С Джоном никогда ничего подобного не происходило. Ему казалось, что, стоит Шерлоку хоть раз до него дотронуться, и рациональный, привычный мир взорвется на тысячи кусочков, настолько сильное желание поглощало все его мысли. Ни к одному альфе юноша не испытывал таких сильных чувств, сродни затмевающему сознание наваждению. Это отвлекало, раздражало, бесило, но со своей внезапно взбунтовавшейся физиологией омега ничего не мог поделать.
До главного события оставались считанные дни, когда Джону внезапно стало плохо. Тело горело, будто в огне, а кожа плавилась от высокой температуры. Даже семейный лекарь, знающий его с младенчества, не был до конца уверен, была ли это обыкновенная простуда или начало очередной течки: слишком нетипичными были симптомы.
Джона просто посадили на строгий карантин, заперев его покои ото всех альф, в том числе и от Гарри. Нормально поговорить с сестрой, особенно в последнее время, у него не было никакой возможности. Всегда рядом с ними был Шерлок, и даже в собственных покоях Джону казалось, что он находился под пристальным вниманием навязанного ему в супруги альфы.
По понятной причине Холмсов к нему не пускали, поставив около двери охрану и запретив подходить к покоям принца ближе, чем на несколько метров. Братья теперь снова всё свободное время проводили в библиотеке, о чём и сообщила Гарри через каждодневные письма, с помощью которых они с Джоном общались. Как только юноша ненадолго приходил в себя, он просматривал весточки из внешнего мира, слушал сплетни слуг и почему-то представлял себе длинные холодные пальцы Шерлока Холмса, прижимающиеся к его разгорячённому лбу.
Болезнь вытягивала все силы, заставляя молодое натренированное тело целыми днями пластом лежать на мокрых от пота простынях не в состоянии даже пошевелиться. Голова болела, кости ломило, а жар застилал все связанные мысли, порождая в воображении немыслимых чудовищ, пожиравших организм изнутри. Джон стонал и мучился от боли, никого не узнавая, то выныривая на поверхность, то полностью погружаясь в долгожданное небытие. Даже приглашённый уже Холмсами лекарь не смог помочь в лечении этой непонятной болезни. С каждым днём Джону становилось только хуже, и уже никто в королевстве не был уверен в том, что бедный юноша доживет до собственной свадьбы.
Джон в бреду метался по постели, пока странный притягательный аромат не привлёк его внимание. Будто кто-то ввёл волшебное лекарство, от которого он резко пришёл в себя.
- Тише-тише, - знакомый приятный голос раздался около самого уха, заставив Джона непроизвольно потянуться к источнику звука.
- Шерлок, - сорвалось с его пересохших губ. – Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя. Мы же договорились.
- Договорились. Только всё вышло из-под контроля.
Незамеченным обойти охрану для мага оказалось лёгким делом. Он почти беспрепятственно пробрался в спальню Джона, лишь бы удостовериться, что с ним всё в порядке, и немного поговорить. На самом деле Шерлоку нужно было самому проверить, что непонятная болезнь действительно убивает принца, что страшные слухи правдивы, но стоило ему подойти ближе, как на бледном лице юноши начал проступать слабый румянец, а тяжелый болезненный запах - меняться.
Джон почувствовал, как под весом Шерлока прогнулся матрас. Наглый альфа спокойно улёгся на соседней подушке рядом с ним.
- Я вижу, ты так и не прочитал моего письма?
- Не было времени, - неубедительно соврал Джон, придвигаясь ближе, стараясь незаметно дотянуться до отросших волос Шерлока.
Было совершенно плевать, что он об этом подумает, было просто жизненно необходимо почувствовать их мягкость, вдохнуть терпкий аромат, который шлейфом тянулся за магом по всей комнате, будто закутывая несвязанного омегу в кокон из головокружительных феромонов, даря облегчение и покой.
- В том письме я написал не только извинения, - Шерлок задумчиво рассматривал потолок спальни, делая вид, что не замечает, как Джон рассеяно проводит пальцами по его волосам. – Там я объяснил, что потратил большую часть своей жизни в поисках абсолютного лекарства от безумства бушующих альфа-гормонов. Ты знаешь, что один твой предок почти создал его? – Шерлок приподнялся на локте и заглянул в синие глаза Джона. Тот отрицательно покачал головой.
Юноша, находясь так близко к существу, с которым у него было связано огромное количество неприличных мыслей, почему-то чувствовал себя гораздо лучше. В голове прояснилось, боль отступила, и на её место пришло горячее будоражащее кровь желание. У него явно начиналась течка, а присутствие несвязанного, выбранного ему в пару альфы не делало сложившуюся ситуацию проще.
- Так вот, - как ни в чём не бывало, продолжил Шерлок, снова падая на подушку. - Он тоже был альфой и искал снадобье, позволяющее полностью себя контролировать, даже находясь рядом с текущей омегой. Это ему почти удалось, но твои предки, испугавшись нежелательной огласки, не позволили обнародовать сделанные им открытия, запрятав все архивы в самых дальних уголках вашей библиотеки. Нам с братом захотелось их найти, поэтому и была придумана схема с нападением на королевство, защитой и нашей свадьбой. Майкрофт бы получил новые земли, связи, а я - лекарство.
Джон прерывисто вздохнул, и Шерлок верно интерпретировал этот вздох.
- Я не хотел тебя обманывать, Джон. Уже в самом начале я решил всё тебе объяснить и договориться, – он махнул рукой в сторону зеркала. – То письмо - это было соглашение о равноправии сторон. Как только мы нашли бы архив, я бы под любым благовидным предлогом аннулировал брак. Всё было заранее подготовлено, и твоё имя бы ни в коем случае не пострадало. Я бы не допустил твоего бесчестья. Ты мне веришь?
Джон со стоном закрыл глаза. Получалось, что тщательно и глупо оберегаемая независимость всегда находилась в его руках. Стоило распечатать злополучный конверт, и принц Джон Уотсон оказался бы свободным несвязанным омегой. Он трижды идиот.
- Там, в библиотеке, я хотел всё рассказать, но твой аромат и вся ситуация, в которой мы оказались… - Шерлок не договорил, хмурясь, пытаясь подобрать нужные слова, а Джон в смятении и страхе боялся открыть глаза. Он наконец-то понял, почему этот наглый, самоуверенный альфа совершал все эти нелепые поступки.
Перед Джоном был уже не тот высокомерный, отталкивающий своими резкими словами маг, которого он впервые увидел на поле боя, а такой же, как и он, сомневающийся, не доверяющий ни одному живому существу человек. И если Джона пугала сама мысль быть зависимым от своего супруга, то Шерлок боялся зависимости иного рода. Он боялся потерять разум и остроту ума.
Лекарство против буйства гормонов подарило бы гениальным Холмсам свободу от феромонов омег, а это означало новые земли, контракты, деньги, способы давления и при этом - ни одного слабого места. Никаких слабых мест. Сталь, защитная броня, за которой, как верно догадался Джон, скрывались безудержные страсти и эмоции.
Юноша уже чувствовал, что течка медленно набирает обороты. В душной комнате постепенно поднималась температура, а собственный аромат становился сильнее, привлекая внимание лежащего рядом альфы. Дружно делая вид, что ничего странного между ними не происходит, оба отлично понимали, что ошибаются.
- Не расстраивайся. Я прекрасно знаю, каково это - не иметь права выбора. Моё предложение всё ещё в силе. Если хочешь, мы можем подписать договор. - Шерлок приподнялся, чтобы жестом подозвать письмо к себе, но рука Джона крепко сжала его пальцы.
Холмс так торопился попасть в покои заболевшего принца, что просто не успел надеть перчатки. Он наивно полагал, что визит будет коротким, но разлившийся по комнате аромат и приятная беседа заставили его позабыть об осторожности.
Прикосновение к холодной ладони вызвало яркую вспышку, от которой по телу Джона пробежали обжигающие искры, концентрируясь в самом сердце, заставляя его загореться, забиться с новой силой. Это были узы, та самая пресловутая связь, о которой рассказывала Гарри, и, судя по вытянувшемуся лицу Шерлока, он тоже её почувствовал.
========== Глава 5 ==========
Джон чувствовал себя так необычно, что позабыл обо всем на свете, разглядывая удивлённое выражение на лице Шерлока. Тот, отдёрнув руку, тяжело дышал через открытый рот, видимо, пытаясь сохранить остатки разума перед набиравшей обороты течкой Джона. Конечно, юноша сразу догадался, почему альфа был в перчатках, но теперь, когда проявилась связь, закручиваясь вокруг их тел, будто непроницаемый кокон, у него больше не было причин бояться. Всё встало на свои места. Ведь они изначально были предназначены друг другу, а узы просто подтвердили это.
- Ты ведь понимаешь, что мы ещё можем остановиться, - прошептал Шерлок и, сам себе противореча, принялся расстёгивать рубашку, вырывая застёжки с корнем.
Джон почувствовал облегчение от осознания того, что этот великолепный человек, даже находясь на грани своих возможностей, всё равно уважал его выбор. Было странно, но так правильно ощущать притягательный запах Шерлока, окутывающий разум, пробуждающий нестерпимое желание прикоснуться. Непреднамеренно Джон выбрал свою пару, и альфа, оказавшись достойным этого выбора, смотрел на него с такой огромной любовью и восхищением, что сердце юноши забилось с удвоенной силой.
- Не надо останавливаться, - рука Джона потянулась к его лицу. - Я хочу быть с тобой, пожалуйста. – Он осторожно дотронулся до притягательных губ, которые так и хотелось поцеловать, и тут же почувствовал, как собственный организм, поддавшийся очарованию альфы, бросило в жар, а по комнате разлился тягучий аромат начавшейся течки.
Джон уже почти забыл, каково это. Это всепоглощающее жгучее желание, которое требует, чтобы тело заполнили, использовали, отметили, привязав навсегда. Быть собственностью Шерлока Холмса уже не казалось чем-то ужасным. Джону хотелось принадлежать своему альфе, а для этого требовалось подтверждение связи - укус. Он громко застонал, ощущая, как одежда стала жутко мешать, кожа - плавиться от тепла, а внутри - всё гореть.
- Избавь меня от неё, - попросил Джон, понимая, что просто не в состоянии самостоятельно стянуть с себя ненавистные тряпки, и Шерлок, легко дотронувшись до ткани, растворил её в воздухе. Они встретились взглядами, пытаясь передать друг другу всю силу своего желания, своей привязанности, которая началась так неожиданно, но теперь переросла во что-то огромное и тёплое, грозившее поглотить мир обоих.
Больше всего Шерлоку хотелось вжаться лицом в обнажённую грудь Джона, вдохнуть полные лёгкие одуряющего аромата своего омеги, собрать невесомые капли восхитительного вкуса языком, но он лишь провёл носом там, где шея переходила в плечо, отмечая про себя место своей будущей метки.
Джон, запрокинув голову, громко и протяжно стонал, и этот голос, полный невысказанного вслух желания, заставил Шерлока наклониться. Оба почти дошли до предела своих возможностей, и, стоило Джону, приподнявшись, потянуться за поцелуем, как Шерлок, рыча, впился зубами в его пухлую нижнюю губу, вылизывая горячий рот - отравляющий, сводящий с ума. Они целовались настолько долго, поглощённые друг другом, насколько позволял запас воздуха. Голова кружилась, а горячие ладони продолжали трогать и ласкать всё, до чего могли дотянуться.
Шерлок медленно завёл руку вниз и провел пальцами между ягодиц Джона, легко проскользнув внутрь без какого-либо сопротивления, а тот с готовностью развел колени, приподнимая бёдра. Юноша больше не чувствовал никакого стыда, раскрываясь, отдавая тело в безграничное владение своему альфе. Получая ни с чем несравнимое удовольствие, он крепко схватил мага за запястье, удерживая руку внутри, и начал насаживаться на его пальцы.
- Ты течёшь для меня, - скорее прорычал, чем сказал Шерлок, вдыхая ещё глубже, наполняя лёгкие неповторимым ароматом. Он вытащил мокрые от смазки пальцы, проигнорировав жалобный вздох Джона, и наклонился к его животу. Придерживая руками колени, Шерлок принялся с удовольствием его вылизывать, проводя скользкую дорожку от сочащегося смазкой, ещё не раскрытого отверстия до основания возбуждённого члена. Каждый такой широкий мазок шершавым языком заставлял Джона судорожно цепляться руками за простыни и громко и протяжно стонать.
Комната заполнялась громкими звуками, воздух становился густым от выделяющихся феромонов, а Джон понимал, что течка, достигнув своего пика, готова вылиться в небольшую катастрофу. Его сочащийся смазкой член был настолько возбужден, что прилип к животу и ныл от невозможности разрядки. Джон просил, умолял, даже угрожал, но Шерлок продолжал смаковать его природный вкус, слизывая вязкие капли, пока совершенно неожиданно не сжалился и, обхватив губами его член, не заглотил достаточно глубоко, чтобы попасть в рифленую часть горла. Джон закричал, вскинул бёдра, погружаясь в гостеприимный рот до самого основания, ощущая, как окружающий его мир сжимается до крохотной точки. Ему потребовалось всего пару движений, чтобы бурно кончить, а Шерлок, спокойно всё проглотив, принялся неторопливо посасывать самый кончик опадавшего члена, выцеживая последние капли удовольствия, ощущая, как постепенно расслабляется после разрядки тело его пары.
Удовлетворённый, Джон, будто сквозь пелену, слушал что-то про то, какой он «вкусный» и «самый невероятный», но организму требовалось восстановление после такого сильного оргазма, поэтому он с глупой улыбкой откинулся на подушки.
- Ты же не думаешь, что отделаешься так просто? - промурчал Шерлок, скрепляя каждым словом право на распластанного под ним омегу. – Я ещё хочу тебя трахнуть, поставить метку на твоей шее, навсегда изменить твой запах, протолкнуть внутрь твоей задницы свой узел и заполнить настолько, чтобы моя сперма вытекала из неё ещё несколько дней.
Джон задрожал. Его дыхание сбилось. Этот низкий волшебный голос вынуждал организм готовиться к новой порции невероятных ласк, раскрываясь для своего истинного, единственного альфы.
- Что… Что ты со мной делаешь? – сдавленно спросил он, чувствуя, как новое желание, закручиваясь внизу живота, заставляет развести ноги шире, приподнять бёдра, подставляя сжимающееся отверстие для рычащего в нетерпении Шерлока. Внезапно Джон почувствовал, как тот без предупреждения протолкнул в его тело сразу три пальца, позволив им, свободно скользнув внутрь, поглаживать мягкие стенки.
- Мой, - прошептал Шерлок ему на ухо, прикусывая мочку и тщательно вылизывая шею. – Ты только мой, – он нежно обвёл языком место предполагаемого укуса и резко двинул пальцами, от чего Джон громко вскрикнул: неожиданно яркая электрическая волна прошла вдоль позвоночника.
«Может, Шерлоку требуется какое-то подтверждение, чтобы он прекратил меня мучить»? - думал Джон, но никакие слова, кроме «не останавливайся» и «пожалуйста, ещё», почему-то не приходили ему в голову.
Как же хотелось, наконец, ощутить это невероятное чувство заполненности, принадлежности своему альфе, и, не в силах совладать с бушующими гормонами, Джон захныкал, осознавая свою беспомощность, зависимость от нелепых прихотей Шерлока. Тот сразу напрягся, не понимая, чем сумел расстроить, вынул пальцы и попытался успокоить, шепча какие-то непонятные слова.
- Давай же… Пожалуйста… - разобрал он перед тем, как, наклонившись к самым губам Джона, поцеловать их, прикусывая нижнюю губу, наслаждаясь её необычным солоноватым вкусом. Разум обоих был настолько затуманен гормонами, что остались лишь древние первобытные инстинкты, заставляющие одного жалобно стонать, а другого - рычать и скалиться, заявляя всему миру свои права на этого человека.
Джон давно уже сдался и теперь всеми силами пытался донести до Шерлока, что готов. Он гостеприимно раздвинул колени ещё шире, подставив раскрытое, сочащееся смазкой отверстие так, что альфа просто не мог проигнорировать такое восхитительное приглашение. Он одним плавным, скользящим движением вошёл до самого основания и едва не закричал от удовольствия. Внутри Джона было так горячо и узко, так восхитительно и правильно, что, от осознания, что он первый и единственный, кому позволено это чувствовать, Шерлока повело.