Звонко рассмеявшись, Ана соскользнула с кровати.
– Вообще-то, я хотела одеться, но не могла найти свои вещи. Ты не знаешь, куда Данте положил мой чемодан?
Лусио склонил голову набок. Она серьезно?
– Вещи в шкафу, Ана.
– А где мой шкаф?
– В твоей комнате.
– Покажи мне.
Лусио подвел ее к большому шкафу рядом с ванной комнатой. Включив свет, он указал на полки с одеждой и коробки с обувью, выстроенные вдоль стены.
– Это твой шкаф.
Ана заглянула внутрь. Удивленно подняв брови, она осмотрела полки с костюмами, платьями и длинными вечерними нарядами.
– Очень смешно. А где мои вещи? Мои рубашки, туфли, джинсы?
Она не узнавала своих вещей. Анабелла не понимала, что она уже не подросток, а женщина. Как будто последних пяти лет не было… по крайней мере она их не помнила.
Лусио снова взглянул на нее. Это будет трудно.
Он не знал, как вести себя с ней… общаться с ней.
Он привык думать об Ане как об элегантной, уверенной в себе женщине, но сейчас она была шипучей и игристой как бутылка шампанского.
И опять Лусио сказал себе, что еще рано заглядывать в будущее. Все что он мог сейчас сделать, так это жить с Анабеллой одной жизнью. Он должен справиться сначала с одним недугом, затем постепенно побороть остальные. А сейчас она требует чистые джинсы.
В нижнем ящике шкафа он нашел старые вещи Анабеллы.
– Спасибо. – Просияв, она схватила джинсы и старый вылинявший свитер вишневого цвета. – Я буду готова через минуту. Можешь подождать меня внизу?
Через пятнадцать минут она спустилась. Ее волосы были высушены, глаза слегка подкрашены, на губах играл розовый блеск.
– Так лучше? – спросила она.
– Намного, – кивнул Лусио.
Он хотел улыбнуться, но не мог. Слишком много противоречивых чувств одолевали его в этот момент. Анабелла излучала мягкость и остроту, невинность и храбрость. В такую Анабеллу он влюбился, и без такой не представлял себе жизни.
Но это было опасное чувство. Он пытался побороть в себе беспорядочные, беспокойные порывы.
Сейчас Анабелле требовалась практическая, реальная помощь. Он должен оставаться спокойным.
Только в его присутствии она могла оставаться под контролем.
– Мы будем ужинать здесь, – сказал он, ведя ее в библиотеку. – Я подумал, что неплохо поужинать у камина. Так, кажется, уютнее.
Она порозовела.
– И интимнее.
Интимнее. Она сейчас совсем не в том настроении, на которое он рассчитывал. Не обращая внимания на слова Аны, Лусио усадил ее за стол. Уже месяц она не сидела за нормальным столом, и Лусио надеялся, что этот ужин тет-а-тет будет первым шагом на пути к ее выздоровлению.
Они мало говорили, и Ана съела почти все, что было на тарелке. Еда была простой, из аргентинской кухни – жареное мясо, картошка, зеленый салат.
– Слава богу, – сказала она, сворачиваясь калачиком на кресле. – Наконец-то настоящая еда.
– Что ты ела раньше?
Ана пожала плечами и улыбнулась, блеснув белыми зубами.
– Странно, но я не помню, – рассмеялась она. Значит, было не очень вкусно, иначе я бы помнила, правда?
Он посмотрел, как отблеск огня в камине играет у нее на лице. Ему нравилось, когда она смеялась, была игривой и дразнила его как сейчас. Ему хотелось усадить ее к себе на колени, обнять, и чтобы так было всегда.
Внезапно выражение ее лица стало серьезным.
– Лусио!
– Да, негритенок?
Она покраснела. Ей нравилось чувствовать себя его женщиной.
– Мы ведь поженимся, правда? – Она еще больше покраснела. – Ты же все еще хочешь жениться на мне?
Ее слова прозвучали так невинно, словно она вернулась к своим детским мечтам. Он молчал, не зная, что ответить. Но, в конце концов, решил быть честным до конца. Она это заслуживала.
– Конечно, я хочу жениться на тебе.
Ее губы сложились в улыбку, а зеленые глаза засветились.
– Правда?
– Да.
– Тогда давай сделаем это как можно скорее. Она наклонилась вперед. – Как насчет завтра?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
После ужина они поднялись наверх. Анабелла обняла его за талию и крепко прижалась к нему.
– Останься со мной, – прошептала она.
– Я не могу. – Он хотел наклониться и поцеловать Ану в лоб, но вспомнил ее слова о бабушкином поцелуе и улыбнулся.
– Почему?
По выражению ее лица он понял, что сейчас ему лучше снова быть предельно честным.
– Я устал. Я только сегодня вернулся из долгой поездки, и мне нужно поспать.
– Ты можешь спать в моей комнате.
– Там я не смогу заснуть, да и ты тоже, – он погладил ее по щеке. – А тебе нужно хорошенько отдохнуть.
– Ладно, – она зевнула и улыбнулась, – но ты ведь не уедешь?
– Я буду здесь и никуда не уеду. Я останусь с тобой.
Комната Лусио располагалась на первом этаже в конце коридора. Рядом с комнатой была маленькая лестница, ведущая наверх. Ее сделали для прислуги, но когда Лусио занял эту комнату, то решил, что лестница ему тоже пригодится.
Ночью его разбудил чей-то плач, тихий, но саднящий душу. Плакала Анабелла. Это был уже не пронзительный крик, как раньше, а приглушенные хриплые рыдания. Она плакала в подушку, совершенно убитая горем. Но почему она плакала? Может, вспомнила какие-то события из прошлой жизни и снова переживала смерть отца… смерть брата Тадео?
Лусио быстро поднялся наверх.
– Лусио! – Ана взглянула на него и протянула к нему руки.
Он подошел к кровати, сел рядом и прижал ее к себе. Ей трясло от холода.
– Тебе приснился кошмарный сон?
– Нет, – она стучала зубами. – Хуже.
– Что же тебя так расстроило?
– Ты знаешь, Лусио, ты знаешь! – Ее горячие слезы упали ему на руку.
– Но я не знаю!
– Нет, ты знаешь и должен простить меня. Ты должен. Пожалуйста, Лусио, скажи, что простишь меня.
О чем она думала? Что происходило в ее голове?
– Ана, успокойся, ты расстраиваешься из-за ничего. За что мне прощать тебя? – спросил он, мысленно возвращаясь в прошлое лето и вспоминая отчеты частного детектива.
Ана и другой мужчина. Ана в отеле с другим мужчиной. Он думал, что у нее любовная связь. Но это была не связь. По крайней мере, детектив так и не предоставил точной информации. Но она несколько раз встречалась с таинственным мужчиной и никогда не рассказывала об этом Лусио, никогда не обсуждала с ним эту часть своей жизни.
У него внутри все перевернулось. Он не хотел думать об этом, не хотел вспоминать. Ее пальцы крепко сжали его руку.
– Я больше не могу притворяться и не могу забыть. – Она замолчала и вздрогнула. – Мы должны вернуть нашего ребенка.
Наверное, ей приснился кошмар. Она снова заговорила о ребенке.
– Ана, нет никакого ребенка.
– Я была беременна! – горячо возразила она, оттолкнув его. – Поэтому мы хотели убежать. Мы хотели защитить нашего ребенка.
– Да, но у тебя был выкидыш.
Пять лет назад после выкидыша она стала бесплодна. Они обращались к лучшим специалистам, прошли бесчисленные процедуры, но все было напрасно. Анабелла так и не смирилась с диагнозом, а Лусио считал, что двухгодичное лечение от бесплодия явилось одной из причин их развода. Первым сигналом.
Или последним.
Лусио взял ее за плечи и посмотрел ей в глаза.
– То, что ты не можешь иметь детей, еще не значит, что ты не можешь стать матерью. Мы можем усыновить кого-нибудь.
– У меня есть свой ребенок!
Мысль о ребенке засела у нее в голове, и она не хотела мириться с действительностью.
Он нежно погладил ее по щеке. Его широко раскрытые глаза были полны боли. Сердце болело за нее… за них обоих.
– Ты любишь меня? – прошептала она, пристально глядя ему в глаза.
– Конечно.
Она улыбнулась – медленно, неуверенно, от улыбки ее лицо расцвело умопомрачительной красотой.
У него все внутри сжалось. Анабелла Гальван Круз целиком владела его сердцем, телом, разумом и душой.
Ана продолжала смотреть на Лусио. Его длинные волосы свободно рассыпались по плечам – ей так нравилось, – его грудь обнажена. Он выглядел как гаучо из ее снов. Сильный, мужественный и бесстрашный, Лусио мог справиться со всем. И он хотел ее…
Анабелла почувствовала прилив любви к нему и, наклонившись вперед, слегка поцеловала его в губы.
– Я так рада, что ты вернулся.
Ее пугали его молчание и отстраненность, она боялась, что его чувства к ней изменились.
– Я думала, что ты полюбил другую женщину, стыдливо призналась она. – Прошло так много времени.
Их глаза встретились.
– Я всегда хотел быть только с тобой, Ана. Ты должна мне верить.
Она медленно провела пальцами по его мускулистой груди.
– Так где ты был?
– Работал, – ответил он, немного помедлив.
– Где?
– То тут, то там.
Она быстро взглянула на него.
– Я так и не познакомилась с твоей семьей?
– Нет.
– Почему?
И опять ему потребовалось время, чтобы ответить, и она почувствовала, что он чего-то не договаривает.
– Они не хотят со мной знакомиться?
– Нет, Ана, – он медленно выдохнул. – Кое-что случилось. Мой отец был болен.
Она внимательно посмотрела на него, потом спросила:
– Он и сейчас болен?
– Он умер пару месяцев назад.
Бог мой! Ана почувствовала, как у нее комок подкатился к горлу. Она знала, как сильно Лусио любил отца, как восхищался им. Отец Лусио был знаменитым гаучо с берегов реки Игуасу, его жизнь стала настоящей легендой.
– Извини, – прошептала она.
Внезапно тяжесть отступила. Значит, вот где он был. Вот почему он уехал и оставил ее одну. Он был с отцом, с семьей. Теперь все понятно. Она прижалась к нему.
– Но я хочу познакомиться с твоей матерью и братьями. Для меня это много значит, Лусио. Я думаю, что так будет лучше для нас обоих.
Когда она уснула, Лусио осторожно уложил ее в кровать, накрыл одеялом, взял подушку и одеяло из шкафа и растянулся на полу. Он долго лежал без сна и проснулся лишь когда утреннее солнце озарило комнату ярким светом.
Открыв глаза, Лусио увидел, что Анабелла наблюдает за ним, облокотившись на подушки.
– Привет! – улыбнулась она.
– Привет! – Он отбросил волосы с лица.
– Ты такой красивый. – Она вылезла из-под одеяла и положила подбородок на руки, не отрывая от него взгляда. – Я никогда не устану смотреть на тебя.
– Ана!
– Это правда. У тебя такое благородное лицо, она послала ему воздушный поцелуй.
– Ана.
– И глаза. Нет, твой голос. Нет, твои губы, – она снова улыбнулась и подняла брови. – У тебя самые красивые губы в мире.
Он повернулся на спину, сложив руки под головой. Она была очень больна, но безумно красива.
Лусио было тяжело смотреть на нее. Ему не следует так реагировать на нее.
– И что? – спросил Лусио, растягивая слова и стараясь расслабиться. Он не должен допустить, чтобы между ними что-нибудь произошло. – Ты целовала все губы мира?
Она засмеялась.
– Ты всегда был таким ревнивым.
– Не был.
– Нет, был. Странно, что у тебя нет дубинки и меховой набедренной повязки.
Он улыбнулся и посмотрел на нее. Ее длинные волосы падали ей на плечи. Полные губы были розовые, словно спелый персик. Этим утром она выглядела самой сексуальной женщиной в мире.
– У меня есть дубинка, но ты не должна об этом знать. Это на крайний случай.
Ее звонкий смех разнесся эхом по комнате. Она соскользнула с кровати и легла на пол рядом с ним.
– Тебе не доводилось убивать человека?
– Я не убиваю людей, Ана.
– Однако ты много дрался, да?
– Но никогда никого не калечил.
Это было не совсем правдой, но ей же не нужны жестокие подробности?
– Ты дерешься кулаками?
– В чем дело? Откуда такой интерес к дракам?
Ты хочешь, чтобы я кого-нибудь побил?
Анабелла задрожала. Внутренний голос подсказывал ей, что Лусио сделает для нее все, что она попросит. Абсолютно все. Он пойдет на край земли.
Он войдет в клетку ко льву, чтобы спасти ее.
Но сделает ли он это ради их ребенка?
Ана села, ощутив в голове странное покалывание, которое переросло в дрожь. Какая странная, причудливая мысль!
Он погладил ее по руке.
– Где ты сейчас, Ана?
Его голос был тихим, нежным. Ана заморгала и покачала головой. Где она? Здесь, конечно. Она была здесь, в комнате с Лусио. Она склонила голову набок, слушая голос у себя в голове. Он был мягкий и одновременно далекий.
Что они здесь делают – и чья это комната? Она нахмурилась и посмотрела на ковер, стены, окно.
– Где мы?
– На вилле, в Мендозе.
Но ей это показалось странным. Она этого не помнила. Ей казалось, что она потерялась, погрузилась в воду и начала тонуть.
– Лусио?
– Да, малышка.
– Почему ты здесь… спишь со мной в одной комнате?
Он протянул руку и откинул длинный локон с ее лица.
– Ты была больна.
Она снова нахмурилась, пытаясь вспомнить свою болезнь, но безрезультатно. Она попыталась еще раз… опять ничего.
Лусио все еще убирал волосы с ее лица.
– Ты помнишь больницу? – спросил он.
Она закашлялась. Больницу? Когда?
– Нет.
– Ты лежала в больнице.
– Сколько? Неделю?
– Месяц.
О! Это был долгий отрезок времени. Она потерла виски.
– Я сдала экзамены?
Он ничего не ответил, и Анабелла подумала, что он не понял.
– Я окончила школу? – снова спросила она. Сдала экзамены?
– В школе?
– Да.
Он опустил глаза.
– Да.
Какое облегчение.
– Хорошо.
Она почувствовала себя лучше. Было странно, что он был здесь, но это даже лучше. Пусть Лусио будет рядом.
Но одно до сих пор оставалось непонятным. Почему он спит в ее спальне? Мама не разрешила бы этого. Данте вызвал бы полицию. Она нервно вложила свою руку в его.
– Как ты очутился в моей комнате?
– Ты была больна. Я должен был быть с тобой.
Ей понравились его слова. Он был такой серьезный, внимательный.
– Но как ты убедил маму? Она такой сноб, у нее столько предубеждений против тех, кто не из нашего круга.
Он скрипнул зубами.
– Мне не нужно разрешение твоей матери. Это не ее дом.
– О! Значит, это дом Данте, – оживилась она. – У него много домов, много денег, он живет как король. А Данте разрешил тебе?
– Да, – голос Лусио звучал натянуто.
– Хорошо, – она наклонилась и поцеловала Лусио в губы. – Я приму душ, а потом мы вместе позавтракаем.
Как только Анабелла ушла, Лусио позвонил Данте. Тот был уже у себя в офисе в Буэнос-Айресе.
– Я сказал вам, что позвоню, когда наступят изменения в состоянии вашей сестры. – Лусио не хотел звонить Данте, но он обещал и должен был сдержать слово. – Так вот, произошли кое-какие изменения.
Данте молчал, и Лусио понял, что он боится услышать плохие новости.
– В лучшую или худшую сторону? – наконец спросил Данте.
– В лучшую. – Лусио старался быть максимально кратким, не вдаваясь в подробности. – Ана ведет себя более логично. Она все больше становится похожей на прежнюю Анабеллу.
– А ее память?
– Все по-прежнему.
– А!
Минуту они оба молчали, и в первый раз Лусио почувствовал родственную связь с братом Аны. К ней должна вернуться память, должны вернуться ее ошибки, взлеты и падения. Это нужно для истории ее жизни и жизни ее семьи. А история семьи Гальванов была очень сложная. Младший брат умер, обе старшие сестры уехали из Аргентины, мать Аны пристрастилась к спиртному и почти не занималась дочерью.
Но Ана должна знать эти вещи. Она не сможет жить дальше, пока не вспомнит прошлое.
– У нее есть альбомы с фотографиями, – устало сказал Данте. – Не могли бы вы…
– Я покажу их ей.
Данте вздохнул.
– Тадео был ее лучшим другом.
– Я знаю.
– Если это будет слишком…
– Я не стану торопить события. Вы же знаете, я стараюсь не давить на нее.
Они с Данте так долго презирали друг друга.