Неизвестный был похож на профессионального киллера. На киллера, которого, может быть, наняли закарпатские, чтобы разобраться тут с кем-то. Попадать под замес неохота. Но и привлекать внимание закарпатских тоже неохота. Они сначала стреляют, а потом задают вопросы…
– А чего надо то? СВД?
– СВД я могу и в другом месте купить.
…
– Что-то… например, «Ремингтон». Желательно с глушителем.
– Как твое имя? – спросил Керр.
– Тарас…
…
– Они реально подгонят, без кидка… – занудил Тарас, – я их знаю.
– Тогда чем ты рискуешь? Деньги надо отрабатывать.
Керр видел, что его помощник вот-вот ударится в панику, и решил выложить на стол козырь…
– Вот, посмотри…
– Что это?
– Мое европейское удостоверение журналиста.
– И че?
– Но я не журналист. Ты это уже понял, так?
…
– Меня наняли кое с кем разобраться в Ростове. Вот почему мне нужна винтовка.
– А че ты с собой не привез?
– Не получилось. Не пропустили через границу.
Тарас фыркнул:
– Мало дал.
– Я надеюсь, ты объяснишь своим друзьям, что я делаю это ради Украины. То есть и в их интересах тоже.
– Им плевать.
– То есть как – плевать? Они разве не ветераны?
– Их кинули. Как и всех нас.
– Кто кинул?
Тарас не ответил. По щеке медленно ползла слеза…
Схема обмена по договоренности была такой – продаван привозит винтовку, после чего они едут в надежное место и пристреливают ее. Вопрос был не только в том, что продаван может вызвать своих побратимов и ограбить, но и в том, что винтовка может быть непригодной. С виду она может быть нормальной, но 338LM калибр капризный. И без надлежащего ухода винтовка может просто плеваться пулями, которые будут лететь в даль светлую и без толку. Затем они все вместе едут к банкомату и обналичивают карточку. Карточку обналичивает не сам Керр, а его помощник. После чего стороны расходятся довольные друг с другом…
Но любая схема могла пойти прахом на любом этапе. Тем более что у Керра из оружия были только отнятые у неонацистов два пистолета – ПМ и ТТ.
Продаван прибыл на старом зеленом фургоне «Фольксваген Крафтер». Помигал фарами, и Керр тронул «Рено» с места, пристраиваясь за ними.
– Куда мы едем? – спросил он Тараса.
– Я не знаю…
Как оказалось, ехали совсем недалеко – до Труханова острова. Труханов остров – это остров на Днестре, заросший зеленью и в основном используемый киевлянами для релакса. Кстати, еще одна интересная особенность Киева – наличие огромных зеленых зон прямо в центре города, в шаговой доступности от центра. Такие есть в Лондоне, в Берлине (знаменитый Тиргартен-парк), но Киев был чем-то даже интереснее.
Например, тем, что можно стрелять почти что в центре города из винтовки триста тридцать восьмого калибра…
Продаван привел с собой двоих, Керр дал им возможность пообщаться с Тарасом, и теперь эти трое глядели на Керра с опасливым интересом, видимо, он представлялся им кем-то наподобие агента 007. Сам Керр такие представления о себе развенчивать не собирался и вообще считал, что Ян Флеминг оказал большую услугу британским спецслужбам, создав гламурный образ агента 007. Жизнь, естественно, куда драматичнее…
Продаван вынес чехол и открыл его. Керр присмотрелся, потом, светя небольшим фонариком, начал осмотр винтовки.
Это был HS precision 2000 калибра 338LM. Не самый худший вариант, можно было ожидать и худшего. Эта фирма сумела потеснить «Ремингтон» в оружейных комнатах ФБР, и она же поставила винтовки 338 калибра в израильскую армию, а стать поставщиком Израиля очень непросто, израильтяне сами производят оружие и знают в нем толк. На вид винтовка выглядела ухоженной, на стволе и ложе не было никаких следов ударов и повреждений, затвор ходил плавно, прицел тоже был установлен без видимых изъянов. Глушитель действительно финский, на вид без повреждений…
– Откуда стрелять?
– А на крышу автивки лизь…
Крыша машины не самое удобное место для стрельбы, но за неимением лучшего… Керр залез на крышу, вспоминая навыки стрельбы из триста тридцать восьмого калибра. Это необычный калибр, в руки к обычным бойцам он не попадает, и не каждый снайпер может себе позволить тренироваться с ним – очень дорого. Он стрелял из триста тридцать восьмого пару раз, но помнил, что пуля из этой винтовки сверхзвуковая до тысячи метров, что очень положительно влияет на точность.
– Куда стрелять?
– Правее судно затонуло. Видишь?
Керр повел стволом… прицел был на минимальном увеличении, пятерке, потому что на таком расстоянии не было смысла делать больше. Судно действительно затонуло – это был дебаркадер или что-то вроде этого, он выдавался над водой метра на полтора, днище было деревянным. Керр вспомнил, что у него нет стрелковых наушников, а это очень и очень плохо, тем более в случае с 338-м. Глушитель до конца не заглушит, это не двадцать второй. Но и делать было нечего – он плавно дожал спуск…
– Попал!
Звук выстрела был глухим и сильным. Поморщившись, Керр передернул затвор, по крыше покатилась гильза.
– Еще будешь?
– Нет.
Он посмотрел на ложе – там была надпись «Не для продажи» и номер.
– Дуже добра гвинтивка, – подмигнул ему продаван и снова перешел на русский: – Столько ватанов знищили из нее. А ты что, на Путина пойдешь?
– Тебе какая разница?
– Да нет, я так спросил. Ты покупаешь, я продаю. Мне такая не нужна, стрелять из нее дуже дорого. Ранише волонтеры боеприпасы подвозили, тогда все добре было. А сейчас дорого. Но если на Путина, то она в самый раз.
На Путина, на Путина… Керр видел фотографии Путина в самых разных местах и приходил к выводу, что у украинцев случился какой-то заскок по отношению к этому человеку. Если даже предположить, что Путин равен Гитлеру, – все равно в той же Великобритании не вешали его портреты на каждом шагу, пусть и с кровавой точкой на лбу. А просто вели войну. Тут же… это напоминает какие-то примитивные африканские культы со злыми божествами.
– Хорошо, беру.
Где-то в Центральной России. Полигон. 30 апреля 2021 года
– Цель видишь?
Вместо ответа я показал большой палец.
– Принять готовность.
Снова большой палец.
– Если готов – огонь…
Этот полигон был танковым, но сейчас его закрыли для всех, в том числе и для армии, исключительно ради одного – ради отработки того, что мы должны были сделать в Чернобыле. Нас было пять человек – пять снайперов, отобранных со всей России неизвестно по каким критериям. И специально ради нас стройбат возвел пять стандартных наблюдательных вышек, а Министерства обороны закупило пять снайперских винтовок калибра 408CT. Винтовки назывались СВЛК-14, и их рабочая зона начиналась от двух тысяч метров. Вместе с нами на полигоне находились инструкторы фирмы-производителя винтовки Lobaev Arms, те самые, которые впервые поразили цель из снайперской винтовки с расстояния более четырех тысяч метров[57]…
Стрельба на дистанцию в два с половиной километра (нам назначили именно такую дистанцию) мало похожа на стрельбу, как мы ее представляем. Равно как и винтовки для такой стрельбы мало походят на армейские. СВЛК-14 внешне похожа на «МакМиллан Так-50», но это исключительно из-за ложи, потроха у нее совсем другие. Магазина у нее нет, да он и не нужен – патроны заряжаются по одному. Основа винтовки – это хорошо известная американским спортсменам затворная группа King, но изготовленная в России на пятикоординатных станках. Допуски на такой группе измеряются не миллиметрами, а микронами. Ствол длиной девятьсот миллиметров изготовлен из специальной стали, он намного массивнее и тяжелее, чем у любой армейской снайперской винтовки. На конце ствола установлен Т-тюнер, дульное устройство, которое позволяет, регулируя направление отвода газов, добиться практически полного отсутствия отдачи и максимальной кучности. Вообще, можно сказать, что это дульный тормоз, хорошо известный и в артиллерии, но он регулируемый. Есть, кстати, и спортивный С-Тюнер, его можно регулировать точнее, но у него есть свои недостатки. Помимо стрельбы мы еще и слушаем лекции, постигая науку точного выстрела. Ну и спим иногда…
Прицел тоже необычный. В России и вообще на обычных винтовках эта марка почти не встречается – ее почти никто и не знает. Ни один общеизвестный интернет-магазин их не возит – только под заказ, по таким ценам их берут только те, кто точно знает, что им нужно. Это March Tactical 10—60Х52, фирма, которая изначально поставляла оптические прицелы для бенчреста в США. Бенчрест – это спорт, при котором снайперы, используя спортивные винтовки с любой конструкцией, с упора пытаются сделать группу как можно меньшей. Дистанции – до тысячи метров, кучность там измеряется с тремя знаками после запятой. Рекорд на тысячу метров – по-моему, ниже 0,15 МОА[58]. Именно из этого спорта происходят все достижения США в области точной стрельбы, и сам Лобаев в свое время учился у лучшего оружейника планеты – Спиди Гонзалеса. Потому что в России этому учиться было не у кого. А не у кого, потому что у нас срок ожидания нарезного оружия – пять лет, и двадцать второй калибр, спортивный – тоже пять лет. И если раньше был «Ворошиловский стрелок», и соревнования, где если мы не взяли первое командное место по медалям, считались провалом, то теперь бывает, что и вовсе без медалей уезжаем[59].
Но это я так. К слову.
Выстрел на такое расстояние нуждается в тщательном обсчете, на его подготовку уходит несколько минут. В стандартное снаряжение снайпера входит дальномер и карманная метеостанция Kestrel, все данные с них вносятся в баллистический компьютер. Уже существуют и прицелы, которые самостоятельно собирают данные и обсчитывают выстрел, в том числе и обмениваясь данными со спутниками, но у нас такого прицела нет, у нас очень прочные, классические прицелы, потому наши инструкторы (у нас они у каждого свой) сказали, что так будет лучше, а с инструкторами не спорят. Данные уже внесены в баллистический компьютер, поправка получена, но я лежу и жду, потому что мне не нравится поднявшийся вдруг ветер. Даже не ветер, а ветерок, но он мне все равно не нравится. Из-за того, что на мне баллистические наушники, я не знаю, сделали ли свой выстрел остальные четыре претендента на билет в один конец, но меня это и не интересует. Меня интересует только один выстрел – свой. И я собираюсь его произвести только когда, когда для этого сложатся все условия, от первого до последнего. Когда я успокоюсь и в моей крови не будет ни избытка кислорода, ни избытка адреналина, когда сердце успокоится и будет биться ровно. Когда утихнет ветер. Когда я буду твердо уверен в том, что все мои расчеты верны и пуля точно попадет в цель.
Только тогда…
– Давай…
Помощник открыл первую папку.
– Балака, Михаил. Тридцать девять лет, уроженец города Донецка, Донецкая область, Украина. Вступил в ополчение ДНР летом две тысячи четырнадцатого, после того как вывез семью. На данный момент подполковник армии ДНР. Имеет награды – «За воинскую доблесть», два Георгиевских креста. Первым принял винтовку ОРСИС338, более пятидесяти подтвержденных попаданий. Вызвался добровольцем, в автобиографии указал, что готов умереть. Стрелковые навыки выше среднего, отзывы инструкторов хорошие.
Один из сидящих за столом людей в штатском постучал по столу ручкой.
– Отклоняется…
…
– По нашим данным, его отца опознали и расстреляли бандеровцы. Люди, действующие из соображений мести, не нужны.
Председательствующий кивнул, и помощник передал папку куда-то назад.
Когда всем пятерым претендентам объявили, что от их результатов в стрельбе зависит то, кто пойдет на это задание, – это было ложью. Нет, конечно, значение это имело – к каждому прикрепили инструктора именно для того, чтобы тот мог сказать, подойдет курсант или не подойдет. Но окончательное решение было не за ними. Секретная группа из представителей ФСБ, ГРУ, СВР и управления специальных операций Минобороны должна была рассмотреть претендентов, собрать информацию о них, проверить данные психологического тестирования и отобрать лучшего. При этом, если не было отрицательного заключения от инструктора по стрельбе – а его быть и не могло, собрали лучших, – то стрелковые навыки претендентов признавались равными.
– Дальше.
– Товарищ генерал, есть еще один с возможной мотивацией «месть».
– Кто?
– Вот. Грицаев Владимир, снайпер Краснодарского филиала центра А ЦСН ФСБ РФ. Он участвовал в той операции, где погибли сотрудники, пять человек. По заключению психолога, свои истинные мотивации умело скрывает, но скорее всего это месть.
Генерал хорошо знал, что это была за операция – попытка подрыва «КамАЗа» с самодельной бомбой в центре Ростова-на-Дону. Боевики Правого Сектора изготовили самодельную взрывчатку из удобрений и бензина и планировали взорвать ее на улице, где находился координационный штаб сопротивления Новороссии. Учитывая мощность – потом ее оценили в три тонны в тротиловом эквиваленте, – могли погибнуть несколько сотен человек. Информация пришла поздно, решили задержать «КамАЗ» под видом обычной дорожной проверки. Когда сотрудники краснодарской «Альфы», переодетые сотрудниками ГИБДД, подошли к машине, находившийся за рулем боевик запаниковал и активировал детонатор. Погибли двадцать семь человек, в том числе пятеро сотрудников группы захвата. Ценой собственных жизней они не допустили в миллионный город адскую машину, спася сотни людей.