Блэр не могла не заметить, что с ней происходит. С юных лет она оказалась на виду у всех. Она улыбалась, когда от нее требовалось, она делала комментарии, которых от нее ждали, и всегда она была любезной и презентабельной. К тому же Блэр была на редкость фотогенична. При любом освещении ее лицо на фотографии казалось столь четким и красивым, словно было высечено на греческой монете. Она была дочерью президента и заметной женщиной, поэтому ее часто просили проводить различные мероприятия. И она соглашалась на это, потому что была вынуждена и потому что заботилась об имидже своего отца. Но каждое такое появление на публике не проходило бесследно. Блэр замечала, что во время подобных мероприятий мужчины откровенно пялятся на нее, почти не стараясь скрывать свое вожделение. Она не потерпела бы такого при других обстоятельствах. Случись это на улице, где вероятность узнать ее была меньше, она бы четко дала понять, что это внимание ей до лампочки. Но тут ей приходилось играть по всем правилам, хотя это было против ее воли. Эта ситуация лишь унижала Блэр в ее собственных глазах и разжигало ее злость. Лишь по ночам, когда она снимала маску, которую носила на публике, и пыталась урвать от жизни то малое, что было ей позволено, только тогда она чувствовала себя самой собой. По какой-то непонятной причине сейчас Блэр ясно ощущала присутствие Кэм у себя за спиной. Присутствие Робертс напоминало Блэр, кем она была. Но мысль о том, что Кэмерон хотя бы отчасти знает правду о ней, сделало парад для Блэр более терпимым.
Блэр не смогла расслабиться вплоть до того момента, когда все закончилось и они сели в лимузин и поехали домой. Кэмерон сидела напротив нее и молчала. Но это было не то тяжелое неловкое молчание, которое висело между ними по дороге из аэропорта. Теперь молчание было даже приятным и расслабляющим. Блэр была вынуждена признать, что чувствовала себя в безопасности. Несмотря на долгие годы, на протяжении которых она появлялась на публике, она не переставала ощущать себя уязвимой. А в Кэмерон Робертс было что-то такое, что позволяло Блэр на какое-то время забыть, что на нее устремлены миллионы глаз. Не то чтобы десятки предшественников Робертс безответственно относились к своей работе. Блэр просто знала, что для них это была работа и ничего больше, и собственно она их не слишком волновала. А вот если Робертс сосредотачивалась на тебе, то ты знал, что она позаботится о тебе и не упустит из виду, что одновременно и притягивало, и раздражало.
— Поднимемся наверх, агент Робертс, — сказала Блэр, когда лимузин остановился перед домом. – Мы можем обсудить расписание на следующую неделю.
Кэмерон удалось скрыть свое удивление от этого приглашения.
— Хорошо, — сказала она, открывая дверь и выходя из машины. Она быстро осмотрела улицу и затем протянула руку Блэр. Это был автоматический жест, Кэм протянула руку не подумав. Блэр поколебалась лишь мгновение и взяла руку Кэм. Рука оказалась прохладной и твердой. Блэр не обратила внимания на легкое покалывание в своих пальцах от прикосновения Кэм.
Остальные агенты проводили их к частному лифту, который поднимался к пентхаузу Блэр. Они ушли во второй лифт в контрольной комнате, он находился этажом ниже. Когда Блэр и Кэм поднялись наверх и дверь лифта открылась, Кэм вышла из лифта первой и автоматически оглядела пространство перед дверью квартиры Блэр, после чего в один миг выхватила из кобуры пистолет. Кэм резко повернулась к Блэр, уже выходившей из лифта вслед за ней. Кэм схватила ее за талию и насильно втолкнула обратно в лифт.
— Держитесь позади меня, — приказала Кэм, хлопнув по кнопке, чтобы лифт пошел вниз. — Мак! – поспешно сказала Кэм в микрофон. – Оцепить здание. Направь одну команду, чтобы встретить нас у лифта. Необходимо эвакуировать Цаплю.
— Что происходит? – спросила с тревогой Блэр.
Кэм подняла руку, призывая Блэр помолчать, и продолжила разговаривать со своим главным помощником.
— Рядом с дверью квартиры Цапли какой-то пакет. Вызови саперов.
Дверь лифта раскрылась, и четверо агентов окружили их. Кэм шла прямо впереди Блэр, прикрывая ее собой. Агенты быстро провели напуганную Блэр через вестибюль к ожидавшей их на улице машины. Спустя несколько секунд машина уже неслась прочь от дома Блэр.
— Выведите гражданских из здания, – приказала Кэм, слушая через микрофон то, что происходило на командном пункте. – Задержите их для допроса. Я хочу получить список всех, кто побывал в здании за последние недели. Я позвоню, когда мы приедем в безопасное место.
Безопасное место оказалось огромным номером на верхнем этаже одного из самых престижных нью-йоркских отелей. Как только они вошли туда, Кэм сразу связалась с Маком. Тем временем, Блэр молча мерила шагами гостиную. Стоило Кэм закончить разговор с Маком, как Блэр тут же обрушилась на нее.
— А может наконец расскажете мне, что, черт возьми, происходит?!
— Кто-то оставил вам подарок. До тех пор пока мы не узнаем, что там и кто оставил этот пакет, находиться дома вам небезопасно.
— И что, вы думаете, что я останусь здесь? – скептически спросила Блэр.
— У меня нет времени спорить с вами. Сейчас имеет значение ваша безопасность, а не ваш комфорт. Когда мне сообщат, что там и как кому-то удалось попасть в пентхаус, минуя камеры видеонаблюдения, я скажу вам, когда вы сможете вернуться домой. Нам нужно переоборудовать всю систему охраны и к тому же тщательно проверить вашу квартиру.
— А как насчет моих работ? – спросила Блэр. Она не могла до конца избавиться от дрожи в голосе. – Все мои работы находятся в моем лофте. Он защищен от огня, но не от толпы небрежных агентов, которые будут обшаривать мою квартиру!
Кэм вспомнила целые горы готовых холстов и незаконченных рисунков, которые занимали половину квартиры Блэр. Кэм понимала, что все это было не восстановить в случае утраты, и эти работы, вполне возможно, были бесценны. В глазах Блэр она прочла не беспокойство по поводу материальных утрат, а страх потерять свои творения. Потерять свои картины для художника означало примерно то же самое, как для обычных людей – потерять часть тела.
Кэм кивнула.
— Я все понимаю. Я скажу Маку, чтобы он всем объяснил быть осторожными в вашей квартире. Нам придется осмотреть все. Спрятать можно что угодно где угодно. Если кому-то удалось проникнуть сквозь охрану и оставить что-то рядом с вашей дверью, то мы вынуждены предположить, что он мог попасть и в вашу квартиру. Мне жаль. Это все, что я могу сделать.
Блэр посмотрела в глаза Кэм и в глубине ее темно-серых глаз увидела искренность и понимание.
— Спасибо, — прошептала Блэр.
— Как только ситуация снова будет под контролем, я попрошу привезти вашу одежду. Хотите что-нибудь еще?
Блэр саркастически рассмеялась.
— Может, другое лицо? Можете сделать так, чтобы кто-нибудь подарил мне день анонимности?
— А как насчет пиццы и пива?
Блэр улыбнулась против воли.
— Если это все, на что вы способны, агент Робертс, то вы совершенно не умеете устраивать свидания. Но, учитывая, как ограничены наши возможности, я соглашусь и на это.
Глава десятая
Лишь спустя шесть часов Кэм убедилась, что непосредственной угрозы в здании, где жила Блэр, не было. В обычном коричневом пакете, оставленном перед дверью Блэр, не было никакой бомбы. Собаки, которых привели в квартиру, не проявили беспокойства и ничего не нашли. Шестеро агентов обыскали лофт и не обнаружили следов проникновения.
Мак ехал к ним, он вез вещи и продукты на несколько дней. Кэм прикинула, сколько времени уйдет на то, чтобы сменить все замки в здании, перепроверить весь обслуживающий персонал и жильцов других квартир, а также проверить всех посетителей, побывавших в здании за последнюю неделю. Она еще не сказала Блэр, сколько времени ей придется пробыть вне дома, и не горела желанием сделать это. Пока они не узнали, как вообще могло произойти такое, Кэм не могла выпустить Блэр отсюда. Она собиралась остаться здесь, по меньшей мере, еще несколько дней. В номере было две спальни, большая гостиная, бар и широкоэкранный телевизор. Тесновато, конечно, но потерпеть можно.
Кэм услышала стук в дверь. Она быстро пересекла комнату и расстегнула плечевую кобуру под пиджаком. Услышав голос Мака за дверью, Кэм расслабилась.
— Ну, что нового? – сразу же спросила у него Кэм.
Мак протянул Кэм посылку размером с обувную коробку.
— Я принес это. Саперы и криминалисты уже с этим поработали.
— Прекрасно. — Кэм махнула рукой, приглашая Мака сесть с ней за стол в гостиной. Блэр появилась в двери одной из спален как раз в том момент, когда Кэм открыла посылку. Кэм подняла голову, и их взгляды встретились. В глазах девушки Кэм прочла вопрос, который та не осмелилась задать вслух.
— Составьте нам компанию, пожалуйста, — мирно пригласила Кэм Блэр.
Мак бросил удивленный взгляд в ее сторону. Кэм спокойно встретила его взгляд, но ничего не сказала. Когда Блэр присела справа от Кэм, Робертс внимательно осматривала пакет снаружи. На пакете стояло лишь имя Блэр, написанное печатными буквами черным маркером. Это был обычный упаковочный пакет, заклеенный скотчем. Повсюду на пакете и внутри него были остатки дактилоскопического порошка. Кэм аккуратно отлепила скотч и раскрыла пакет. Там была картонная коробка. Кэм сняла с коробки крышку и вытащила оттуда единственный листок бумаги. Она посмотрела на него на секунду, а затем положила листок на стол, чтобы Блэр и Мак могли прочесть то, что было напечатано на бумаге.
Ты так прекрасна.
Зачем ты растрачиваешь себя на тех, кто не ценит тебя по достоинству?
Я могу понять, какая ты редкость и насколько драгоценна.
Я могу простить тебе твои грехи.
Я наблюдаю за тобой.
Я жду, когда ты подашь мне знак.
— Господи-ты-боже-мой! – выдохнула Блэр.
— Проследи, чтобы Тейлор вернул это в лабораторию, пусть там исследуют бумагу, – спокойно сказала Кэм. – Нам необходимо фотографировать всех, кто появляется перед зданием. Я хочу увидеть всех, кто возникает рядом с домом по нескольку раз, мне нужны фотографии всех подозрительных личностей, ошивающихся рядом, и всех, кто хоть немного выпадает из обстановки.
— Это маньяк, да? – спросила Блэр, втайне надеясь на другой ответ.
— Боюсь, что так, — все-таки сказала Кэм. Это было хуже всего, что можно было представить. Такие люди непредсказуемы, их трудно вычислить, и часто бывает, что до этого они не привлекались к уголовной ответственности. Куда бы ни пошла Блэр, она будет под угрозой. Работа Кэм только что сделалась в десятки раз труднее, а, учитывая, что Блэр не хотела идти им навстречу, перспективы были вообще беспросветными.
— Когда я смогу поехать домой?
— По меньшей мере, через неделю, — честно ответила Кэм.
— Да вы шутите что ли! – с недоверием сказала Блэр.
Кэм сухо рассмеялась.
— Хотела бы.
— Мне связаться с аппаратом президента, коммандер? – спросил Мак.
Кэм вздохнула.
— Я сама. Но перед этим я хочу просмотреть видеозаписи. Ты принес их?
— Пожалуйста, не делайте этого, — настойчиво попросила Блэр.
— Мне придется сделать это, и вы должны это знать, — сказала Кэм.
— Нельзя немного подождать? Если вы сообщите об этом в Белый дом, завтра об этом раструбят все газеты. И мне уже не будет покоя.
Кэм посмотрела в глаза Блэр. Во взгляде девушке была почти мольба.
— Дашь нам минуту? – спросила Кэм у Мака.
Тот хотел было запротестовать, но потом все же вышел в коридор.
— Все это очень серьезно. Я не могу держать это в тайне от своего руководства, — сказала Кэм.
Блэр недоверчиво рассмеялась.
— Только не говорите мне, что боитесь наказания.
— Дело не в этом. Если ситуация ухудшится, мне может потребоваться помощь. Я не хочу подвергать риску вашу безопасность, оберегая вашу независимость.
— Речь идет не о моей независимости, а о моей личной жизни, и я не хочу чтобы о ней говорили в новостях по телевизору! – парировала Блэр.
— Вас что, правда волнуют новости?
— Может, и не новости. Но в конце концов всегда получается полный кошмар.
Кэм покачала головой.
— Даже если бы это и было возможно, я бы так не сделала. Вас и без того трудно охранять, я вам просто-напросто не доверяю.
— А если бы могли? Если я пообещаю вам делать все, как надо? Можно мне тогда в обмен на это несколько дней?
Кэм подошла к окнам, выходившим на Центральный парк. По идее, решение было простым. Протокол требовал, чтобы при первых признаках любой угрозы жизни она усилила меры безопасности. Не уведомляя о происшедшем своих начальников, Кэм сильно рисковала. С другой стороны, впервые Блэр Пауэлл намекнула на возможность сотрудничества. А Кэм очень нуждалась в этом, чтобы хоть как-то удержать ситуацию под контролем. В соглашении с Блэр был тактический смысл, к тому же, по крайней мере, сейчас у Кэм было достаточно ресурсов, чтобы обеспечить Блэр необходимую безопасность. С высоты 20-го этажа Кэм смотрела, как по дорожкам парка бежит запряженная в коляску лошадь. Блэр хранила молчание, но Кэм спиной чувствовала ее взгляд. Больше того – Кэм помнила взгляд Блэр. Блэр была уязвима, а сейчас вдобавок и напугана. Кэм убедила себя, что эта мысль не повлияла на ее решение.
— Пока я сохраню все в тайне, при условии, что не будет дальнейших угроз. Как только этот человек вновь выйдет на контакт, мне придется посоветоваться с руководством.
Блэр заметно расслабилась.
— Договорились. Спасибо.
Кэм отвернулась от окна. Она стояла, засунув руки в карманы, одним плечом прислонившись к стене. Ее взгляд был устремлен на Блэр. Всю ночь Кэм гонялась за ней, а потом отгоняла призрак Блэр при помощи секса. Кэм устала, а впереди была еще куча работы.
— У вас есть какие-нибудь предположения о том, кто бы это мог быть? – спросила она у Блэр.
— Откуда мне знать? – ощетинившись, парировала удивленная Блэр.
— Быть может, кто-то подходил к вам в спортзале, галерее, ну или в баре?
— Никто ко мне не подходил.
— Или кто-нибудь, с кем вы провели ночь?
Блэр в упор посмотрела на Кэм, ее лицо было бесстрастным.
— Большинство женщин, с которыми я провожу ночь, понятия не имеют, кто я такая. Если они и знают что-то обо мне, то только как об Эллисон.
— Девичья фамилия вашей матери, — констатировала Кэм. – А как насчет их имен? Можете составить для меня список, дать какие-нибудь адреса?
— Ну только если вам помогут всякие словечки вроде 'детка, моя сладкая и солнышко', — ледяным тоном заметила Блэр.
— Как насчет тех, с кем вы видитесь более или менее регулярно?
— Таких у меня нет, — наотрез сказала Блэр.
Кэм провела рукой по волосам и невольно вздохнула. Она надеялась найти хоть какую-нибудь зацепку в сексуальных связях Блэр. Если Блэр вообще не знала этого человека, поймать его – или ее – им удастся лишь по чистому везению.
— Ну ладно. Когда Мак вернется, мне нужно, чтобы вы вместе с нами просмотрели записи с камер наблюдения. Возможно, вы узнаете кого-нибудь среди тех, кто входил и выходил из здания.
Блэр кивнула. У нее было такое чувство, будто она не спала двое суток, а, глядя на Кэмерон, Блэр понимала, что Робертс тоже была вымотана. Обычно безупречный костюм Кэм был помят, и под глазами у нее были темные круги. Блэр ощутила внезапное желание отвести растрепавшиеся пряди волос со лба Блэр. А еще сильнее ей вдруг захотелось снять с Кэм пиджак и проводить ее к дивану. В следующий момент она представила, как расстегивает на Кэм рубашку. Блэр дернулась, стараясь выкинуть эти образы из головы.
— Я немного посплю, раз уж мне придется не спать всю ночь, — отрывисто сказала Блэр.
Кэм проводила Блэр взглядом, когда та с напряженной спиной прошла по комнате к своей спальне и захлопнула за собой дверь. Кэм устало присела на диван, позволив себе немного отдохнуть перед длинной ночью. Незаметно для себя Кэм отключилась и проснулась, услышав стук в дверь и движение в комнате. Кэм открыла глаза и увидела, что Блэр собирается открыть дверь.