– Отец очень не хотел, чтобы я приезжала. Но я так соскучилась! И до Пасхи еще долго. Мы с отцом очень любим друг друга.
– Мисс Ровер, – Робин повернулся к девушке. – Я думаю, что вам лучше вернуться в Нью-Йорк. В Фолкстоне, мне кажется, скоро произойдут всякие опасные события…
– Вы… Вы шутите? – Молли не сразу нашлась, что ответить.
– Напротив, говорю совершенно серьезно.
– Из-за отцовской плотины? – испугалась девушка.
– Из-за какой плотины? – не понял Робин.
– А, так значит, вы не знаете, из-за чего произойдут опасные события?
– Не знаю. Про детали не знаю. Но вам лучше уехать обратно.
– Как же так, отцу угрожает опасность, а я уеду?! Вы вздор говорите.
Оба замолчали. На небе зажигались ранние звезды. Молодой человек порылся в сумке и, ничего не найдя, пробормотал:
– Увы, осветить берлогу нечем…
– Мне не страшно.
В темноте фигуры понемногу теряли очертания. Молли снова заговорила:
– Я знаю, будет скандал из-за плотины.
– Что это за плотина?
– Отец хочет осовременить эту дыру – Фолкстон. Электричество на улицах, знаете, и всякое такое. Но нужен источник энергии. Вот он и задумал построить плотину на реке. А люди не хотят. Странный там народ… Пастбищ им, видите ли, жалко.
Робин не слушал. Он вглядывался в сумерки, и непривычное, до странности болезненное чувство охватывало его: он ждет встречи с Тигром, со своим отцом!
Девушка будто почувствовала, что мучает Робина. Легкость и спокойствие, с которыми она приняла положение пленницы, улетучивались. В хижине стало совсем темно, остывали распаренные дневным солнцем бревна, дышать делалось тяжелее. «А все же я рядом с бандитом – и одна», – подумала Молли и тихо спросила:
– Он… ему время прийти?
– Далеко за полночь уже, – твердо проговорил неразличимый в темноте Робин. – Хотите есть?
– Не хочу, спасибо.
Чиркнула спичка, зарделся огонек, то вспыхивая, то вновь опадая.
– Пойду покормлю Римбоу, – сказал Робин и вышел.
Молли вконец перепугалась. Из углов поползли тихие, таинственные шорохи, еще больше сгустился мрак. В окне чернели горные отроги, над ними в холодном горном воздухе необычайно ярко горели звезды.
Скрипнула дверь. Вернулся молодой Тигр. Ни слова не говоря, уселся где-то в углу.
– А если… если он не придет?
– Ждем до трех часов.
Снова молчание. Молли с трудом выдавила еще один вопрос.
– А если до трех не придет? Совсем не придет?
Ни звука в ответ.
– Вы меня убьете?
Робин не отвечал. Он и не смог бы ответить. Он уже давно задавал себе этот вопрос: что делать, если Хантон не выполнит обещания? Убить дочь Ровера? Можно и убить, Ровер заслуживает.
В окно хлынул бледный свет. Из-за дальних вершин появилась луна. Темнота чуть отступила, и Робин мог хорошо разглядеть девушку из своего угла, сам скрытый в полумраке.
– Нет, я вас не убью, – проговорил он твердо. – Я вас увезу. Будете заложницей до тех пор, пока губернатор не выполнит мои требования.
Молли облегченно вздохнула.
– А зачем же вы пригрозили Хантону?
– Думал… Думал, что смогу.
– В другой раз, может быть, и убили бы! Но вы, наверное, не совсем Тигр…
– Просто не помню, чтобы Тигр поднимал руку на женщину.
– А куда вы меня увезете?
Робин не ответил. Не дождавшись ответа, девушка уснула. Свежий горный воздух, долгое путешествие верхом – все сказалось разом. В сонном сознании теснились бессвязные картины: она верхом спасается от преследователей… вокруг стреляют… отец в окружении возбужденных, кричащих что-то людей… стоит выстроенная плотина… молодой человек с лицом ее похитителя стреляет в кого-то… тот падает и остается лежать лицом вниз…
Девушка испуганно вздрогнула. Чья-то рука осторожно коснулась ее. В хижине было светло, и перед ней стоял молодой Тигр.
– Вы свободны, мисс Ровер. Ведут моего отца.
Снизу по тропе медленно поднимался старый человек. Его конвоир остался на месте.
Старый Тигр на свободе.
ТИГРЫ ВЫХОДЯТ НА ОХОТУ
1
В Биркхеме губернатор Хантон пробыл недолго.
На подходе к городку он повстречал группу всадников с шерифом во главе, выехавших на поиски. Они радостно приветствовали Хантона, однако тот призвал их поторопиться обратно и предупредить машиниста, что поезд немедленно отправляется обратно в Денвер.
По пути губернатор рассказал Паттерсону о том, как какой-то сумасшедший, назвавшийся сыном Тигра, остановил поезд и похитил Молли Ровер.
– К сожалению, никак нельзя было его схватить. Пришлось покинуть поезд. Вы о нем ничего не знаете, шериф? Он что, действительно сын Тигра?
Паттерсон слушал губернатора с таким выражением, словно проглотил горькую пилюлю. Теперь бы и выложить все про глупость старого Олсена…
– Он парень со странностями, мистер Хантон. Жил тут недалеко. Тихоня, его даже трусом дразнили. И вот на тебе!
– Родился в Биркхеме?
– Нет, его привез сюда один фермер, Джеф Олсен. Парень ему приходится приемным сыном. Вчера, когда началась вся эта заварушка, Олсен срочно уехал. С сердцем стало плохо.
Паттерсон покривил душой.
Узнав о происшествии с поездом, он послал Олсену записку, посоветовав немедленно уезжать и пару месяцев вовсе не показываться в Биркхеме. «Робин совершил очередную глупость, – писал шериф. – Постараюсь сделать все, что смогу, но надежды нет никакой. Ты ему ничем не поможешь, а себе навредишь. Так что уезжай на время. Патт».
Губернатор кратко расспросил о дневных событиях и уехал. Паттерсон, проводив начальство, объявил, что уходит на розыски Робина, – предприятие, которое, весьма вероятно, затянется надолго. Утром следующего дня он без роздыху проскакал двадцать миль. В первом же поселке, где он остановился передохнуть, на глаза ему попалась денверская газета. Аршинный заголовок гласил: «Осужденный пожизненно Тигр бежал! Отец и сын вместе выходят на разбой! Десять тысяч долларов за поимку – живыми или мертвыми!»
2
Седой усатый человек сидел напротив Хантона в рабочем кабинете губернатора. Коренастый, лет пятидесяти на вид, в костюме, который явно не один год пролежал на складе, – отметил про себя Хантон, – но смотрится неплохо.
– Ваш срок кончается через две недели, Баркер, – начал он. – Однако ваше примерное поведение позволяет мне освободить вас прямо сегодня.
– Покорнейше благодарю, господин губернатор.
– Но освобождаю я вас с одним условием. Вы необходимы нам для исполнения крайне важной миссии.
– Можете рассчитывать на меня!
– Речь идет о небольшой услуге. Она принесет вам, в случае удачного завершения дела, хорошие деньги.
– Я готов на любое дело, господин губернатор.
– Отлично. Вы ведь выходите из тюрьмы без гроша в кармане, а красивая жизнь вам по нраву, не так ли?
– Увы, – вздохнул Баркер, – такова судьба.
– Но если попытаетесь опять надуть, то окажетесь в тюрьме навсегда. Надеюсь, эта мысль вам тоже понятна?
– Да, нечто такое вырисовывается, – еще раз вздохнул седой. – Жить-то надо. А то совсем меня перестали уважать как артиста!
– Вот мы вам и предлагаем сыграть одну небольшую роль. В случае удачи вы получите столько денег, что на всю оставшуюся честную жизнь хватит.
– Заманчиво, ах, как заманчиво, господин губернатор.
– Вы, Баркер, весьма похожи на одного знаменитого бандита, который давным-давно за решеткой.
– Гм… Не очень-то лестно. Я в молодости герцога играл!
– Ну а он грабитель. Но глаза у него точь-в-точь как у вас, и особенно усы…
– Неужели! – польщенный Баркер потрогал кончик длинного седого уса.
– Словом, речь идет о Тигре.
От испуга Баркер даже привстал. Челюсть у него слегка отвисла, и он не сразу выговорил:
– Как вы говорите? Я должен сыграть хищника?
– Тигр – кличка, Баркер. Вполне в духе местных гангстеров. Тигр – легендарный грабитель.
– Понятненько… Прямо как в пьеске про Ричарда Львиное Сердце.
– Может быть, Баркер. Сегодня ночью, к двум часам, вам надо появиться в условленном месте. Ваша задача – ввести в заблуждение одного юношу, сына Тигра, который отца с четырехлетнего возраста не видел.
– О, нечто подобное я уже играл! Была такая пьеска «Часовщик из Виндзора»… Я там, знаете ли, герцогом выходил…
– Тем лучше, тем лучше. Итак, вы встретитесь с молодым человеком и убедите его отказаться от преступного пути. Скажете, что больше не станете заниматься разбоем и так далее.
– Дескать, прошу тебя, мой сын родной… Так убедительно?
– Недурно. Однако рекомендую перейти на прозу. Парня надо заставить поверить в то, что вы – Тигр, который не хочет быть бандитом…
– И за такую роль мне отвалят деньжат?
Хантон прикрыл глаза, задумавшись о чем-то.
– Не только за это, Баркер. Я объявлю награду в десять тысяч долларов за поимку отца и сына Тигров.
– Ой, нет, мистер Хантон, играть я могу, а драться не умею.
– Вам драться не обязательно. Молодой человек приятной наружности прямо на улице застрелил человека, убил старика, собирается и дальше проливать кровь. Его надо остановить. Вот вы и сделаете это, – Хантон выдержал эффектную паузу. – Я человек прямой и люблю справедливость. Если мы не используем свой шанс, завтра какой-нибудь Тигр начнет терроризировать всю округу. Приступайте к делу, Баркер. В ущелье Олд-Крик парень держит заложницу. Вы придете туда, и в обмен на отца бандит отпустит девушку. Понятно?
– Постойте, мистер Хантон, я человек искусства, гм… хоть и мошенник. Но я не чужд некоторых, знаете ли, удобств. Даже в тюрьме лучше, чем, извините, в горах, под открытым небом…
– Там есть хижина.
– Чистая? Не выношу грязи!
– Чистая, – холодно отрезал губернатор.
– А кровати там имеются? Терпеть не могу спать на скверных кроватях.
– И кровати там есть.
– И постельное белье меняют?
– Меняют! – потерял терпение Хантон. – Баркер, подумайте: ведь десять тысяч!
– Кругленькая сумма за бенефис в провинции. А что, ежели парень увидит, что из меня бандит, как из…
– Не увидит! Тигр отсидел в тюрьме шестнадцать лет, он уже совсем не тот, поистрепался изрядно и возраст почтенный.
– Увы, роль старичка по мне… Кстати, господин губернатор, а сколько вы мне дадите на вид, а?
– Самое большее пятьдесят два.
– Вот видите. А мне всего-то пятьдесят один годик. Извините, что утомляю, но по выходе из тюрьмы имею намерение связать себя узами Гименея.
– Поздравляю. Верхом ездить можете?
– Отлично могу. На спокойной, пожилой лошадке. Слава Богу, кой-чему нас в актерской школе научили.
– Так-так. А если галопом?
– Увы, господин губернатор, перед началом курса по галопу срочно Отбыл в Дакоту по контракту. Правда, на роли всяких мальчиков. Но очень скоро я до подростков дорос и даже герцогов…
– В другой раз, Баркер. Сейчас надо поторопиться. Вас ждут в ущелье Олд-Крик.
– В ущелье? Что ли нельзя было где-нибудь тут, в салуне каком повидаться? Вечно выдумки какие-то.
– Баркер, вы безнадежны, – вздохнул Хантон. – Но, к моему великому сожалению, чрезвычайно похожи на настоящего Тигра. В общем, вас оденут в ковбойский наряд, поношенный, и так далее.
– Вот-вот, господин губернатор, жуть как обходятся с одеждой в наших тюрьмах! Поглядите-ка на меня. Костюмчик за двадцать долларов, а я в нем уже пять лет сижу!
– Да прекратите же, черт бы вас побрал! – треснул кулаком Хантон.
– И я о том же. Хорошо бы против моли что-нибудь подкладывать. Обратите внимание, потрясающие дыры…
Губернатор понял, что с этим «артистом» дело явно провалится. А сколько нервов нужно с такой публикой!
– Помолчите, Баркер, и выслушайте. До Варвика доедете на поезде, вас будут сопровождать четверо солдат.
– Красивые места! Я там однажды с бродячим цирком выступал.
– Прекрасно. Дальше отправитесь пешком.
– Так до Варвика же доедем! Куда пешком-то?
Губернатор схватил со стола тяжелое пресс-папье, перекинул с руки на руку, побледнев от ярости.
– Вам нужно не в Варвик!
– Извините, господин губернатор, просто воспоминания одолели…
– Так вот, не в Варвик вам надо, а к ущелью Олд-Крик, это недалеко от Биркхема.
– А почему пешком?
– Иначе по тропе не пройти!
– А на велосипеде?
– Баркер, – взмолился губернатор и вытер пот со лба, – престарелые бандиты с запада, будь они полными идиотами, на велосипедах все-таки не ездят.
– Ох, в тюрьме чему только не обучат, господин губернатор. И коробочки клеить, и стены штукатурить, а уж на велосипеде-то ездить…
– Прекратите паясничать! – заорал Хантон.
– Ну чего вы нервничаете, – хныкающим голосом промямлил Баркер. – Вы просто переутомились. Попринимайте железо, вы же малокровный, как рукой снимет…
Губернатор потянулся к револьверу, и Баркер в испуге смолк.
– Теперь слушайте про Тигра. Даже сынок подробностей не знает. В свое время Тигр похитил дочь адвоката Хиллера. И жил с ней, честно и порядочно, в Калифорнии.
– Где небо голубое-голубое… – промурлыкал Баркер.
– Фермер Джек Ровер и еще несколько человек выследили Тигра и схватили его. Тигру удалось из тюрьмы улизнуть, но он опять попался. Жена умерла, а ребенка воспитал чужой человек. Пока хватит…
– Простейший текст, господин губернатор! Я украл жену сенатора Ровера…
– Перестаньте, наконец. Запишите все, что вам сказали. А то где-нибудь обязательно наврете.
– Без суфлера любая роль трудна, мистер Хантон, – согласился бывший артист и старательно все записал.
3
До условленного места добрались с изрядным опозданием: когда двинулись пешком, Баркер то и дело усаживался передохнуть.
– Уф, не могу. По таким кручам… не могу! Внезапно он хлопнул себя по карману и испуганно вскрикнул:
– Возвращаемся! Немедленно возвращаемся!
– Ты что, спятил? – спросил конвойный. – Там ведь заложница.
– Не спорьте, ради всего святого. У меня в кармане осталась важная бумага, в старых штанах. Я же ничего не помню.
– Нельзя назад, у меня приказ.
Баркер поплелся в полном отчаянии. Через четверть часа он вновь тяжело опустился на землю.
– Уф, передохну. Легкие… совсем никуда. Ох, помру я тут…
Конвойный унтер едва сдерживался от злости. Тропа между тем становилась все круче. Баркер озабоченно спросил:
– А вы не думаете, что этот… дикий зверь… просто обманщик?
– Не могу знать. Вероятно, нет.
– Что значит «вероятно, нет»? Сидит, понимаешь, один в старой развалюхе, как сверчок какой-нибудь…
– Сверчки стрекочут, мистер, а не стреляют.
– Шутите, да? Все! Ухожу отсюда сейчас же!
– У меня приказ.
– Вы что, стрелять будете?
– У меня приказ доставить вас до условленного места и принять заложницу. В случае побега – огонь!
Баркер обмахнул носовым платком большой валун, расстелил на нем платок и уселся. В глазах его стояли слезы.
– Подъем, мистер. Считаю до трех!
– Хоть до ста. Мне чихать на это.
– Считаю до трех и стреляю.
– Стреляю, стреляю… Все кругом только и делают, что стреляют! – Баркер чуть не расплакался, но поднялся. Сделав несколько шагов, он бросился бежать к валуну: позабыл носовой платок. Так дошли до перевала, на котором стояла хижина и где начиналось ущелье. Унтер опустил ружье.
– Десять шагов вперед и ни шагом больше. Буду стрелять!
– Да слыхал уже.
– Шагайте, мистер.
– Ладно, ладно, не бойся, не убегу.
– Считаю до трех: раз…
– Считаю да стреляю, стреляю да считаю. И ума не надо!
– Два…
– Человек одолжение сделал, а ему…
– Два, черт подери! Ну?
– Иду, иду.
Баркер медленно двинулся к хижине. Казалось, она пуста. На полпути между конвойным и хижиной Баркер остановился. На пороге появились молодой человек и девушка. Девушка улыбнулась молодому человеку и пошла вниз, навстречу Баркеру.