— Она имеет право знать, кто я такой.
Инспектор придерживался другого мнения.
— Итак, ты влюблен. У тебя чувства к красивой женщине. Но тебе надо подумать о будущем. Что, если у вас ничего не получится? Что произойдет, если ты женишься на ней, а у вас что-то не заладится и она потребует развода? Если ты натворишь что-нибудь и она уйдет? Разгневанная супруга может отомстить тебе, сдав бандитам.
— Она никогда не сделает этого.
— Откуда, черт подери, у тебя такая уверенность?
Сколько длится ваша связь? Месяц?
Джеймс с трудом сдержал раздражение. Эмили никогда не причинит ему вреда, никогда не выдаст его бандитам.
— Я не могу продолжать лгать ей. Это невыносимо.
— Ты знал правила, которые устанавливает Программа защиты свидетелей.
— И вы вышвырнете меня, если я расскажу ей правду?
Инспектор пристально посмотрел на него.
— Нет.
— Нет? — через силу улыбнулся Джеймс.
Райдер не улыбнулся.
— Ты будешь далеко не первым свидетелем, который рассказал правду своей возлюбленной или возлюбленному. И думаю, не последним. Но я, черт подери, совершенно не понимаю, что заставляет тебя признаваться ей.
— Я объясню ей, какому риску подвергаюсь.
— Да уж постарайся.
— Постараюсь, — пообещал Джеймс. — Я буду держать вас в курсе дела. Я обязательно позвоню вам.
Райдер вынул сигарету из пачки и чиркнул спичкой. Закурив, он посмотрел на Джеймса сквозь облачко табачного дыма.
— Когда же ты собираешься сделать свое признание?
— Когда? — Джеймс чувствовал, что у него сдают нервы. — Скоро. Чем скорее, тем лучше.
— Сегодня, значит? — Инспектор сделал затяжку. Интересно, что она скажет? Для нее это окажется чертовски сильным потрясением.
Джеймс поежился. Похоже, что Райдер давит ему на психику. Может быть, он пытается заставить его передумать? Джеймс рванул дверь и выскочил наружу, чувствуя, что задыхается.
Райдер дал ему минуту, чтобы прийти в себя, а затем тоже вышел из машины. Джеймс стоял прислонившись к багажнику. Он чувствовал, что инспектор испытующе разглядывает его, очевидно задаваясь мыслью, удастся ли бывшему преступнику пройти через испытание, на которое он обрекает себя по своей воле.
— Я должен, — повторил Джеймс.
— Ну что ж, Далтон, тогда я надеюсь, что у тебя получится и ты найдешь то, к чему стремишься: покой, искупление. Что бы это ни было, я надеюсь, ты обретешь это.
Я тоже, подумал Джеймс, проклиная Рида Блэквуда. Я тоже на это надеюсь.
Джеймс вошел в дом Эмили через заднюю дверь. После встречи с Райдером он отправился в «Тэнди-Стейблс», чтобы закончить кое-какие дела и подменить заболевшего работника. Но теперь его день подошел к концу.
Или почти подошел, поправил себя Джеймс, чувствуя, как у него опять сдают нервы.
— Джеймс! — Как только он вошел в кухню, Кори с радостным криком устремился ему навстречу.
— Привет, парень! — Джеймс подхватил мальчика на руки. Пряди белокурых волос падали малышу на глаза, а на щеках красовались грязные разводы. Ты играл во дворе?
— Угу, — подтвердил Кори и наморщил нос. Мне опять пришлось намазаться той девчоночьей дрянью.
— Корбин Тейлор Чэпмэн! — послышался строгий голос Эмили. Она вошла в кухню, и у Джеймса замерло сердце. — Не смей жаловаться!
Кори скорчил трагическую рожицу, и Джеймс бросил взгляд на Эмили. Она приветливо улыбнулась ему, и он прижал Кори к груди. Любит ли она его так сильно, чтобы принять Рида Блэквуда? Позволит ли такому человеку, как Рид, остаться в ее жизни и помочь ей вырастить брата?
Эмили подошла к Джеймсу, и он почувствовал на своих губах нежный легкий поцелуй. Кори громко причмокнул губами. Джеймсу не хотелось отпускать Эмили, но она отступила назад и ущипнула брата за то, что он смеется над ними.
Джеймс поставил Кори на пол и нахлобучил ему на голову свою шляпу. Мальчик поднял на него глаза и улыбнулся.
— Ты знаешь?
— Что?
— Дайана устраивает для Эмили день рождения.
Там будут и шарики, и торт, и все остальное.
— День рождения? — Джеймс заглянул Эмили в глаза. — Когда у тебя день рождения?
— Двадцатого июня. В пятницу мне снимут швы, так что к тому времени я буду в полном порядке.
Даже, наверное, смогу приступить к работе.
— А у меня уже закончатся занятия в школе! — радостно сообщил Кори, поглядывая на взрослых из-под полей черной шляпы. — Поэтому мне придется помогать. Я буду делать украшения, да, Эмили?
— Можешь не сомневаться! — Она повернулась к Джеймсу. — В этом году меня радует день рождения.
Мне нужно многое отпраздновать. Не только свое рождение.
— Конечно, конечно. — Он изо всех сил старался скрыть свои чувства, чтобы Эмили не заметила его волнения. Разве можно рассказывать ей о Риде сейчас? Нет, он не должен портить ей день рождения.
Ему придется подождать. Подождать, когда закончится ее праздник. Он прерывисто вздохнул и решил, что ему следует позвонить Райдеру и объяснить, что осуществление плана откладывается на некоторое время.
— Какой подарок ты хочешь получить на день рождения?
— Тебя, — без колебаний ответила Эмили, и у него потеплело на сердце.
— Это глупо, — заявил Кори. Сестра рассказала ему о своем романе, но он не совсем понял некоторые детали. — Эмили, ты не можешь получить человека в подарок. Его же нельзя завернуть в бумагу!
Джеймс расхохотался.
— Ну и вид был бы у меня с бантиком на голове!
Эмили и Кори тоже рассмеялись. Как хотелось Джеймсу, чтобы такие моменты сохранились навсегда! Он молился о том, чтобы горькое разочарование не пришло им на смену.
— Можно мне выйти на улицу? — спросил Кори сестру.
— Можно, — разрешила Эмили, — но постарайся оставаться в тени.
— Ладно. Ты разрешишь мне поносить твою шляпу, Джеймс? Я хочу поиграть в ковбоя.
— Играй, парень! Ковбой не может быть без шляпы.
— Спасибо, — Кори поправил шляпу и пулей вылетел из комнаты, оставив наконец Эмили и Джеймса в покое.
— В пятницу я смогу отвезти тебя к врачу, — сказал Джеймс. — Благодаря Лили Мэй у меня гибкий график.
— Это здорово. — Эмили вгляделась в лицо своего возлюбленного, заметив крепко сжатые губы и морщинки вокруг глаз. — Ты все еще боишься, правда?
Он засунул руки в карманы. Эмили заметила, что Джеймс всегда делает это, когда волнуется.
— Все в порядке.
— Ты плохо спишь.
— У меня и раньше бывала бессонница.
— Я не знала об этом, — удивилась Эмили. Как же мало ей известно о нем! Им, вероятно, еще предстоит узнавать и узнавать друг друга. — Когда у тебя день рождения, Джеймс?
Ответ последовал не сразу. Опустив глаза, он переступил с ноги на ногу.
— Пятого ноября.
Эмили подошли ближе.
— Мне жаль, что для тебя это так трудно, — сказала она. — Что любовь вызывает у тебя страдание.
Для меня это как сон. Когда я проснулась сегодня утром, я поняла, что никогда в жизни не была такой счастливой!
— Правда? — Джеймс вынул руки из карманов.
Эмили протянула к нему руки, и он крепко обнял ее, чувствуя глухие удары своего сердца. Любит ли он ее, подумала Эмили, так же сильно, как она его?
Когда Джеймс прикасается к ней, у нее нет никаких сомнений. Но каждый раз, когда она заглядывает ему в глаза, ее охватывает страх, что она может потерять его.
— Скажи мне, какой подарок ты хотела бы получить? — снова спросил Джеймс.
Эмили вдохнула запах, которым пропиталась его одежда: она пахла лошадьми и сеном.
— Я уже сказала тебе.
Он погладил ее по голове.
— Странная ты девушка, Эмили. Скажи, что купить тебе.
— Мне все равно. — Ей достаточно того, что он стал частью ее жизни.
— Где будет вечеринка — здесь или в доме Дайаны?
— У Дайаны, — Эмили уткнулась лицом ему в грудь. — Ты можешь пригласить Лили Мэй, а я приглашу Харви. Вот будет здорово, когда мы увидим их вместе!
— Здорово? — Джеймс попятился. — Чтобы смотреть, как они пикируются?
— Нет, чтобы помирить их. Сыграть роль сватов, Эмили была невыносима мысль, что Лили Мэй и Харви страдают. — Ты сам сказал, что когда-то они любили друг друга.
— Но с тех пор, вероятно, прошло лет пятьдесят!
— Это не очень долгий срок, когда кто-то тоскует по любимому человеку, — Эмили взяла его за руки, Ведь мы можем помочь им.
— Лучше нам не лезть в их дела, — возразил Джеймс.
— Неужели ты испортишь мне удовольствие? Эмили выпустила его руки, но Джеймс притянул ее к себе.
— Ну, хорошо, хорошо. Я приглашу Лили Мэй.
Но я не буду принимать никакого участия в сватовстве.
— Нет, будешь!
— Нет, не буду!
— Но ведь это мой день рождения. Моя вечеринка, — мягко возразила Эмили. — Тебе придется слушаться меня.
Джеймс вздохнул, и она поняла, что победила. Но это временная победа. Все, что связано с Джеймсом, неопределенно. Он постоянно меняется — ее темнокрылый защитник с мятежной душой, мужчина, которого она любит, но еще не способна понять.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Объясни мне еще раз, почему мы здесь? спросил Джеймс, открывая дверь номера в мотеле.
— Мы здесь, потому что я хочу посмотреть, где ты спал в ту ночь, — в незабываемую ночь, когда они встретились, подумала Эмили.
— Женщины! — Он покачал головой и бросил пластиковую карточку-ключ на комод с зеркалом. Я везу тебя в Льюистон на прием к врачу, а заканчиваем мы путешествием по памятным местам. Повернувшись к Эмили, Джеймс улыбнулся. Она увидела в зеркале его затылок. — Ты намереваешься соблазнить меня, так ведь? Вот в чем все дело.
Эмили бегло оглядела кровать и заметила простое голубое одеяло.
— Может быть.
— Может быть?! Мы заплатили шестьдесят девять долларов за то, чтобы провести несколько часов в мотеле, а она говорит: «Может быть»!
Эмили понимала, что Джеймс поддразнивает ее, но она знала, что ему тоже очень хочется заняться любовью. Трогать, ласкать, целовать, раствориться в ослепительной вспышке наивысшего блаженства, извергнуть смятенные чувства в отчаянной разрядке. Беспокойство все еще терзало Джеймса. Несмотря на его улыбку, Эмили видела затаенную боль в его глазах.
— Скажи, что ты делал той ночью, когда ушел из моей комнаты.
— А что мне было делать? Я вернулся сюда, глухо сказал он и, нахмурившись, посмотрел на кровать. — Некоторое время я бесцельно ходил по комнате. Я…
— Что? — полюбопытствовала Эмили.
— Я думал о тебе.
У нее радостно забилось сердце.
— Правда?
— Конечно, — Джеймс прислонился к комоду. Все его тело было напряжено. — Одиночество было невыносимо. Мне очень хотелось остаться с тобой, но я знал, что это было бы не правильно.
Эмили представила, как он мерит шагами комнату.
— Я тоже думала о тебе. У меня никак не получалось выбросить тебя из головы.
Джеймс провел рукой по волосам, взъерошив густые темные пряди.
— Мы не знали друг друга. Той ночью между нами ничего не должно было произойти.
В какой-то степени мы до сих пор чужие, промелькнула у Эмили грустная мысль.
— Я хочу создать новые воспоминания. Для нас обоих.
— А соблазнение входит в твою программу? — немедленно осведомился Джеймс, глядя на нее с надеждой.
— Да.
Эмили робко двинулась вперед. Джеймс все еще стоял, прислонившись к комоду. Она подошла к нему, и он обнял ее, держа так бережно и нежно, что ей до боли захотелось большего. Такая близость усиливает в ней желание всегда быть рядом с ним и найти убежище в кольце его сильных рук. С тех пор как ей сделали операцию, они ни разу не занимались любовью, и Эмили страшно не хватало этого.
Протянув руку, она принялась расстегивать ему рубашку. Когда обнажилась его мускулистая грудь, она жадно прижалась к ней губами. Какой он сильный, надежный, теплый! Она чувствует, как горячая кровь бежит в его жилах. Ее возлюбленный. Ее ангел. Он помог в самый трудный период ее нелегкой жизни, он убедил ее, что шрам на ноге — это знак доблести.
— С тобой я всегда буду в безопасности, — прошептала она.
Джеймс провел рукой по мягким шелковистым волосам Эмили и почувствовал, что у него дрожат пальцы. В безопасности? С бывшим преступником? Соучастником убийства? Свидетелем, скрывающимся от банды гангстеров?
— Ты мой защитник, — повторила Эмили. — Мой ангел-хранитель.
Джеймс упивался ее словами, цепляясь за иллюзию, что он достоин ее. У него нет желания вспоминать прошлое и думать о грехе, который он совершил. Только не тогда, когда Эмили прикасается к нему, наполняя его сердце любовью и желанием.
— Я люблю тебя, — сказал он. Что бы ни произошло в будущем, он хочет, чтобы она узнала о его любви и почувствовала ее всем своим существом.
— Я тоже люблю тебя, — прошептала она. Ему казалось, что Эмили тает в его объятиях. Он понял, как сильно повлияли на нее слова, которые ей так давно хотелось услышать.
Джеймс подхватил Эмили на руки и понес к кровати. Он будет тем мужчиной, за которого она его принимает. Он будет рыцарем на белом коне, защитником и ангелом-хранителем.
Они ласкали друг друга, исследуя каждый изгиб трепетавших тел. Эмили провела кончиками пальцев по его татуировке, ладонь Джеймса мягко легла на свежий шрам. Нежные губы жадно блуждали по его груди, а он ласкал ее сокровенное естество, заставляя Эмили выгибаться и судорожно стонать.
Волосы Эмили разметались по подушке, щеки порозовели. Джеймс смотрел на нее, радуясь страсти, которую он возбуждает в ней своими прикосновениями.
Внезапно перевернувшись, она оседлала Джеймса и, приподняв бедра, медленно, постепенно, чувственно приняла в себя его плоть. Джеймс почувствовал, что он сходит с ума. Он не был уверен, что выживет. Схватив Эмили за талию, он резко потянул ее вниз и ощутил теплое влажное трение.
— Еще! — прошептал он. — Еще! Еще!
Ее тело, гладкое и шелковистое, ритмично заходило вверх-вниз, заставляя замирать сердце Джеймса. Изогнувшись, Эмили откинула голову назад. Он наблюдал за ней как загипнотизированный.
Колдунья. Волшебница. Он не знает, откуда у Эмили эта магия, но она окутывает его, неуловимая, как дымка, и трепетная, как дождь.
Его женщина. Его любовь. Джеймс подался вперед, чтобы поцеловать Эмили, обнять крепче, врасти глубже в ее нежное лоно… и, заглянув ей в глаза, потерять свою душу.
— …оказывает благотворное воздействие на душу.
— Что, простите? — застигнутый врасплох, Джеймс обернулся. Он не слышал, как к нему подошел муж Дайаны. Вероятно, он отключился. Нед Керр отнюдь не был тихим человеком. У него была тяжелая поступь и зычный голос.
— Я говорю, что природа оказывает благотворное воздействие на душу, — Нед жестом указал на реку, которую можно было увидеть с переднего двора его дома.
— Да, несомненно, — согласился с ним Джеймс.
Лунный свет бликами играл на воде, отражавшей звездное мерцание ночного неба.
— Вам нравится вечеринка? — спросил Нед.
Джеймс утвердительно кивнул. Из дома, где празднование дня рождения Эмили было в самом разгаре, доносились веселые голоса.
— Да, все просто замечательно. Вы с Дайаной очень внимательны к Эмили.
— Эмили будет крестной матерью нашего сына, На лице Неда заиграла гордая улыбка. — Дайана ведь сказала вам, что у нас родится мальчик?
— Да, я знаю, — сказал Джеймс и подумал о своем сыне — маленьком мальчике, которого он оставил. — Когда чироки интересовались, какой пол у Новорожденного, они обычно спрашивали: «Это лук или сито?» Сито для муки, — уточнил он. Мальчики мастерили луки для стрел, а девочки толкли маис в сите, делая из него муку.
Нед издал смешок.
— В таком случае это лук. Но не рассказывайте Дайане о сите. Скорее всего, это покажется ей невероятно сексуальным. Знаете, женское либидо и все такое.
И в этот момент позади них послышался голос Дайаны.
— Кто-то назвал мое имя?
— У этой женщины уши как радары, — пробормотал ее муж.
— Я это слышала. — Подойдя к мужу сзади, она попыталась обхватить его за талию, но выпиравший живот помешал ей. — Я все слышала.