– Я знаю, что ты обо мне думаешь, – начал Эд. – И я полностью с тобой согласен. Нам нет прощения, мне и Билли. Мы поступили мерзко…
– Не надо заниматься самобичеванием, – перебила его Келли. – Мне это неинтересно.
– Но я хочу, чтобы ты знала…
– Я уже все знаю, Эд. Мне все равно, почему ты решил помочь Билли. Главное, что ты ему помог. Ваша затея увенчалась успехом, мы об этом уже говорили. Зачем повторяться?
От ее равнодушного тона у Эда по коже побежали мурашки.
– Потому что я не хочу, чтобы все это так закончилось!
– А чего ты хочешь?
Он не знал, стоит ли говорить ей правду. Вчера он не колебался бы ни секунды, но сегодня перед ним была другая женщина. Повзрослевшая, настороженная, готовая сражаться за свое достоинство и душевный покой. Вчера они были вместе, сегодня он превратился в ее врага. А от врагов не ждут признаний в любви…
Но с него хватит недомолвок и лжи. Он и так слишком долго молчал.
– Я хочу быть с тобой.
Келли стиснула руки. Эду, видимо, мало того, что она перенесла. Ему хочется, чтобы она страдала вечно. Снова и снова доверяла, а потом корчилась от боли. Ну уж нет.
– Это тоже часть вашего плана?
Эд дернулся как от удара.
– Это не имеет к Билли никакого отношения. Сейчас я говорю только о себе.
– А я не хочу говорить о тебе, – произнесла Келли через силу.
– Но почему? Я прошу у тебя прощения. Давай сделаем вид, что ничего не было…
– Полностью с тобой согласна. Я вычеркну эти выходные из своей жизни.
– Нет, ты меня не поняла. Забудем об этой глупости с местью, не о нас.
– «Нас» не существует, – холодно сказала Келли.
Эд вцепился в руль и сильнее нажал на газ.
– Неправда. Этой ночью…
– Я совершила ошибку. И надеюсь забыть о ней как можно скорее.
– Но я не хочу, чтобы ты забывала! – Эд резко крутанул руль, поворачивая на Мэйпл– стрит.
– А я не хочу попасть в аварию. Следи, пожалуйста, за дорогой, Эдди.
Эд стиснул зубы. Похоже, что Билли прав. Она не нуждается ни в его извинениях, ни в нем.
– Останови у того розового дома, – сухо сказала Келли.
Эд так резко дал по тормозам, что она чуть не врезалась в лобовое стекло.
– Извини, – процедил он.
– Ничего страшного. – Келли улыбнулась и открыла дверцу. – Кстати, если тебя не затруднит, пришли, пожалуйста, мою одежду и вещи и, самое главное, ключи от машины. Они принадлежат компании.
– Конечно. Не переживай.
– Спасибо.
Она вышла из машины и даже махнула Эду рукой на прощание. Приложив ладонь ко лбу, он наблюдал за ней. Неужели все так и закончится? Неужели он в первый раз в жизни влюбился лишь затем, чтобы потерять любовь?
Келли быстро дошла до входной двери и позвонила. Ей ужасно хотелось оглянуться и посмотреть, уехал ли Эд, но гордость не позволила сделать это. Она и без того слишком много разрешила ему…
– Келли, это ты?
Агнесс открыла дверь и во все глаза смотрела на лучшую няню своего агентства. Копна взъерошенных волос, бледное личико с синяками под глазами, мужской халат и босые израненные ноги свидетельствовали о том, что выходные прошли бурно…
Агнесс схватила Келли за руку и втащила в дом.
– Что с тобой случилось?
Келли вяло улыбнулась.
– Это долгая история.
– Тебя кто-нибудь видел?
– Кажется, никто. Тотенхэм словно вымер. А если кто и видел, то вряд ли узнал.
– Слава богу, – с облегчением выдохнула Агнесс. – Но с тобой… э-э… все в порядке?
Келли вздохнула.
– Нет.
После того как Келли приняла ванну и переоделась в платье Агнесс, они сели в гостиной с кофе и бутербродами и поговорили по душам. Говорила в основном Келли. Два года она молчала о том, что тяготило ее, но больше молчать не могла. Агнесс слушала внимательно, не перебивала. Только ахала и прижимала руки к сердцу.
– Да уж, история, – выдохнула она, когда Келли закончила. – Давай я тебе новый кофе сварю, твой совсем остыл.
Келли согласилась и с новым кофе, и с новой порцией бутербродов. После двухлетнего одиночества так приятно было почувствовать чью-то заботу и теплоту.
– Тебе не позавидуешь, – задумчиво проговорила Агнесс, поставив перед Келли кофейник. – Сволочи они, конечно, и Билли, и Фултон… но тебе не кажется, что ты немного поторопилась?
Рука Келли дрогнула, и несколько капель кофе упало на прозрачный стол.
– Что ты имеешь в виду? Я должна была всех простить и со всеми помириться?
Агнесс покачала головой.
– Нет. Твоего бывшего еще и поколотить не мешало бы, какое ему прощение… А вот Эдуард – совсем другое дело. По крайней мере, я так думаю.
Многозначительный тон Агнесс смутил Келли.
– Он ничем не лучше Билли!
– Неужели? За тобой побежал именно он.
Келли фыркнула.
– Еще бы! Если бы я пропала, «Суперняня» могла бы подать на него в суд! Я должна была до вечера находиться в его доме.
– Вряд ли Эд думал об этом, – улыбнулась Агнесс. – По-моему, он думал только о тебе.
– Ты там не была. Ты не знаешь, – сердито буркнула Келли.
– Я догадываюсь. Это логично. Все затевалось как месть, как игра… Не делай такие глаза, Келли, тебе это не идет. Мальчишки, что с них возьмешь? Иногда они ведут себя очень странно. Зато потом… – Агнесс намеренно сделала паузу. – Потом все изменилось. Неужели ты сама это не почувствовала? Эд Фултон попался в собственную ловушку, когда влюбился в тебя.
– Это невозможно, – пролепетала Келли, краснея.
– Почему нет? А кому, как ты думаешь, он принес розы сегодня? Зачем ему было покупать для тебя цветы, если он и так выиграл пари?
– Не знаю… Может быть, он купил их для кого-нибудь из той компании.
– Ох, Келли, ты сама не веришь в то, что говоришь, – покачала головой Агнесс. – Тебе следовало позволить ему договорить.
– Я все равно никогда его не прощу.
– И очень зря. Снова будешь страдать? Как я вижу, тебе это пришлось по вкусу…
– Ты не понимаешь, Агнесс! Я всегда буду помнить, что во всем этом замешан Билли и та старая история. Отношения нельзя начинать с ненависти.
– Кто тебе сказал? Наоборот. Очень романтично вначале ненавидеть друг друга. Возьми нас с Нортоном… Я рассказывала тебе про Нортона?
– Нет.
– Мой нынешний бойфренд. Отличный парень. А началось все с того, что он переехал мою собаку на площадке перед супермаркетом. Я думала, что убью его на месте. Но он был так мил, позаботился о больнице для Чарли, навещал его там каждый день, приносил вкусности…
– Уж, наверное, он не Чарли хотел угодить, – рассмеялась Келли.
– Это неважно. Главное, что он произвел на меня впечатление, и теперь мы вместе. Я как никогда счастлива. А ведь начало было не очень. За Чарли я любому горло перегрызу, ты же знаешь.
Келли знала. Чарли был очаровательным золотистым спаниелем, которого Агнесс купила год назад, расставшись с очередным приятелем. Молодой человек бросил ее, и она лечила разбитое сердце с помощью ласкового щенка. Чарли стал ее талисманом, и любой, кто хотел понравиться Агнесс, должен был в первую очередь восхищаться ее собакой. Страшно было представить себе, что она сделает с мужчиной, который переедет Чарли…
И вот на тебе, она его полюбила.
– Я рада за тебя, Агнесс, – мягко заметила Келли.
– Лучше порадуйся за себя. Внук миссис Клеверли – солидная добыча.
– Не говори так! – Из глаз Келли брызнули слезы.
Агнесс пересела к ней поближе и нежно обняла ее за плечи.
– Ну-ну, не плачь. Я пошутила. Не расстраивайся, малышка. Он любит тебя. Я чувствую, что любит. И в следующий раз, когда он придет, ты дашь ему возможность договорить до конца. Хорошо?
– Он не придет… – Келли размазывала слезы по лицу, но они все текли и текли. – Он больше никогда не придет и не захочет меня видеть!
– Он должен будет прислать твои вещи и машину вернуть тоже.
– Он пришлет кого-нибудь! Я больше никогда его не увижу!
– И кто будет в этом виноват, моя дорогая?
– Я… – всхлипывала Келли.
– С мужчинами надо обращаться осторожно, как с хрупким фарфором. – Агнесс встала и подошла к окну. – Но, пожалуйста, перестань плакать. У тебя опухнет лицо, и ты будешь похожа на страшилище.
– Ну и пусть!
– И твой Эд испугается, когда тебя увидит.
– Он меня никогда не увидит!
Агнесс усмехнулась.
– Ты в этом уверена? А по-моему, это его машина сейчас остановилась у моего дома. Красный «феррари», да? Бешеных денег стоит, между прочим.
Келли сорвалась с дивана и подбежала к окну. Аккуратно раздвинула жалюзи, посмотрела на улицу… Красивый молодой человек с бело-голубой сумкой через плечо ставил «феррари» на сигнализацию.
– Это Эд!
Агнесс ни на секунду не усомнилась в этом.
– Хорош. Нет слов, как хорош. И от такого мужчины ты убежала?
Вопрос Агнесс остался без ответа. Келли в панике заметалась по гостиной.
– У тебя есть зеркало? Мне надо причесаться. У меня красные глаза? Как я выгляжу?
Агнесс не могла удержаться от смеха.
– Все отлично. В любом случае выглядишь ты не хуже, чем в его халате. В соседней комнате есть большое зеркало, можешь собой полюбоваться. Там же и расчески лежат.
В дверь позвонили.
– Иди причешись, я сама открою, – сказала Агнесс. – Очень хочется посмотреть на твоего красавца вблизи.
Дверной звонок снова разразился заливистой трелью. Келли подпрыгнула на месте и выбежала. Агнесс поправила волосы и пошла к двери.
Посмотрим, из какого теста ты сделан, Эдуард Фултон, пробормотала она себе под нос.
15
Когда Эд вернулся домой, вечеринка была в самом разгаре. Билли переоделся в плавки и изображал в бассейне дрессированного дельфина, а Лайза и Джоан с визгом поливали его шампанским. Завидев друга, Билли выскочил из воды и что-то крикнул ему, но Эду меньше всего хотелось сейчас разговаривать. Особенно с Билли.
Он поднялся к себе в спальню и бросился на кровать. От криков гостей разболелась голова, и Эд закрыл уши руками, чтобы ничего не слышать. Как глупо все вышло…
Эд злился на Билли за то, что тот подбил его на эту позорную затею, злился на себя за то, что не сумел вовремя признаться во всем Келли.
Злился и на нее за то, что она не стала его слушать. Упрямая девчонка! Ведь он просил так немного… чуть снисхождения. Неужели то, что между ними было, ничего для нее не значит?
Но не в характере Эда Фултона было терзать себя вопросами, на которых нет ответа. Он снова поедет к Келли и заставит ее выслушать его! После она может выставить его за дверь, если захочет. Но он не допустит, чтобы она считала его таким же подлецом, как Билли!
Чтобы иметь формальный предлог для разговора с Келли, Эд прихватил с собой ее фирменную сумку. Он смутно припоминал, что еще какие-то ее вещи должны быть в доме, но искать их сейчас у него не было ни сил, ни желания. Она всегда сможет забрать их позже, если захочет.
До Мэйпл-стрит Эд гнал машину так, что, попадись он на глаза полицейскому, его бы тут же лишили прав. Но Фортуна благоприятствует дуракам и влюбленным, а Эд Фултон сегодня чувствовал себя и тем, и другим.
У дома Келли он вдруг оробел и слишком долго возился с дверцами «феррари». Нужно было хоть как-то собраться с мыслями. Раньше Эд в разговорах с женщинами никогда не лез за словом в карман. Он умел говорить о любви так, что слезы лились из глаз у самых жестокосердных кокеток. Сейчас впервые в жизни он засомневался в себе. Счастье всей его жизни зависит от того, сумеет ли он найти нужные слова. Если он не убедит Келли в том, что по-настоящему любит ее, второго шанса у него не будет.
Эд перекинул через плечо ремень ее сумки, вздохнул поглубже и пошел к дому Келли.
Дверь открыла миловидная темноволосая женщина лет тридцати. Сестра? Подруга? Она смотрела на Эда испытующе, с хитринкой, но без явной враждебности, и он инстинктивно почувствовал, что эта дама не расположена судить его слишком строго.
– Добрый день, – поздоровался Эд. – Я бы хотел увидеть Келли.
– Здравствуйте, – кивнула женщина. – А зачем она вам понадобилась?
– Я принес ее вещи.
– Я могу передать. Давайте.
Эд не пошевелился.
– Я предпочел бы передать ей их лично. Это имущество агентства, в котором она работает, и я бы не хотел…
– Не переживайте, – женщина лукаво усмехнулась. – Я Агнесс Мерчисон, директор «Суперняни». Эти вещи принадлежат мне.
Такого Эд не ожидал. Он в растерянности протянул сумку Агнесс.
– Простите, но я думал, что здесь живет Келли Хиггинс… – пробормотал он.
– Нет, здесь живу я.
Агнесс явно намеревалась закрыть дверь. Эд почувствовал, что почва ускользает у него из-под ног.
– Но я привез Келли сюда сорок минут назад…
– Это же не значит, что она здесь живет, правда?
– Да, – машинально кивнул Эд.
– Она просто дала вам не свой, а мой адрес. На всякий случай.
В глазах Эда мелькнуло понимание.
– То есть она сейчас здесь?
Агнесс рассмеялась.
– Конечно. Она не могла далеко уйти в вашем халате. Хотите его забрать?
Нетрудно было догадаться, что Агнесс в курсе всего. Эд присмотрелся к ней внимательнее и вдруг осознал, что она не противник ему, а союзник.
– Я могу с ней поговорить? – серьезно спросил он.
– Это зависит от того, что вы хотите ей сказать.
– Я хочу извиниться.
– Она это уже слышала.
Эд покраснел.
– Я не собираюсь отчитываться перед вами!
– Поймите меня правильно. Ваши мотивы меня не интересуют. Я просто не хочу, чтобы Келли страдала еще сильнее.
– В этом мы с вами сходимся.
Агнесс отвернулась и посмотрела куда-то вглубь дома.
– Ладно, будем считать, что вы меня убедили, – вздохнула она. – Проходите.
Эд вошел в дом. Келли ждала его в гостиной. Она сидела в глубоком кресле и невозмутимо листала журнал. Шторы в комнаты были опущены, и в полумраке Эд с трудом мог разглядеть выражение ее лица. На ней было незнакомое темно-синее платье, и Эду показалось, что она выглядит в нем намного старше и серьезнее.
– Это снова я, – сказал он.
Келли подняла голову.
– Я вижу.
– Я принес твои вещи.
– Спасибо.
– Они у Агнесс.
– Я поняла.
Страницы журнала шуршали под пальцами Келли, и этот звук действовал Эду на нервы. Ему хотелось забрать у нее журнал и вышвырнуть в окно. Хотелось схватить ее за плечи и как следует встряхнуть, чтобы заставить посмотреть ему в глаза…
Но вместо этого Эд взял стул, поставил его напротив кресла Келли и сел.
– Нам надо поговорить.
– Я это уже слышала.
Келли шелестела страницами и упорно не поднимала глаз.
– Отлично. Надеюсь, ты успела привыкнуть к этой мысли и теперь меня выслушаешь.
– Хорошо. – Она пролистнула еще несколько страниц.
– Я хочу извиниться.
– Ты уже извинялся.
– Ты меня прощаешь?
– Если тебе это так важно, да. Прощаю.
Бесстрастный голос Келли сводил Эда с ума. Зачем она прячется за этим дурацким журналом? Чтобы лишний раз подчеркнуть, что ей нет до него никакого дела? Почему бы прямо не сказать об этом?
– Ты просто трусишь, да? – с горечью воскликнул Эд. – Боишься посмотреть мне в глаза и поговорить начистоту?
– Что?
Рука Келли замерла над очередной страницей.
– Ты все та же маленькая трусишка из католической школы, которая предпочитает бежать от всех проблем. Конечно, проще всего спрятаться за журнал и отказаться от откровенного разговора. Ведь тогда, может быть, тебе придется простить по-настоящему, а тебя это пугает, да Келли? Ты сбежала от Билли, потому что боялась уступить ему, боялась поддаться, а вовсе не потому, что была оскорблена. Ты бежала от самой себя, а не от него или жестоких родственников…
Келли резко захлопнула журнал и швырнула его на пол.
– Не смей так говорить со мной! – закричала она. – Ты ничего не знаешь! Ты не знаешь, что я чувствовала, через что мне пришлось пройти!