Она быстро нырнула в постель. Крепко сомкнула веки. Могла ли она представить себе жизнь без Марио? Патрисия хотела иметь сына, достаток, но и Марио тоже. Короче, все. К сожалению, она не могла не признать, что в жизни так не бывает.
— Довольствуйся тем, что имеешь, — вслух сказала Пат сама себе. — У тебя есть больше, чем у других.
Она провела ночь без сна, восстанавливая в памяти каждое слово, каждый взгляд, каждое прикосновение. Это были сладкие муки, и Пат сознательно подвергала себя этой пытке.
Утром механически собрав ребенка в дорогу, она спустилась к завтраку. Марио отсутствовал, но зато первой, кого Патрисия увидела, была Мария. Пат инстинктивно сжалась, предчувствуя, что эта встреча не сулит ничего хорошего.
— Значит, уезжаешь? Он убедил тебя? — спросила Мария, небрежно вертя в руках чашечку для кофе.
— Да. — Пат пристально взглянула на нее.
— Ты выглядишь невыспавшейся. Вы были ночью вместе? — грубо спросила Мария.
— Нет. — Пат отвернулась от нее, устраивая Слая на высоком стульчике.
— Выходит, он остался равнодушен к твоим прелестям, — ухмыльнулась Мария. — И предпочел тебе женщину, у которой от него ребенок.
Патрисия застыла в изумлении.
— Что за женщина? — спросила она, стараясь говорить как можно безразличнее.
— О, они были годы вместе. Ты ничего про это не слышала? Ему было восемнадцать, когда он стал отцом ее ребенка. Девочки.
— Марио… отец? У него любовница?
— Она была нашей служанкой, — продолжала Мария, сосредоточенно наливая себе кофе. — Поэтому деревенские и не любят его. Они знают, какие неприятности принес он ее семье. И Марио еще обвиняет Эдди! Эти его рассуждения о трусости брата… — сказала она с обидой.
— О Господи! — прошептала Пат. Он такой же, как и его братец. Один стоил другого.
— Мама, хочу тост! — потребовал Слай, стуча ложечкой по столу.
— Тост? Конечно, милый. — Пат автоматически намазала маслом ломтик хлеба.
— Я была уверена, что ты знаешь. — Глаза Марии сузились. — Марио хочет устроить здесь эту женщину и ее девочку. Мать Эдди и я, мы обе думаем, что тебе надо оставить сына здесь и помешать Марио завладеть наследством.
— Я не могу, — почти простонала Пат, — да и не хочу.
— Это твой долг, — прошипела Мария. — Марио здесь все разрушит, а нас пустит по миру. Он горазд вешать лапшу на уши, ты только слушай его…
— Родственники боятся, что Марио лишит вас средств к существованию?
— Ну, не так уж мы бедны. Но терять своего не намерены, — гордо заключила Мария.
Пат вспомнила, как Марио рассказывал ей, что поместье находится в плачевном состоянии.
— Надо учиться жить по средствам, — пробормотала она.
Мария прислушалась. Пат тоже уловила звук подъезжающего автомобиля.
— Черт! Это он. Я удаляюсь. Оставь мальчишку здесь, — посоветовала Мария на прощание. — Это сотрет улыбку с его самодовольного лица.
Патрисия подошла к окну, но выглянуть не решилась и замерла, опустив голову. Марио, подобно отцу, имел постоянную любовницу. Она подавила глубокий вздох. Теперь понятно, почему он пренебрег ею прошлой ночью. Марио вел себя как нормальный, здоровый мужчина, но его сердце находилось в другом месте. И он уехал к женщине, с которой и провел ночь.
— Марио! — воскликнул Слай. Патрисия не повернулась. Она была так несчастна. — Бабуля! — радостно продолжал мальчик.
— Бабушки нет здесь, дорогой, — грустно вздохнула Пат.
— Бабушка как раз здесь! — услышала она голос матери.
Пат резко повернула голову и замерла в изумлении. Марио и… мама?
— О, мама, мама! — И она бросилась к матери.
— Пат, дорогая. — Мать сжала ее в объятиях. — Привет, малыш!
Совсем сбитая с толку Патрисия наблюдала, как мать подняла внука со стульчика и поцеловала.
— Ты… каким образом? Я… я ничего не понимаю… ты здесь? — спрашивала Пат, в изумлении уставившись на мать. — Я собиралась домой…
— А я приехала к тебе сама, — сказала мать, одновременно намазывая тост для Слая и покачивая внука на бедре. — Разве это так уж странно? Я думала, ты решила задержаться на несколько дней. Марио ворвался прошлой ночью и заявил, что хочет обсудить со мной кое-какие дела.
— Мама! Какие дела? Я ничего не понимаю! Да, кстати, — поинтересовалась Пат, — на кого ты оставила дело сейчас?
— О! Будь спокойна! Очень симпатичные люди, — улыбнулась мать. — Господин Бенционни пригласил меня сюда отдохнуть пару недель.
— Пару недель, — оторопело повторила Пат.
— И ты тоже останешься. Не вздумай возражать матери! — Марио невинно улыбнулся.
— Я… я не могу, — в полной растерянности сказала она. — Марио, ты понимаешь, я беру Слая с собой.
— Дорогая, думаю, господин Бенционни не позволит тебе сделать это, — пробормотала мать.
— Что?
— Он хочет, чтобы ты осталась.
— Нет, он не хочет! — гневно крикнула Пат.
— Хочу! — Металл в голосе Марио не вызывал сомнений. — О, Пат, ты даже не представляешь, как я безумно этого желаю.
— Его словно молния ударила, — усмехнулась мать.
— О-о-о! — застонала Пат, покраснев до корней волос; она поняла, на что намекает мать. — Как ты можешь, мама? Как ты можешь говорить такие вещи?
— Потому что это правда, — улыбнулась та. — Как и то, что он сказал мне: в вас обоих ударила молния и нечего бороться с природой. Ничего с этим не поделаешь!
— Мне очень жаль, Марио, — виновато промямлила Пат, глубоко уязвленная ошибкой матери. — Ты ошибаешься, мама, у тебя неверные сведения. И вообще я не понимаю, зачем ты приехала сюда?
— Господин Бенционни позвонил мне посреди ночи и убедил приехать. Он такой настойчивый, — усмехнулась мать. — Мы целую вечность болтали за завтраком в Палермо, где он встретил меня, а потом прикатили сюда. Я смертельно устала. Как насчет чашки чая?
— Чая, чая! — истерично закричала Патрисия. — Марио! Что происходит?
— Ты не понимаешь? Неужели ты действительно так слепа? — мягко улыбнулся он. — Я стараюсь, чтобы ты наконец поняла, что я обожаю тебя, я люблю тебя…
— Любишь?! — Казалось, эта ложь расколола ее сердце пополам. — Зачем ты морочишь мне голову? А как же твоя любовница!
— Кто? Ты с ума сошла! — Он усмехнулся. — Ревность! Вот дурочка! Не волнуйся так, детка! У меня нет любовницы.
— Не называй меня «детка»! — закричала она. — Мария сказала…
— Ах, Мария, — протянул, он, побелев от гнева. — Если ты не веришь мне, то можешь поговорить хоть с садовником, если хочешь добиться правды. Здесь все всё знают. Я предполагаю, что Мария рассказала тебе о женщине, которую я поддерживал последние десять лет?
— Да! И о твоей дочери, — выпалила Пат.
Губы Марио дрогнули от улыбки.
— Такая ревность! Это так многообещающе, — сказал он. — Послушай, Пат, то, о чем ты говоришь, касалось Эдди. Когда одна из горничных забеременела от твоего мужа, ее взяли в дом, но с уговором держать язык за зубами. Но, конечно, пошли сплетни и подозрения, которые пали на меня. Эдди раздувал пламя, думаю, это было в его интересах, — заключил Марио.
— Какой позор! — не выдержала мать.
— Довольно удобно — переложить вину на меня, — продолжал Марио, пожимая плечами. — Но хотя я отказался брать на себя то, чего не совершал, родственники стали избегать меня, поверив, что я человек без чести и совести. Женщина же оказалась в чудовищном положении. Я не мог спокойно видеть это и взял ее и ребенка под свою защиту. Я знаю, что такое быть бастардом, да еще во враждебном окружении.
— Боже! — Пат была потрясена. Она чувствовала, что он говорит правду, а слова Марии — лишь ядовитая паутина лжи. — Я ошибалась. Прости, что засомневалась в тебе, — тихо сказала она и робко подняла на него огромные серые глаза.
Он сказал, что любит ее. Смеет ли она верить в это?
— Мы со Слаем идем кормить уток, — объявила мать, торопливо вытирая салфеткой рот мальчика, измазанный маслом.
Они исчезли в дверях и через минуту, счастливо болтая, уже шагали по дорожке.
Пат опустила глаза в смущении от внезапно наступившей тишины.
— Посмотри на меня, — ласково приказал Марио, — посмотри на меня, малышка.
Пат подняла ресницы — ее глаза светились пронзительной нежностью.
— О, Марио, — только и смогла выговорить она.
— Я люблю тебя, — проникновенно сказал он, — привлекая ее к себе. — И люблю уже давно. Хотел позволить тебе уехать, убедил себя, что так будет лучше, и чуть не разбил свое сердце.
— Но… но прошлой ночью, — начала она. — Ты не…
— Прошлой ночью я хотел заняться с тобой любовью. О, это была ужасная пытка — ограничиться одним поцелуем. Прости. Я знаю, что если бы остался, то мы бы стали любовниками. — Он нахмурился. — Это был бы конец. Ты так подозрительна и недоверчива, что есть только один способ убедить тебя, что мои намерения серьезны, — показать, как сильно мое уважение к тебе.
— Уважение! — в изумлении воскликнула она.
— Да. Уважающий себя мужчина не ведет себя подобным образом с женщиной, которую любит и на которой собирается жениться…
— Жениться… — выдохнула она. — Почему… почему?
— Дорогая, — пробормотал он, почти касаясь ее уха. — Ты не представляешь, как я был близок к тому, чтобы поддаться тебе, наплевать на все свои принципы. Ты совершенно неотразима, поверь.
— Я? — спросила она.
— Разве ты не чувствуешь? — нахмурился он. — Как я становлюсь сам не свой, когда ты рядом? Как смягчаются мои глаза от желания, любви, страсти?
— Я думала, это только в моем воображении…
— Прошлой ночью ты сказала мне, что не любила Эдди, и я поверил тебе, — хрипло продолжал он. — Я понял, что у меня есть шанс. Наше физическое влечение стало очевидным очень рано, но, чтобы возникла любовь, требовалось время. Я умею ждать. — Он улыбнулся, глядя в ее широко открытые глаза. — Я знаю, что был жесток, но я хотел, чтобы ты поверила в мою любовь. И поэтому решил найти кого-нибудь, кто бы симпатизировал моим чувствам и вместе с тем сдерживал их проявление.
— Моя мать! — Пат рассмеялась.
Марио боялся своей любви! И он любит ее! Радость затопила ее сердце.
— Да. Мне нужна была женщина, которая бы закрыла мне доступ в твою спальню, к твоей постели, к твоему роскошному телу!
Марио гладил ее волосы, его глаза были полны любви, и сердце Пат раскрылось, подобно цветку.
— Я люблю тебя так сильно… так сильно! Надеюсь, придет время, когда ты станешь моей женой? Но я не коснусь тебя до дня нашей свадьбы, Пат, — продолжал он страстно. — Я провел всю свою жизнь в поисках тебя, ожидая, когда любовь, подобно удару молнии, поразит мое сердце. И когда я уже отчаялся, ты ворвалась в мой офис и в мою жизнь. Забавная, отважная и… жена моего брата! Словно гром средь ясного неба! Ты задала мне хорошенькую задачку, но, кажется, я с ней справился.
— Марио, — сказала она нежно, — как не стыдно!
— Я был так зол, — произнес он с обезоруживающей улыбкой. — Ты перевернула мою жизнь вверх дном. Никак не могу сообразить, как тебе удалось выбить меня из колеи, как я мог потерять контроль над собой? Я не хотел, чтобы ты беспокоилась, если Эдди не вернется домой! Я жаждал видеть тебя вновь и вновь, но думал, что ты любишь мужа, и мне становилось не по себе при мысли о том, что в конце концов ты узнаешь о нем правду. Поэтому я старался не видеть тебя, довольствуясь беседами по телефону.
— Ты был очень заботлив, очень внимателен все это время, — сказала она.
— Я не хотел, чтобы ты приезжала сюда. Когда ты появилась здесь со Слаем, я ужаснулся, поняв, что раскроются вещи, которые тебе лучше было бы не знать. — Он замолчал. — Я разрывался между желанием уговорить тебя остаться и…
— И использовал всю свою силу убеждения, чтобы заставить меня уехать, — быстро закончила Патрисия.
Марио кивнул.
— Я только одного хотел — чтобы было лучше для тебя, — пробормотал он, вдыхая аромат ее волос и гладя ее плечи. — Я думал, ты переживаешь из-за Эдди. Я ненавидела его тогда, страшно ревновал, потому что он знал тебя. Это сейчас я понимаю, как слеп он был на самом деле, так и не поняв, какая ты есть!
— Ты говорил, что это я ничего не замечаю, — напомнила она, склоняясь к его груди.
— Я думал, каждый видит, что я чувствую по отношению к тебе. Это было тяжело, отказывать самому себе в том, чего так страстно хочешь: ты, Слай, наследство. Но я полагал, что для тебя будет лучше вернуться в Англию. Я понимал, что ты слишком много теряешь, оставаясь здесь.
— Но потом ты изменил свое мнение, — ласково проворковала она.
— И слава Богу! Хотя мне пришлось пойти на обман. Я сказал, что ты можешь вылететь только на следующий день, и тебе пришлось остаться, — улыбнулся он, лукавые огоньки заиграли в его глазах.
— Но не рассказал мне, что чувствовал, — настаивала она.
Он поцеловал ее нежные губы. Пат счастливо улыбнулась.
— Потому что знал, что ты была на грани срыва, понимал, что еще немного, и все бы погибло. Ты словно раскачивалась на качелях, то приближаясь ко мне, то отдаляясь. И тогда, чтобы положить конец неопределенности, я как бы оттолкнул тебя… и направился за твоей матерью.
Пат закусила губу. Слезинки счастья катились по ее щекам. Он нагнулся и нежно поцеловал ее глаза, чувствуя соленую влажность подрагивающих ресниц.
— Какой же ты негодяй! — прошептала она. — Я прошла через ад…
— И обрела рай. И так будет всегда, пока я рядом. Я люблю тебя, Пат. Хочу заботиться о тебе, Слае, твоей матери всю мою жизнь.
— О, Марио, я так люблю тебя! — Нервная дрожь выдавала ее возбужденное состояние.
Он одарил Пат долгим страстным поцелуем, и она таяла в его руках, вне себя от счастья.
— Осторожно, — сказал Марио, чуть отодвигаясь от нее. — Помни о нашем уговоре. Я должен контролировать себя. Вот почему твоя мать здесь. Мы будем осмотрительны. Ты с мамой и Слаем будешь жить здесь. А я обоснуюсь неподалеку. Надеюсь, иногда пригласишь меня навестить тебя? Ничего, дорогая, — он провел ладонью по ее щеке, — придется подождать до свадьбы.
— Зачем все это? — возмущенно воскликнула она, не веря своим ушам. — Что ты придумал? Ведь я все равно буду с тобой! О, Марио, это так жестоко, ведь я люблю тебя! — Она тихонько вздохнула, и ее разум опять затуманили его поцелуи. Какое ужасное испытание — ждать дня свадьбы! Но пусть это будет самое худшее, что может случиться в их жизни.
Шесть месяцев спустя состоялась свадьба. Друзья и знакомые Патрисии съехались на торжество, весь обслуживающий персонал, жители округи и служащие отделения банка Марио в Палермо поздравляли молодых. Некоторые члены семьи Бенционни, которые стремились наладить отношения с Марио и принесли извинения за прошлое, также были приглашены и принимали участие в церемонии.
Даже мать Эдди соблаговолила приехать. И этот шаг давал надежду на будущие нормальные отношения. Пат искренне обрадовалась ее приезду, и строгая женщина, души не чаявшая во внуке, была побеждена.
Время постепенно залечивало раны, и Марио уже оказался в состоянии обнять мать Эдди и принять ее добрые пожелания и поздравления. Пат была так счастлива их примирением, что не смогла сдержать слез радости. Терпение Марио было вознаграждено.
Пат вся сияла от счастья. Ее глаза, обращенные на мужа, так лучились любовью, что у того кружилась голова. Патрисии казалось, что все происходит во сне, миг — и сказке конец.
К ней подошла мать и обняла ее за плечи.
— Марио совсем как твой отец, — сказала она, и это было наивысшей похвалой в ее устах.
Пат счастливо вздохнула.
— На Рождество — в Лондон, — напомнила она мужу, смахивая крошку свадебного пирога, застрявшую в уголке его рта. — Это будет чудесно!
— Это будет великолепно! — ответил он. — А следующей весной пригласим твою маму сюда снова. — Марио заметил восхищение и благодарность в глазах жены, и его взгляд потеплел. — Как я люблю тебя, — прошептал он ей на ухо. — Думаю, нам пора улизнуть…
Она согласно кивнула.