Внезапно репортер начал тяжело опускаться по стене коридора, бережно поддерживая обожженную руку. Остальные испуганно за ним наблюдали.
В этот момент корреспондент Ассошиэйтед Пресс увидел шагающего по коридору в сопровождении агентов Секретной службы министра обороны.
- Мистер Стейнер! - окликнул он.- Каково положение? Стейнер остановился и сказал, тяжело дыша:
- Слокум забаррикадировался в Овальном кабинете. Не хотелось бы вламываться туда. Похоже, что он единственный левый. Их всего человек пятьдесят или около того. Действующий Президент взял на себя командование у Овального кабинета. Хотите посмотреть?
Конечно, они хотели. Все немедленно отправились туда и даже потащили за собой репортера ЮПИ.
У действующего Президента, который должен был стать Президентом Фолсомом XXV, как только соберется Коллегия выборщиков, были отцовские черты - недовольные губы и слабоочерченный подбородок на еще молоденьком лице. У него был автомат, и он был готов палить, не целясь. Здесь же находилось большинство членов Кабинета. Когда вошел министр обороны, Фолсом повернулся к нему:
- Стейнер,- злобно бросил он,- можете вы объяснить, почему в вашем департаменте мятеж против Республики?
- Мистер Президент,- ответил Стейнер,- по моей рекомендации Слокум был отправлен в отставку два года назад. Мне кажется, здесь моя ответственность закончилась, дальше об этом заботилась Секретная служба.
Президент убрал палец со спускового крючка автомата и слегка выпятил нижнюю губу.
- Хорошо,- отрывисто сказал он и повернулся к двери.Слокум! Выходи. Мы можем использовать газ, если понадобится.
Неожиданно дверь открылась, за ней стоял измученный человек с тремя звездами на каждом плече и непокрытой головой.
- Ладно,- мрачно произнес он.- Я был так глуп, считая, что с режимом можно что-то сделать. Но вы, толстомордые недоумки, вы и дальше будете...
Его перерезала автоматная очередь. Президент так сильно сжимал рукоять автомата, что костяшки пальцев у него стали белыми; пули решетили генеральское тело, пока не опустел магазин.
- Сжечь,- резко приказал Президент, поворачиваясь к нему спиной.- Доктор Барнс, подойдите. Я хочу услышать все о кончине отца.
Доктор, охрипший, с покрасневшими от фосфорного дыма глазами, стал рассказывать. Репортер Юнайтед Пресс неуклюже обмяк в кресле, но другие корреспонденты отметили, что доктор Барнс все время поглядывал на них в ходе тихой беседы.
- Спасибо, доктор,- сказал наконец решительно Президент. Он кивнул агентам Секретной службы:
- Взять этих предателей. Ошеломленных журналистов увели. Госсекретарь прочистил горло.
- Мистер Президент,- произнес он.- Я пользуюсь возможностью, чтоб представить вам, согласно обычаю, прошение об отставке своей и членов Кабинета.
- Ладно,- буркнул Президент.- Можете остаться. Но с делами я намерен управляться сам. Он поднял автомат.
- Вы,- бросил он министру общественного мнения,- для вас есть работа. Сотрите память о моем отце как можно скорее, но искусно. Я хочу, чтобы вся Республика встала в армейский строй. Да! Что еще?
- Мистер Президент,- заговорил дрожащий посланник,- я имею честь информировать вас, что Коллегия выборщиков избрала вас Президентом Республики. Единогласно.
Кадет Томас Грейсон лежал на койке и плакал от чувства одиночества. В руке он сжимал письмо от матери: "...твоим зачислением в Академию я горда больше, чем это могут выразить слова. Я плохо знала своего деда, но я знаю, ты будешь так же хорошо служить Республике. Ты должен быть смелым и сильным ради меня..."
Он бы все отдал, все, что имел или на что мог надеяться, лишь бы вернуться к ней и уехать от шпионящих и издевающихся кадетов корпуса. Он поцеловал письмо и торопливо спрятал его под матрас, услышав шаги.
Грейсон испуганно вытаращил глаза, но вошел его товарищ по комнате Фергюсон. Фергюсон был с Земли, и его огорчало легкое лунное притяжение, которое было для Грейсона наказанием из-за слабых мускулов, привыкших к притяжению Ио.
- Отдыхаешь, мистер,- усмехнулся Фергюсон.
- А я думал, это вечерний осмотр.
- Ну, это в любую минуту. Они внизу. Дай-ка я поправлю твою койку, а то у тебя будут неприятности.
Поправляя койку, Фергюсон вытащил письмо и захихикал:
- Ого! Кто она? - и открыл письмо.
Когда офицеры вошли в комнату, они увидели, что Фергюсон лежит на полу с уже почерневшим лицом, а худой маленький Грейсон душит его. Втроем они оттащили Тома. Фергюсона отправили в лазарет, а Грейсона - в кабинет к начальнику корпуса.
Начальник Академии изучающе посмотрел на кадета из-под своих бровей, самых пышных в армии.
- Кадет. Грейсон, объясните, что произошло,-приказал он.
- Сэр, кадет Фергюсон без разрешения стал читать письмо моей матери.
- Это не основание для нанесения ему увечий. Можете еще что нибудь сказать в свое оправдание?
- Сэр, я вышел из себя. Я решил, что этот акт неуважения по отношению к моей матери, корпусу и всей Республике. Кадет Фергюсон опозорил корпус...
"Чушь,- подумал начальник Корпуса.- Совсем зеленый". Он никогда раньше не видел такого напряжения сил у кадетов с Ио. А ведь это должно быть пыткой для слабых даже в лунной гравитации мускулов. Еще пять минут, и парня придется унести и приводить в чувство после проявленного упорства.
Начальник Корпуса изучал дело Грейсона. Об академических успехах говорить было рано, но по части дополнительных занятий кадет был то ли медведем, то ли ослом. Он занимался в полдюжине групп, стал членом математического и литературного клубов. Начальник еще раз взглянул на Грейсона. Тот продолжал напрягать все силы. Неожиданно начальник Корпуса понял, что парень будет держаться, пока не умрет от напряжения.
- Сто часов с ранцем,- повелительно распорядился он,чтобы быть в норме к концу четверти. Кадет Грейсон, если вы преуспеете в ходьбе, помните, в Корпусе существует традиция товарищества, и от кадетов требуется, чтобы они ее соблюдали. Свободны.
После того, как Грейсон четко отсалютовал и вышел, начальник корпуса вновь углубился в его дело. С левой рукой парня было явно что-то неладно, но экзаменационная комиссия, побывавшая на Ио, этого не заметила. Очень странно. Нарушение серьезное. Но теперь ничего не поделаешь.
Президент, располневший и ставший осторожнее со дня выборов, выпалил:
- Хорошо бы теперь организовать инцидент. Но где взять деньги? Да и зачем остальная часть Ио? И как пойдет дело, если начнется война?
Ответил министр финансов:
- Вкладчики ссудят деньги, мистер Президент. Так как людям, передающим свои сбережения, выплачивается комиссионное вознаграждение, что стимулирует их доходы.
- Нам нужна руда, мистер Президент,- добавил министр сырья.- Мы отчаянно нуждаемся в ней.
- Все наши исследования отмечают, что Советский Премьер мог бы рассматривать вооруженное вторжение в приграничные области как повод к войне,- сказал госсекретарь.- За последние пять лет у Советов значительно возросло количество потребительских товаров, и, как результат, пострадало их вооружение. Ваши мудрые распоряжения повернуть Республику на военный путь принесли плоды, мистер Президент.
Президент Фолсом XXV внимательно рассматривал членов Кабинета. Он не считал, что приграничный инцидент, в результате которого была бы захвачена Советская часть Ио, был столь необходим. Но, в конечном итоге, они были специалистами. И ничто не указывало на то, что они ищут личную выгоду. Похоже, они дали рекомендации как профессионалы, и лучше всего принять их. И всетаки, было что-то непонятное и тревожное...
"Чепуха",- решил он.
Досье на членов Кабинета не содержали ничего предосудительного. Одного шантажировала любовница-актриса, и он отправил ее за пределы Земли. Другой имел привычку давать взятки ради продвижения по гражданской и военной службе любимых сыновей. И дальше в том же духе. Республика не могла от этого пострадать. Республика и династия были неуязвимы. Ты просто шпионишь за всеми, в том числе и за самими шпионами, и краткой информации достаточно, чтобы представить все, как тебе надо, и поддержать общественное невежество, которое превращает людей в слепо-глухонемых. Система шпионажа была проста, нужно было лишь следить, чтобы все было как можно запутанней и чтобы никто не знал, кто есть кто. Приведение приговоров в исполнение не встречало трудностей, для виновных и только заподозренных не делалось различий. Контроль за сознанием при четырех газетах, шести журналах и трех радиои телестанциях был делом для нескольких клерков.
Нет, Кабинет не стоило подозревать.
Система была безупречна.
- Замечательно,- сказал Президент Фолсом XXV.- Действуйте.
Однажды исчезла миссис Грейсон, вдова из Нью-Питсбурга на Ио. Об этом сообщалось во всех газетах и теленовостях. Потом ее обнаружили совершенно измученную: она пробиралась через границу между Нижним Магнитогорском и Нью-Питсбургом. Миссис Грейсон рассказывала жуткие истории о своих страданиях в Нижнем Магнитогорске и побеге. На дипломатическую ноту Республики Советами был дан ответ другой нотой, после чего пришла депеша Первому флоту Республики на Ио, а потом такая же депеша Первому и Пятому Советским флотам на Ио.
Первый флот Республики обстрелял обычно пустующий полигон и, произведя неожиданную атаку, продвинулся вперед на своих эсминцах.
Завязалось сражение.
Лейтенант Грейсон взял на себя командование на корабле после гибели капитана. Возбужденная команда увидела странного, но решительного молодого офицера, проявлявшего удивительное умение и мужество, и доверилась ему. За неделю военных действий потрепанный эсминец Грейсона уничтожил семь советских эсминцев и крейсер.
Когда Грейсон поднялся на флагманский корабль, его наградили и поручили командовать всей флотилией. Его загадочный магнетизм притягивал к себе всех офицеров и рядовых семи кораблей. Они сражались, как одержимые, уничтожая крейсера и линкоры в молниеносных, оригинальных атаках, которые, казалось, не могли закончиться победой и тем не менее всегда были удачными. Грейсон дважды чуть не погиб, но самообладание выручало его.
Грейсон был вновь награжден, получил линкор и жалкие четыре нашивки. Потом он без приказа вторгся на Советскую сторону Ио, командуя морской пехотой, прорвался сквозь два советских полка и вернулся на линкор с пленными, высшими гражданскими и военными представителями советской администрации на Ио.
Грейсона восхищенно обсуждали на борту флагмана.
- У него потрясающие способности, адмирал. Его люди пошли бы за ним в ядерный очаг. Я уверен, они вернулись бы невредимыми, если б он захотел,- смех был истеричным.
- Он не так уж эффектно смотрится, но если он начнет использовать свое обаяние - берегитесь!
- Он... он - победитель. Я даже сам не знаю, что имею в виду.
- Кажется, я знаю. Они появляются не часто. Люди, которых не остановишь. Люди, которые всего добиваются. Наполеоны. Александры, Сталины. И так до наших дней.
- Гитлер. Фолсом I. Чингис-хан.
- Что ж, это тоже верно.
Они одернули шитые золотой тесьмой мундиры и дали сигнал почетной гвардии.
Грейсон был вызван на борт, получил еще одну награду, в его честь произнесли речь, он тоже произнес речь...
Президент Фолсом XXV не знал, что делать, и поэтому собрал Кабинет министров.
- Ну,- в раздражений крикнул он министру обороны. Стейнер слегка пожал плечами.
- Мистер Президент, ничего нельзя сделать. У него флот, средства связи и народ.
- Народ! - Президент взбесился. Его палец впился в кнопку, панель отодвинулась, и показался агент Секретной службы, стоящий в своей нише.
- Покончить с предателем! - истерично визжал Фолсом. Командир наряда смущенно ответил:
- Мистер Президент, перед тем, как встать на дежурство, мы слушали Грейсона. Он объявил, что он Президент де-факто...
- Покончить! Покончить! Комадир решительно вышел вперед.
- ...нам понравилось то, что он говорил о Республике, и еще он сказал, что мы не должны вам повиноваться.
Президент отшатнулся.
Вошел Грейсон в своей лейтенантской форме, он широко улыбался.
За ним шли адмиралы и офицеры.
- Мистер Грейсон! Вы принимаете руководство? - спросил командир наряда.
- Да. И зовите меня просто Грейсон! - ответил человек в лейтенантской форме.- Титулы придут потом. Можете идти.
Командир радостно ухмыльнулся и собрал свой отряд. Этот довольно изящный молодой человек, у которого было что-то неладно с рукой, принял руководство - полное руководство.