— Ты не всегда так спешила расстаться со мной.
— Я не знала, какая ты дрянь, — процедила Сара, постепенно теряя самообладание.
Ей было стыдно признаться себе, что когда-то он казался ей привлекательным. Локвуд понял это, и его губы побелели от злости:
— Бог ты мой, я как подумаю, сколько времени потратил зря! Все эти скучнейшие прогулки за город, идиотские пикники, паршивая еда, которую ты там готовила… И это постоянное: «Убери руки!», как только я переходил к чему-то большему, чем поцелуи! И ради чего? Чтобы в конце концов услышать: «Пошел к черту»! — Глаза его горели яростью. — Ты должна быть мне благодарна! Я покорно выслушивал твои бесконечные рассуждения: о результатах экзаменов, об этой чертовой карьере… Ну, теперь мы квиты, — в его голосе появились довольные нотки. — Мне нужно это пересчитать. Я сам человек ненадежный, и поэтому не доверяю никому. Даже такой самодовольной ханже, как ты.
Сара скрипнула зубами и промолчала. Не стоило просить его поторопиться — на это ушли бы драгоценные секунды, а ей хотелось, чтобы он убрался как можно скорее.
Глядя на кучки купюр, разложенные на зеленом диване, он задумчиво произнес:
— Мне следовало запросить вдвое больше.
— Бери и уходи, — выдавила она, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать.
Локвуд поднял голову, с трудом оторвавшись от созерцания денег, и окинул взглядом ее стройную фигуру. Вдруг какие-то огоньки зажглись в его глазах.
— Ты была фригидной девицей, — процедил он, медленно приближаясь к ней. — Но теперь ты замужняя женщина. Может, Бартон научил тебя заниматься любовью.
Сара окаменела от страха и слишком поздно поняла, что он загнал ее в угол.
— Не подходи ко мне! — в ужасе вскрикнула она.
— Почему же? Я докажу тебе, что ты многое потеряла, отказав мне той ночью в Блэкстоуне.
Он бросился на нее, пытаясь схватить. Послышался треск рвущейся ткани, посыпались пуговицы… Рубашка распахнулась, обнажая круглые груди, едва прикрытые темно-синим лифчиком.
Черт с ней, с рубашкой! Теперь не до приличий, нужно скорее выбраться отсюда, подумала Сара. Локвуд, не отрываясь, глядел на ее полуобнаженное тело, и было ясно, насколько серьезны его намерения.
Она рванулась к двери, но он быстро и ловко поймал ее, бросил на пол и тяжело навалился сверху.
Сара царапалась и кусалась. Она пыталась кричать, но он грубо прижался своим жадным ртом к ее губам.
И тут раздался ледяной голос:
— Что это, черт подери, здесь происходит?
Наступила мертвая тишина.
Локвуд замер, все еще прижавшись к ней. Потом раздался звук рвущегося шелка. Дэвид рывком поставил его на ноги и отшвырнул к стене.
Сара открыла глаза. Первым ее порывом было броситься на шею мужу и благодарить его за спасение. Но в его глазах, устремленных на распростертую на полу, полуобнаженную, растрепанную жену, было холодное выражение убийцы.
Она пыталась сказать, что ее пытались изнасиловать, но вспухшие губы не повиновались ей. Он с отвращением отвернулся и сжал кулаки, поворачиваясь к Локвуду.
— Вон отсюда, пока я тебя в куски не разорвал!
Но тот не собирался уходить, не забрав то, за чем пришел.
Дэвид стоял неподвижно, с застывшим лицом, только желваки играли на скулах. Его угрожающий вид внушал страх. И, когда Локвуд подошел к дивану и начал собирать банкноты, Сара неохотно поставила ему пятерку за храбрость.
— Уже ухожу, приятель, — протянул он. — Но я же не могу оставить этот маленький подарок, а? Леди может обидеться.
— Ты дала ему это? — Глаза Дэвида холодно блеснули, и Сара похолодела.
— Да.
Лгать не было смысла. Ей хотелось потерять сознание, впасть в кому… Это было бы лучше, чем пытаться все объяснить. Она прикрыла глаза, борясь с подступающей тошнотой.
— Вон. Сию минуту, пока я не размазал тебя по стене.
Мало кто смог бы не подчиниться его приказу. Казалось, даже воздух в этой маленькой комнате был пропитан насилием. Сара заставила себя открыть глаза и увидела, как Локвуд, так и не взяв деньги, выскакивает за дверь.
— Забери это! — рявкнул ей Дэвид.
Он глядел на жену с ненавистью и отвращением. Покрывшись холодным потом и все еще дрожа, она умоляюще подняла на него испуганные глаза.
Сцена, которую он застал, была ужасна сама по себе: а ее признание в том, что она дала Локвуду деньги, делало ситуацию еще ужаснее. Теперь придется рассказать правду о шантаже, объяснить, что она предпочла расстаться с частью наследства, чтобы не навлечь позор и унижение на голову старика, который, единственный за последние десять лет, проявил к ней хоть немного тепла.
Сара неуверенно шагнула к мужу, умоляюще протягивая руки, и дрожащим голосом начала:
— Дэвид… позволь мне объяснить.
— Делай, что я говорю. — Его голос звучал, как пощечина. — Собери это. И не говори ничего, ни слова, или я могу забыть, что ты женщина.
Он не станет слушать, не сейчас, не в этом состоянии. Она дотащилась до дивана и, упав на колени, стала собирать деньги в пакет. Дэвиду не нужны ее объяснения и оправдания. Он все равно не поверит ей. Не поверит, потому что не любит.
Краем глаза Сара заметила, как он поднял с пола листок бумаги, прочитал его, и, скомкав, бросил на пол. Его рот скривила горькая усмешка:
— Вспоминаешь старые времена? Видимо, этот тип что-то из себя представляет, раз ваш роман продолжался так долго. Так почему ты не вышла за него замуж? Можешь не отвечать, я сам знаю. Опекуны никогда бы не одобрили бы его кандидатуру, — и твои финансовые активы были бы заморожены еще на год. А твоего дружка это не устраивало. Судя по всему, он любит тратить деньги. Он что, угрожал тебя бросить? И поэтому ты выработала план выйти за меня? За два дня до нашей свадьбы я своими ушами слышал его слова о том, что для того, чтобы получить одно состояние, ты вышла замуж за другое. Мое. Святые небеса! Думаешь, я буду спокойно смотреть, как ты, промотав на него свое наследство, примешься за мои деньги?
Сара не могла больше слушать эти несправедливые, жестокие обвинения. Если сейчас же не объяснить ему все, то о надежде на взаимную любовь можно будет забыть навсегда.
Кое-как засунув деньги назад в пакет, она с трудом поднялась на ноги.
— Это не то, что ты думаешь… — храбро начала она, но тут же осеклась под его ледяным, пренебрежительным взглядом.
— Не утруждай себя объяснениями, — бесстрастно перебил ее Дэвид. — Сцена, которую я застал, была достаточно красноречива, а счет из отеля подтверждает, что ты не собиралась терять своего любовника. — Его жестокий взгляд пронзал ее насквозь. — Он, наверное, настолько хорош в постели, что ты не вынесла разлуки с ним. Так вот почему ты отдалась мне на острове! В бурю любой порт сгодится.
— Нет!
Сара едва удержалась, чтобы не выкрикнуть, что она безумно любит его. Сейчас, в эту минуту, он не только не поверит ей, но решит, что она просто пытается загладить свою вину.
— Нет? — Его черные брови недоверчиво изогнулись. — Я не могу придумать другой причины. И не собираюсь слушать твои сказки. — Он покрутил пакет в руках, прикидывая сумму. — Я положу это обратно на твой счет. Ты можешь делать со своими деньгами все, что хочешь, — добавил он грубо, — но не имеешь права тратить их на своего любовника. Нравится тебе это или нет, но ты моя жена и должна соблюдать общепринятые правила поведения.
Он презрительно отвернулся от нее, глядя в окно.
— Одевайся. Я отвезу тебя домой. И даже не мечтай увидеть этого подонка снова, или я посажу тебя под замок.
Дэвид упрямо развернул плечи и надменно вздернул подбородок. Сара быстро повернулась на каблуках, схватила жакет и кинулась к дверям. Голосом, дрожащим от гнева, она выпалила через плечо:
— Кем ты, черт возьми, себя возомнил? Господом Богом? Надеюсь, трон Судии кажется тебе удобным. Хотя он, вероятно, слишком мал для твоего раздутого «я»!
Он осудил ее, даже не выслушав, наговорил ей ужасных вещей. Он растоптал ту любовь, которую она испытывала в его объятиях. Но у нее еще осталась гордость. Она не будет ползать перед ним на коленях!
При виде коробки на столике у двери ее гнев растаял, и глаза наполнились горькими слезами.
Дэвид просил ее разделить с ним ланч, но она сказала, что проведет утро здесь. И вот он привез продукты с собой, ибо предпочитал пикник с ней ланчу на дорогом фарфоре в самом изысканном ресторане. Ради этого он примчался с другого конца города. И если бы не Марк Локвуд, она была бы счастливейшей женщиной на свете, потому что его приезд сюда говорил, что она, наконец, начинает что-то для него значить.
А теперь он считает ее двуличной шлюхой, и о надеждах на взаимную любовь можно забыть навсегда.
Слезы хлынули у Сары из глаз. Она хоронила свою мечту.
8
— Сара? — бодро прозвучал в трубке голос Джейн Моррис. — Мистер Бартон просил передать, чтобы вы послали Бэзила встретить его в аэропорту в пять тридцать и напомнить, что сегодня у вас обедает чета Редфордов.
— Спасибо, Джейн.
Саре хотелось поскорее закончить разговор. Она залилась краской, понимая, что миссис Моррис не могло не удивить то, что Дэвид обращается к жене через секретаря. Но та продолжала щебетать:
— Как вам новая работа? Мне вас очень не хватает. Пожалуйста, убедите мужа не брать на ваше место Бренду Форбс! Я слышала, что ее никто не любит, и боюсь, мне будет нелегко с ней сработаться.
Сара мягко прервала ее, вставив:
— Я уверена, все будет прекрасно, просто делайте свою работу, а она пусть делает свою. Рада была поговорить с вами, но я должна бежать. Сегодня вечером Дэвид хочет произвести хорошее впечатление на сэра Томаса.
Это был совсем не плохой предлог. Правда, к приему гостей уже все было готово. Саре оставалось только одеться и подготовить улыбки к застольному разговору. Но у нее не было настроения болтать по телефону. Казалось, она готова была взорваться от напряжения, разлететься на мелкие кусочки.
Во вторник, после сцены с Локвудом, Дэвид молча отвез ее домой и почти сразу же отбыл в Женеву. Сегодня в конце дня он вернется домой. Она должна поговорить с ним прежде, чем приедут Редфорды.
Он был слишком зол, когда они виделись в последний раз, но сегодня ему придется ее выслушать. Нет больше никакого смысла скрывать от него эту скверную историю о шантаже. Наоборот, будучи в курсе дела, Дэвид может ей помочь.
Сара дрожащими руками собрала груду папок и документов и засунула их в ящик стола. Ей не составило труда быстро понять, что у «Торн Иншуранс» крупные неприятности, но она никак не могла сосредоточиться на поисках выхода из положения. Безответная любовь к мужу вконец обессилила Сару. Она не могла думать ни о чем другом.
Кроме того, ее продолжал тревожить Локвуд. Одному богу известно, что он предпримет, так и не получив денег. Это могут быть новые требования или грязная статейка в газете. А тогда… Страшно представить, что будет с дядей Николасом. Фил, безусловно, заставит старика прочитать каждое слово.
Саре казалось, что у нее в руках — бомба замедленного действия. Но может быть, узнав правду, Дэвид подскажет ей, что делать?
Она собралась с духом, встала из-за стола и направилась к Бэзилу.
— Ты, безусловно, умеешь выглядеть сексуальной. Сказывается общение с Локвудом?
Сара резко обернулась.
Дэвид выглядел усталым, постаревшим, горькие складки залегли у его рта.
Уронив духи на полированную поверхность туалетного столика, она подняла на него потемневшие, измученные глаза.
— Мы должны поговорить.
— Стоит ли? — проронил он скучающим тоном, медленно развязывая галстук.
Сара с трудом подавила желание убежать. Она не была трусихой, но его явное отвращение, эта ужасающая холодность мешали ей начать разговор.
— Да, стоит, — с легкой дрожью в голосе ответила она.
Он снял пиджак и расстегнул молнию на брюках. Сару окатила волна желания, и она испугалась, что это отразилось в ее глазах.
Нужно действовать. Ведь как только Дэвид узнает правду о Локвуде, он снова станет тем нежным, страстным любовником, любимым другом. Совсем недавно они были на пороге любви. Сара верила в это и цеплялась за свою веру, как за соломинку.
Она закрыла глаза, спасаясь от внезапного прилива страсти.
— Дэвид…
— Мне кажется, тебе пора спуститься вниз. — Он взглянул на нее, как на надоедливого ребенка. — Сэр Томас и его жена появятся с минуты на минуту.
Он повернулся к ней спиной и направился в душ. Сара, оскорбленная его взглядом, разозлилась. Еще не хватало, чтобы он выгонял ее, как глупенькую служанку!
— Это не займет много времени. — Решительно выпрямившись, она сделала шаг между ним и дверью в ванную и твердо встретила его угрожающий взгляд. — Ты осудил меня, не выслушав. Я этого не заслужила!
— Ты заслуживаешь порки, — невесело усмехнулся Дэвид. — Но, к сожалению, я слишком хорошо воспитан, чтобы поднять на тебя руку. И вот что я тебе скажу… — Он придвинулся к ней вплотную, и тепло его нагого тела обожгло Сару. — Я знаю теперь, почему ты вышла за меня замуж. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, — прорычал он, едва сдерживая гнев. — Тебе нужно было срочно получить наследство, ибо твой любовник начал проявлять нетерпение. Опекуны никогда не допустили бы в семью такого мерзавца. И ты вышла за меня… — Дэвид сделал глубокий вдох, подавляя внутреннее напряжение. — Наш брак был только браком по расчету. Но ты все еще моя жена.
Внезапно он взял ее за горло и откинул голову назад. Сердце Сары екнуло, но он всего лишь хотел, чтобы она прочитала мрачное упорство в его глазах.
— Ты больше никогда не увидишь Локвуда, а значит, не сможешь наслаждаться его телом. И я решил помочь тебе. — Его голос звучал угрожающе, а в глазах сверкала жестокая насмешка. — Ты чертовски сексуальна. Ты использовала меня, чтобы удовлетворить свою похоть в отсутствие Локвуда. Так вот, чтобы тебе не пришлось страдать от одиночества, — с его губ словно сочился ад, — я буду иметь тебя до тех пор, пока ты с кровати встать не сможешь. У тебя не останется сил, чтобы даже думать о своем любовнике! — Внезапно он отпустил ее. — А теперь иди вниз и выясни, не нужно ли помочь Энн. Пора тебе отрабатывать свое содержание!
Я ненавижу его! Ненавижу! — думала Сара, сидя за столом и чувствуя на себе циничный взгляд Дэвида. Она пыталась слушать, что говорит сэр Томас.
Этот невысокий кругленький человечек явно любил покушать — это было видно по тому, как он смаковал седло барашка. Сыром он тоже, без сомнения, займется всерьез, решила Сара. И это продлит ее мучения.
Невыносимо было сидеть напротив Дэвида, смотреть ему в глаза и играть роль счастливой жены. Но аппетит сэра Томаса по крайней мере избавлял ее от необходимости постоянно поддерживать беседу.
Сара не смогла проглотить ни кусочка, хотя Дэвид, наверное, заметил, что пила она, не думая о последствиях. Он почти не сводил с нее глаз. Это была утонченная пытка.
У нее мороз пробегал по коже, когда она вспоминала его угрозу заниматься с ней любовью до изнеможения. Поэтому, стараясь не глядеть в сторону мужа, она занялась сэром Томасом и Айрин, его костлявой, безвкусно одетой женой.
Эта пара не замечала натянутых отношений между красивым, любезным, светским руководителем «Бартон и Торн» и его молодой женой. Под притворными улыбками и лживыми знаками внимания Дэвиду удавалось умело скрывать свое презрение к Саре.
А она, глупая, верила в то, что разумный разговор сможет все исправить. Ведь ей, как никому другому, было известно, что Дэвид — рационалист до мозга костей. Но ее высокомерный муж уже все для себя решил. В его глазах она была хитрой, коварной, похотливой шлюхой. И никакие мольбы и объяснения не заставят его изменить свое мнение.
И тут Сара снова случайно встретилась с его полным ненависти взглядом. Он обратился к жене, отвечая на вопрос леди Редфорд:
— Я уверен, Сара даст вам рецепт, Айрин. Не правда ли, дорогая? — В его голосе звучала издевка. — Я счастлив иметь такую преданную, домовитую жену. Она, рад сказать, не пренебрегает ни одной областью… моего комфорта.