Он взял с заднего сиденья сумку с медицинскими инструментами.
— Как кстати, что она со мной. Я ведь мог оставить ее в больнице. Пока сидите на месте. Я обойду машину и открою вам дверцу. Затем следуйте за мной и делайте то, что я буду говорить. Надеюсь, вы не брезгливы?
Как будто у нее была возможность проявить щепетильность! Кейт кротко ответила:
— Не думаю.
— Очень хорошо. Тогда пойдемте.
Им не пришлось идти далеко. Они увидели фургон, потерявший управление и теперь стоявший боком. Автомобиль, ехавший следом, врезался в него, перевернулся и был прижат к стене другим автомобилем с такой силой, что повредил электрический кабель.
Вокруг суетилось множество людей. Некоторые из них уже пытались вызволить потерпевших из поврежденных автомобилей. Джеймс, крепко держа Кейт за руку, обратился к человеку, стоявшему на коленях перед женщиной, нога которой была под колесом машины:
— Я доктор. Могу ли чем-нибудь помочь?
Он говорил по-норвежски, и мужчина ответил ему на том же языке, направив фонарь вначале на Тэйта-Бувери, а затем на Кейт:
— Вы англичане? Один Бог знает, сколько здесь пострадавших. Я порекомендовал людям возвращаться к своим автомобилям. Где-то здесь есть медсестра и еще несколько человек, предложивших свою помощь. — Он посмотрел на Кейт: — А эта молодая леди?
— Она не медсестра, но вполне сможет сделать все, о чем ее попросят.
— Хорошо. Тогда, может быть, она поможет медсестре, которая хлопочет вон там с двумя детишками? А вы бы тем временем осмотрели эту молодую особу. Скажите, что с ней делать?
— Идите, Кейт, — сказал Джеймс. — Я потом вас найду. Поторопитесь.
Фраза прозвучала довольно резко, и Кейт невольно возмутилась.
Затем навалилось столько дел, что ей просто некогда было думать о своих обидах.
К счастью, медсестра прекрасно говорила по-английски. Кейт перевязывала раны, поддерживала сломанные руки и ноги, пока та накладывала шины, наспех сооруженные из зонтиков и тростей.
Время от времени Кейт видела Джеймса, мелькавшего то тут, то там, а однажды даже оказавшегося на коленях рядом с ней, чтобы у кого-то из потерпевших найти и перевязать поврежденную артерию. Медсестра попросила Кейт зажать артерию пальцами, пока она сама ходила за доктором. Девушка, стоя на коленях и делая все возможное, чувствовала тошноту, поскольку, несмотря на ее усилия, кровь продолжала сочиться из раны. Джеймс не проронил ни слова, пока не остановил кровотечение. И только потом коротко бросил:
— Перевяжите. Как можно плотнее. Чем угодно, что попадет под руку.
И снова ушел. Кейт, чувствуя приступ дурноты, взяла из кармана пострадавшего чистый носовой платок и, как могла, перевязала рану.
Казалось, минула целая вечность, прежде чем Кейт услышала сигналы приближающейся «скорой помощи». Но на самом деле прошло несколько минут, минут, которые она ни за что не хотела бы пережить снова.
Вдруг Кейт увидела человека, склонившегося над пожилой дамой.
— Вы медсестра? — спросил он по-английски, обратившись к Кейт.
— Нет, только помогаю. Я здесь вместе с доктором, мистером Тэйтом-Бувери. Он хирург.
— Старина Джеймс? Замечательно. Где он?
И, не дожидаясь ответа, снова повернулся к даме, осмотрел ее и поставил диагноз:
— Сотрясение мозга и перелом руки. Эту даму выбросило из машины. Она беспокоится о своей сумочке.
— Из какой машины? Я пойду посмотрю.
Это был старый «вольво», с искореженными дверцами и кузовом. Кейт осторожно забралась в него. Автомобиль заскрипел и закачался. Сумочка лежала на полу, ее содержимое рассыпалось. Кейт собрала все, что могла, и, пятясь, начала выбираться из машины.
— Это вы? — наигранно удивленно произнес мистер Тэйт-Бувери. — Хоть вы ко мне и повернулись спиной, я все равно рад вас видеть.
Он бережно помог ей выбраться из машины.
— Благодарю вас, мистер Тэйт-Бувери. Я и сама бы выбралась, без вашей помощи, — холодно сказала Кейт.
— Да, конечно, уверен, вы и сами бы выбрались. Но соблазн был слишком велик. Ваш внешний вид оставляет желать лучшего.
Она уже повернулась, чтобы идти, но, услышав его последние слова, резко ответила:
— Да, конечно, мой вид оставляет желать лучшего. — И с раздражением подумала, что сам-то он был в полном порядке и, как всегда, элегантен: пиджак на руке, рукава рубашки аккуратно завернуты. Только отсутствовал галстук. Наверное, Джеймс использовал его в качестве жгута.
Кейт стало стыдно, что волосы у нее растрепаны, руки грязные и исцарапанные, а платье испачкано и разорвано. Ей ничего не оставалось, как отвернуться.
Девушка передала сумочку пожилой даме, и пока выслушивала слова благодарности, Джеймс стоял рядом, обмениваясь приветствиями с норвежским доктором.
— Вы уже уезжаете?
— Я должен доставить эту молодую леди к моей тете.
— Приезжайте поужинать к нам, пока вы здесь. Мы были бы рады снова видеть вас. Сколько вы еще пробудете в Норвегии? Наверное, Осло, Берген, затем Тромсё?
— Тромсё завтра, — ответил Джеймс. — А через четыре дня я возвращаюсь в Англию.
Кейт слышала весь разговор. Какое-то неприятное ощущение возникло у нее внутри. Она вежливо подала руку норвежскому доктору, когда Джеймс представил ее.
— Хотя это далеко не развлекательное мероприятие, думаю, я все равно рад нашей встрече. Можно я вам позвоню, когда вы снова приедете в Норвегию? А вот и врачи «Скорой помощи»... — Он улыбнулся на прощанье и переключил свое внимание на пациентку.
Джеймс взял Кейт за руку.
— Горячая ванна и покой, — заметил он, когда они пробирались сквозь толпу. Кейт промолчала. Она была бы рада хотя бы принять душ, но леди Кауде все равно не даст ей отдохнуть.
Наконец полиция расчистила путь для выезда из туннеля, и им, маневрируя, удалось выбраться наружу.
Джеймс искоса посмотрел на девушку: ее красивое лицо было испачкано, а каштановые волосы безнадежно запутаны. Он вздохнул и перевел взгляд на дорогу.
Как любой нормальный мужчина, Джеймс влюблялся несколько раз, но никогда не задумывался о женитьбе. Он допускал, что когда-нибудь, где-нибудь встретит девушку, которую захочет сделать своей женой, но, погруженный в работу, пребывал в счастливом ожидании. Теперь он нашел ее и не хотел больше ждать. Но, увы, ему придется... Джеймс пока что не был уверен в том, что нравится Кейт. Да и обстоятельства пока не располагали к легкому и быстрому разрешению вопроса. Хотя обстоятельства могут измениться...
На пути в отель они обсуждали случившееся.
Кейт честно призналась:
— Мне хотелось закричать, и очень громко. Только я не осмелилась.
— А почему?
Она отвернулась к окну.
— Вам бы это не понравилось. Вы знали, что делать, — пошли помогать пострадавшим. Разве я могла остаться в машине и сидеть сложа руки?
— Я бы никогда не бросил вас одну, Кейт. Честно говоря, я был уверен, что вы тоже будете помогать, действуя, как всегда, уверенно и благоразумно.
Кейт боролась с желанием поведать ему, что страх парализовал ее. В ней тогда не осталось ни спокойствия, ни благоразумия. Она испытывала один только ужас. Но благодаря Джеймсу, такому уверенному, знающему четко, что делать, она чувствовала себя в безопасности. Для Кейт было странным и необычным ощущать себя так надежно и уверенно рядом с ним...
Вскоре они добрались до отеля. В фойе, куда они вошли, толпился народ. Все жаждали услышать новости об инциденте. Любопытные окружили молодую пару, желая услышать подробности.
Посыпались вопросы:
— Вы там были? Ну, конечно, вы там были! А как молодая леди?
— С ней все в порядке. Но ей нужны ванна и отдых.
К ним бросились трое служащих. Джеймс подвел Кейт к стойке администратора.
— Мисс Кросби требуется ванна, смена одежды и отдых. И, конечно, чай. — Обращаясь к Кейт, он спросил: — Какой ваш номер? Там есть ванна?
— Нет, — сконфуженно пробормотала девушка. — Но душ отличный. Со мной все в порядке.
— О да, конечно. Но вы должны поступить так, как скажу я. Это рекомендации врача.
Джеймс снова повернулся к стойке:
— Пожалуйста, отправьте, с мисс Кросби горничную. Они возьмут в ее номере смену одежды, а потом пойдут в мой номер, чтобы она могла принять нормальную горячую ванну. И пускай горничная остается в ее распоряжении. Думаю, мисс Кросби может и поужинать там. А мне, пожалуйста, отведите на время другой номер. — Тэйт-Бувери повернулся к Кейт и произнес тоном доктора: — Пока вы найдете, во что переодеться, я возьму в своем номере все, что мне необходимо. А вот и горничная. Идите с ней. После ужина возвращайтесь в свою комнату и ложитесь спать.
— А леди Кауде?
— Предоставьте ее мне.
Он улыбнулся, и Кейт почувствовала, что улыбается ему в ответ. Ей хотелось расплакаться.
— Спокойной ночи, Кейт.
Кейт лежала в горячей ванне и всхлипывала, сама не зная почему. Никаких серьезных травм у нее не было, только ссадины и синяки. Но она смертельно устала. Чтобы снять накопившееся напряжение, неплохо бы немного поплакать. Горничная, добрая душа, отыскала пластыри, наложила их на ранки и ссадины, проводила ее до кровати и посоветовала немножко поспать.
К своему удивлению, Кейт так и сделала. Проснулась она, чувствуя прилив сил, и с отличным аппетитом съела принесенный «доброй душой» ужин.
Девушка надеялась, что леди Кауде навестит ее или хотя бы пришлет кого-нибудь справиться о ее самочувствии, но, увы, она этого не сделала. После ужина Кейт в сопровождении горничной возвратилась в свою комнату и сразу же отправилась в постель. Как жаль, что Джеймс завтра уезжает в Тромсё. Ей так хотелось поблагодарить его за доброту и чуткость! Засыпая, она размышляла о том, чем, интересно, он сейчас занимается...
А Джеймс в это время бесцельно бродил по городу, думая о случившемся и о Кейт. Тетя осталась недовольна тем, что в этот вечер ей придется обойтись без прислуги. Она плаксиво заявила, что известие о происшествии потрясло ее, что она почувствовала себя плохо и у нее разыгралась мигрень.
Все это племянник, как обычно, вежливо выслушал и порекомендовал ей пораньше лечь спать.
— А теперь я должен откланяться, потому что рано утром уезжаю. И на днях возвращаюсь в Англию. Навещу вас, как только вы вернетесь.
— Я буду ждать с нетерпением, Джеймс. Надеюсь, мне удастся пригласить Клаудию снова погостить у меня. Она очень приятна в общении и такая обаятельная. — Но поскольку никакого ответа не последовало, леди Кауде добавила: — Как хотелось бы повидаться с твоей дорогой мамочкой. Нам есть о чем поговорить.
Джеймса занимали совсем другие мысли. Он относился к планам на будущее так же обстоятельно, как и к своей работе. Он сознавал, что прежде, чем он женится на Кейт, может возникнуть много осложнений.
Кейт не ожидала сочувствия от своей госпожи. Так оно и было.
— Самое неприятное, — заявила леди Кауде, когда девушка появилась у нее в номере на следующее утро, — что вы не имеете ни малейшего представления, какая у меня разыгралась головная боль и как я переволновалась из-за вчерашнего происшествия. Мой племянник проявил неслыханное великодушие, предоставив свой номер в ваше распоряжение, хотя в этом и не было никакой необходимости. Однако он всегда поступает, как ему хочется.
Кейт поняла, что от нее ждали ответа, поэтому спокойно сказала:
— Мистер Тэйт-Бувери был очень добр и внимателен. Я ему очень признательна. Надеюсь, у меня будет возможность поблагодарить его.
— Он не ждет от вас никакой благодарности, — отрезала леди Кауде. — Тем более что рано утром он уехал в Тромсё и возвратится в Англию раньше нас.
Кейт испытала чувство полного разочарования. Возможно, она и увидится с ним в Англии, но уже при совсем иных обстоятельствах. Случай в туннеле отойдет в прошлое и затеряется в буднях. Ее благодарность потеряет всякий смысл. Она подумала, что могла бы написать ему вежливое письмо. Но по какому адресу? Леди Кауде, конечно, знает его, но она была бы последней, к кому обратилась бы Кейт с подобным вопросом. Как неудачно завершилось то, что так приятно начиналось, несмотря на весь ужас, пережитый в туннеле...
В конце концов, размышляла Кейт, она вела себя разумно, невзирая на то, что внутри у нее все переворачивалось от страха. Она ужасно боялась, что катастрофа повлечет за собой пожар и, что еще хуже, туннель обрушится на их головы и все они будут затоплены.
В тот день, ожидая леди Кауде после обеда, Кейт написала длинное письмо матери — не заостряя внимания на язвительных замечаниях и придирках леди Кауде, описывала отель, город, людей, с которыми общалась, живописные места, совсем мало упоминая об обществе Джеймса Тэйта-Бувери. Она рассказала и о происшествии в туннеле, но в общих чертах, не останавливаясь подробно на пережитых страхах и только отметив, что самым замечательным во всем этом было присутствие мистера Тэйта-Бувери и его поведение при оказании помощи пострадавшим.
Кейт ни слова не написала о своей роли во всем случившемся, надеясь, что мать представит себе ее сидящей в машине в полной безопасности.
Предусмотрительность Кейт оказалась напрасной. Миссис Кросби, читая выдержки из письма дочери Джеймсу Тэйту-Бувери, удивленно спросила:
— А где же все это время была Кейт?
Они пили кофе, сидя за кухонным столом, в то время как Могерти мирно посапывал на коленях у гостя. Джеймс только днем возвратился в Англию. Он очень устал и собирался навестить миссис Кросби на следующее утро, но подумал о том, что Кейт наверняка написала матери письмо. Очевидно, оно уже пришло и могло встревожить пожилую даму. Поэтому решил ехать немедленно. Джеймс совсем ненадолго заскочил домой, съел то, что приготовил ему Мад, и, несмотря на неодобрительные взгляды своего верного слуги, отправился за город.
Миссис Кросби получила письмо еще утром и была очень взволнована. Джеймсу представилась прекрасная возможность рассказать подробно о случившемся в туннеле и утешить ее.
— Кейт вела себя превосходно, — мягко улыбаясь, говорил, он. — Кейт, видно, не так легко испугать. Правда, ей не понравился туннель.
Миссис Кросби предложила Принцу печенье.
— Я очень рада, что моя дочь оказалась полезной. А как реагировала леди Кауде? Ведь Кейт из-за случившегося не смогла выполнить свои обязанности по отношению к ней?
Джеймс успокоил ее:
— Тетя отнеслась к этому с пониманием. А Кейт приняла горячую ванну. Все ее ссадины обработали. И она рано легла спать.
— Я так соскучилась по моей девочке! Но тем не менее я благодарна леди Кауде за то, что она взяла ее с собой. Кейт так давно не отдыхала, а работать ей пришлось слишком много. — Миссис Кросби вдруг замолчала. И после небольшой паузы добавила: — Мне не следовало этого говорить.
— Почему? Служить домработницей у моей тети далеко не легкий труд. Видите ли, люди, которым никогда не приходилось работать самим, не способны правильно оценить труд других людей.
— Да, безусловно, вы правы. Вы, наверное, устали с дороги? Так мило с вашей стороны, что вы заехали... А когда вы приступаете к работе?
— Завтра. И смогу навестить вас только через несколько дней.
— Я очень вам благодарна. С Кейт все в порядке, не правда ли? Думаю, она довольна?
— Мы провели вместе несколько приятных часов. А однажды даже танцевали. Кейт великолепно танцует...
— Ни на одном вечере она не оставалась без партнера. Правда, после болезни ее отца о танцах пришлось забыть. А в чем была моя девочка? Она взяла с собой не много вещей. Она не ожидала... Наверное, в коричневом платье?
— Боюсь, что да, — ответил Джеймс серьезно. — Она слишком красива, чтобы носить коричневый креп, миссис Кросби.
— У нее не было выбора, — грустно заметила мать.