— Слава богу. — Ее звонкий голос, вибрируя, летел по проводам. — Я так боялась. Мы все были потрясены случившейся трагедией. И ты тоже, мой дорогой Райф. Я знаю, Элли любит тебя.
Райф повесил трубку и покачал головой. Да, Элли любила его по-своему. Они никогда не забудут детские годы, проведенные вместе, и их романтическую юношескую любовь. Но когда Элли оправится, когда к ней вернутся силы и уверенность, она вновь займется своей карьерой и, уж конечно, не откажется от съемок в кино. По крайней мере, Мэт Харпер больше не сможет ей навредить. Даже если тот волосок принадлежал не Харперу, ему будет нелегко кого-либо убедить в честности своих намерений.
— Я хочу домой, — заявила Элли, когда он вошел в палату. — Я чувствую себя вполне сносно. К тому же я все вспомнила.
Она действительно выглядела намного лучше, в ее глазах появился свет, но осталась некоторая нервозность в поведении — сказывались последствия травмы.
— Замечательно, — вздохнул Райф с облегчением. — Но тебе придется задержаться здесь еще на несколько дней.
— Я выписываюсь завтра утром, — объявила она, пряча руку в гипсе под одеяло. — Надеюсь, ты поможешь мне, Райф, мой друг и защитник.
— Да, я твой друг, — согласился он, сердясь на себя за то, что не смог уберечь ее от свалившейся на нее напасти. — Но доктора все-таки хотят понаблюдать за тобой. И будет лучше, если ты прислушаешься к их советам.
— Возможно, ты прав, — согласилась она. — Помнишь, как я вечно попадала в переделки, когда была ребенком?
Выражение ее глаз смягчилось.
— Непоседа Элли, ни в чем не желающая отставать от мальчишек, — продолжала она вспоминать.
— Да, дорогая, я помню, — ответил Райф.
Ее беззащитность и физическая слабость вновь пробудили в нем желание опекать ее.
— Спасибо, что так заботишься обо мне. — Ее дрожащие пальцы коснулись его руки.
— Все в порядке, малыш. — Повинуясь внезапному импульсу, он взял ее руку в свои и поцеловал.
— Знаешь, я боготворила вас с Бродом, — заговорила она, отдаваясь сладким воспоминаниям. — Вы оба были моими старшими братьями. Фиона прозвала вас «близнецами», хотя цвет волос у вас различался, как день и ночь. Ты был золотоволосым мальчиком, а у Брода была шевелюра цвета воронова крыла.
— Ты всегда стремилась не отстать от нас. — Райф улыбнулся: в его памяти вставали картинки их детства.
— Вас наверняка разражало, что я постоянно следую за вами по пятам, но вы никогда не ругались на меня. Мне нравилось, когда ты приходил к нам в дом. Мне нравилось бывать в гостях у вас, в Опал.
Ее глаза засверкали.
— Твои родители были так добры к нам, детям, росшим без матери. Когда я оставалась у вас, твоя мама всегда целовала меня, желая мне спокойной ночи, и никогда не отпускала домой без маленького подарка. Она была очень добра ко мне. Я часто вспоминаю ее.
У Райфа кольнуло в груди.
— Да, она любила тебя. — Его голос внезапно дрогнул. — Маленькая дочка, которой у нее никогда не было.
Они немного помолчали, потом Элли сказала:
— Она надеялась, что когда-нибудь мы поженимся.
— Элли, прошу тебя, — проговорил он сдержанно, его глаза с золотыми искорками вмиг превратились в кусочки льда. — Ее мечтам не суждено было сбыться, но я всегда буду рядом, когда тебе понадобится помощь.
Элли почувствовала холодок в его голосе и решила сменить тему.
— Я ценю твою заботу, Райф. Спасибо. — Она посмотрела на свое запястье. — Мне повезло, не так ли?
— Господи, не то слово. — Райф поднял руку к виску. — Мне страшно подумать, что могло бы случиться. Ты так импульсивна. Даже когда ты была ребенком, ты вечно носилась, рискуя переломать руки и ноги.
— Но в тот момент я беспокоилась о тебе, — ответила Элли с некоторым вызовом. — Ведь у него могло быть оружие.
— К сожалению, при нем не нашли оружия, — бросил Райф коротко. — И вообще обвинить его в чем-то конкретном будет крайне сложно! Черт знает, зачем он туда пришел. Думаю, он хотел узнать, какого рода отношения связывают нас.
Горячая волна распространилась по телу Элли.
— Да уж, представляю, какое у него сложилось впечатление. Вспомнить только тот поцелуй.
Хотя от ее слов сердце Райфа застучало быстрее, он проговорил лениво:
— Хорошо, что мы какое-то время не планируем этим заниматься.
— Конечно, нет, пока я не выберусь из бинтов. — Элли откинулась на подушку.
Она вздрогнула, вновь переживая случившееся.
— А как он смотрел на меня… Словно собака, извиняющаяся за то, что тебя цапнула. Чего я действительно хочу, так это как следует поколотить его.
Райф не смог сдержать улыбку. В уголках его глаз появились веселые морщинки.
— Я же говорил, Элли Кинросс, что ты опасная женщина. Кстати, я послал факс в отель «Киприани» в Венецию. Брода и Ребекку застать не удалось, поэтому я отправил им сообщение с просьбой перезвонить мне или Фионе. Я объяснил в общих чертах, что случилось, но постарался сделать это не слишком эмоционально. Не хотелось тревожить их раньше времени. К счастью, теперь у меня есть для них хорошие новости.
— Я не хочу, чтобы они возвращались из-за меня, — воскликнула Элли.
— Возможно, они захотят своими глазами убедиться, что с тобой все в порядке. — Райф знал, сколь сильно Брод любил сестру, да и Ребекка тепло относилась к своей золовке.
— Нет, не сейчас, не в их медовый месяц, — уперлась Элли. — Я не хочу мешать им. Позвони и скажи, что им не о чем волноваться.
— Не нервничай, — успокоил ее Райф. — В любом случае тебе понадобится помощь дома. Думаю, Жанет пока останется с тобой.
— Ты с ней уже говорил?
— Конечно. Она передает тебе привет. Как и все мы, она ужасно расстроена.
— Бедная моя Жанет! Столько бед свалилось на ее голову. Но я не собираюсь возвращаться в свою квартиру, Райф, я хочу вернуться домой.
— В Кимбару?
Ее взгляд проник к нему в душу.
— В Кимбару, где я родилась. В Кимбару, которую люблю всем сердцем. В Кимбару, где моя жизнь была невыносимой из-за отца.
При воспоминании о прошлых обидах лицо Райфа исказила боль.
— Он никогда не был настоящим отцом для тебя, правда?
— Да уж, сочувствовать и поддерживать в трудную минуту он точно не умел.
Внезапно голос ее изменился.
— Райф, — прошептала она. — Я боюсь.
— Боишься чего? — Он наклонился ближе. — Не в твоих привычках чего-либо бояться.
Слезы слабости наполнили ее глаза, слезы, которые она тут же отерла.
— Я боюсь, что Мэт добьется, чтобы его признали невиновным. Он умеет говорить убедительно, если захочет. Видишь, он даже меня убедил, что является моим другом. Я не вынесу, если он будет постоянно держаться поблизости. Уж лучше я уйду из шоу.
Сердце Райфа дрогнуло в груди при мысли, что Элли может оставить свою работу на студии, однако он тут же подавил нелепую надежду.
— Съезди домой, Элли, — посоветовал он. — Мы окружим тебя заботой. Естественно, ты нервничаешь, но оставь свои тревоги здесь. Даже если волосок, приставший к липкой ленте, — просто случайная ворсинка, полиция сумеет раскусить негодяя. Невиновные не убегают. Они не нарушают законов. Они не рядятся в дурацкие плащи, что удивило меня больше всего.
— Может быть, он вообразил себя Бэтменом, — попыталась пошутить Элли.
— Анонимные письма и звонки кого угодно сведут с ума. Он должен ответить за свои поступки. Сейчас он в руках полиции, Элли, не переживай. Сосредоточься на своем будущем. — Райф говорил мягко, успокаивая Элли, однако на сердце у него было тяжело. — Если верить критикам, тебя ждет блестящий успех. Уверен, мы еще увидим тебя на большом экране.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Они приближались к знакомым местам. Впереди возвышалась Манарулла — огромная скала, постоянно менявшая свой цвет. Она служила своеобразным ориентиром, обозначавшим юго-западную границу Опал-Даунс. Душа Элли пела от радости. Все скалы, холмы и равнины ежедневно принимали участие в феерическом шоу красок, и Манарулла не была исключением. Массивная каменная глыба высилась над широкой красной равниной, а вокруг нее плескалось синее море — мираж, который вблизи обернулся васильковой завесой, а затем вообще исчез, когда они пролетели сквозь него. Сверху Элли ясно различала горизонтальные полосы — отложения породы, свидетельствовавшие о древнем происхождении Манаруллы.
С началом весны бескрайние равнины покрылись густой растительностью. Внизу колыхались заросли камедных деревьев, раскинувшиеся по берегам ручейков, озер и речушек, которых здесь было немало. Даже на сухой щетине мульги, на ее окостенелых, безжизненных ветвях, кое-где появились зеленые пятна. Остролистый спинифекс с длинными стручками-шпагами рос так густо, что с воздуха казалось, будто самолет летит над пшеничным полем. После нескольких недель дождей равнина превратится в огромный цветущий сад, равного которому нет на свете. Тот, кто хоть раз видел цветущие поля, навсегда сохранит память о безграничной фантазии природы.
За Опал-Даунс начинались земли Кимбары. Родной дом. Уединенная обитель Кинроссов располагалась чуть дальше, среди красных перекатов дюн, соленых озер и каменистых пустошей, покрытых россыпями сверкающего кварца. Элли была в восторге оттого, что возвращается домой. Она дрожала от радости, столь велика была ее любовь к родной земле. Ребенком она восхищалась героическими деяниями своих предков, легендарных первопроходцев Кинроссов и Кэмеронов. Их семьи тесно соприкасались на протяжении нескольких поколений.
Что еще более важно, дома Элли ждали мир и покой. Хотя воспоминания о прошлом наполняли ее душу сожалением, ей доставила облегчение мысль о том, что ее отец больше не правит в Кимбаре. Больше никто не будет ее обижать.
Брод относился к людям совсем другого склада. Он был похож на их дедушку, сэра Эндрю, которого обожала Фиона. Брод любил Элли и заботился о ней. Его жена Ребекка также обладала мягким характером.
Опал-Даунс. Внизу протянулась взлетная полоса, а рядом с ней располагалось несколько больших серебристых ангаров. В отдалении находилась вертолетная площадка. Элли насчитала четыре машины; желтый хвост еще одной «стрекозы» как будто виднелся внутри ангара.
— Сколько вертолетов у Гранта? — спросила Элли восторженно.
— Шесть, — гордо ответил Райф. — Мой младший братишка оказался лихим бизнесменом, к тому же он отличный пилот. Сейчас у него работает восемь человек: три пилота, все опытные летчики, пара лучших в округе механиков и несколько ремонтных бригад. Дела у него идут неплохо, даже лучше, чем мы оба предполагали.
— Все дело в имени. Кэмерон — звучит серьезно.
— Да, конечно. Но Грант еще молод для грандиозных планов. Слишком молод, чтобы управлять компанией, которая постоянно расширяется.
— Он уверен в себе. Совсем как ты. — Элли улыбнулась. — Думаю, он многого добьется.
Райф кивнул с улыбкой.
— Он хочет создать свою авиакомпанию.
— Конкуренты сойдут с ума от зависти, — засмеялась Элли. — Что он будет делать, когда женится?
Райф покачал головой.
— Я бы предпочел, чтобы он отложил женитьбу на некоторое время.
— Черт, ты не можешь решать за него всю жизнь, старший братец, — возмутилась Элли.
— Я бы не стал его торопить. — Райф повернул голову, бросив на Элли сердитый взгляд. — Ему нужно время, чтобы раскрутить свой бизнес.
— Хорошая жена могла бы помочь ему. — Элли нравилось поддразнивать Райфа.
— Под хорошей женой ты подразумеваешь свою дорогую кузину?
— Должна тебе напомнить, Франческа выросла в сельской местности.
— Взгляни вниз, Элли, — возразил Райф. — Вот красивая равнина без конца и края. Уникальное место. Здесь живет горстка людей, пасутся стада, водятся дикие животные. Австралийская пустошь не имеет ничего общего с мирными зелеными полями старой доброй Англии, где постоянно идут дожди. Здесь растительность выжжена солнцем, иногда с неба годами не падает ни дождинки. Ты любишь эту землю. Я тоже люблю ее. Мы родились здесь. Мы — часть ее пустынного пейзажа. Франческа — привлекательная молодая женщина. Добрая, дружелюбная, умная, но она сделана из другого теста. На твоем месте я бы не торопился сводить ее с Грантом.
— Сводить ее с Грантом… — фыркнула Элли. — Грант сам увлекся Франческой. Она тоже к нему неравнодушна.
— Такая жизнь не для нее, Элли, — покачал головой Райф.
— Позволь тебе напомнить, что наши предки также прибыли с туманного Альбиона. Теперь их кости стали частицей этой земли.
— Элли, ты что, заделалась свахой? — Райф в притворном ужасе закатил глаза.
— Возможно.
— Вот только себе ты так и не нашла мужа, — саркастически усмехнулся он.
— Я могла бы.
— И твой благоверный согласится ждать тебя дома, пока ты будешь разъезжать по съемочным площадкам? — с издевкой поинтересовался Райф.
— Я не связана пока никакими обязательствами. — Она нахмурилась, сознавая, сколь трудно ей будет убедить Райфа в своей искренности.
— Рано или поздно это произойдет, — бросил он равнодушно.
— Ты точно не хочешь сделать остановку в Опале? — спросила Элли мгновение спустя.
Райф отрицательно помотал головой.
— Нет, я доставлю тебя прямо домой. Тебе нужен отдых. А в Опал ты сможешь приехать в любое время.
— И не надейся, что я забуду о твоем приглашении, — откликнулась Элли.
День был чудесный. Небо сверкало синевой, которую не заслоняло ни одно облачко. Райф развернулся по ветру, готовясь к посадке. Поместье в Кимбаре представляло собой шедевр колониальной архитектуры. Посреди дикой, безграничной пустыни располагался большой дом, окруженный множеством хозяйственных пристроек. Все вместе они составляли нечто вроде небольшого городка. Кимбара полностью обеспечивала свои нужды. Здесь были свой управляющий, стригали, пастухи, рабочие, ставившие изгороди, механики, повара и садовники. Была даже маленькая школа, в которой местный учитель обучал детей работников. Даже в трудные времена Кимбара процветала благодаря превосходному уходу за скотом и доле семейной удачи.
Барелла, маленькая речка, вилась среди садов. На воде играли солнечные блики. Гофрированная крыша ангара также ослепительно отсвечивала в солнечных лучах. На ней огромными черными буквами с синей каймой было выведено: Кимбара.
Элли была на седьмом небе от счастья. Среди бескрайних пустынных земель она чувствовала себя в большей безопасности, чем в столице. Конечно, происшествие с мистером Харпером оказало на нее свое влияние, мешая ей быстро восстановить силы. Кроме того, из-за полученных травм ей, возможно, придется воздержаться от некоторых привычных развлечений. Элли была бесстрашной наездницей. Она с детства любила лошадей. Теперь она размышляла, как устроить свою жизнь на ферме, ведь пока ее рука все еще в гипсе. Сможет ли она вести джип? Ей вовсе не хотелось сидеть дома сложа руки.
Райф сделал круг над домами и покачал крыльями, подавая сигнал Тэду Холланду, управляющему Кимбарой. Через мгновение он зашел на посадку и мягко приземлился, несмотря на резкий встречный ветер.
Тэд ждал их. Его жена Черил открыла хозяйский дом и набила холодильник всякой всячиной к приезду Элли. В отсутствие Брода человек, присматривавший за домом, улетел в Новую Зеландию проведать свою сестру, поэтому Элли была предоставлена самой себе.
Фиона и Дэвид приедут через неделю. Фиона вызвалась сопровождать Элли, но та убедила тетю, что некоторое время ей нужно побыть одной. Она хотела поразмыслить о жизни, вернувшись в мир своего детства, среди бескрайних просторов древней земли, вдали от городского шума. И душа, и тело ее нуждались в исцелении.
Пока Райф беседовал с управляющим, Черил проводила Элли в дом, где пахло цветами и свежеполированной мебелью. Черил поставила огромную вазу с яркими цинниями на журнальный столик в прихожей, и Элли погладила пальцем алые лепестки. Ей казалось, что в комнату вот-вот войдет отец, высокий, мускулистый, как обычно, в костюме для верховой езды, с хлыстом, которым он то и дело похлопывал по ноге.
— Спасибо, Черил. Цветы здесь очень кстати, — проговорила Элли с искренней признательностью.
— Я сделаю все, чтобы ты вновь почувствовала, что здесь — твой дом. Брод прислал нам открытку. — Черил улыбнулась, явно довольная. — Венеция — красивый город. Нам было очень приятно получить весточку от него. Они с Ребеккой прекрасно себя чувствуют.