Кэтрин с удивлением прислушивалась к жизни, растущей внутри нее. Сама еще почти ребенок, она с нетерпением ждала того момента, когда возьмет на руки маленькое существо и прижмет его к груди.
А вдруг он будет похож на Рональда? — порой осмеливалась думать она, и сердце сладко замирало у нее в груди. Мысль о том, что точная копия Рональда будет с ней постоянно, приятно горячила кровь.
Все-таки одна частичка его по праву моя, по-детски говорила себе Кэтрин, вспоминая слова Рэйчел о том, что Ронни никогда не принадлежал ей.
Шло время, и обида, нанесенная Кэтрин мужем, потихоньку забывалась. Она уже не помнила грубых слов Рэйчел и обличающих фотографий. Только любовь оставалась с ней. Тоска по Рональду одолевала ее. Кэтрин так не хватало его внимания, объятий. Она постоянно представляла себе, как радовались бы они рождению ребенка.
Ему было бы наплевать на твоего ребенка, приходилось ей постоянно напоминать себе. Он бы смеялся над тобой вместе со своей любовницей.
Но сердце не слушалось разума. Оно любило и страдало, оно верило словам Рональда и его поступкам и не желало принимать во внимание даже самые неоспоримые доводы.
Спустя много месяцев после разрыва с Рональдом, несмотря на все случившееся, Кэтрин Эскотт по-прежнему отчаянно любила мужа.
В назначенный срок Кэтрин родила очаровательную девочку. Роды прошли быстро и безболезненно, природа как бы вознаграждала Кэтрин за перенесенные страдания.
Счастливый дед дежурил у дверей комнаты. Он настоял на том, чтобы Кэтрин рожала дома.
— Девочка, — сообщила ему взволнованная медсестра.
Эскотт улыбнулся. Он был очень рад. Больше всего он боялся, что в его доме появится второй Рональд Мессер.
— Мы назовем ее Элизабет, в честь матери Кэтрин, — с гордостью произнес он. — Не сомневаюсь, что малышка очень на нее похожа.
Но в этом Джордж Эскотт ошибался. Как только Кэтрин дали на руки новорожденную дочь, она сразу поняла, чьи черты унаследовал ее ребенок. Копия Рональда лежала перед ней, морщила крошечный носик и отчаянно ревела.
— Не плачь, малышка, — бормотала счастливая Кэтрин, — я не дам тебя в обиду…
Эндрю Даймлесс был в отчаянии. Он столько всего сделал, чтобы приблизиться к Джорджу Эскотту, а, главное, к Кэтрин, но на самом деле ни на йоту не сдвинулся с места.
Он по-прежнему был всего лишь помощником. Порой ему даже казалось, что Эскотт как-то искоса на него смотрит, словно не может простить, что именно он, Эндрю, открыл ему глаза на бессовестное поведение Рэйчел.
Даймлесс уже успел забыть, что он сфабриковал улики против Рэйчел и Рональда, и считал себя несправедливо обиженным.
А тут еще рождение Элизабет Эскотт. Малышка забирала все время обитателей Эскотт-Хауза. Приблизиться к Кэтрин не было никакой возможности.
Но Эндрю старался не унывать. Он прочел массу книг о малышах и старательно инструктировал Кэтрин. Та поражалась подобным знаниям, но внимательно прислушивалась к его советам. Даймлесс пытался стать незаменимым. Он играл с Бетти, с неудовольствием замечая, что девочка с каждым днем становится все сильнее похожа на отца. Это нервировало его. Ему не нужно было постоянное живое напоминание о Рональде.
Даймлесс твердо намеревался занять место Рональда Мессера и со временем унаследовать все состояние Эскотта.
Сам Джордж сразу заметил неожиданное рвение своего помощника на поприще воспитания детей и правильно оценил его.
— На нашу Кэтрин началась охота, — сказал он как-то экономке. — Что ж, Эндрю хороший парень, надежный и преданный. Я думаю, ей будет с ним спокойно и комфортно…
— Кто хоть недолго был счастлив в любви, неохотно соглашается на спокойствие и комфорт, — философски ответила Мэри.
Джордж в раздражении стукнул кулаком по мраморному столику. Ему не нравились постоянные намеки Мэри на любовь Рональда и Кэтрин. Как можно все время вспоминать о том, чего не было?
Кэтрин же не видела ничего, кроме своей дочери. Она целый день хлопотала вокруг нее, умиляясь первым улыбкам и бессвязному бормотанию малышки. Элизабет была ее вселенной, вне которой жизни не существовало.
Только ночью Кэтрин оставалась наедине со своими печальными мыслями и тайными желаниями. Призрак Рональда Мессера по-прежнему витал в ее спальне, не давая ей покоя.
— Мистер Эскотт, я бы хотел поговорить с вами насчет Кэтрин. — Даймлесс бочком вошел в библиотеку Эскотт-Хауза, где хозяин дома выкуривал традиционную послеобеденную сигару.
— Я тебя внимательно слушаю, — ответил Эскотт.
Он знал, о чем пойдет речь. В последнее время Эндрю неоднократно намекал на свои нежные чувства к Кэтрин.
— Вы знаете, как я отношусь к вашей дочери. — Тут Эндрю скромно потупился и продолжил: — Она — изумительная девушка, и я очень давно люблю ее. Возможно, сейчас не самое подходящее время, но я хочу, чтобы вы знали, что у меня самые серьезные намерения. Кэтти много страдала, и я хочу помочь ей снова обрести счастье.
Эскотт кивал головой. Все в словах Эндрю было правильным, но что-то ему все равно не нравилось.
Не такого мужа я бы хотел для Кэтти, машинально подумал он и осекся.
А какого? Обаятельного шалопая, на которого гроздьями женщины вешаются? Один такой уже был, спасибо. Надо радоваться, что серьезный и перспективный мужчина любит его дочь и готов воспитывать ее ребенка. В конце концов, Эндрю доказал свою преданность не раз. Кэтрин нужно надежное плечо, на которое можно опереться, а малышке Бетти необходим заботливый отец…
13
Тонкий расчет Рэйчел опять не оправдался. Она столько раз пыталась завязать отношения с Рональдом, но снова и снова ее ожидал сокрушительный провал. Кажется, и теперь, когда Эскотт-Хауз избавился от них, Ронни не собирался обращать на нее внимание…
Рэйчел стояла на пороге Эскотт-Хауза с чемоданом в руке и новым взглядом обозревала окрестности.
— Как приятно быть свободной, — вздохнула она. — Куда же мы теперь отправимся, дорогой? — кокетливо осведомилась она, взяв Рональда под руку.
— Куда тебя проводить? — невежливо ответил он вопросом на вопрос.
Его нахмуренные брови ясно показывали, что он не настроен на игривый лад.
— Ронни, дорогой, не стоит так переживать из-за мелочей. Свобода так увлекательна. Денег у нас предостаточно. — Рэйчел кивнула на увесистые чемоданы. — Нам хватит надолго…
— Тебе хватит, — поправил ее Рональд.
— А как же ты? — Рэйчел капризно надула губки. — Что ты собираешься делать?
— Отвезти тебя куда-нибудь, потом найти квартиру, работу. Заняться делом.
Рональд был немногословен, но по выражению его лица Рэйчел поняла, что он чего-то не договаривает.
— Работать? — расхохоталась Рэйчел. — Разве ты умеешь что-нибудь?
— А как же. Мне действительно надоело быть придатком к богатой жене. Я сам должен заботиться о своей семье…
— У тебя больше нет семьи, — с сарказмом заметила Рэйчел. — Неужели ты думаешь, что Джордж Эскотт позволит тебе приблизиться к его обожаемой дочурке?
Рональд чуть поморщился.
— Меня ни капли не волнует Джордж Эскотт, — жестко ответил он. — Я люблю Кэтрин, и мы все равно будем вместе. Несмотря на все твои усилия.
Он покосился на Рэйчел, которая невинно округлила глаза.
— Я здесь абсолютно не причем, — заявила она с видом оскорбленной добродетели.
— Зачем ты разыграла эту глупую сцену в присутствии Кэтти? — с горечью спросил Рональд. — Кто-то подставил нас, а ты сыграла ему на руку…
Рэйчел задумалась. В словах Рональда была доля правды. Если бы она не поддалась желанию унизить Кэтрин, то, возможно, им удалось бы утихомирить разбушевавшегося Эскотта и сохранить статус-кво. Не погорячилась ли она?
Сидя в машине Рональда, мчавшейся к Чикаго, Рэйчел неожиданно сказала:
— Я знаю, кто нас подставил.
Рональд так резко нажал на тормоз, что она больно стукнулась лбом о стекло.
— Ты ненормальный! — воскликнула она, потирая ушибленное место.
— Кто? — с предгрозовым спокойствием спросил Рональд.
Рэйчел, собиравшаяся вначале немного пококетничать с ним, а уже потом раскрыть секрет, поняла, что с человеком в таком настроении шутки плохи.
— Эндрю Даймлесс. Помнишь такого?
— Длинный тощий очкарик? — уточнил Рональд.
— В самую точку. Неделю назад он заявился ко мне и предложил купить те фотографии десятилетней давности. Я, естественно, высмеяла его.
— Господи, глупость-то какая, — раздраженно пробормотал Рональд. — Как мог Эскотт этому поверить?
— Неужели тебе настолько дорога Кэтрин? — тихо спросила Рэйчел. — Какая разница? Зато теперь ты свободен и можешь выбирать любую женщину в мире. Перед тобой ни одна не устоит…
Рэйчел пониже опустилась на сиденье, бросив на Рональда призывный взгляд.
Тот печально усмехнулся.
— Как бы тебе это объяснить, Рэйчел. Ведь это так просто. Мне не нужны все женщины мира. Для меня существует только одна — Кэтрин Эскотт. Одна на всю жизнь. И я буду бороться, чтобы вернуть ее!
Но сказать было легче, чем сделать.
Высадив Рэйчел у первого попавшегося на пути отеля, Рональд отправился на поиски квартиры. Он был ограничен в средствах, поэтому пришлось удовольствоваться небольшой комнаткой на окраине города.
Оглядев свое убогое жилище, Рональд усмехнулся.
Совсем как во времена скитаний по Европе.
Но его не пугали трудности. Рональд Мессер был готов начать все с нуля. Ведь теперь ему было за что бороться. Он не желал сдаваться.
В этот же вечер Рональд накупил различных газет и всерьез занялся поисками работы. Уже на следующий день он был принят внештатным фотографом в крупную чикагскую газету. Личное обаяние Рональда произвело такое неотразимое впечатление на главного редактора, что он немедленно получил задание.
Рональд с блеском справился с ним, написав еще и несколько строк к снимку. Через неделю его зачислили в штат. Денег было не особенно много, но на жизнь хватало, и Рональд уже начал подумывать о том, чтобы перебраться в более престижный район города.
Каждую свободную минуту он думал о Кэтрин и пытался связаться с ней.
Это оказалось невозможным. Телефон в Эскотт-Хаузе не отвечал — видимо, Эскотт позаботился о смене номера. Когда же в воскресенье Рональд сам приехал в дом Эскоттов, то обнаружил, что его охраняют специально нанятые люди. Им был дан приказ ни под каким предлогом не пропускать Рональда Мессера и Рэйчел Рибертон в Эскотт-Хауз, и они честно выполняли задание Джорджа.
Между Рональдом и Кэтрин была возведена надежная ограда.
Рональд приходил в отчаяние. Время шло, а он так и не добился встречи с Кэтрин. С таким же успехом он мог уехать на другой конец земли.
Но Рональд не бросал попыток. Он верил, что рано или поздно добьется своего.
14
— Кэтти, ты совсем нигде не бываешь, — как-то заметил Эскотт за ужином.
— Мне никуда не хочется ходить, отец, — пожала плечами Кэтрин. — Да и не с кем…
Уловив в ее голосе тоску, Эскотт поспешно спросил:
— А Эндрю? Я уверен, он с удовольствием составит тебе компанию.
Эскотт видел, что, несмотря на все усилия, Даймлесс по-прежнему был далек от Кэтрин, и решил помочь ему.
— Эндрю, — повторила Кэтрин и скривилась. — С ним так скучно.
В глубине души Эскотт был полностью с ней согласен, но справедливости ради возразил:
— Он верный друг и неравнодушен к тебе. На твоем месте я бы присмотрелся к нему.
Кэтрин поморщилась.
— Ах, папа, не уговаривай меня. Из этого все равно ничего не выйдет.
— Почему? — искренне удивился Джордж. — Вы так подходите друг к другу. Ты еще слишком молода, чтобы ставить на себе крест. И потом не забывай, Бетти нужен отец…
— У нее есть отец, — машинально проговорила Кэтрин и тут же пожалела об этом.
Эскотт нахмурился.
— Ты все еще думаешь об этом негодяе? — Его тон не предвещал ничего хорошего.
Кэтрин упрямо молчала.
— После всего того, что он с тобой сделал… — Эскотт не мог поверить собственным глазам. Вид Кэтрин ясно показывал, что она не согласна с отцом.
— Эти фотографии надо проверить, — вдруг тихо сказала девушка. — Уж очень они похожи на ту, которую мне прислали анонимно.
— Какая разница! — взвился Эскотт. Ему не нравился этот разговор. — Что это докажет?
— А то, что никакой измены не было, — повысила голос Кэтрин. — Мы не вправе судить их за то, что было десять лет назад.
Эскотт опешил. Он не ожидал подобного отпора от своей всегда такой скромной и послушной девочки.
А Кэтрин чувствовала, что не может так больше жить. Она много думала и все чаще хваталась за мысль о том, что фотографии, сделанные Даймлессом, — подделка. Ей так хотелось верить в это!
— Если ничего не было, тогда почему Мессер ничего не сказал об этом? — использовал Эскотт последний аргумент. У него не было сил спорить с дочерью.
— А ты дал ему возможность объяснить? — упрекнула отца Кэтрин. — Ты же выставил их из дома, даже не выслушав. Ты очень торопился избавиться от Ронни…
— Но Рэйчел же сказала, что…
— Мне плевать на Рэйчел, — без обиняков прервала его Кэтрин. — Я была слишком больна, чтобы поговорить с Ронни, а когда пришла в себя, его уже не было.
Кэтрин не призналась отцу, что ее безмерно терзает мысль о том, что за все это время Рональд ни разу не дал о себе знать. Хотя Эскотт мог бы просветить ее, рассказав о тех мерах безопасности, которые принимаются с тех пор, как Рональд и Рэйчел покинули Эскотт-Хауз.
— Хорошо, — согласился Эскотт. — Если ты настаиваешь, я отдам эти фотографии на экспертизу. Хотя я, — он сделал ударение на «я», — всецело доверяю Эндрю.
— А я нет, — жестко бросила Кэтрин. — Если ты не возражаешь, я лично разберусь с этими фотографиями, так что отдай их мне, пожалуйста. У меня в одной из газет работает знакомая, она мне подскажет, к кому обратиться.
Эскотт попытался возразить, но слова застыли у него на губах. Кэтрин ясно дала ему понять, что не позволит собой командовать.
Забрав у отца конверт с фотографиями и поцеловав дочку, Кэтрин поехала в город. Она чувствовала себя очень уверенно за рулем.
Даже этим я обязана Рональду, с невольной улыбкой подумала она.
Кэтрин вспомнила, как он пытался научить ее водить машину сразу после свадьбы. Они брали в Испании напрокат небольшой автомобиль, и Рональд смеялся над робкими попытками Кэтрин справиться с капризной машиной. Девушке казалось, что она никогда не научится водить. Но со временем под чутким руководством мужа она стала заправским водителем.
У нее на глаза навернулись слезы.
Ты так изменил меня, Рональд, с болью думала она, летя по шоссе. Как же я смогу жить без тебя?
В огромное здание Чикаго Дайджест ее пропустили беспрепятственно. Каждый охранник знал Кэтрин Эскотт в лицо. Ее отец когда-то был одним из учредителей газеты, и там до сих пор хорошо помнили его. Да и Кэтрин, поддерживавшая дружеские отношения с заместителем главного редактора Мойрой Финлей, время от времени здесь появлялась.
— Кэтти, как я рада тебя видеть! — По коридору навстречу Кэтрин шла Мойра, привлекательная женщина тридцати восьми лет.
— Я к тебе по делу, — сразу начала Кэтрин.
Она чувствовала, что если позволит Мойре сбить себя с толку светской болтовней, то потом уже никогда не решится заговорить о том, что привело ее сюда.
Мойра кивнула.
— Пойдем, — кратко сказала она и повела девушку в свой кабинет.
— Мне надо проверить, подлинные ли эти фотографии и когда они были сделаны, — выпалила Кэтрин, как только за ними закрылась дверь.
Мойра взяла снимки и присвистнула.
— Это же Рональд и…
— Я знаю, — с мукой в голосе произнесла Кэтрин. — Ты можешь это устроить?
— Конечно, сегодня же будет готово.
Она сняла трубку и набрала номер телефона. Когда она заговорила со своим подчиненным, ее голос неуловимо изменился. Сразу чувствовалось, что мисс Финлей — большой начальник.