– Спокойной ночи, – разочарованно пробормотала Мэнди. Ей хотелось его убить.
Тереза ждала ее в коридоре. Она проводила ее в комнату напротив.
– Уже поздно. Вам лучше остаться здесь. Он в вас нуждается.
Мэнди улыбнулась. Заботливая экономка уже успела приготовить настоящий английский чай.
– Очень вкусно, – похвалила Мэнди.
– Я его предупреждала, но разве он кого-нибудь слушает? – раздраженно произнесла Тереза. – Эти таблетки очень сильные, и их нельзя употреблять в большом количестве.
– Таблетки?
– Перед тем как выйти из дома, он принял тройную дозу болеутоляющего.
– Тройную? – Мэнди пришла в ужас. – Неудивительно, что он отключился. Может, вызвать врача?
– Нет, такое бывало и раньше. Он через несколько часов проснется. Но все равно это опасно.
– Но почему Ренцо сделал это сегодня?
– Сказал, что ему нужно быть в хорошей форме.
– Наверное, не хотел, чтобы все эти люди его жалели.
– Причина в другом, и, думаю, вы это знаете.
Пожилая женщина посмотрела на Мэнди, и та отвернулась.
– Я не знаю, что я знаю, – неохотно произнесла девушка.
– Сейчас вы говорите как он, – заметила Тереза. – Вы похожи друг на друга.
– Думаю, да, – с улыбкой ответила Мэнди. Прожевав кусок пирога, она сказала: – Вы были с ним всю жизнь, не так ли?
– Большую ее часть. Джина, мать Ренцо, не справлялась с ним, поэтому они наняли меня.
– Она не могла справиться с одним ребенком? Она много работала?
– Нет, она была бездельницей. Думала, что весь мир вращается вокруг нее. Когда начались сложности, она ушла. Вы упоминали, что Ренцо вам об этом рассказывал?
– Только о том, что он однажды вернулся домой, а ее и след простыл.
– Я никогда не забуду тот день. Он нарисовал ее портрет и хотел показать ей. Обыскал весь дом, но ее нигде не было. Она оставила записку для отца Ренцо, а для него – ничего. Он три дня проплакал.
– Как женщина может так поступить с собственным ребенком? – в ужасе спросила Мэнди. – Неужели она совсем его не любила?
– Не знаю, – ответила экономка. – Иногда так случается, что женщина не любит одного из своих детей, но при этом обожает остальных. Она вышла замуж совсем юной и родила Ренцо, когда ей было всего шестнадцать. Думаю, она винила его в том, что он загубил ее молодость. Когда Джина снова вышла замуж, она не хотела, чтобы Ренцо ее навещал. Вечно придумывала отговорки. Однажды он должен был отправиться к ней на рождественские каникулы, но утром перед его отъездом она позвонила ему и сказала, что он не может к ним приехать. Тогда ему было двенадцать, и я никогда не забуду его лицо, когда он это услышал. Я думала, он заплачет, но этого не произошло. Он резко побледнел, и его взгляд стал безжизненным. Я так разозлилась, что поехала к Джине и все ей высказала, а она заявила, что послала ему подарок.
– Готова поспорить, что она этого не сделала, – сердито сказала Мэнди.
– Лучше бы это было так. Она прислала ему большой сверток, который выглядел весьма заманчиво. Ренцо с такой радостью его разворачивал, думая, что она наконец о нем вспомнила.
– И что же оказалось внутри?
– Фотография в рамке. Семейное фото, на котором была Джина со своим новым мужем и детьми. Она даже написала на обратной стороне «С любовью от мамы», но Ренцо понял, что она любила этих детей так, как никогда не любила его.
– Но как она могла быть с ним такой жестокой? – возмутилась Мэнди.
– Джина всегда была глупой и эгоистичной, – презрительно бросила Тереза. – Она не подумала, что будет чувствовать брошенный ребенок при виде детей, которыми она его заменила.
У Мэнди сжалось сердце от боли за одинокого маленького мальчика.
– После этого он начал закалять характер. Думаю, это был для него единственный способ защитить себя. В школе он делал большие успехи, особенно в спорте. Будучи уже достаточно взрослым, он принимал участие в экспедициях в горы, катался на лыжах, занимался альпинизмом, бобслеем. У него целая куча наград. Все девушки сходили по нему с ума.
– А он их любил?
– Ренцо считал всех женщин предательницами. У него было несколько увлечений, но все закончилось слишком быстро. Он развлекался с девушками, ничего им не обещая, и легко с ними расставался. Его броня всегда была на месте.
– Броня, – повторила Мэнди. – Встретив его впервые, я бы ни за что не подумала, что он нуждается в защите. Он всегда казался таким открытым.
– Это и есть его броня, – сказала Тереза. – Никто не может сквозь нее пробиться и понять, что он думает и чувствует на самом деле.
Я пробилась, печально подумала Мэнди. Только слишком поздно.
– Его другая сторона никуда не делась. Он может быть жестоким, злым, расчетливым, осторожным. Эти качества помогают ему в работе. Благодаря им он преуспел в бизнесе и сколотил состояние. Его главным конкурентом был Энрико Тиллани, но в конце концов ему пришлось продать свой бизнес Ренцо. В обществе Ренцо совсем другой – обаятельный, жизнерадостный, веселый.
– Сначала он меня шокировал своим отношением к жизни и женщинам, – сказала Мэнди. – Но когда мы застряли в хижине, это был совсем другой человек. Человек с большим сердцем. Думаю, теперь он снова защищается.
– Если вы это понимаете, значит, вы именно та женщина, которая ему нужна.
Мэнди было приятно это слышать от человека, который всю жизнь был рядом с Ренцо.
– А как его мать отреагировала на то, что с ним произошло?
– Она прислала ему открытку, – презрительно ответила Тереза. – Сказала, что Австралия слишком далеко и она не может приехать. Получив открытку, Ренцо что-то пробормотал и отложил ее в сторону.
Мэнди выругалась себе под нос.
– Я тоже так считаю, – согласилась Тереза. – Не понимаю, как у такого замечательного человека, как Бруно, может быть такая дочь.
– Ренцо рассказывал мне про своего дедушку.
– Бруно отдал внуку всю свою любовь. Он так и не простил Джину за то, как она обошлась с Ренцо. Она пыталась восстановить с ним отношения в надежде получить наследство, но Бруно был непреклонен. Сейчас он в больнице. Ренцо часто к нему ходит, разговаривает с ним, хотя, я не уверена, что Бруно его понимает.
– Если два человека любят друг друга, им не нужны слова, – ответила Мэнди, поднимаясь. – Думаю, мне пора ложиться.
Тереза одолжила ей просторную фланелевую ночную рубашку розового цвета с рисунком в виде танцующих грибов. Проспав несколько часов, девушка очнулась на рассвете и, выйдя в коридор, прислушалась у двери Ренцо. Из-за нее доносилась приглушенная брань. Приоткрыв дверь, она увидела Ренцо, сидящего на кровати. Он все еще был одет,
– Спящий красавец наконец проснулся? – пошутила Мэнди.
Войдя внутрь, она села рядом с ним, и он пристально уставился на ее странный наряд.
– Что это?
– Тереза одолжила.
Расстегнув несколько пуговиц на рубашке, он остановился, снова посмотрел на нее и закатил глаза.
– Перестань, – хохотнула Мэнди. – Давай я тебе помогу.
В последний раз она раздевала его в темноте в порыве страсти. Помогут ли ее прикосновения оживить в его памяти эти моменты? Вот только вряд ли танцующие грибы могут пробудить в мужчине желание.
Но все мысли о сексе улетучились, когда она сняла с него рубашку и увидела его шрамы. На мгновение ей даже пришлось отвернуться, чтобы Ренцо не увидел ее слез.
– Все не так плохо, – заверил ее он. – Врачи проделали отличную работу, и все хорошо зажило. Я просто выгляжу немного по-другому, но это не имеет значения.
Стащив с него брюки, Мэнди помогла ему забраться под одеяло. Он все еще выглядел сонным.
– Передозировка лекарств, значит? – пожурила она его. – Так же можно себя угробить.
– Я несколько дней готовился к этому ужину, – ответил он. – Мне нужно было быть в хорошей форме.
– Потому что ты сговорился с Феррини? Так вот, значит, откуда он про меня узнал.
– Феррини мой старый друг, и когда я попросил его мне помочь, он сразу же согласился.
– Но почему ты не мог мне просто позвонить?
Немного помолчав, Ренцо неохотно сказал:
– Впервые увидев тебя здесь, в своем доме, я смутился. Я попросил тебя прийти на следующий день, думая, что на этот раз справлюсь с волнением, но не смог, поэтому прогнал тебя. Мне хотелось увидеть тебя снова, но издалека. Не разговаривать, просто немного понаблюдать. Я понимаю, что это возмутительно, но мне нужно было выяснить, была ли ты той самой женщиной, образ которой являлся мне по ночам.
– И к какому выводу ты пришел?
– Думаю, это была ты. Сегодня я почти в этом убедился, но дурацкие таблетки подействовали в самый ответственный момент.
– Как часто я тебе являюсь?
– Ты приходишь и уходишь, и я никогда не уверен… – Он небрежно пожал плечами. – После того, что со мной произошло, я ни в чем не могу быть полностью уверен. Иногда мне кажется, что этой женщины вообще не существует.
– Она существует, – заверила его Мэнди. – Она настоящая. Я настоящая.
– Которая? Ты все время разная. Тогда в горах ты то вонзала в меня свои коготки, то давала почувствовать, что я нашел родственную душу. Я никогда ни с кем не испытывал ничего подобного. – Он невесело рассмеялся. – Знаешь, ты очень мне помогла. За эти несколько дней я вспомнил больше, чем за прошедшие два года. В тот вечер, когда мы познакомились, ты была так прекрасна, что я забыл про женщину, с которой хотел заняться любовью.
– Про ту, от мужа которой ты удирал через балкон?
– Да, ты еще сравнивала меня с Дугласом Фэрбенксом и мартовским котом.
Он рассмеялся, но тут же поморщился от боли.
– Кажется, моя спина живет собственной жизнью.
– Может, тебе нужна мазь доктора Ренцо? Мне она очень помогла.
– Не она, а массаж, который я тебе сделал.
– Тогда я могла бы отплатить услугой за услугу, – улыбнулась Мэнди. – Если, конечно, ты не боишься, что я могу причинить тебе вред.
– Ты не причинишь мне вреда. Я тебе доверяю.
– Ложись на живот, – сказала она, выключая свет.
Ренцо подчинился, и ее пальцы заскользили по его широкой спине, по отметинам, которые всегда будут напоминать им о трагедии, едва не разлучившей их навеки. Она старалась вложить в каждое прикосновение всю свою любовь и нежность. Быть может, он вспомнит, как эти руки согревали его два года назад, не давали потеряться в темноте отчаяния…
Вдруг он застонал, и Мэнди резко отстранилась.
– Я сделала тебе больно?
– Нет, что ты. – Он перевернулся на спину. Его глаза как-то странно блестели. – Иди ко мне.
Мэнди легла рядом с ним.
– Знаешь, теперь я абсолютно уверен, – хрипло произнес он. – Ты была настоящей. Такой теплой, живой, родной.
Ее сердце учащенно забилось.
– Помнишь, как там было холодно? – осторожно спросила она.
– Мне не было холодно, потому что со мной была ты.
– О дорогой! – На ее глаза снова навернулись слезы.
Ренцо крепко прижал ее к своей груди, и они долго лежали обнявшись.
– Ты такая, маленькая, – нежно произнес он.
– И хрупкая, – пошутила Мэнди. Он рассмеялся.
– Да, хрупкая.
Слегка приподнявшись, Мэнди стащила с себя ночную рубашку.
– Когда мы занимались этим два года назад, было так темно, что утром мы включали фонарик, чтобы найти одежду.
– Мы ничего не видели. Я крепко прижимал тебя к себе, боясь, что ты исчезнешь. Я помню это, – добавил он, лаская ее грудь. - Ты вздохнула так, будто тебе понравилось.
– Да. А затем я тоже доставила тебе удовольствие, и ты внезапно закричал.
– Не останавливайся, прошу тебя, – сказал Ренцо.
– Именно так, – ответила Мэнди, лаская его, при этом стараясь как можно подробнее воссоздать их первую ночь любви. Но внезапно ее захлестнула такая мощная волна страсти, что она все забыла и стала действовать так, как хотела сейчас.
Ренцо вначале осторожничал, боясь, что тело может подвести его в самый ответственный момент, но желание раскрепостило его. Когда он погрузился в нее, она довольно вздохнула и тут же его узнала. Хотя в первые дни он и казался ей чужим, это был тот же самый мужчина, который любил ее два года назад. Ей хотелось кричать от восторга. В самые интимные моменты он был таким же нежным и внимательным, как раньше. Это означало, что его прежнее «я» дремало глубоко внутри него и только было нужно, чтобы она снова пробудила его к жизни.
– Это была ты, – пробормотал он, когда они отдыхали после головокружительного танца любви. – Всегда была ты.
– Да, я.
– Я тогда сказал, что люблю тебя, и с радостью повторю это снова. Я люблю тебя, моя кошечка, и хочу провести рядом с тобой остаток жизни.
Несмотря на усталость, Ренцо почувствовал прилив сил, которого не знал два года и боялся уже никогда не узнать. Пусть недавно в его жизни были боль и отчаяние, но они остались в прошлом. Впереди у него счастливое будущее с Мэнди, полное радости, любви и доверия.
Когда он заснул, к нему снова явилась черная кошечка. Только на этот раз она, вместо того чтобы убежать, свернулась калачиком у него на коленях и довольно замурлыкала.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Их разбудил звонок телефона. Ренцо снял трубку. Он выглядел взволнованным.
– Хорошо, я сейчас спущусь, – произнес он, вставая с постели. – Это Лючия. В офисе меня ждут два человека. Я совсем забыл об этой встрече. Увидимся позже. – Чмокнув ее в щеку, он ушел в ванную.
Мэнди испытала небольшое разочарование. Она собиралась поделиться с ним своей тайной, как только они проснутся. Придется немного подождать.
После завтрака Ренцо не появился, поэтому она взяла бумаги, которые дал ей Феррини, и вышла в сад. Работа оказалась намного интереснее, чем ей показалось сначала, и Мэнди целый час читала записи, делая на полях заметки.
Она была такой красивой в лучах утреннего солнца, что Ренцо несколько минут любовался ею, стоя под деревом.
Только он хотел ее окликнуть, как у нее зазвонил мобильный телефон. Она ответила на вызов, и ее лицо озарила улыбка.
– Привет, дорогой! Я так рада слышать твой голос. Что? Я очень по тебе скучаю. Скоро мы снова будем вместе. Если бы ты только знал, как сильно я тебя люблю. Ты меня любишь? Правда? Скажи это еще раз.
Ренцо было невыносимо смотреть, как она сияет от счастья. Это было похоже на медленную смерть. Ему следовало уйти, но ноги словно вросли в землю.
Она рассмеялась, и от этого звонкого смеха его сердце чуть не разорвалось. Ужаснее всего было то, что при этом она запрокинула голову, как будто испытывала высочайшее наслаждение.
Именно это она сделала ночью, когда подарила ему себя. Как легко ему было преподнести такой же подарок ей. Сделать то, чего он не делал никогда в жизни.
Потому что он любил ее. Доверял ей. А она все это время…
Его охватила такая ярость, что он предпочел удалиться, чтобы не наброситься на нее.
Мэнди его не заметила. Поговорив еще несколько минут со Сью, она довольно улыбнулась. Счастье казалось таким близким. Осталось только найти Ренцо и рассказать ему о Дэнни.
Она вернулась на кухню, где Тереза готовила кофе.
– Ренцо все еще в офисе?
– Нет, я видела, как он поднимался наверх. Он выглядел расстроенным.
Взмыв по лестнице на второй этаж, Мэнди обнаружила, что дверь в комнату Ренцо была открыта. Он сидел на кровати. Его лицо было непроницаемым.
– Ренцо, в чем дело? – спросила она, подойдя к нему
Он резко поднялся и отстранился, словно не желал находиться рядом с ней.
– Я хочу задать тебе тот же вопрос.
– Не понимаю, о чем ты.
– Я думал, что встретил единственную в мире женщину, которой можно доверять, – тихо произнес он. – Какой же я идиот! Сам виноват. Мне следовало тебя расспросить.
– Расспросить о чем? – удивилась она, не понимая, почему он смотрит на нее с таким презрением.
– О том, как ты живешь, с кем спишь. Ты знала обо мне все, а я о тебе ничего. Ты посмеялась надо мной, и я никогда тебе этого не прощу.