Маделейн устремилась следом.
— Дорогая моя, — вздохнула она, присаживаясь рядом и сочувственно поглаживая по плечу плачущую подругу. — Ну, хватит реветь. Ты все глаза выплачешь. Может, ты и Золушка, но нельзя же встречать своего принца с опухшими от слез глазами. Не обращай на меня внимания. Наверно, я просто завидую. Поступай так, как подсказывают тебе чувства. Как знать? Возможно, ты, наконец, выбросишь его из головы. А если не получится, то, может быть, он уже не сможет выбросить из головы тебя и не захочет, чтобы эта ночь кончалась. Усекла, к чему я клоню?
Линда перевернулась на спину, ее сердце часто забилось.
— Ты, правда, думаешь, что это возможно?
— Черт возьми, милая, если бы я была парнем, а ты преподнесла бы себя мне на блюдечке, я бы постаралась удержать тебя на этом блюдечке подольше. Больше, чем на одну прекрасную ночь. Ты само совершенство, а настоящее совершенство сегодня нечасто встречается.
Линда села и крепко обняла Маделейн.
— Спасибо, спасибо, что ты так говоришь! — взволнованно воскликнула она. — Я так тебе благодарна!
— Ох, ты! Да ты горячая девчонка, если поскрести тебя немножко, — заключила Маделейн, высвобождаясь из крепких объятий.
Линда улыбнулась, смахивая слезы.
— Просто в нашей семье обожают обниматься, вот и все.
— Представляет ли дорогой Роджер, как повезет ему сегодня ночью?!
— Что ты имеешь в виду, — смутилась Линда.
— Ничего, — пробормотала Маделейн. — Что ты собираешься надеть по такому серьезному случаю?
— Даже не знаю. Роджер заедет за мной в одиннадцать.
— Одиннадцать… — Маделейн почесала нос. — Нет ничего хуже, чем заниматься этим днем. Вся романтика пропадает.
— Ты смешная! — развеселилась Линда. — Не думаю, что Роджер планирует сразу же лечь со мной в постель. Он что-то задумал, обещал рассказать о себе…
Маделейн удивленно подняла брови.
— Правда? Звучит многообещающе.
— Я тоже так подумала… Вчера.
— А теперь?
— А теперь я в полном смятении.
— Ты всегда можешь отказаться. Позвони ему и скажи, что передумала.
Линда энергично замотала головой.
— Я никогда себе не прощу, если так поступлю!
— А простишь, если все это приведет к тому же, что и тот давний поцелуй?
— Мне придется пойти на этот шаг, Маделейн, отступать некуда. И никаких «передумала». Если я снова его потеряю, я переживу. А вот если не попытаюсь, упущу шанс — буду мучиться всю жизнь.
— Надеюсь, этот опыт поспособствует твоему «профессиональному» росту, — с ироничной улыбкой заметила Маделейн. — Моя мать всегда говорила, что во всех минусах надо искать плюсы.
— Вряд ли большинство женщин записало бы ночь с Роджером в «минусы», — задумчиво ответила Линда.
— Правда? Я должна взглянуть на это богоподобное создание. Позволь мне открыть дверь, когда он заедет за тобой.
— Буду весьма признательна. У меня к тому времени коленки начнут дрожать.
— Не начнут. Знаю я твою манеру: ты выплывешь отсюда спокойная и холодная, как змея. Или, по крайней мере, будешь казаться такой внешне. — Маделейн лукаво сверкнула темно-карими глазами. — Хотела бы я стать мухой на стене, когда этот парень уложит тебя в постель. Если он думает, что ему досталась тихая скромная девственница, его ждет шок, и не один. Подозреваю, что под чопорными платьями, которые ты надеваешь в школу, кроется нечто очень сексуальное.
— Вчера я была одета очень даже смело, — напомнила Линда.
— И вот смотри, что получилось. Тебя почти изнасиловали на сиденье автомобиля.
— Меня не насиловали. Я всей душой была за, до самой последней секунды.
— Кстати. Выпей вечером пару бокалов шампанского или хорошего вина перед тем, как заняться любовью. Это называется «расслабиться», подруга.
— Ладно. Я так и сделаю.
— А я брошу несколько пакетиков сама знаешь чего в твою сумочку на случай, если у твоего избранника случится провал в памяти.
— Да, Учитель.
— Не язви, дорогуша. Хотела бы я получить совет от понимающей подруги перед тем, как сделать это впервые. Но вот беда, — она усмехнулась, — не было у меня такой подруги в четырнадцать.
— Четырнадцать!
— Я рано созрела. — Маделейн пожала плечами. — А теперь поторопись-ка в душ. Время не ждет.
Линда все еще улыбалась, закрывая за собой дверь ванной. Но когда она сняла пижаму и увидела себя в зеркале обнаженной, улыбка сошла с ее лица.
Чтобы пленить Роджера, мало иметь прекрасное тело. Он видел много прекрасных тел. Даже если она прикинется горячей сексуальной крошкой, это не произведет на него впечатления. Несомненно, у него были такие горячие девчонки, что под ними простыни дымились.
Нет, сегодня Линда не видела никакого смысла наряжаться слишком сексуально или пытаться превзойти в постели всех его прежних любовниц. В любом случае у нее бы и не получилось. Это все равно, что рассчитывать на медаль в незнакомом виде спорта уже после трех дней тренировок.
Но она могла бы подарить Роджеру то, чего у него никогда не было. Настоящую любовь. Ночь тепла, нежности и искренней признательности. Потому что она, конечно же, была благодарна ему. Неважно, по какой причине, но он почти исполнил ее заветную мечту — ту, которую она когда-то выразила в стихах, что подарила ему девять лет назад.
Линда все еще хранила ту тайную мечту в сердце, и сегодня вечером наконец малая толика ее прежних фантазий может стать реальностью.
8
Квартира Линды и Маделейн располагалась на третьем, последнем этаже довольно старого дома в Северном Сиднее, на улице, прячущейся за деловыми кварталами. Неподалеку находился вокзал, но вот ни моста, ни гавани отсюда не было видно.
Всего в доме насчитывалось двенадцать квартир, по четыре на этаже. Линда жила в одиннадцатой. Окна ее гостиной смотрели на улицу, что было, конечно, ценным качеством, если бы кому-нибудь захотелось следить за всеми входящими и выходящими.
Без пяти одиннадцать Маделейн заняла позицию у полуприкрытого жалюзи венецианского окна.
— Какая у него машина? — крикнула она Линде, которая все еще решала в ванной, выйти ли ей к возлюбленному с распущенными волосами или с высокой прической.
— Черная! — крикнула Линда в ответ.
— Да, но марка, какая?
— Понятия не имею. Не спортивная, но обтекаемая, и похожа на иностранную.
— С просторными передними сиденьями, — едко прибавила Маделейн.
— И тонированными стеклами.
— Она только что остановилась перед домом.
— Правда?! — испуганно воскликнула Линда, вылетая из ванной, одной рукой придерживая рассыпающиеся волосы.
— Всегда завидовала людям, которые могут надеть любое старье и прекрасно при этом выглядеть, — осмотрев ее с ног до головы, заметила Маделейн.
— Это не любое старье, — протестующее возразила Линда. Эффектное ярко-оранжевое платье сидело отлично, облегая ее фигуру. — Оно стоило двести долларов.
Правда, купила она его пару лет назад и заносила донельзя. Но оно всегда приводило ее в хорошее настроение. К тому же из всех ее вещей оно было наименее чопорным — если, конечно, не считать того зеленого шелкового, что было на ней вчера вечером. Ничто человеческое ей было не чуждо, и в конце концов, Линда решила, что должна выглядеть в меру сексуальной.
— Поднять мне волосы или распустить? — спросила она в отчаянии.
— Подними, — ответила Маделейн. — Но выпусти несколько локонов, чтобы струились вокруг лица. Не слишком туго закалывай. Небрежность сексуальна. И непременно серьги. Кстати, твой возлюбленный только что вылез из машины. Знаешь, ты права. Сногсшибательный парень!
— Как он одет?
— Голубовато-серый костюм. Блеск, Линда! Я уже хочу его.
— Руки прочь, Маделейн. Он мой.
Маделейн рассмеялась.
— Ты, правда, думаешь, что он хотя бы дважды взглянет на меня, если ты будешь рядом? Пойду, принесу серьги и остальное, что обещала. Воткни шпильки в волосы. А когда возлюбленный придет, целых пять минут не выходи.
— Перестань называть его «возлюбленный», — проворчала Линда. — Его зовут Роджер. И он еще не мой возлюбленный.
— О'кей, Роджер. Как-его-там?
— Ллойд.
— Подходит. Вот серьги. — И она протянула пару янтарно-золотых сооружений, каждое из которых легло бы Линде на плечи.
Линда отрицательно покачала головой.
— Нет, Маделейн, это слишком. Я лучше надену эти простые золотые шарики, если ты не возражаешь.
— Я не возражаю, только помни, чьи серьги на тебе были, когда ты вчера привлекла его внимание.
Линда решила напомнить Маделейн, что, ко всему прочему, вчера вечером Роджер принял ее за весьма легкомысленную особу. Возможно, на его первое впечатление повлияли как раз вызывающие серьги.
— Верно, но тогда была вечеринка. А сейчас день. Боже, звонок!
Маделейн лебедем поплыла к двери, а Линда снова скользнула в ванную. Дрожащими руками она закалывала волосы в том небрежном стиле, который Маделейн посоветовала, скорее случайно, чем продуманно. Тем не менее, она осталась довольна полученным результатом. Она выглядела элегантно и сексуально. Холодно, но неуловимо чувственно.
Сделав несколько глубоких вдохов и собравшись с силами, Линда, наконец, нашла в себе мужество покинуть свое временное убежище и выйти навстречу судьбе.
Роджер выглядел сногсшибательно, как и сказала Маделейн. Его ослепляющее очарование казалось неуместным в маленькой, обставленной дешевой мебелью гостиной. Когда Линда вошла в комнату, он стоял спиной к прикрытому жалюзи венецианскому окну. Пиджак его был расстегнут, руки покоились в карманах брюк.
Полоски солнечного света, пробивавшиеся сквозь окно, золотом ложились на его сияющие волосы и искорками играли на шелке дорогого летнего костюма. На нем была светло-голубая рубашка, с которой безупречно гармонировал галстук с дерзким абстрактным узором из зелено-желто-голубых пятен.
Линда лишь однажды видела Роджера в костюме — на его злополучной свадьбе. А это вовсе не то же самое, что встретить его в одиннадцать утра в собственной гостиной. С упавшим сердцем она поняла, что за те деньги, которые стоил этот шикарный костюм, она могла бы купить десять платьев подобно тому, которое сейчас было на ней.
Богатство Роджера раньше никогда не волновало ее. Но прежде она и не имела на него таких видов, как сейчас. Теперь же его миллионы казались ей главным препятствием на пути к более серьезным отношениям. Девушки вроде Линды Уилсон не выходят замуж за таких мужчин, как Роджер Ллойд. В лучшем случае они становятся их веселыми подружками.
Линда обнаружила, что мрачно смотрит на него, Роджер хмурится, видя выражение ее лица, а Маделейн неодобрительно смотрит на них обоих.
Спрятав свои глупые мечты подальше, Линда изобразила на лице сладкую улыбку.
— Ты очень пунктуален, — уверенно сказала она.
— А ты очень красива, — произнес он также сладким голосом.
С губ Маделейн сорвался легкий вздох.
Линда посмотрела на подругу и наклонилась, чтобы взять со столика кремовую сумочку. Она не слишком подходила к ее кремовым туфлям, что не особенно беспокоило ее раньше, но теперь… У Линды возникло желание бежать в магазин за новой сумочкой и новыми туфлями. Ей захотелось купить изысканное кружевное белье. И чтобы ее серьги были не позолоченные, а из чистого золота.
Черт возьми, ей почти захотелось быть богатой!
— Пойдем? — беззаботно предложила она.
— Приятно было познакомиться, Маделейн, — сказал Роджер, вежливо протягивая руку.
— Мне тоже. Если не секрет, куда вы сейчас собираетесь? — спросила она, прежде чем Роджер успел увести Линду.
Линда высвободилась из властно обхватившей ее локоть руки и посмотрела ему прямо в глаза.
— Да, куда мы сейчас направимся, Роджер? — эхом отозвалась она, восхищаясь своим спокойным и непринужденным тоном.
Маделейн права. Тот непроницаемый образ, который Линда создала себе за годы жизни в Сиднее, позволял успешно прятать самые глубокие чувства, но она вовсе не была уверена, что этот образ ей нравится. Куда исчезла простая и непосредственная деревенская девчонка? Разве чувствовала бы прежняя Линда себя униженной, если бы цвет каких-то чертовых туфель не подходил к цвету сумочки?..
— Думаю, стоит пройтись по магазинам, — сказал Роджер. — Его чувственные губы изогнулись в легкой улыбке. — Я же обещал тебе новое платье, помнишь? А потом нам надо где-нибудь основательно перекусить.
— Ах, значит, к чаю, Линда вернется? — снова влезла Маделейн, улыбаясь. — А то, видите ли, моя очередь готовить, и мне надо знать, рассчитывать ли на двоих? Или может быть, на троих?.. — И она многозначительно взглянула на Роджера.
— Я бы не ждал Линду к чаю, — мягко ответил он. Веселые искры в его глазах говорили, что он понял, чем интересуется Маделейн. — Я бы не ждал ее и поздно вечером. У меня есть кое-какие планы. Ты сегодня вечером свободна, Линда? — Он смотрел прямо на нее, разумно игнорируя Маделейн.
— Да.
Вот и все, что смогла она вымолвить. Боже, зачем она согласилась, чтобы Роджер заехал за ней так рано? Предстоящий день обещал стать долгими часами невыносимой пытки. Она уже не была уверена в том, что вечер ей понравится, когда, наконец, настанет. Возможно, к тому времени она совсем разнервничается.
— Отлично, — произнес Роджер. — Всего хорошего, Маделейн.
— Всего хорошего? Это звучит так, будто мы больше никогда, не увидимся.
Линду передернуло от цинизма, таившегося, в словах Маделейн.
— Разве? — протянул Роджер. — Тогда до скорого свидания!
Линда злобно взглянула на Маделейн через плечо Роджера. Маделейн лишь заговорщически улыбнулась в ответ.
— Ну, идите. И не забудь, что я говорила о напитках, Линда.
— Не забуду, Маделейн, — ответила Линда, беря Роджера за руку и вытаскивая его из квартиры, чтобы эта интриганка не успела сказать еще что-нибудь.
Роджер коротко засмеялся, когда дверь закрылась.
— Что смешного? — набросилась на него Линда.
— Твоя подруга. Можно подумать, ты Красная Шапочка, которая собирается прогуляться по лесу с большим Серым Волком. Что ты там наговорила ей обо мне?
— Только правду.
— Твоя версия имеет мало общего с истинной правдой. Но в этом нет твоей вины. Дэн долгие годы выставлял меня в таком невыгодном свете! Я ему вчера сказал об этом и просил прекратить.
— Надеюсь, ты не сказал брату, что сегодня встречаешься со мной?
— Нет, хотя, черт возьми, у меня было такое искушение. Я сдержался только потому, что обещал тебе. Поскольку я знал, что могу ляпнуть что-нибудь, о чем потом пожалею, если останусь там, я переночевал в мотеле.
Вчерашнее видение — Роджер и блондинка, сплетающие тела в номере мотеля, — тут же встало у нее перед глазами. Линда не могла от него избавиться, как ни старалась. Или вовсе не из-за блондинки и не из-за стычки с Дэном Роджер уехал ночевать в мотель? Что, если ему просто надо было залечить раны, которые она сама ему нанесла?
Они в молчании спускались по лестнице. Линда ненавидела свои сомнения, но они все возрастали, приводя ее в отчаяние.
— Почему ты так молчалива, Линда? — спросил он с тихим видом. — Что случилось? В чем я теперь виноват?
Она остановилась у подножия лестницы и, крепко сжимая сумочку, повернулась к Роджеру.
— Поклянись, что не спал вчера с той блондинкой! — судорожно выкрикнула она. — Пожалуйста, Роджер, поклянись!
Раздражение, вспыхнувшее в его глазах, еще больше испугало Линду. Когда на лестнице послышались чьи-то шаги, Роджер схватил ее за руку, выволок на улицу и усадил в машину. Сев за руль, он резко повернулся к ней. В его взгляде читался горький упрек.
— А если поклянусь? — жестко спросил он. — Что это докажет? Будь я способен на такое, мне бы ничего не стоило соврать. Но если тебе от этого станет легче, клянусь. Не спал я вчера ни с блондинкой, ни с брюнеткой и ни с кем другим не спал. Я спал один. Чтобы уж до конца все прояснить, я не целовался вчера ни с какой другой женщиной, кроме тебя, детка!