Он пытался сосредоточиться на прекрасных звуках, которые издавал Джон, на ровных, сильных толчках, от которых внутри становилось непривычно жарко, на воздухе, никак не желающем в достаточном количестве проходить в его лёгкие, но всё было напрасно. Разум отключился почти сразу после того, как Джон прокричал его имя, и их обоих закрутило в огромный электрический смерч из отдельных всхлипов, стонов и острого запаха связи, которые растеклись по комнате, стоило Джону в очередной раз кончить. Под веками взрывались миллионы звёзд, руки сводило в болезненной судороге, а член, распухая у основания, с силой проталкивался в расслабленное после оргазма тело омеги, растягивая ещё больше, насыщая огромным количеством семени.
Джон тихонько поскуливал, чувствуя, что заполнен до отказа пульсирующим и всё ещё расширяющимся узлом Шерлока, на глаза его навернулись слезы облегчения. Наконец-то жгучее распирающее желание притупилось. Он начал мелко двигать бёдрами, пытаясь насадиться еще больше, не переставая стонать. Шерлок обнял его, наклонившись к самой шее, погладил грудь, играя с сосками одной рукой и двигая по вновь крепко стоящему члену другой. Он прижал Джона к себе, вылизывая ключицу.
- Не сдерживайся. Я хочу слышать тебя, давай.
После этих слов Шерлок особо резко толкнулся внутрь и укусил Джона за шею, прокусывая кожу до крови, закрепляя невидимую связь. Тот взвыл, выгибаясь всем телом, забрызгивая свой живот спермой, и вцепился в скомканные простыни, стискивая мышцами набухший член Шерлока.
Оргазм был настолько ошеломительным, что Джон на какое-то время потерял сознание, а когда пришёл в себя, почувствовал приятную тяжесть лежащего на нём альфы. Умиротворение мягким теплом разлилось по уставшим мышцам, позволяя Шерлоку беспрепятственно повернуть юношу на бок, продолжая нежно поглаживать его живот, чувствуя, как невидимые нити связи проникают внутрь тела пары.
Узел ещё не спал, поэтому альфа, немного двигая бёдрами и переживая очередной оргазм, не давал Джону ни единого шанса расслабиться: лаская пальцами, шепча на ухо разные непристойности, распаляя новое ответное желание. После часа таких сладких мучений, Джон был просто не в состоянии ни двигаться, ни говорить, поэтому сон пришёл сразу, как только член альфы выскользнул из его тела.
Четыре дня течки прошли в застилающем сознание дурмане, навеянном гениальным волшебником. Во всяком случае, Джону казалось именно так. Он то выныривал из сна, ощущая новую жаркую волну, сгорая и плавясь в искусных руках своего альфы, то снова проваливался в спасительный чёрный морок, забывая обо всём на свете. Тело каждый раз требовало новой порции ласки, мозги отключались, а стыдливость испарилась вместе с неуверенностью и комплексами.
Пару раз он замечал, что Шерлок ненадолго отлучался, чтобы затем накормить его чем-нибудь вкусным или, отправив отмокать в ванну, сам менял постель, не прибегая к помощи, будто следы их любви были чем-то настолько священным, что их не могли касаться чужие руки. Еда и вода появлялись, точно по волшебству, и у растерзанного ласками Джона возникал только один вопрос: что будет, когда течка закончится?
- Нам не следовало встречаться до свадьбы. Ты же знаешь правила. – Джон тоже старался пригладить растрёпанные волосы под прожигающим взглядом своей сестры.
- Кому нужны эти дурацкие правила? – Шерлок страдальчески закатил глаза. – Я - твой альфа, ты - мой омега. Нам что, нельзя даже поцеловаться?
- Поцеловаться?! – громкий вопль Гарри был слышен, наверное, даже в далёком королевстве Холмсов. – Да мало того, что ты, – она обвиняющее ткнула пальцем в сторону Шерлока, - залез моему брату в штаны, да ещё и пропихнул свой острый язык ему до самых гланд! У тётушки Мюррей случился сердечный приступ, когда она вас застукала.
- А нечего таскаться по тёмным углам, особенно, если сердце больное. К тому же, она специально нас искала, старая извращенка, - обиделся Шерлок, но Джон предупреждающе сжал его руку.
- Оставь. Пусть покричит. Всё равно через полчаса мы поженимся, и ты сможешь тискать, лезть мне в штаны и целовать по любым углам этого замка на вполне законных основаниях.
Светлые глаза Шерлока загорелись ярким огнём предвкушения. Джон был уверен, что сейчас его будущий муж прокручивает в голове тысячи вариантов, где они, несомненно, занимаются такими интересными вещами, которые тётушка Мюррей не могла себе даже вообразить.
Гарри, прошипев напоследок что-то про «больных на всю голову влюблённых», махнула рукой и поспешила к выходу, а они, оставшись ненадолго вдвоём, вновь потянулись друг к другу.
- Я кое-что придумал, - прошептал Шерлок, попутно вылизывая ушную раковину разомлевшего Джона, от чего у того задрожали ноги, и он почти повис на сильных руках своего альфы. – Как только всё закончится, и мы, наконец, останемся вдвоём…
Дальше Джон, боясь за своё психологическое состояние и спокойствие, просто не слушал. Он пытался сообразить, хватит ли ему здоровья, а главное, сил, чтобы после свадьбы полностью удовлетворить поистине гигантский аппетит, внезапно проснувшийся в его холодном альфе. Краем уха улавливая что-то про «кожаные ремни» и «экспериментальные заклинания», о которых витиевато рассказывал Шерлок, Джон ощущал не покидающее его смутное беспокойство.
- А самое главное, с помощью моей магии я могу ненадолго поднять тебя в воздух, - закончил свою речь альфа, и Джон похолодел.
Единственное, что ему оставалось делать, когда он с дрожащими от волнения коленками стоял перед входом в церковь – это молиться:
- Боже, я так сильно люблю этого невероятного человека. Помоги мне, пожалуйста, всё это вытерпеть…
Через некоторое время после их грандиозной свадьбы и объединения двух королевств Шерлок не только воплотил в жизнь все свои невероятные фантазии, но и получил от Джона самый бесценный подарок на свете.