— Думаешь, она помнит обо всех своих туфлях? Я взяла эту пару из самых нижних, она никогда их не надевает. Пойдем.
Глава 10
Глава 11
На площади Святого Сигфрида они сели в автобус. Он неторопливо подпрыгивал на узкой загородной дороге голубой весенней ночью. Последний отрезок пути пришлось пройти пешком по тропинке через лес. Бенгт взял Штеффи за руку, чтобы она не споткнулась в своих лодочках на высоком каблуке. Сначала Штеффи немного волновалась за туфли, но потом решила махнуть на них рукой. Крепкая рука Бенгта придавала чувство спокойствия.
Загородный поселок располагался на склоне холма. Невысокие домики, почти игрушечные, окружены аккуратными садами. За рядами домов начинался густой лес, бледная луна висела над верхушками деревьев. Пахло черемухой и свежескошенной травой. Кое-где горел свет, но в большинстве домов было тихо и темно. Из одного вдали доносились радостные голоса и пение.
Ближе всего к опушке леса стоял домик, выкрашенный в зеленый цвет. Рикард открыл дверь. Все четверо расселись на плетеной мебели застекленной веранды.
Рикард принес бокалы, достал из внутреннего кармана фляжку и разлил по бокалам прозрачную жидкость.
— За ваше здоровье, — сказал он
Штеффи сделала глоток. Напиток был таким крепким, что у Штеффи перехватило дыхание. Рикард и Бенгт опустошили свои бокалы, и Рикард наполнил их снова. Штеффи слегка занервничала, но Бенгт ласково посмотрел на нее своими серыми глазами и сказал:
— Видно, ты не привыкла к алкоголю.
— Да, — сказала Штеффи и покраснела.
Бенгт протянул руку и потрепал ее по щеке.
— Вы заметили, какая она красивая? — обратился он к Рикарду с Верой.
Штеффи цедила свою порцию напитка, в то время как остальные выпили содержимое карманной фляжки и еще одной бутылки, которую Рикард принес из дома. Все болтали и смеялись. Хотя Штеффи выпила мало, у нее закружилась голова. Все было таким новым. Новым и захватывающим. Лунный свет. Запахи. Серые глаза Бенгта, которые ловили ее взгляд.
Штеффи не заметила, как Вера и Рикард встали и исчезли в доме.
— Стефания, — сказал Бенгт и снова протянул к ней руку. — Не могла бы ты сесть здесь, рядом со мной?
Он сидел на диване, Штеффи — в кресле. Только теперь она заметила, что место рядом с Бенгтом, где только что сидела Вера, пустовало. Она смущенно огляделась.
— Давай, — повторил Бенгт. — Присядь сюда.
Штеффи пересела на диван. Бенгт обнял ее за плечи. Она приклонила голову ему на плечо. Приятно. Она так устала.
Через некоторое время Бенгт повернул ее лицо к себе и поцеловал.
Штеффи целовалась лишь однажды. Со Свеном, в тот раз, когда он сказал, что любит ее как младшую сестру. Она все же заставила его поцеловать себя, не как сестру, а по-настоящему, в губы.
Но этот поцелуй был другим. Бенгт сильно прижал свои губы к ее губам.
— Открой же рот, — пробормотал он.
Штеффи раздвинула губы. Его язык протиснулся между ее губами, зубами и коснулся ее языка. Было противно, но в тоже время волнующе. По телу пробежали мурашки.
— Моя милая евреечка, — прошептал Бенгт.
Его ладонь легла на левую грудь. Только бы он не заметил, что в бюстгальтере у нее чулок! Только бы чулок не выпал!
Ладонь Бенгта скользнула ниже по телу. Он снова поцеловал ее. Рука двинулась вверх по ноге, к краю чулка…
Так нельзя. Она так не хотела. Штеффи попыталась освободиться, но Бенгт крепко прижал ее к себе. Рука добралась уже до голой кожи на внутренней стороне бёдра, между чулком и трусами.
— Прекрати! — выкрикнула она.
Его лицо застыло в паре сантиметров от ее лица. Взгляд больше не был ласковым, как раньше.
— Что с тобой? — раздраженно спросил он.
— Отстань от меня! — сказала Штеффи и попыталась стряхнуть его руку.
Бенгт зло посмотрел на нее.
— Не строй из себя невинность, — сказал он. — Раз пришла сюда, нечего отказывать. Чем ты думаешь, занимаются Рикард и твоя подружка там, в доме?
Штеффи прислушалась. Из дома доносился мерный скрип, так скрипят пружины кровати или дивана.
— Я не знала! — сказала она. — Отстань от меня.
Штеффи уперлась ладонями ему в грудь и оттолкнула от себя.
Бенгт ослабил хватку, и Штеффи смогла высвободиться.
— Со мной что-то не так? — спросил он с притворной грустью.
— Нет! — поспешила с ответом Штеффи.
— А я думаю, да, — сказал Бенгт. — Не пытайся внушить мне, что ты невинна! Ведь говорят…
— Что говорят? — не смогла удержаться от вопроса Штеффи.
— Про еврейских девушек, — сказал Бенгт. — В вас больше страсти, чем в других. Ведь так говорят.
Штеффи уставилась на него. Она не могла понять, что красивого и доброго увидела в его серых глазах. Они были безобразны, похотливы от алкоголя и пугали ее. Штеффи встала.
— Я ухожу, — сказала она.
Бенгт не ответил. Он сидел, сгорбившись, на диване и просто смотрел, как Штеффи надевала пальто. В доме хихикала Вера. Как она могла?
Штеффи споткнулась на лестнице веранды. Пение из другого дома перешло в пьяные крики. Но сквозь них она услышала голос Бенгта, его ужасные слова:
— Ну и уходи, проваливай к черту, ты, еврейская малолетка!
Штеффи почти бежала через лес. Луна зашла за тучу, и она с трудом различала тропинку перед собой. В кустах что-то шуршало, над головой пролетела крупная птица. Ей хотелось повернуть и броситься назад к освещенной веранде. Но там был Бенгт. Она не хотела видеть его снова, никогда!
Штеффи внезапно споткнулась и сломала каблук. Она разулась и дальше пошла босиком в чулках, не заботясь о том, что чулки — Верины. Они уже наверняка порвались, но Штеффи не обращала на это внимания. Во всем виновата Вера. Она привыкла общаться с парнями и должна была такое предвидеть.
Штеффи вышла к загородной дороге. Разумеется, автобусы уже не ходили. Она стянула порванные чулки и пошла босиком в направлении города. Через некоторое время ее подвез грузовик. Шофер оказался хорошим человеком и ни о чем не стал спрашивать. Он высадил ее у Иэрнторгет.
Уже светало, и трамваи вышли из депо. Штеффи приехала домой около половины шестого. Она тихо открыла дверь и проскользнула в квартиру. К счастью, родители Май ничего не услышали, но Май проснулась, когда Штеффи легла в кровать. Штеффи попыталась улыбнуться, улыбка означала бы, что у нее все хорошо.
Но все было плохо.
Глава 12
Штеффи забылась беспокойным сном на пару часов. Простыня обвилась вокруг тела, опутав руки и ноги.
Во сне кто-то пытался схватить ее. Руки тянулись за ней и двигались по телу. Ладони, губы и ноги горели.
— Стефания, — звал голос. — Стефания, Стефания!
Голос похож на голос Свена. Она резко обернулась и увидела пару серых глаз. Глаза принадлежали не Свену, а Бенгту, и их выражение было холодным и насмешливым.
Проснувшись, Штеффи почувствовала себя грязной. Она долго стояла в ванной и тщательно мылась.
Она сказала Май, что ночевала у Веры. Что они не спали и проболтали до рассвета, а потом она решила вернуться домой.
— Как все прошло? — спросила Май. — Тебя часто приглашали?
— Да, — сказала Штеффи. — Хотя не так часто, как Веру.
Она подробно описала, как выглядела Рута и во что они с Верой были одеты. Но когда Май спросила о парнях, с которыми она танцевала, Штеффи была немногословна.
— Один был в очках. А другого звали Бенгт.
Только когда часы показали полвторого и пришла пора отправляться к Хедвиг Бьёрк, Штеффи вспомнила, что оставила свою одежду у Веры. И туфли, прежде всего туфли! Туфли на низком каблуке — это ее единственная пара весенней обуви. Пришлось надеть свои тяжелые зимние ботинки в разгар весеннего тепла.
— Удачи, — пожелала Май. — Надеюсь, фрекен Бьёрк что-нибудь придумала.
Спустя полчаса она позвонила в квартиру Хедвиг Бьёрк в Иоханнеберге. Штеффи повесила пальто, разулась в тесной прихожей и прошла в комнату, одновременно служившую Хедвиг Бьёрк спальней, кабинетом и гостиной.
Она никогда не думала, что здесь так уютно. Вдоль стен — полки, заставленные книгами. У большого окна — письменный стол и красивый стул. Кровать в углу днем скрывала занавеска мягких тонов: винно-красного, серо-голубого и цвета охры. Перед камином стояло удобное кресло для чтения, рядом с ним — столик, а на нем — стопка книг.
Хедвиг Бьёрк убрала книги и подвинула к столику стул. Затем она ушла в кухню за чайным подносом, а Штеффи рассматривала фотографии на камине. Среди них — милый снимок маленькой Хедвиг Бьёрк и много фотокарточек ее родителей и родственников.
Штеффи заметила новую фотографию, которую прежде не видела, живя здесь два года назад. На ней была изображена женщина лет тридцати, которая серьезно смотрела в камеру. Может, это ее сестра? Но Хедвиг Бьёрк никогда не упоминала ни о братьях, ни о сестрах, да и женщина на фотографии была совсем не похожа на нее. Линии рта мягче, нос острее, а лицо обрамлено кудрями.
Хедвиг Бьёрк поставила на столик поднос. На нем были чайник, две чашки и бутерброды с маслом и ломтиками огурцов.
— Английские сэндвичи, — сказала с улыбкой Хедвиг Бьёрк. — Садись ты в кресло. Я провела в нем все утро.
Она налила чай и задумчиво отхлебнула из своей чашки. Штеффи сидела как на иголках.
— Я исхожу из предположения, что ты правда хочешь продолжить учебу в гимназии? — наконец сказала Хедвиг Бьёрк.