Метнувшись через всю комнату, Кэм схватила Блэр за руку, резко сказав, что откроет дверь сама.
Блэр с удивлением посмотрела на Кэм. Агент Робертс уже успела вынуть пистолет из кобуры, и вид у нее был очень сосредоточенный. Лишь теперь Блэр поняла, насколько все было серьезно. Поняла она и то, что Кэмерон Робертс была абсолютно серьезна, когда говорила, что защищает ее. Блэр вспомнила воспаленный шрам на бедре Кэм – свидетельство того, что она действительно была готова рисковать собой, чтобы защитить другого человека. У Блэр все сжалось внутри, когда она представила, как Кэм лежит на земле, раненая, и на секунду она заколебалась.
— Пожалуйста, отойдите и встаньте позади меня, — настойчиво велела Кэм. Вытянув руку с пистолетом вперед и нацелившись на дверь, она спросила: — Кто там?
— Штарк и Мак, — услышали они голос Мака.
Кэм приоткрыла дверь на ширину дверной цепочки и высунулась в освещенный коридор. Перед дверью стояли Мак и Штарк. Кэм опустила пистолет и открыла дверь пошире, чтобы впустить их. После того как они прошли в номер, Кэм быстро оглядела коридор, засунула служебный пистолет обратно в кобуру и закрыла дверь.
— Принесли записи?
— Записи и ужин, — ответил Мак, разбирая пакеты. Он посмотрел на босса, зная, что она, должна быть, устала и проголодалась. Дочь президента тоже смотрела на коммандера. Мак не мог точно сказать, что именно было в этом взгляде, но, кажется, что-то похожее на влечение и неуверенность. Было еще что-то, напомнившее Маку взгляд мужчины на женщину. Впервые ему довелось увидеть столь явное сексуальное притяжение одной женщины к другой. На мгновение он задумался, а знала ли Кэмерон, как смотрит на нее Блэр Пауэлл, да и понимала ли сама Блэр, каким взглядом она смотрит на коммандера.
— Итак, разбираем еду и начинаем смотреть записи. Мисс Паэулл, боюсь, мне придется попросить вас составить нам компанию. Это весьма скучное и нудное занятие, но, возможно, вы кого-нибудь все-таки узнаете, — сказала Кэм.
— Ну конечно, — ответила Блэр на редкость послушным голосом. — Между прочим, кто-то обещал мне пиво, — добавила она.
Кэм подняла бровь и посмотрела на Мака.
— Мак?
— Сейчас все будет, — ответил ее помощник, потянувшись за телефоном, чтобы заказать пиво в номер.
Через три часа коробки с пиццей опустели, шесть бутылок «Короны» были выпиты, и рассвет был не за горами. Они просмотрели записи за предыдущие три дня и не заметили ничего странного. Все было как обычно. С утра агенты должны были начать опрашивать весь обслуживающий персонал дома, в котором жила Блэр, а также тех жильцов, кто заказывал что-то на дом.
— Давайте передохнем, – сказала Кэм со вздохом. – Мак, Штарк, езжайте в офис и проинструктируйте остальных насчет того, какую информацию нам надо получить в ходе опросов. Я останусь здесь с мисс Пауэлл. Встретимся в полдень.
Когда агенты ушли, Кэм повернулась к Блэр.
— Вам надо отдохнуть. А потом мне будет нужно, чтобы вы вспомнили все за последние несколько недель, что может показаться необычным.
— Хорошо.
Блэр остановилась у двери своей спальни и обернулась к Кэм.
— Вам бы тоже не мешало отдохнуть, — тихо сказала она.
Кэм слегка улыбнулась.
— Именно об этом я и думаю. — Она бросила неожиданно теплый взгляд на Блэр. — Я понимаю, вам трудно. Просто потерпите меня несколько дней, а потом, надеюсь, мы вернемся к нормальной жизни.
— К нормальной жизни? – переспросила Блэр с грустью в голосе. – Я не знаю, что это такое, коммандер…
Кэм продолжала задумчиво смотреть в сторону спальни уже после того, как Блэр закрыла за собой дверь. Кэм почувствовала одиночество Блэр, которое неожиданно оказалось так похоже на ее собственное. Она отбросила эту мысль в сторону и растянулась на диване, наконец поддавшись усталости.
Спустя какое-то время Кэм проснулась и обнаружила, что была накрыта легким покрывалом. В первую секунду Кэм не поняла, где она. Шторы были задернуты, в комнате было темно, в тишине слышалось лишь чье-то дыхание. Через пару мгновений Кэм смогла различить фигуру в кресле.
— Не спится? – спросила Кэм в темноту.
— Угу, мне всегда трудно заснуть в чужой постели, — подтвердила Блэр. — Может, поэтому я никогда в них и не сплю, — насмешливо добавила она.
— Оставьте дверь в спальню открытой и попробуйте снова, — предложила Кэм. – Иногда нужно лишь слышать чье-то дыхание, чтобы спокойно заснуть.
Блэр опешила. Она ничего такого не имела в виду, и этот ласковый ответ застал ее врасплох. Она не могла припомнить, когда в последний раз позволяла кому-то подойти к ней так близко. Блэр испугалась и прибегла к своей испытанной защите.
— Я думаю, будет лучше, если вы присоединитесь ко мне в спальне. Гарантирую, что, по крайней мере, одна из нас в конце концов уснет.
Кэм поднялась и села, положив руки на спинку дивана. Она посмотрела туда, где в темноте виднелось лицо Блэр.
— Не получится.
Кэм сказала эти слова спокойно, тоном, в котором, возможно, даже сквозило сожаление. Но этот отказ причинил Блэр острую боль. В глубине души Блэр понимала, что сделала Кэм серьезное предложение.
— Вчера ночью, похоже, все получилось, — с сарказмом заметила Блэр.
— Чистой воды физиология, — мягко ответила Кэм.
— Физиология?! Вот как это, значит, теперь называется, — фыркнула Блэр. – Ты была возбуждена и готова. Можешь отрицать это, если от этого тебе легче, но я знаю, что я почувствовала.
— Я ничего не отрицаю. Я лишь говорю, что между нами ничего не может быть.
Блэр встала с кресла и подошла к дивану. Наклонившись, она поставила руки по обе стороны от Кэм. Их лица почти соприкасались.
— Расслабьтесь, коммандер. Я же не прошу вас жениться на мне. Зачем притворяться, будто вы не хотите, чтобы я прикоснулась к вам?
Кэм не двигалась. Воздух вокруг них был пропитан сексом. От тела Блэр исходил жар, и от легкого запаха возбуждения у Кэм буквально забурлила кровь. Она была уверена, что ее реакция не укрылась от Блэр. Кэм не могла усмирить ни бешеное биение своего сердца, ни участившееся дыхание.
— Мисс Пауэлл, я не хочу, чтобы вы прикасались ко мне.
— Могу вас уверить, — прошептала Блэр, наклонившись к Кэм еще ближе, — что я ничуть не уступаю любой профессионалке, услугами которой вы могли пользоваться для удовлетворения своих потребностей.
— Все, что мне от вас нужно, – это ваше сотрудничество в течение нескольких дней, — ответила Кэм ровным голосом. Она удивилась быстроте и точности информации, полученной Блэр. Впрочем, Кэм ни капли не смутилась. Разница между сексом, которым Блэр наслаждалась с незнакомками, и тем, что получала Кэм на условиях анонимности и секретности, была невелика.
По голосу Кэм Блэр поняла, что Робертс не уступит. Еще ни одна женщина, которую Блэр хотела с такой силой, не отказывала ей. Но больше всего ее бесило то, что она чувствовала желание Кэм. В Кэмерон Робертс воплотилось все, что не могла себе позволить Блэр, — независимость, самостоятельность и свобода. И осознание этого еще больше заставляло Блэр хотеть подчинить Робертс себе. В этот напряженный момент Блэр хотела, чтобы выдержка оставила Кэм и чтобы Робертс оказалась в ее руках. Блэр медленно выпрямилась.
— Если будете долго держать меня взаперти, я за себя не отвечаю, — пообещала она.
По голосу Блэр Кэм поняла, что та признает поражение. Кэм тихо рассмеялась.
— Обещаю сделать ваше пребывание здесь настолько коротким и безболезненным, насколько возможно. Уверена, вам будет можно доверять независимо от того, сколько все это продлится.
Не будьте так уверены, агент Робертс, подумала Блэр про себя. Если мне придется находиться рядом с вами двадцать четыре часа в сутки, лично я не уверена, что смогу доверять самой себе.
Глава одиннадцатая
Блэр нахмурилась, видя как ее горе-партнер по картам Паула Штарк опять делает неверный ход. Если ее ждет еще одна тупая карточная партия, то она может не выдержать и пристрелить эту Штарк, позаимствовав пистолет у Мака, подумала Блэр. Она не выходила из номера вот уже три дня. Они только что перекусили китайской едой, и Кэмерон уехала на встречу с другими агентами, оставив Блэр с Маком, Штарк и Тэйлором. Блэр остро чувствовала ее отсутствие. Когда Кэм была рядом, воздух, казалось, был наэлектризован. Услышав стук в дверь, Блэр с облегчением посмотрела на дверь.
— Сыграете, агент Робертс? – спросила Блэр у Кэмерон, когда та присоединилась к ним за столом.
Кэм вопросительно изогнула бровь.
— Играете на деньги?
Блэр рассмеялась.
— Если бы мы играли на деньги, боюсь, у меня уже были бы большие проблемы.
— Тогда я играю. Двое на двое?
Паула Штарк встала из-за стола.
— Пожалуйста, садитесь вместо меня. У меня никогда не получалось хорошо играть в карты, и к тому же мне в любом случае пора возвращаться в командный центр.
Кэм села по диагонали от Блэр. И они стали играть так, словно играли вместе уже много лет. Каждый раз, когда Кэм делала ход, у нее было такое чувство, что Блэр точно знала, что она задумала. Это чувство одновременно и тревожило, и кружило голову. Вскоре Мак и Тейлор стали жаловаться, что Кэм и Блэр наверняка обмениваются какими-нибудь тайными сигналами. Женщины так оторвались от них в счете, что в конце концов мужчины сдались.
— Вы отличный партнер, коммандер, — мягко сказала Блэр. – Я должна была догадаться. Уверена, что вы столь же хороши во всем.
Блэр говорила интимным тоном, и ее намек не укрылся от внимания Мака. А вот его босс, похоже, остался равнодушен. Кэм встала и потянулась. Она была без пиджака, и из-за ремней от плечевой кобуры рубашка обтянула ее грудь. Мак заметил, как взгляд Блэр скользнул по формам Кэм.
Если Кэм и обратила внимание на слова Блэр, а также на ее оценивающий взгляд, то она не подала виду. Она ничего не сказала и обернулась к Маку и Тейлору.
— Почему бы вам не сделать перерыв на несколько часов? Пусть кто-нибудь из ночной смены придет ближе к полуночи. А пока я справлюсь сама.
После того как мужчины ушли, Кэм уселась в гостиной и стала работать с дневными отчетами. Блэр села напротив нее на диван, прихватив с собой альбом для рисования. Свет в комнате был приглушен, и лицо Кэм было частично в тени.
— Не возражаете? – спросила Блэр, начав рисовать.
Кэм оторвалась от документов и с легкой улыбкой посмотрела на Блэр.
— Нет.
— А большинство возражает, — заметила Блэр, не отрываясь от рисунка.
Она рисовала прекрасный прямой нос, глубоко посаженные темные глаза и четкие скулы Кэм по памяти. Это лицо привлекло внимание Блэр с первого раза и с тех пор не оставляло ее равнодушной. Лицо Кэм было создано для того, чтобы его рисовали. К несчастью для Блэр, чем больше она смотрела на Кэм, тем более волнующей ее находила. В Кэм было все, что привлекало Блэр в женщинах, и то, как Кэм на нее действовала, беспокоило Блэр. Она поймала себя на том, что, просыпаясь по утрам, хочет поскорее услышать голос Кэм, что ищет ее взглядом. Присутствие Кэм смущало Блэр, но в то же время действовало на нее ободряюще. Блэр пыталась списать свои чувства на привлекательность Кэм: ведь это было естественно, что ее влекло к симпатичной женщине. Блэр предпочитала не обращать внимания на учащавшийся пульс и очевидное желание, охватывавшее ее каждый раз в присутствии Блэр.
— На самом деле я к этому привыкла, — сказала Кэм.
— Правда? – спросила Кэм, подняв голову от рисунка.
— Моя мать художница.
Блэр серьезным взглядом посмотрела на Кэм.
— А я ее знаю?
— Возможно, — мягко сказала Кэм. – Ее зовут Марсия Кэсселс.
У Блэр перехватило дыхания.
— Вы не шутите?!
Кэм покачала головой.
— Ну…, — на мгновение Блэр лишилась дара речи. – Тогда мне, наверное, должно быть стыдно показывать вам свои работы. Марсия Кэсселс просто бесподобна.
— Да, так и есть. Судя по тем немногим вашим работам, которые мне довелось увидеть, то же самое можно сказать и о вас. Конечно, я видела лишь картины моей матери и ее друзей, так что я не большой знаток.
— Тогда вы видели лучшее, — не задумываясь сказала Блэр. – Вы выросли в Италии?
На лице Кэм промелькнула тень.
— Да, до двенадцати лет я жила там. После этого я переехала в Штаты.
— Я что-то слышала про ее мужа…, — без задней мысли начала Блэр.
— Мой отец был послом США в Италии. Его убили террористы, когда мне было одиннадцать. Подложили в машину взрывное устройство, — сказала Кэм.
— О боже, простите. Я забыла, — извинилась Блэр, искренне переживая за Кэм. В детстве она часто боялась, что с ее отцом что-нибудь случится, потому что вокруг постоянно была вооруженная охрана. О собственной безопасности Блэр никогда не задумывалась. Иначе ей пришлось бы признать, что мешающие ей жить меры безопасности в действительности были необходимы. — Должно быть, для вас это было просто ужасно.
Кэм посмотрела вдаль, вспоминая.
— Хуже всего в этой ситуации пришлось моей матери. Они были так близки, так любили друг друга, что его гибель почти убила ее. Если бы не ее творчество, не знаю, выжила бы она вообще.
— Она больше не вышла замуж? – тихо спросила Блэр.
— Нет. Не думаю, что кто-нибудь смог бы заменить ей его. К счастью, искусство – это ее жизнь. Она много путешествует, и у нее много друзей.
— Вы такая же, как она? – смело спросила Блэр. Она не могла перестать думать о слухах насчет гибели любовницы Кэм. На мгновение она почувствовала ревность, но тут же отругала себя за глупость.
Кэм снова быстро улыбнулась.
— Нет, я же не художник.
— Что вы хотите сказать?
— Моя мать – это непостижимое сочетание сильной страсти, легко сменяющих друг друга эмоций и нестандартного видения мира.
— Вот так вы представляете себе художников?
Кэм перевела взгляд на Блэр.
— Да. Мне кажется, что они очень хрупкие люди, способные очень глубоко чувствовать. С ними трудно жить, но каждый момент узнавания такого человека стоит того, чтобы быть с ним.
Слова Кэм поразили Блэр своей глубиной, и она прочувствовала их сердцем. Эти слова грозили пошатнуть основания ее мира. Она хотела, чтобы Кэм питала эти чувства к ней, и еще ничего в жизни Блэр не хотелось с такой силой. Это было невозможно, и это было страшно. Такая потребность сделает ее слабой и поставит под угрозу ту небольшую независимость, что у нее еще оставалась. Блэр разрывалась между желанием убежать и физически острой привлекательностью Кэм, которая заключалась не только в сексуальности. Блэр оторвала взгляд от выразительного лица Кэм.
— Я не могу рисовать, когда вы разговариваете, — сказала она чересчур резко и вновь сосредоточилась на рисунке.
Кэм смотрела, как искусная рука Блэр скользит по бумаге, и думала о том, как Блэр похожа на ее мать. Она была красивая, талантливая – и вместе с тем, это было эмоциональное минное поле. То она была вне себя от гнева, то само воплощение раскрепощенной сексуальности, а в следующее мгновение резко уходила в себя. Блэр сидела поджав ноги и наклонившись над рисунком, словно защищая его от посторонних глаз. Волосы были не собраны, и кудри растрепались вокруг лица. Кэм отогнала мысль о том, что кто-то может причинить Блэр боль. В конце концов, это была ее обязанность не допустить этого.
Кэм вернулась к чтению, уверенная в том, что ее внезапное желание провести руками по кудрям Блэр было вызвано лишь их разговором, и неотразимая красота девушки тут ни при чем.
* * *
Приняв душ, в семь утра Кэм вышла из своей спальни. На другой стороне гостиной стояли Блэр и Паула Штарк. Они были так увлечены разговором, что не заметили Кэм. Кэм не слышала, о чем они говорят, но рука Блэр лежала на предплечье Штарк, и Блэр пристально смотрела на агента. Казалось, Штарк пыталась отойти, но Блэр ловко прижала ее к небольшому бару. Кэм уже приходилось наблюдать подобный процесс соблазнения. Она не могла понять, что разозлило ее больше, — явно внимание Блэр к другой женщине, или тот факт, что Паула Штарк, похоже, была очарована Блэр. Любые романтические отношения между агентами и людьми, которых они охраняли, были строжайше запрещены. Это была не просто формальность, но и тактическая необходимость. В опасной ситуации оперативник не может сохранять объективность, если он вовлечен в личные, особенно интимные, отношения с человеком, которого он должен защищать.