— Укладываю тебя в кровать.
— Который час?
— Очень рано или очень поздно, зависит от того, что ты планировала делать.
— Голова у меня раскалывается, и в ней стоит такой гул, словно там разом зазвонили все колокола Нотр-Дама.
— Да, я тоже чувствую себя паршиво.
— Как только я открываю глаза, меня начинает тошнить.
— Тогда лучше не открывай их, — сказал Брок и мягко опустил ее на кровать. — Я принесу воды и пару таблеток аспирина и оставлю их на твоем ночном столике.
— Зачем?
— Если я не умру от похмелья сам, то утром меня убьешь ты, — пробормотал он. Когда он вернулся в комнату, Келли уже накрылась простыней. Она снимала одежду и бросала ее на пол. Мимо его лица пролетела футболка, за ней бюстгальтер и шорты.
Брок так живо представил себе, как срывает тонкую простыню и открывает обнаженное тело, теплое и манящее, что весь покрылся испариной.
— Ты можешь расположиться на диване. Думаю, тебе не стоит садиться за руль в таком состоянии, — сказала Келли.
Это было не совсем то предложение, которого жаждала его возбужденная плоть.
— Все в порядке, я прогуляюсь пешком.
Келли закрыла глаза и проронила:
— Сейчас уже слишком поздно для прогулок.
— Надеюсь, свежий воздух пойдет мне только на пользу, — ответил Брок.
Келли вздохнула.
— Может, примешь таблетку аспирина перед сном? — Его голос был таким ласковым и нежным, словно он разговаривал с маленьким ребенком.
— Я уже ничего не хочу, я слишком сонная.
— Ты можешь не открывать глаза, — настаивал он, но она все-таки приподняла голову.
Брок коснулся ее верхней губы и, когда Келли открыла рот, быстро положил таблетку аспирина ей на язык. Потом поднес ей стакан воды и подождал, пока она проглотит лекарство. Келли вновь уронила голову на подушку.
— Спасибо. Знаешь, твоя кожа на вкус приятнее текилы, — сказала она сонным голосом и бросила трусики на край кровати.
Брок в растерянности провел рукой по лицу. В любой другой ситуации он уже через три секунды забрался бы к ней в кровать и прижался к ее телу. Но не сейчас. Не с этой женщиной.
— Я больше никогда не выпью даже маленького глоточка текилы, — сказала ему Келли, открывая дверь. Волосы у нее торчали в разные стороны, она сжала голову руками и потрясла ею. На ней была длинная просторная рубашка, и Брок подумал, что под ней Келли вполне могла быть обнаженной. Эта мысль пронзила его насквозь. — Ты не предупредил меня, что на следующее утро я буду чувствовать себя так, словно мое тело подвергали самым изощренным извращениям.
— Я советовал тебе остановиться, но ты не вняла моим советам, — оправдывался Брок, проходя в дом. — Ты готова к пробежке?
Келли уставилась на него непонимающим взглядом.
— Ты что, Терминатор, что ли? Ты уверен, что под твоей кожей не прячутся стальные мускулы? — проговорила она, ощупывая его бицепсы.
Брок поймал ее руку и отрицательно покачал головой.
— Нет там никакой стали. Обычное сочетание крови и плоти.
— Не верю, ты не можешь быть обычным человеком.
Ее комплимент пролился бальзамом на его израненное сердце. Брок выдавил ухмылку.
— Это все тренировки. Я же морской пехотинец. Давай, пойдем, свежий воздух приведет тебя в чувство.
Келли скорчила гримасу.
— Двенадцатичасовой сон приведет меня в чувство.
— Иди, переодевайся, — не сдавался он. — Это будет легкая пробежка.
Келли снова скорчила рожицу.
— Наши понятия о легкости слишком различны, — недовольно проворчала она, но направилась в спальню. — Ты знал, что ночью Оскар залез в торт? — прокричала она из комнаты.
— Ну, кто бы мог подумать, что коты любят сладкое!
Он услышал, как она прошла из спальни в ванную, включила воду и вскрикнула:
— Боже, мои волосы! С такой прической я могу сниматься в фильмах ужасов.
Брок посмеиваясь, подошел к двери ванной.
— Ты похожа на фанатку рок-группы.
— Ах, как смешно. — Келли открыла дверь. Она успела причесать волосы и собрать их в конский хвост. — Во всем виноват ты и твоя текила. Ладно, мучитель, пошли.
Они немного пробежались по пляжу и перешли на медленный шаг. Келли шла совсем близко от воды и смотрела на океан.
— Я сегодня так плохо себя чувствую, что даже не могу сконцентрироваться на своей тоске по Робу.
— И не надо. — Брок подошел к ней ближе. — Твоя печаль ничего не исправит.
— Я превратила ее почти в профессию. Роб был бы недоволен. К тому же это чувство лишает сил и будущего.
— И что же ты собираешься делать?
Келли встретилась с ним взглядом.
— Я
— Кое-кто более странный, чем остальные, — ответил он сухо.
— Спасибо! — Она шутливо шлепнула его по плечу. — Именно такая поддержка мне и требуется, чтобы начать общение с человечеством.
Брока позабавило ее возмущение. Внезапно он почувствовал на лице прохладные дождевые капли и посмотрел на небо.
— Кажется, мы промокнем.
Оглядываясь вокруг, он заметил несколько деревьев.
— Давай спрячемся под ними. Это лучше, чем ничего.
Небо словно разверзлось, и хлынул дождь. Брок схватил Келли за руку и потащил к деревьям. Волосы у нее тут же намокли, по лицу струилась вода. Спрятавшись под ветвями и отдышавшись, Келли стала рассматривать свою насквозь промокшую футболку. Она взглянула на Брока.
— Это все ты виноват. Если бы ты не вытащил меня из дома…
— …ты бы изнывала в нем от хандры, — закончил он.
Келли открыла рот и снова закрыла его.
— А может, и нет. Я могла бы поработать, в последнее время у меня творческий подъем.
— И отлично.
— Возможно, это благодаря тебе, — сказала она задумчиво.
— Всегда пожалуйста, — ответил он тоном радушного портье.
Келли показала ему язык, и Брок с удовольствием заметил озорной огонек в ее глазах. Он ткнул в нее пальцем:
— Не высовывай язык, если не собираешься его использовать.
— И как же я могу его использовать? — с любопытством спросила она.
Брок уже жалел о своей шутке.
— Тебе решать, — пробормотал он. Удивительно, как бурно его тело реагирует даже на ее слова.
Он почти не успел заметить, как она подошла к нему, приблизила губы к его губам, быстро поцеловала и резко отпрянула. Кажется, этот поступок удивил ее не меньше, чем Брока.
Не веря в то, что произошло, Брок смотрел на нее во все глаза.
— Зачем ты это сделала?
— Потому что ты позволил мне, — сказала она с вызовом.
— Я?
— Да, ты. — Щеки ей залила краска. — Ты позволил мне поцеловать себя, когда говорил, что я сама должна решить, как мне использовать свой язык. Если тебе не понравилось, сам виноват, это ты меня подтолкнул.
Ее возмущение, смущение и этот импульсивный поцелуй запустили в его теле цепную реакцию. Брок чувствовал смесь дикого желания и мучительной нежности к стоящей перед ним женщине.
Он одним прыжком настиг ее и с силой притянул к себе.
— Я не просил тебя о таком поцелуе, Келли. — Его голос был грубым, как наждачная бумага.
— А о каком поцелуе ты просил?
Брок наклонил голову и показал ей. Он провел языком по ее губам, а потом проник ей в рот. Он крепко прижимал ее к себе, чувствуя себя на вершине вулкана, готового вот-вот взорваться.
Келли издала страстный стон. Она отвечала лаской на его ласки, позволяла его языку проникнуть ей в рот как можно глубже. Точно так же она позволила бы ему овладеть ею. От этой мысли его бросило в пот.
В страстном порыве она сжала его предплечья, потом скользнула ладонями на грудь. Сердце Брока стучало, словно молот по наковальне. Он провел рукой по ее спине и прижал ее бедра к своему пылающему телу. Он чувствовал, как ее заострившиеся соски уперлись ему в грудь. Он хотел прикасаться к ее телу снова и снова, сорвать с нее одежду и ощутить себя внутри нее.
И все это лишь после одного поцелуя.
Келли отстранилась, чтобы глотнуть немного воздуха.
— Вот это да, — прошептала она.
Его кровь кипела. Брок видел в глазах Келли ответное желание, ее губы уже опухли от поцелуев.
Из жаргона морских пехотинцев: суповой сэндвич — неразбериха, путаница.
Он хотел пива, хотел посмотреть футбольный матч на большом экране. Ему нужно было успокоиться. Если он исполнит хотя бы два желания из трех, уже будет неплохо, думал Брок, усаживаясь на высокий стул перед барной стойкой.
Он услышал женский смех и посмотрел через плечо. Какая-то миленькая брюнетка явно строила ему глазки. Брок отвел взгляд, думая, что мог бы закрутить с ней интрижку, если бы ему этого хотелось. Он две недели страдал от постоянного возбуждения и, казалось, должен быть настроен на интрижки, но теперь ему не хотелось секса с первой встречной. Интересно, связано ли это с ранением и пережитой трагедией? Если так, то его тело при взрыве пострадало меньше, чем его душа.
Вздохнув, Брок сделал еще один большой глоток и сосредоточился на игре.
— Кажется, этот бар переживает не лучшие времена, — произнес у него за спиной женский голос.
Брок поднял глаза, зная, что голос принадлежит брюнетке, весь вечер не сводившей с него глаз.
— Да, сегодня здесь не очень многолюдно. Рано или поздно это случается со всеми барами.
— Меня зовут Кандида Макдоналд. — Она протянула руку. — Вы кажетесь таким одиноким, и я подумала, что могу хотя бы просто поздороваться с вами.
— Привет, я Брок, — небрежно бросил он и вновь повернулся к экрану.
— Вы не местный? — спросила брюнетка, усаживаясь рядом.
— В точку. Я здесь всего лишь несколько недель, А вы?
Она улыбнулась.
— Черт, я могла бы догадаться. Хорошие мужчины в этом городишке бывают только проездом. А я живу здесь круглый год. Поверьте, зимой здесь такая тоска!
Брок кивнул головой.
— Я знаю, что тут бывает зимой. Наступают холода, и все отдыхающие разъезжаются.
— А у меня еще такая работа… Я воспитательница в детском саду, и большинство моих коллег — женщины. В такой ситуации девушке совсем не просто познакомиться с парнем.
Брок посмотрел на нее внимательней, подумав о том, что эта брюнетка могла бы стать другом Келли.
— Так вы тоже здесь недавно?
— Это моя первая работа после окончания колледжа. Нынешним летом я работаю по развивающей программе.
— Развивающей? — эхом повторил Брок.
— Мы занимаемся художественными проектами и начальным обучением иностранным языкам, разными методическими экспериментами.
— Художественными проектами, — сказал Брок. — Я знаю одну женщину, местную. Она иллюстрирует детские книги.
В глазах брюнетки появился интерес.
— Правда? Думаю, мои детки рады были бы с ней познакомиться. Может это предложение ее заинтересовать?
— Мне кажется, вы должны спросить у нее сами, — ответил Брок. — Она немного застенчива, но, думаю, не откажет. Вы даже можете ее пригласить на деловой завтрак, чтобы обсудить детали. Вот ее имя и телефонный номер.
Он написал несколько строчек на бумажной салфетке и передал брюнетке. Она посмотрела на него понимающим взглядом.
— Я бы не отказалась позавтракать с вами, но, кажется, вы или уже заняты, или кем-то заинтересованы.
Она показала пальцем на салфетку и вопросительно приподняла брови.
Брок не ответил на ее молчаливый вопрос.
— Позвоните ей, вы не пожалеете об этом.
— Хорошо, — сказала брюнетка. Она взяла еще одну бумажную салфетку и написала на ней свое имя и телефон. — А вы позвоните мне, если передумаете.
— Договорились, — ответил Брок. Но он знал, что никогда не позвонит этой женщине.
Брок пришел к выводу, что единственный способ держаться подальше от Келли — это найти для нее мужчину. Разумеется, ни один мужчина в мире не заменит ей Роба, но он будет дарить ей ласки и поцелуи, шептать нежные слова по утрам, заниматься с ней любовью. Даже мысль об этом причиняла Броку невыносимую боль, но он убеждал себя, что должен поступить именно так.
Келли — очень эмоциональная женщина, и ей нужен кто-то еще, кроме избалованного кота, кому она могла бы изливать чувства.
Изучив содержимое ее платяного шкафа, в котором не было ничего, кроме футболок, джинсов и свитеров, Брок понял, что столкнулся с еще одной проблемой — Келли было необходимо менять гардероб. А для этого ему придется пойти с ней по магазинам.
В среду он предложил ей немного прокатиться и как будто ненароком остановил машину у большого торгового центра.