Так, раз она решила, что Эдик ревнует, то видела и Матвея. Господи, ну чего ж я не дождалась, когда сдадут квартиру. Можно было бы и в гостиницу поехать. Для Матвея это…это мелочи, я думаю, он получил что хотел, и я сама была не против. Но теперь у меня будет такая серьезная беседа с родителями, что …да уж…это вам не шубу в трусы заправлять.
Я посмотрела на тетю Лену, пытаясь скрыть раздражение и ненависть к ее любопытству в бегающих глазках-щелках.
– Да уж, теть Лен…и не говорите…, – а что еще сказать-то? Много чести стоять тут и объяснять что к чему.
Я, молча, развернулась, зашла в квартиру и закрыла за собой дверь, оставив соседку мучиться от информационного голода.
Прислонилась спиной к двери. Чак Норрис осторожно выглянул из моей комнаты.
– Да выходи уже, ссыкун, все ушли.
Я прошла на кухню, села на стул и разревелась. Потому как я не знала что делать. Казалось, все плохо. Так хотелось, чтобы кот хотя бы полез ко мне за лаской. Но он стал по полу собирать свои недогрызыши…Хотя и это не плохо. Уберет хоть за собой.
Глотая сопли, я набрала Матвея.
– Алёёёёё, – сказал он смешно.
– П-привет.
– Подожди, мне некогда, перезвоню!
И нажал отбой. Я разревелась с новой силой. Потому как решила, что мстит он мне, ведь поступила я с ним также. Не знаю, сколько я еще ревела, гора сопливых салфеток росла. Как у меня снова зазвонил мобильный. Я опухшими глазами уставилась на экран, попыталась сфокусировать взгляд. Матвей!!!
– Да! – ответила я. Сказать алле не могла, нос был заложен ужасно.
– Ну что там у тебя, никого не убила? Я так понимаю в гневе тебя нужно бояться?
– Д-да…, – больше ничего не смогла ответить, ибо прибыла следующая партия слез и соплей.
– Ну-ка скажи мне что-нибудь? – настороженно попросила Матвей. Я уже представила, что он не захочет со мной говорить, потому что я плачу, а мужчины не любят женских слез.
– Не могу-у-у-у-у-у, – завыла я.
– А ну-ка прекращай реветь! – строго сказал он, – давай кратко и по делу, что случилось?
Я услышала, как хлопнула дверь машины, видимо он вышел.
– Я думала ты не поз…позвонишь, потому что я тебя сбросила, не…не поговорила, – всхлипывая и захлебываясь объясняла я, – а потом поз…позвонила, а ты…тебе некогда и …
– Боже мой, как же ты еще маленькая, – смеясь, сказал он, – и поэтому ты ревешь?
– Не только…, – тихо сказала я.
– Ну так хватит мять…мяться, рассказывай! – гаркнул он.
Меня пробило на ха-ха, уверена, он хотел сказать, что я кое-что мну и это дико меня развеселило. Истерика…
– Саш, – строго сказал он.
– Прости…Просто…Тебе это нафиг не надо, я же понимаю, ну…мы просто …
– Саш, если ты мне нормально не скажешь…, – в голосе послышались такие нотки. Видимо больше не надо его злить.
– Да это Эдик, ну, который приходил, он все расскажет родителям, а потом мы с ним сильно поругались…
– Он тебя не тронул? – тут же спросил Матвей.
– Ты что? – у меня даже слезы литься перестали, – Еще бы он тронул, я б его сама тронула…
– Я тебе трону, смотри мне, и что дальше?
А-а-а-а, это он что, имел ввиду? Кажется, он ревнует, да? На моем опухшем и «супер красивом» лице расползлась улыбка.
– Ну вот, он все доложит родителям, понимаешь? И мы с ним в подъезде продолжили орать друг на друга, а соседка…
– Услышала, увидела, она любопытная бабуся, которая тоже доложит родителям о нас…
– Откуда ты…она тетька, а не бабуся…
Он рассмеялся.
– Ну вот…, – я протяжно вздохнула, – тебе смешно, но я предвкушаю вечернюю беседу с родителями и…это будет ужасно, поверь мне. Если б ты только знал мою маму. Короче, не думай об этом, самой нужно было думать, когда и где…
– Заниматься со мной сексом, – кончил он.
– Ну…да…
А что тут еще сказать? Именно это я и имела ввиду.
– Ладно, Саш, давай так. Я до восьми на работе, у тебя какие планы на вечер?
– У меня? – я удивилась, что он спрашивает, какие там планы? Меня может завтра в монастырь сошлют, – Я буду на теории до половины восьмого.
– Хорошо, занятия закончатся, я за тобой заеду. Ты где занимаешься?
Дело в том, что в нашей автошколе было два зала для занятий, в центре города при Университете какой-то там промышленности и второй в Агро-Инженерном Институте, то бишь при СельхозНавозе. Конечно, большая часть учеников ходила на занятия в центральную автошколу, этим и объяснялась малочисленность нашей группы.
– Я в агро-инжнерном.
– Понял, заеду, все я побежал, меня итак ученик ждет уже. Не реви, поняла? А то увезу в лес…
-Да-а-а-а??? Так я тогда лучше поплачу!
Он тихо рассмеялся.
– Пока, Сашка.
– Пока.
Я счастливо улыбнулась, а и пофиг! Или как там в этом фильме «Все будет хорошо!«, подними вверх правую руку…
Короче я позвонила еще в три магазина, больше не успела. Придется завтра побольше пройти. Нажарила огроменную сковороду картошки, достала банку соленых помидор из кладовой. Любимая еда моего папы. Вечером буду идти, куплю еще шампанское, чтоб с ними выпить, послушать, как они на меня орут, поплакать с мамой и нужно как-то помириться. Так что вечером с Матвеем долго не смогу общаться, у меня план-максимум под названием РОДИТЕЛИ!
Я почти с довольным видом шмыгнула носом напоследок. Посмотрел на кота. Он облизывался и глядел на меня, сидя с середины кухни. Недалеко от холодильника я обнаружила еще несколько кусочков сухого корма. Я взяла Чака Норриса и ткнула носом в эти остатки. Он вырвался, чихнул, посмотрел на меня презренно, мол, жри сама, и пошел из кухни. Пришлось еще и пол мыть, потому что по всему линолеуму остались мелкие жирные пятнышки от его операции по спасению рассыпавшегося сухого корма.
Короче, на занятия шла почти в прекрасном расположении духа. Набрала Ваську.
– Морг на связи…
– Что за мрачные места? То психушка, то морг…
– Какое настроение, такое и место!
– Что случилось?
– Сережка хочет новую машину!
– И что?
– Что-что! Целый год копили деньги! Думала, купим чего-нибудь…путевое…
– А машина это не путевое?
– Понимаешь, вот скажи, на кой черт нужна машина, если и эта ездит?
– Вась, так она у вас вроде как «Копейка»…Это ж вапще капец…Хоть бы «Десятка»…
– Ничего не капец! Вот то, что у меня на зиму пуховик, а не шуба, вот это капец!
– Да ладно тебе! Зато машину возьмете не в кредит, а налом! А там и на шубу накопите!
– Фу, какая ты! Всегда его защищаешь! И вообще, ты чья подруга?
– Так-то твоя!
– Так-то не видно!
Я протяжно вздохнула.
– Ладно, – Васька обиженно шмыгнула носом, – гри чё звонишь-то.
– Ой, Васька….я таки не знаю с чего начать…
– Давай о самом главном и кратко.
– Я переспала с Матвеем…Николаевичем, мы целовались, и нас спалил Эдуард…а и еще нас спалила соседка тетя Лена….
– Еб…твою…это ж просто п…. какой-то!!! ЧЁ ТЫ ЩАС СКАЗАЛА???
– Я сказала, что…
– Бл…, та самая тетя Лена спалила? Которая у курсе всех дел?
– Да!
– П….ц, прости конечно…Если еще Эдуарда как-то можно заткнуть, то тетю Лену ни в жизнь…а в целом….а в целом я довольна!!! – взвизгнула она.
– Чегоо-о-о? Ты ж против Матвея была?
– Я не против Матвея, я против той ситуации, что создадут ваши отношения, но, в конце концов, я сама посоветовала тебе заняться с ним сексом, чтоб отпустило! Ну и как? Отпустило?
– Нифига…еще хуже стало…
– Еб…..твою….
– Вот ты матершинница, а!
– Бл…, дак с тобой я поседею, нафиг, так хоть матами стрЕсс можно снять, – она так и сказала стрЕсс, через Е.
– Не, я не поняла…А че делать-то, а?
– Ёптить ты меня спрашиваешь? Ты ж моя подруга! Я от тебя жду совета!
– Ты чё, совсем??? Я в…скажу, что в шоке, дабы не травмировать твой слуховой аппарат. Я ХРЕН ЗНАЮ ЧЁ ДЕЛАТЬ!!!! Может…Кокнем Эдика?
– Чего?
– Нет, ну свидетелей обычно убивают, чтоб…концы в воду…
– Васька, вот ты дура…и за что я тебя люблю? Ты не знаешь?
– Канеш знаю, лучше меня подруги нет, разве что Лерка может претендовать на эту должность…Ой, Сашка-а-а-а, ка же ты родителям-то скажешь, что Матвею твоему сорок лет.
– А я ему и не скажу…Эдик скажет или тетя Лена…
– Так, Сашка, нам надо встретиться и все обсудить. Сегодня же!!! И выпить водки!
– Чокнулась совсем? Не, сегодня не могу, давай завтра? Сегодня теория и Матвей, и беседа с родителями…
– Боже ты мой… Да как же ж до завтра-то дожить???
– Ладно-ладно…я тебе вечером перезвоню еще!
– Что значит ладно-ладно? То, что ты вечером перезвонишь, вообще не обсуждается. Капец, какая там «Санта Барбара», тут такое творится в нашем Мухосранске…
На этих завываниях Васьки я положила трубку. Еще предстояла беседа с Леркой, нужно было отменить поход в суши.
Эта отреагировала более цивилизованно. Она не гнула маты, как сапожник, а только открывала и закрывала рот, напоминая карася.
– Я…я…
– Ты в шоке? – подсказала я.
– Не то чтоб в шоке…я просто охренела, извините, конечно…
– Чёт я не пойму, а чего вы так все удивляетесь? Я ж говорила, что он мне нравится, что я его хочу…
– Просто это все так быстро…
В это время пришел Самокат и открыл кабинет, в котором шли занятия. Мы поплелись на теорию. Лерка решила, что теперь точно нужно все разузнать про жизнь Матвея. Я доказывала, что не нужно этого делать. Не потому что я боялась узнать нечто страшное, просто…Просто он сам должен мне все рассказать. Но Лерку было не остановить.
– Самат Кейеркенович, а вы не знаете, Матвей Николаевич женат? – спросила она, кокетливо хлопая глазками. Блин, почему если человек тебе нравится, то ты не можешь вот так же естественно кокетливо задать вопрос? Кажется, что все пойму, все спалят, что я на самом деле чувствую!
Кстати, а что я на самом деле чувствую?..
Самокат растянулся в самодовольной улыбке:
– Смотрите-ка, очередные охотницы за Матвеем?
– Что значит очередные, – взбесилась я.
– Да как новая группа, так обязательно находится девушка, котрой он нравится!
– Так он женат? – гнула свое Лерка.
В аудиторию вошел еще мальчик из нашей группы, который был ботаником, ибо уже без ошибок решал все билеты и сидел на первой парте, исписывая тетрадь от занятия в занятию. Хотя, что там можно было писать? Все как-то больше про жену Самоката?
– Нет, не женат, уже давно…(пауза, смотрит в окно)…Они развелись, когда его сыну было лет восемь, наверное…Она пила…и пьет…Там, тяжелая ситуация, конечно была (пауза, смотрит в окно).
– И что, – встряла моя подруга, – он с тех пор живет как монах?
– Почему это как монах? – рассмеялся Самокат, – Встречается, наверное, с женщинами, я же ему свечку не держу. Это вы, барышни, у него спрашивайте!!!
Пока Лерка хотела спросить еще что-то, Самокат решил рассказать про жену. И тут, как говорится, Остапа понесло. Она утром снесла бордюр. И вот он красочно, с зарисовками на доске, рассказывал, как сие произошло. Длилось это минут тридцать. А после сказал:
– Нельзя ей водить, никак нельзя…Понятно, да?
Потом минут десять рассказал о ПДД, но тут речь зашла о том, что водитель должен видеть все, что происходит вокруг его машины.
– Вот вы, девушки, должны ехать и успевать видеть знаки, пешеходов, светофоры, другие машины, а также еще и магазины!!! А вдруг на проспекте открылся новый магазин сумок, а вы еще не знали??? Вот у меня жена…(смотрит в окно, все ржут, он серьезен, как Наполеон на поле боя)…Купила сумку, прошла неделя. Она пошла еще купила одну. Скажите, на кой черт человеку столько сумок?
Короче, все ржали просто в голос. Бедняга. Не повезло ему с женой.
К концу занятия Лерка подвела итог, что мы узнали шиш, да маленько. Я вышла на улицу. Во дворе перед Сельхоз-Навозом были лавки, я села на одну из них. Лерка пошла домой в состоянии по-прежнему шока, правда просила ей перезвонить, как и Вася.
Я посмотрела на мобильник, у меня было пять пропущенных вызовов и все от мамы. Просто телефон был на беззвучном режиме. Я с замиранием сердца набрала домашний, трубку взял папа. Испустив вздох облегчения, я сказала:
– Па, это я, у меня телефон был на беззвучно режиме…Я ж на теории…
– Дочка, – прошептал папа, – тут у нашей мамы истерика, мамаша Эдика и тетя Лена сообщили ей радостную весть, будто ты встречаешься с дедушкой из-за денег, будто ему лет шестьдесят…Дочка, скажи мне…
Вот что спросил бы нормальный папа? Он бы сказал: дочка, скажи мне, это правда? Но это ведь мой любименький папулечка! Знаете, что он спросил?
– Дочка, скажи мне, у него есть вилла, яхта, остров свой? Ну, чтоб хоть не зря-то с пенсионером…
Я просто начал гоготать. Это ж надо, блин, вон как сплетни-то рождаются!
– Па! – я все еще смеялась, но взяла себя в руки, нужно папу переманить на свою сторону, – Па, он правда взрослый.
Моему папе было сорок восемь лет. Маме сорок пять. Понятно, что его вряд ли обрадует история, что моему ухажеру сорок. Я бы никогда не рассказала родителям этого, зачем? Может, это просто секс на неделю? Но раз так вышло, то уж лучше ему все знать.
– Сколько ему? – шепотом спросил папа.
– Сорок.
Пауза. Довольно длительная.
– Па, папочка, ты только раньше времени не расстраивайся, ладно? Вдрун это все ненадолго, понимаешь?
– Дочь, я хочу, чтоб ты была счастлива, знаешь…Я б тебя поддержал, если б ты привела пенсионера домой…ну…только при условии, что у него была бы как минимум яхта…А то пенсия нынче не очень-то…
Я смеялась и плакала. В это время подъехал Матвей.
– Папочка, я скоро буду дома, ты маме скажи, что я скоро, пусть не волнуется…
Я подошла к машине, Матвей открыл мне дврцу инзнутри и смотрел на меня вопросительно:
– Чего опять ревешь? С мамой говорила?
– С папой…
– Ругается?
– Нет, – я рассмеялась и рассказала реакцию папы, – Матвей, знаешь, я понимаю, что ты хотел просто секса…Я тоже, честно, я не знала, что так выйдет, понимаешь?
– Саш, Саш, – он обхватил мое лицо своими руками, – ты еще придумай прощения попросить! Все хорошо, слышишь? Это я виноват, нужно было думать головой, просто не удержался и…Я взрослый и я мужчина, ты-то еще совсем малышка!
– Я? Малышка? Мне двадцать семь лет!
– Когда тебе будет сорок, вспомни себя в двадцать семь! Ладно, поехали!
Я хотела закинуть сумку на заднее сиденье, а там лежал букет цветов.
– Ого!!! А это мне? А говорил, что не романтик!
– Это не тебе.
– Не-е-е-ет???? А КОМУ? – спросила я, сощурив глаза.
Он смеялся.
– Маленькая, глупенькая, еще и ревнивая. Сейчас приедем, скажу кому.
– Так мы что, едем к кому-то на день Рождения?
– Нет. Спрячь свое любопытство.
Вот вредный. Я сложила руки на груди и надула губы.
– Матвей, и многих ты приглашаешь и возишь в сауну?
– Конечно, почти всех девчонок…особенно которые сбивают флажки на автодроме.
Я уставилась на него, буквально прожигая гневным взглядом.
Он снова засмеялся.
– Саш, да нет у меня никого, успокойся.
– С тех пор как развелся? – решила проверить я. Скажет да, значит соврет, развелся-то он лет десять назад.
– С ума сошла, я разведен уже девять лет. Ты что? Конечно, у меня были женщины.
Я молчала. Он тоже. И вдруг он заговорил:
– Была Марина, долго, пять лет. Жили гражданским браком. Как-то…не получилось ничего…
– Почему?
– Не знаю, может, я виноват, может она. Мы хорошо общаемся, потому наши родители дружат с молодых лет.
– О, это как Эдик.
– А, этот хлыщ в пальто?
– Он не хлыщ, он стукач, ботаник и чеснок! – пробубнила я.
В это время мы повернули в мой двор.
– А зачем мы сюда приехали? – удивленно спросила я.
– Затем, что сейчас пойдем знакомиться с твоими родителями.
– Чего-о-о-о-о? И что мы им скажем?
– Я сам буду говорить. А ты будешь молчать. Саш, это лучше, чем мы будем, как малолетки, скрываться и прятаться, если так получилось…