— Стой! — схватил парень девушку за запястье.
«Стой»? — пролетела мысль у неё в голове. Не о том ли она сама просила его недавно — подождать? Она тоже просила его остановиться. На минуту. Хотя бы на минуту. Он проигнорировал её тогда, ей сейчас хотелось сделать то же самое. И пусть ей было велено слушаться его, сейчас не его часы. У неё есть право на свободное время, которое она будет проводить так, как ей заблагорассудится!
Отчасти она во всём винила его — да кто он такой, в конце концов? В ушах до сих пор стояли слова Маргарет: «Говорит стоять — ты стоишь». Что я ему, лошадь какая-нибудь? Солдат на службе? Подневольная? Она будто подписала себе приговор, когда согласилась принадлежать ему. Ведь он ей правда нравится: такой добрый, воспитанный, умный… «И нужно же было прийти сюда, чтобы встретить его», — ловила себя на таких мыслях Китнисс, когда они приятно проводили время вместе.
Девушка с остервенением выдернула руку из ладони парня и пошла прочь.
— Да погоди ты! — Развернул он её силой к себе лицом. — У тебя что-то случилось?
— Ничего, — пыталась она вновь высвободиться. — Пустите, пожалуйста.
— Китнисс, я сильнее и не собираюсь выпускать, пока не ответишь на вопрос. Что случилось? — повторил он ещё раз.
— Ничего. Я просто гуляла. Можно? — с иронией спросила она, с вызовом уставившись в его голубые глаза.
— Не люблю, когда мне врут, — спокойно ответил парень. — Здесь недалеко есть хорошее кафе, пойдём перекусим. Ты, наверное, голодна. Там всё и расскажешь.
— Я не голодна.
— Значит, составишь мне компанию. А потом я отвезу тебя дом… — парень осёкся — но быстро продолжил: — Туда, где ты живёшь.
— Я сама дойду. Только отпустите.
— И почему мы перешли на «вы»? — Китнисс проигнорировала его вопрос, всё ещё пытаясь вырвать руку, но хватка становилась только крепче.
— Мне больно, — сообщила Китнисс. И не соврала: невольно колечко на её пальце было перевернуто таким образом, что камень натирал кожу соседнего пальчика. Парень сначала просто ослабил хватку, но, почувствовав, что Китнисс уже не вырывается, выпустил её руку. Она сняла колечко с пальца и потерла ссадину. — Спасибо.
— Идём, — парень протянул ей свою руку, и Китнисс рефлекторно вложила свою ладошку в его ладонь и покорно двинулась за ним, как утомлённый ребёнок.
Минут пять они шли вдоль по набережной и, перейдя дорогу, оказались в небольшом, но уютном кафе.
***
— Тебе не хватает денег, которые ты зарабатываешь? — сделал выводы парень. Он хорошо был знаком с расценками их заведения — оно считалось одним из лучших. И цены были там отнюдь не дешёвыми. Даже если учесть, что он не полностью оплачивал её время, ей, по его расчётам, должно было хватать с её минимальными затратами.
Девушка молчала. Парень сложил столовые приборы у себя на тарелке, настроившись на серьёзный разговор с Китнисс.
— Если вы закончили, можно мне уже идти? — переиначила Китнисс его действия. Ломбард уже давно закрыт, смысла находиться в городе больше не было.
— Ты не поела.
— Я уже сказала, что не голодна.
— Повторю ещё раз: я не люблю, когда мне врут и когда меня обманывают, — начал перечислять парень, — а ещё когда пытаются сделать что-то исподтишка, — напомнил он ей недавние события.
Китнисс вспыхнула на доли секунд — от таблеток она избавилась сразу после разговора с Хозяйкой, но неприятный осадок от непонимания происходящего всё ещё не давал покоя.
— Тебе сказали про пятницу? — перевёл он тему разговора.
— Да.
— О платье можешь не беспокоиться: в четверг вечером тебе должны доставить то, что я выбрал для тебя. Если не понравится, незамедлительно сообщи об этом, чтобы мы уладили этот вопрос днём в пятницу. Договорились?
«Если не понравится», — будто у неё был какой-то выбор. Да надень ей мешок из-под картошки, она в нём пойдёт, только бы лишний раз не нарываться на неприятности. «Сидит весь из себя такой галантный, обходительный. А на днях тварью назвал. Или что там было?..» Китнисс злилась на него. Хотя так было только на первый взгляд. Девушка отчётливо понимала, что причиной всех своих бед является она сама.
Сэй ведь её отговаривала, пыталась переубедить идти по наклонной, говорила, что они справятся и нет нужды в таких крайностях; даже угрожала. Но потом поставила ультиматум: если Китнисс сейчас уйдёт, то может забыть о Сэй навсегда.
Выбор Китнисс ни для кого уже не секрет. Она бы, конечно, могла попробовать обратиться к Сэй за помощью, чтобы взять взаймы хоть часть необходимой суммы. И та бы, скорее всего, дала — уж больно она добрая. Но Китнисс было стыдно и перед ней. Она часто, с нежностью и с благодарностью, вспоминала эту милую женщину, которая частично заменила им мать. И именно из уважения не пошла к той просить денег.
— Китнисс? — вывел из раздумий девушку голос парня, сидящего напротив. — Сколько тебе нужно?.. — Лицо девушки озарилось непониманием. — Сколько тебе нужно денег? — повторил свой вопрос парень уже не первый раз за вечер.
— Я хочу уйти отсюда, — упрямо настаивала девушка на своём. — Меня, наверное, уже потеряли.
Своей вины за прошлый раз парень не чувствовал, но, по поведению девушки, понимал, что она так не считает. Он встал из-за стола и, расплачиваясь с кассиром, заметил, что Китнисс передвигает тарелки со стола и что-то ищет. Не обнаружив потери на столе, она опала на колени и начала руками исследовать ближайшую территорию.
— Вы что-то потеряли, мисс? — обратился к ней официант. Китнисс беспомощно перевела взгляд на подошедшего Пита.
— Что случилось? — присел к ней Пит.
— Медальон. У меня с собой был медальон. Его нет, — Китнисс судорожно сглатывала, пытаясь сдержать накатившие слёзы.
— Когда ты видела его в последний раз?
— Я… я не знаю. Я стояла там… перед ломбардом, хотела сдать его. Тогда он ещё был у меня в руках, потом я уже не помню… — Она резко встала. — Я поищу его, — и выбежала на улицу.
— Китнисс! — раздалось ей вслед.
Уже на улице Китнисс опомнилась, что время позднее — были включены фонари и на детской площадке не осталось ни одного из малышей, которые играли, когда девушка с парнем шли в кафе. К тому же она совершенно не помнила, с какой стороны пришла. Она развернулась, чтобы зайти в кафе и попросить Пита помочь, но тот уже стоял рядом с ней.
— Пошли, я тебя отвезу.
— Нет, мне надо найти медальон! — в сердцах выкрикнула Китнисс. — Он мне очень дорог…
— Сейчас уже темно, ни у одного из нас нет соответствующего устройства, чтобы исследовать территорию, а в такой темноте бродить бесполезно, да и опасно. Сотрудников я предупредил, чтобы они связались со мной, если обнаружат твой медальон. Китнисс! — парень повысил голос, заметив, что девушка его не слушает. — Китнисс, посмотри на меня!
Он взял её лицо в свои ладони и дождался, пока она переведёт свой взгляд, блуждающий по асфальту, на него.
— Я завтра сам поищу его. Ты меня слышишь? А сейчас я отвезу тебя, а по дороге ты мне расскажешь, как выглядит твой медальон. И заодно — с какой целью ты хотела его сдать, раз он так для тебя дорог…
***
Китнисс не стала вдаваться в подробности, но по дороге домой в общих чертах озвучила, что непредвиденные обстоятельства вынуждают её временно заложить мамин подарок.
Возле калитки их встретила Маргарет. Глаза её метали молнии, но, увидев, с кем приехала Китнисс, она мило улыбнулась и поздоровалась с юношей.
— Мистер Мелларк, я не знала, что вы договаривались с Китнисс о встрече.
— Решил обсудить с ней кое-какие детали, — соврал ей парень. — В пятницу её первый выход, хотелось ввести её в курс дела. Здесь недалеко у меня состоялась деловая встреча, вот мы и условились, что Китнисс подъедет к назначенному времени ко мне.
Девушка отрешенно стояла в стороне, обдумывая события сегодняшнего дня: может быть, и хорошо, что медальон потерян. Рано или поздно Китнисс была бы вынуждена его продать, а так ценное её сердцу украшение не будет опорочено. Да и с Питом всё более или менее утряслось: по дороге ему удалось разговорить её, что она сама не заметила, как вновь перешла на «ты».
— Китнисс, девочка моя, в следующий раз предупреждай, пожалуйста, кого-нибудь из нас, если собираешься куда-нибудь уйти, — ласково обратилась к ней Маргарет. — Мы волновались за тебя.
— Это моя вина, я поторопил её, поэтому у неё, видимо, и вылетело из головы, — оправдывал девушку парень. — Утром я переведу на ваш счёт необходимую сумму, а сейчас мне пора ехать, мы и так задержались. Спокойной ночи, — обратился он уже к ним обеим.
Он увидел, как Маргарет кивнула, и, перед тем как сесть в машину, услышал её слова в адрес Китнисс:
— Я уж подумала, что ты сбежала.
Сердце парня ёкнуло. Так же, как тогда, днём, когда он встретил Китнисс. Возможно, она действительно стояла перед выбором — убежать или остаться? И уж не он ли причина того, что она вновь вернулась в этот дом разврата? Но тот факт, что он сможет помочь ей с деньгами, оплатив сегодняшний вечер, не мог его не обрадовать.
***
В пятницу за ней было отправлено такси. Пит встретил её возле ворот огромного здания, напоминающего замок средневековья, — Китнисс видела такие в книгах по истории. Но внутри всё было оборудовано по последнему слову моды, а предметы роскоши здесь были повсюду.
На протяжении всего вечера Пит держался сурово и отстранённо. Высокий, синеглазый, с копной светлых волос, Пит был фигурой весьма заметной. Каждый раз, когда Китнисс оборачивалась на него, он стоял с компанией — и каждый раз это были разные люди, и ни разу она не увидела его одного.