— Видишь, Джемма. Ты хочешь меня.
Она затрясла головой. Голубые глаза сверкнули. Маркус подумал, что никогда еще не видел женщины прекраснее ее в этот момент.
— Ты никудышная лгунья, Джемма, — сказал он, наклоняясь к жене. Его губы прижались к ее губам, и у Джеммы земля ушла из-под ног. Несколько секунд сладкой пытки — и она сама отвечает на поцелуй. Она просто не могла устоять перед лаской его губ. Ум говорил одно, но тело, казалось, начало жить своей собственной жизнью.
— Видишь, в сексе нам с тобой нет равных, — заявил Маркус, но Джемма пропустила его самодовольную фразу мимо ушей. Она обхватила его руками за шею и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его снова.
Пламя страсти сжигало ее изнутри. И все барьеры из льда, воздвигнутые ею, расплавились в этом пламени.
Внезапно Маркус прервал поцелуй и посмотрел жене прямо в глаза:
— Скажи: «Маркус, пожалуйста, займись со мной любовью».
Она смотрела на него ошеломленно, не в силах произнести ни слова. Маркус улыбнулся.
— Никогда в жизни я не встречал большей упрямицы, чем вы, Джемма Россини.
— Во что ты играешь со мной? — выдавила Джемма.
— Я не играю в игры, Джемма. В отличие от тебя, — спокойно ответил он. — Ты все время притворялась. Притворялась с Фредди. И, наверно, с Ричардом. И со мной.
— О чем ты? — не поняла Джемма.
— Я говорю о том, как ты играешь с мужчинами. Я видел тебя в действии, Джемма. Тебе нет равных. — Маркус поправил прядь волос, выбившуюся из ее сложной прически. — Но игра окончена, — прошептал он. — Ты принадлежишь мне, и я не хочу больше никаких игр… никакого притворства. — Он расстегнул ее лифчик. — А теперь повторяй за мной: «Пожалуйста, Маркус, займись со мной любовью».
Говоря это, он ласкал ее груди, дразнил затвердевшие соски, заставляя ее ловить ртом воздух.
Потом его руки скользнули вниз к трусикам и небрежно спустили их на пол. Его рука оказалась у нее между ног.
Возбуждение было настолько сильным, что ей не оставалось ничего другого, как уступить.
— Пожалуйста, Маркус. — Джемма прижалась к мужу. — Займись со мной любовью.
Он поднял ее на руки и отнес на кровать. Прижав жену к постели своим телом, Маркус начал покрывать ее поцелуями. Шею, плечи, грудь. Груди он ласкал губами и языком так долго и умело, что Джемма вся изнывала от желания. Она не могла больше ждать.
Как она могла забыть это необыкновенное ощущение близости его сильного тела, его умелые ласки?
Когда он наконец вошел в нее, она закричала от наслаждения.
Она обхватила его ногами.
— Как это прекрасно, — всхлипнула Джемма, приподнимаясь ему навстречу.
— Ты принадлежишь мне, Джемма Россини, — сказал он, проникая в нее все глубже и одновременно целуя ее. — Никогда не забывай об этом.
Джемма почувствовала, как мир сорвался с точки опоры и бешено завертелся вокруг нее, и в это мгновенье что-то внутри нее вспыхнуло и рассыпалось на миллиарды сверкающих осколков…
Джемма лениво потянулась в кровати и тут же ощутила боль в перенатруженных за ночь мышцах. Она открыла глаза и огляделась по сторонам. Солнце проникало в комнату через легкие занавески, посылая солнечные блики на сиреневые обои. За окном пели птицы, но ни одного признака цивилизации — ни людских голосов, ни шума автомобилей.
Джемма не сразу вспомнила, где находится. Она села на кровати и заметила на полу свое скомканное свадебное платье. События прошлой ночи пронеслись у нее перед глазами.
Она быстро перевела взгляд на другую строну постели. Там было пусто. Но воспоминания о том, что произошло вчера, отпечатались в ее сознании. Неудивительно, что у нее все тело болит. Они с Маркусом занимались любовью всю ночь. Их страсть была столь бурной, что теперь Джемма чувствовала себя совершенно разбитой. Она откинулась на подушки, вспоминая. Это было потрясающе. Ни один мужчина не смог бы сравниться с Маркусом в сексе. Теперь она хорошо понимала, почему никто и никогда не возбуждал ее так. Одна мысль о нем наполняла ее тело желанием.
Она вскочила с постели и поспешила в ванную, отгоняя греховные мысли. Стоя под мощной струей воды, она задумалась, куда пропал Маркус. Но где бы он ни был, она хотела, чтобы он вернулся и продолжил то, на чем они остановились.
Джемма улыбнулась своим мыслям и выключила воду. Потом на ощупь стала искать полотенце. К ее удивлению, полотенце вложили ей в руку. Она открыла глаза и увидела Маркуса, одетого в джинсы и белую рубашку.
— Доброе утро, — улыбнулся он, лаская взглядом ее обнаженное тело, покрытое капельками воды.
— Доброе утро. — Джемма схватила полотенце и завернулась в него. Это был смешной и детский жест, но она вдруг застеснялась в присутствии Маркуса. — Сколько времени?
— Семь тридцать. Мы могли бы покататься на лошадях.
— Очень смешно. Но, боюсь, я не сильна в верховой езде. Тебе придется найти мне очень смирную и очень старую лошадь.
— Разумеется. — Его глаза сверкнули весельем, и Джемма почувствовала, как краснеет.
Он притянул жену к себе и поцеловал в губы. Полотенце соскользнуло на пол. Джемма не успела подхватить его, потому что уже обнимала Маркуса за шею.
— Встречаемся снаружи через часик, хорошо?
Он неохотно отстранился.
— Да.
Джемма смотрела, как он уходит, разочарованная и неудовлетворенная.
Она нагнулась за полотенцем и быстро вытерлась. Затем поспешила к шкафу, чтобы найти одежду, но вспомнила, что все ее вещи в соседней комнате.
Только через полчаса Джемма смогла спуститься вниз. На ней были светло-коричневые брюки и футболка. Волосы она распустила. Джемма шла уверенной походкой. Она жена Маркуса. Может, он и не говорил, что любит ее, но он любил ее этой ночью. А сейчас ей этого было достаточно.
Она оказалась в кухне — просторной комнате с высоким потолком и выложенным красной плиткой полом. Кухонное оборудование было совершенно новым и, очевидно, сделанным на заказ, потому что Джемма не видела нигде ничего подобного. Одну из стен занимал такой же большой камин, как в гостиной. Для продуктов и кухонной утвари предназначались удобные шкафы из дуба. Кухня просто очаровательна, подумала Джемма, открывая холодильник и наливая себе стакан апельсинового сока. Задняя дверь была открыта, и Джемма подошла к ней, чтобы вдохнуть бодрящий утренний воздух. Она почувствовала аромат ромашки и розмарина, доносившийся из маленького садика рядом с кухней, который постепенно переходил в большой фруктовый сад.
Лайаму здесь понравится, подумала она, разглядывая сад. Здесь можно играть и бегать. Маркус был прав — здесь есть все, что нужно ребенку для счастливого детства.
Зазвонил телефон. Испугавшись, что с Лайамом могло что-то случиться, Джемма бросилась к телефону в холле.
— Вилла Россини.
— Привет, Джемма. Это София. Ты не могла бы позвать Маркуса? Мне надо поговорить с ним.
— Его нет, — сухо ответила Джемма.
Она не собиралась звать его к телефону.
— Уже ушел? — усмехнулась на другом конце провода София.
— Вообще-то он ждет меня на улице, чтобы покататься на лошадях. И, если ты не в курсе, у нас медовый месяц, мы без ума друг от друга и не хотим, чтобы нам мешали. Так что не звони сюда больше. — Джемма бросила трубку и вытерла вспотевшие руки о брюки.
— С кем ты говорила? — Голос Маркуса заставил ее подпрыгнуть.
— Ни с кем. — Она испугалась, что Маркус случайно слышал их разговор.
Он нахмурился.
— Рановато для телефонных звонков.
— Звонили мне.
Телефон снова зазвонил. Звонок показался оглушительно громким в тишине дома. Нервы Джеммы были натянуты до предела. Маркус потянулся к трубке, но она положила руку ему на запястье.
— Оставь, — нежно прошептала она.
Она не хочет, чтобы он разговаривал с Софией. И тем более не хочет, чтобы София передала ему то, что Джемма сказала об их медовом месяце.
— Они просто ошиблись номером.
Джемма увидела сомнение в глазах Маркуса.
— Хорошо, это звонил Ричард. — Она потянула мужа за руку. — Пойдем гулять, там так хорошо.
— Ричард? — Маркус посмотрел на нее как-то странно. — Что, черт побери, ему было надо в такой час?
— Он забыл о разнице во времени. Он только хотел сказать, кто получил место редактора в «Модерн таймс».
— Если ты хотела узнать, кто получил это место, могла бы спросить меня.
— Я не хотела знать. И именно это я сказала Ричарду. — Джемма отвернулась.
Она ненавидела ложь, ей никогда не удавалось обманывать людей, поэтому она испугалась, что румянец выдаст ее. Почему она не могла сказать ему правду — что звонила София? Она только мучает себя еще больше.
— Ну что, мы идем или нет? — наконец нарушила молчание Джемма.
Маркус посмотрел на жену странным взглядом.
— Да, пойдем.
Глава одиннадцатая
Джемма любовалась итальянским сельским пейзажем, пока они не спеша ехали верхом. Вокруг было необыкновенно тихо. Тишину нарушал только мерный стук копыт и редкое недовольное фырканье черного жеребца Руфуса, на котором ехал Маркус. Он то и дело нетерпеливо поднимал голову, требуя, чтобы всадники ускорили темп. Какое красивое животное, отметила Джемма, разглядывая черную, отливавшую синевой гриву и пышный черный хвост.
Маркус — прирожденный наездник. Только он может править таким своенравным жеребцом, подумала она.
— Все хорошо? — спросил Маркус, заметив ее оценивающий взгляд. — Хочешь пройтись немного?
— Разве Руфусу это понравится? — улыбнулась Джемма. — Он предпочел бы стремительный галоп.
— Он будет послушным, — усмехнулся Маркус, погладив коня по шее.
— Тогда давай немного пройдемся. — Джемму уже утомила непривычная верховая езда, к тому же после прошлой ночи она чувствовала боль в каждой мышце.
Маркус спешился и подошел, чтобы помочь жене. Она соскользнула со спины кобылы и на долю секунды оказалась в его объятьях. Тело мгновенно отреагировало на близость пламенем страсти, вспыхнувшим внутри. Джемма потупилась и сделала шаг назад. Ей стало стыдно за реакцию своего тела. Маркуса, наверно, забавляет, как легко он может возбудить ее. Или это только тешит его и так чрезмерное самомнение?
Она попыталась найти ответ в его глазах, но Маркус, казалось, думал о чем-то совсем другом.
Джемма посмотрела на поля. Было уже позднее лето, и кукуруза почти созрела. В лучах солнца она казалась золотой. Повсюду виднелись алые маки и голубые цветочки кукурузы того же нежного оттенка, что и утреннее небо. Холмы на горизонте казались пурпурными. И ни одного человека поблизости.
— Лондон кажется таким далеким, — прошептала Джемма, вдыхая свежий утренний воздух.
— Уже скучаешь по нему? — поинтересовался Маркус.
— Нет, конечно, нет.
— Тогда зачем ты звонила Ричарду утром?
— Я не звонила. — Джемма залилась краской. — Это он позвонил мне.
— Чтобы сообщить, кто получил место редактора?
— Да.
— И кто же его получил?
— Я же сказала, — теперь она была вся красная как мак, — что не хотела узнавать.
— Правда? — Голос Маркуса был жестким. — Расстроена, что сама не получила это место?
— Нет. — Джемма покачала головой. — Я не жалею, что оставила эту работу, Маркус. Я нужна Лайаму.
— Но Ричард этого не понимает, так?
Она нахмурилась.
— Нет, понимает. И раз уж мы заговорили об этом, что ты имел в виду вчера, когда сказал, что я играю с Ричардом? — внезапно вспомнила Джемма. — Ты сказал, что я играла и с Фредди тоже. Но это полная чушь.
— Неужели? — Маркус посмотрел на нее с презрением.
— Да. — Джемма остановилась и повернулась к нему лицом.
— Джемма, не забывай, что меня не так легко одурачить, как Фредди.
Сарказм в его голосе заставил ее насторожиться.
— Что ты, черт побери, хочешь этим сказать?
— Ты сама прекрасно знаешь. Фредди верил, что ты любишь его. Что ты бережешь себя для вашей брачной ночи.
Глаза Джеммы широко раскрылись.
— Это неправда!
— Хватит изображать невинность, Джемма. Со мной это не сработает, — мрачно проговорил Маркус. — Ты обманула Фредди, пообещав, что выйдешь за него замуж. Он сказал мне это перед свадьбой Элены.
Джема побледнела.
— Я никогда ничего не обещала Фредди, — резко ответила она. — Почему я должна была обещать ему что-то?
— Потому что так ты могла добиться того, чего хотела. Отказавшись спать с Фредди, ты получила предложение руки и сердца от него. Согласившись спать со мной, ты получила работу. Ты все очень ловко провернула.
Джемма раскрыла рот от изумления и негодования.
— Ты действительно в это веришь?
— Да, но все в прошлом. Видимо, рождение Лайама изменило тебя. Ты хорошая мать, ты заботишься о нашем сыне.
— Только не надо благодарить меня за это, — бросила Джемма, и лошади подняли головы, нервничая. — Я никогда не обманывала Фредди. И он это знал.
— Тогда почему ты согласилась поехать с ним на свадьбу Элены?
— Фредди сказал, что поможет устроить интервью с тобой только в том случае, если я соглашусь поехать в Италию, — ответила она. — И я тогда дала понять, что это ничего не меняет и что мы по-прежнему только друзья. Я ясно дала понять это всей вашей семье. Я объяснила все твоему отцу… Спроси его! — Джемма в ярости смотрела на Маркуса, глаза ее сверкали на бледном лице. Она сделала глубокий вдох: — А насчет того, что я не спала с Фредди, чтобы получить предложение руки и сердца… Он сделал мне предложение давным-давно, и я отказала.
Маркус нахмурился.
— Тогда почему он был в таком шоке, когда узнал, что мы встречаемся?
— Ты сказал ему? — испугалась Джемма. — Когда?
— Я пошел к нему, как только ты сообщила, что поедешь с Фредди на свадьбу моей сестры. Я хотел узнать, что вас с ним связывает.
— Ничего!
— Да, но я хотел услышать это от него. — Маркус запустил пальцы в волосы. — Можешь представить мое состояние, когда Фредди чуть ли не рыдал у меня на глазах. Брат был безутешен, он говорил, что ты женщина, на которой он собирался жениться. Что вы безумно любите друг друга.
Джемма была в шоке.
— Это неправда. Мы с Фредди всегда были только друзьями! Зачем ему лгать? Я понимаю, что известие о нашем романе было для него шоком, — продолжила Джемма. — Я не могла рассказать ему правду. Я должна была, должна была сделать это сразу, но… боялась причинить ему боль. Он все время пытался соблазнить меня, я все время отказывала. Как я могла рассказать, что на первом же свидании с его братом я… оказалась в его постели?
Ее голос задрожал. Она хотела сказать «влюбилась», но не смогла.
— Когда я вернулась домой после нашей первой ночи, на автоответчике было послание от Фредди. Он спрашивал, как прошло интервью. Я позвонила, чтобы сказать ему правду, но не смогла. Я решила отложить разговор, чтобы у него сложилось впечатление, будто мы не сразу стали встречаться.
— Так ты никогда не говорила Фредди, что любишь его?
— Нет! — выдохнула Джемма. — Я не понимаю только одного: почему Фредди притворялся, что не подозревает о нашем романе, когда он все прекрасно знал. Ты уверен, что сказал ему об этом до свадьбы Элены?
— Конечно. Я помню дословно наш с ним разговор.
— Но он ничего не сказал мне. А когда я призналась ему во всем, он вел себя как безумный.
— В ту ночь, когда ты призналась ему, что ждешь от меня ребенка?
Джемма молча кивнула.
— Это было для него шоком, — холодно произнес Маркус.
— Не смотри на меня так, Маркус. Я никогда не обманывала Фредди.
— Ты танцевала с ним на свадьбе Элены.
— Я не могла видеть тебя с Софией и искала утешения. Для меня тоже было шоком узнать, что ты собираешься жениться на другой, Маркус. Фредди мне рассказал все. В том числе и то, что застал вас занимавшимися любовью в гостиной.
— Что? — воскликнул Маркус.
— Я была рада, что он рассказал мне это. Я должна была знать правду.