— Вместо этого лягушка увидела бы, что фонарик начал мерцать, — продолжал между тем преподаватель, — Вспышки возникали бы через неравные промежутки времени, которые увеличивались бы по мере удаления лягушки от фонарика. Но отдельные вспышки не стали бы менее яркими. На расстоянии ста миллионов километров от фонарика лягушка видела бы в среднем только одну вспышку света в день, но эта вспышка была бы не менее яркой, чем любая другая, наблюдаемая с любого другого расстояния.
Луч света становится слабее не потому, что сами фотоны ослабевают, а потому, что они отдаляются друг от друга, и пустое пространство между ними увеличивается.
Допустим, что нашу лягушку научили подпрыгивать при появлении вспышки.
— Ой! — вскрикнула Светка и подпрыгнула на стуле.
— Что с вами, Лунева? — недовольно спросил профессор.
— Мне что-то в глаз попало! — ответила девушка.
— Ей фотон в глаз влетел! — высказал предположение сидевший рядом с Лешкой Генка Самохин. Студенты радостно заржали.
— Не обольщайтесь Лунева, — сказал профессор, дождавшись, когда шум утих, — Вы не лягушка и не в состоянии видеть отдельные кванты!
— И, слава богу! — пробурчала Светка, потирая левый глаз.
— Кстати свойство появления света в виде шариков дискретных размеров называется квантованием, а отдельный шарик, фотон, называется квантом…
На секунду Панкратов проснулся и увидел, что Стряпчий все еще объясняет свой план запутывания Лешкиного дела. Лешка тут же закрыл глаза и вернулся в свой сон, но за эти несколько секунд профессор в своих рассуждениях успел уйти далеко вперед.
…- Если бы свет распространялся прямолинейно, картина, изображенная на рисунке 2, представляла бы две ярких полосы с резкими границами, но в действительности свет искривляется так, что образует много ярких и темных полос без резких границ. Это явление называется интерференцией и должно быть вам хорошо знакомо из курса школьной физики…
— Появление еще двух источников света затемняет точку X. А их удаление снова освещает ее. Каким образом? Можно представить два фотона, направляющиеся к точке Х и отскакивающие друг от друга как бильярдные шары. Только один из фотонов мог бы попасть в точку X, но они мешали друг другу, и потому ни один из них туда не попал.
Но когда через аппарат проходит один фотон за раз, что может проходить через другие щели, чтобы помешать ему? Мы обнаружили, что когда один фотон проходит через этот аппарат, он проходит через одну щель, затем что-то воздействует на него, заставляя отклониться от своей траектории, и это воздействие зависит от того, какие еще щели открыты;
воздействующие объекты прошли через другие щели;
воздействующие объекты ведут себя так же, как фотоны… — профессор выдержал драматическую паузу и победно оглядел наполовину дремавшую аудиторию, — … Но они не видимы…
— Лягушки не могут рассказать нам, что они видят, поэтому при проведении реальных экспериментов ученые используют фотоумножители…
— Извините Давид Натанович! — Светлана подняла руку. — Ну что тебе еще Лунева? — спросил профессор.
— Лягушки не могут рассказать, а я могу!
— Ну и что ты можешь нам рассказать, Лунева?
— Я видела фотон, он такой маленький, кругленький и светится красным светом! И еще он… — громкий смех не дал ей закончить.
Лешка открыл глаза и увидел что все три девушки, сидя на диване, покатываются со смеху, а Стряпчий смотрит на них с довольной и чуть снисходительной улыбкой. Казалось, он только что закончил рассказывать очень смешной анекдот.
— Да, кстати, вы, кажется, собирались изложить, в чем состоит ваше дело? — обратился Стряпчий к Лешке, — Я вас перебил, извините!
— Дело мое очень простое, впрочем, это я уже говорил! Я по глупости сказал дознавателю, что я программист…
— Так! — Стряпчий снял очки и принялся усиленно протирать их полой пиджака.
— Что «так»? — переспросил Лешка.
— Нет, ничего! Я просто так сказал «так»!
— Разве вы находите, что это дело для вас трудно?
— Ни в коей степени! Да я и не такие дела запутывал!
— Так в чем же тогда дело?
— Глупый случай, вы не поверите! Вдруг неожиданно вспомнил, что, выходя из дома, оставил включенный утюг, надо срочно бежать! Не дай бог пожар! И потом, нейролингвистическое программирование не мой профиль!
Стряпчий надел очки и уже двинулся к двери, но Панкратов его остановил:
— Постойте, я же самого главного не успел вам сказать! На самом деле я вовсе не программист!
— Разве? — Стряпчий остановился и с недоверием посмотрел на Панкратова.
— Честное слово! Я даже не знаю что это такое!
— Так кто же вы тогда? Может быть все-таки маньяк? — спросил Стряпчий с надеждой.
— Да причем здесь маньяк? Чушь собачья! Вы лучше скажите, вы беретесь за мое дело? Может быть, вы сомневаетесь в материальной стороне, так я со своей стороны готов… любые деньги! Вот возьмите! Денег у меня много, это не все, у меня еще есть в банке… Таня, принеси, пожалуйста, банку!
Таня полезла в шкаф, очевидно за банкой, а Панкратов взял со стола несколько желтых пачек и протянул Стряпчему. Но тот к деньгам даже не притронулся.
— Деньги для меня уже давно не имеют никакого значения! — проговорил он, пожалуй, даже с некоторым высокомерием, — Для меня главное торжество справедливости! А для вас, в вашем положении, пожалуй, было бы лучше, если бы их у вас не было вовсе! Я хочу сказать денег! Впрочем, прощайте!
И тут Стряпчий наклонился к самому Лешкиному уху и едва слышно прошептал:
— Постарайтесь избавиться от денег и как можно скорее!
Стряпчий удалился, а Лешка так и остался стоять с желтыми пачками в руках, несколько обескураженный таким поведением своего предполагаемого защитника.
— Ой, я совсем забыла, у нас же сегодня ревизия! — спохватилась Лариса, — Меня в магазине ждут!
— Кстати, помнишь дорогой, я тебе говорила, что сегодня у меня очень важная встреча с косметологом? — напомнила жена, — Ну конечно забыл, у тебя одни пустяки в голове! Так вот, мне уже пора идти!
— А ко мне должен слесарь придти, унитаз менять! — сообщила Светлана, — Кстати, я вспомнила, нам обещали завтра премию дать, так что деньги мне пока не нужны!
Она вытащила из сумочки желтые пачки и вернула их в общую кучу.
Через минуту Лешка был уже один. Болела голова и как ни странно, почему-то ужасно хотелось спать. Он лег на диван, подложил под голову подушку, закрыл глаза и увидел себя опять на той же лекции профессора Зильберштейна.
* * *
…- Согласно теории Хокинга мы все существуем не в реальности, а только внутри некой программы, работающей на чьём-то суперкомпьютере. Легко видеть, что если во вселенной существует большое количество цивилизаций достаточно продвинутых, чтобы создавать виртуальные реальности, то на одну физическую вселенную будет приходиться чрезвычайно большое (возможно бесконечное) количество виртуальных вселенных. А значит и вероятность того, что мы находимся в виртуальном мире на много порядков выше, чем вероятность того, что мы живем в реальном физическом мире!
— Извините профессор, — спросил ехидный Генка Самохин, — А если эти продвинутые цивилизации не захотят создавать виртуальную реальность?
— Вообще-то конечно они не обязаны, но, скорее всего, будут. Ведь в виртуальном мире можно смоделировать такие процессы, которые в мире физическом либо труднодостижимы, либо просто невозможны. Не зря человечество в течение всей своей истории только и делало, что увеличивало виртуализацию жизни. Вначале наскальные рисунки и ритуальные пляски с изображением сцен охоты, различные игры, потом письменность, театры, кинематограф, телевидение и, наконец, когда изобрели компьютер виртуальная реальность стала по настоящему интерактивной.
Генка Самохин скатал бумажный шарик и бросил его в сидевшую впереди девушку. Шарик попал в тонкую беззащитную шею, девушка обернулась, и Лешка увидел, что это Лариса. И вообще вокруг были в основном знакомые лица, не всех он знал по именам, но зато помнил, где именно он их видел. Вот этот парень до умопомрачения мучил штангу в тренажерном зале, а вот за этой милой брюнеткой из первого ряда он как-то занимал очередь буфете.
— Генка придурок, в глаз получишь! — сказала Лариса и показала Самохину худенький кулачек.
— Слышь, Лариска, давай сегодня после пятой пары ко мне закатимся! — прошипел громким шепотом Генка, не обратив никакого внимания на угрозу, — У меня хата свободна!
— Вам что-то еще не понятно, студент Самохин? — спросил профессор.
— Да, я хотел спросить, как можно узнать, в каком мире мы живем? В реальном или виртуальном? — быстро сориентировался Генка.
— Если творцы виртуального мира создавали его по образу и подобию своего физического, то, скорее всего никак. Но если они сознательно создали наш мир не таким как их физический, тогда есть надежда. К примеру «создатели» (или создатель) живут в четырех — пяти — и так далее мерном мире, а наш мир создали трехмерным для простоты. Как вы помните, все первые компьютерные игрушки были двухмерные…
Давайте представим себе, что кого-либо заключили в небольшую, непредставительную часть нашей реальности, например, в универсальный генератор виртуальной реальности, запрограммированный по неправильным законам физики. Что могли бы узнать эти пленники о нашей внешней реальности? На первый взгляд, кажется невозможным, что они могли бы открыть хоть что-нибудь. Может показаться, что самое большее, что они могли бы открыть, — это законы управления, т. е. компьютерную программу, управляющую их заключением.
Но это не так! Мы должны принять во внимание, что если эти пленники — ученые, то они будут искать как предсказания, так и объяснения. Другими словами, они не будут удовлетворены простым знанием программы, управляющей местом их заключения: они захотят объяснить происхождение и свойства различных объектов (включая и самих себя), наблюдаемых ими в той реальности, в которой они живут. Но в большинстве сред виртуальной реальности таких объяснений не существует, поскольку переданные объекты возникают не там, они создаются во внешней реальности. Предположим, что вы играете в виртуальную видео игру. Для упрощения допустим, что, по сути, это игра в шахматы. (Возможно, это игра от первого лица, в которой вы играете роль короля). Вы воспользуетесь нормальными методами науки, чтобы открыть «физические законы» этой среды и следствия, вытекающие из них. Вы узнаете, что шах, мат и пат — «физически» возможные явления (т. е. возможные при вашем лучшем понимании действия среды), но положение с девятью белыми пешками «физически» невозможно. Как только вы поймете законы достаточно хорошо, вы заметите, что шахматная доска — слишком простой объект, чтобы, например, думать, и, следовательно, ваши собственные мыслительные процессы не могут находиться под управлением только законов шахмат. Подобным образом, вы могли бы сказать, что за время любого количества шахматных партий фигуры никогда не создадут самовоспроизводящиеся конфигурации. И если уж жизнь не может развиться на шахматной доске, то что говорить о развитии там разума.
Следовательно, вы могли бы также сделать вывод, что ваши собственные мыслительные процессы не могли возникнуть во вселенной, в которой вы себя обнаружили. Таким образом, даже если бы вы прожили всю свою жизнь в переданной среде и не имели бы своих собственных воспоминаний о внешнем мире, на которых можно было бы основать объяснения, ваше знание не ограничилось бы этой средой. Вы бы знали, что, несмотря на то, что вселенная вроде бы имеет определенный вид и подчиняется определенным законам, вне ее должна существовать более обширная вселенная, которая подчиняется другим законам физики. И вы могли бы даже догадаться о некоторых отличиях этих более обширных законов от законов шахматной доски…
В этот момент Лешку разбудил телефонный звонок. Открыв глаза, он вначале не мог понять, где находится, ему казалось, что он шахматный король, и кто-то страшный звонит по телефону, чтобы объявить ему мат.
— Здравствуйте, можно попросить Татьяну? — спросил вежливый мужской голос.
— Ее нет дома! — ответил Лешка — Она ушла к косметологу.
— Вот как? Очень жаль! А вы кто? — поинтересовался не в меру любопытный абонент.