Мэнди пришла в ужас. Перед ней снова был тот человек, которого она увидела в первый день, – мрачный, раздражительный, злой на весь свет.
– Как ты мог так ко мне перемениться после прошлой ночи? – пролепетала она.
– Не смей об этом упоминать! Прошлой ночью я поверил, что ты действительно меня любишь.
– Но я…
– Ничего не говори. Мне противно тебя слушать. Тебе понравилась прошлая ночь? Ты хорошо надо мной посмеялась? Звонила ли после этого ему, чтобы рассказать о том, как легко меня провела?
– Ты спятил? – разозлилась Мэнди. – Зачем мне тебя обманывать?
– Даже не представляю себе. Почему бы тебе самой не рассказать? Зачем ты сюда приехала?
– Я два года горевала о тебе. Плакала ночами, думая, что ты погиб. Я так любила тебя, что не могла с этим смириться. Узнав, что ты жив, я бросила все и примчалась сюда, чтобы узнать, как ты, и…
– Не лги мне, – презрительно бросил Ренцо. – Ты играла со мной, не так ли? Тебе удалось меня соблазнить два года назад, и ты решила доказать себе, что можешь сделать это снова. Поздравляю, ты снова победила. Я попался в твои сети.
– Ренцо…
– Рассказать тебе, что со мной было, когда я свалился в пропасть? Я целую вечность провел в этом ледяном плену. Мне было так больно, что я молил Бога о смерти. Я думал, что ты погибла, и, после того, что между нами было, мне не хотелось без тебя жить. Я видел тебя. Ты протягивала мне руки, приглашая меня туда, где мы будем вместе, но я не смог к тебе прийти. Мое тело было парализовано, а сердце стремилось к тебе.
– Почему ты не рассказывал мне этого раньше? – произнесла она в болью в голосе.
– Потому что от пережитого потрясения у меня случилась амнезия. Очнувшись в больнице, я помнил только отдельные фрагменты, которые не мог понять. Но прошлой ночью все вернулось в мельчайших деталях. Когда я лежал в твоих объятиях, мне казалось, будто я был погребен под снегом, а ты зовешь меня к себе, но не к смерти, а к жизни. Мне открылся новый мир, потому что рядом была ты.
Внезапно он закрыл глаза, словно воспоминания причиняли ему мучительную боль.
– Ренцо, – прошептала она, приближаясь к нему.
– Отойди от меня, – отрезал он, снова открыв глаза, – но будь любезна выслушать до конца. Я все забыл, но по ночам меня посещали непонятные волнующие образы. Когда ты приехала, я понял, что эти образы были реальностью. Я не хотел в это верить. Убеждал себя, что ни одна женщина не заслуживает доверия, но, вопреки здравому смыслу, поверил тебе. Пусть впредь мне это послужит уроком.
– Ради бога, Ренцо, почему ты так себя ведешь? Разве я в чем-то перед тобой виновата? Это какое-то недоразумение.
– Знаешь, сколько бы я отдал за то, чтобы это оказалось недоразумением? Чтобы я не слышал тебя? Чтобы мне это приснилось?
– Что ты слышал?
– Твой телефонный разговор в саду несколько минут назад.
– Я тебя там не видела.
– Иначе бы ты была более осторожна, – отрезал он.
– Не понимаю, о чем ты.
– О том, что ты не стала бы называть его «дорогой», говорить ему, что любишь его. – Внезапно он подошел к ней. Его взгляд был безжизненным. – Прошлой ночью ты любила меня, сегодня – его, кто следующий?
Руки Мэнди сжались в кулаки. Ей хотелось больно его ударить. Как он посмел осквернить то, что было для нее так свято? На мгновение все чувства покинули ее. Осталась только ярость. Такая же слепая и безжалостная, как и его.
– Я заставлю тебя пожалеть об этих словах, – прошипела она.
– Сомневаюсь. Мне было чертовски приятно их произносить.
– Хочешь я снова сделаю тебе приятное? Хочешь знать, с кем я разговаривала? Его зовут Дэнни Дженкинс.
Он побледнел.
– Твой муж.
– Мой сын.
Это лишило его дара речи, но только на мгновение.
– Правда? – произнес он также презрительно. – Ты скажешь мне, кто его отец?
– Я сделаю еще лучше. Я покажу тебе его прадеда.
С этими словами она схватила со столика фотографию деда Ренцо, затем достала из кармана снимок Дэнни и протянула ему.
– Это мой сын Дэнни, уменьшительное от Данило.
Сев на кровать, Ренцо долго переводил взгляд с одной фотографии на другую. Сходство было таким поразительным, что сомнений возникнуть не могло.
Мэнди хотелось плакать. Она ненавидела себя. Она собиралась все ему рассказать в спокойной обстановке. Представляла себе, как он обрадуется тому, что в его жизни появился новый смысл.
И в конце концов она вывалила все это на него в порыве гнева, и ничего уже нельзя исправить.
Она робко посмотрела на Ренцо. Он положил маленькую фотографию на большую и пристально на них смотрел.
– Он родился в конце октября, – сказала Мэнди. – Спустя девять месяцев после нашей близости. Ренцо…
Обеспокоенная его молчанием, она коснулась его плеча.
– У меня есть… сын, – прошептал он. Мэнди опустилась на пол рядом с ним.
– У нас есть сын. Я думала, что он похож на тебя. До того, как увидела фото твоего деда.
– Мне и в голову прийти не могло… – пробормотал Ренцо. – Я все это время думал только о себе. Почему ты не сказала мне раньше?
– Потому что не могла. Сделай я это в первый день, ты бы тотчас вышвырнул меня. После этого я ждала подходящего момента, но он все не наступал. Ты не помнил, что мы занимались любовью, а без этого ты мог бы мне не поверить. Но после вчерашней ночи у меня появилась надежда. Я собиралась все тебе рассказать сегодня утром, но тебе пришлось уйти. Затем мне позвонила Сью и дала трубку Дэнни. Мы разговариваем каждый день. Он очень смышленый. Быстро схватывает новые слова и все понимает.
– Ты назвала его Данило.
– А как еще я должна была его назвать? Он твой. Здесь, – она положила ладонь на область сердца, – ты никогда не умирал. Я не могла тебя отпустить. Ты в Дэнни. Он очень красивый. Подожди немного, скоро ты сам его увидишь.
– Когда?
– Я позвоню Сью, и она сразу же его привезет. Сегодня для перелета уже поздно, значит, завтра. Все документы на него в порядке, и проблем у Сью не возникнет.
– Давай быстрее. Мы и так уже потеряли слишком много времени.
Мэнди позвонила Сью, и та уже через час забронировала билеты.
– Завтра, – сказала она Ренцо. – Самолет приземляется в полдень.
В ответ Ренцо порывисто обнял ее.
– Прости меня за все те гадости, которые я тебе наговорил. Я никогда не думал, что могу быть таким жестоким. Я причинил тебе боль. Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?
– Мне нечего тебе прощать.
– Есть. Мне следовало спокойно спросить, с кем ты разговаривала по телефону.
– Будь тебе все равно, ты бы вел себя спокойно, – улыбнулась Мэнди. – Давай забудем об этом недоразумении. Ты совсем не жестокий. Просто ты был очень болен и еще не до конца поправился.
– Я рад, что ты все понимаешь, но…
– Ренцо, перестань. Ты не должен ни в чем себя винить. Кто лучше меня знает, через что тебе пришлось пройти? Но даже я знаю в лучшем случае половину. Мои страдания не идут ни в какое сравнение с твоими. Мы многое пережили, но у нас было то, о чем другие только мечтают.
Он снова попытался возразить, но Мэнди обняла его и увлекла за собой на кровать.
Затем, когда они, обессиленные, отдыхали в объятиях друг друга, Ренцо пробормотал:
– И как я только мог забыть, что занимался с тобой любовью?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
На следующий день они оба поехали в аэропорт. Сначала Ренцо отказывался, ссылаясь на дела. Мэнди догадывалась об истинной причине: он не хотел впервые встречаться с сыном на глазах у посторонних
Но когда она заглянула к нему в офис, чтобы попрощаться, он вдруг заявил, что работа может подождать, и сел в машину вместе с ней.
– Останься я дома, это было бы невежливо по отношению к твоей подруге, – сказал он.
Но Мэнди было невозможно провести. Пусть он притворяется сколько угодно, только на самом деле ему не терпелось увидеть Дэнни.
Это был хороший знак, сказала она себе. Ее переполняла надежда.
Самолет приземлился вовремя.
– Еще несколько минут, – произнесла Мэнди. – Ренцо, где ты?
Он вышел из-за ее, спины.
– Я лучше подожду здесь.
Это было вполне разумно. Хотя ее сын не боялся незнакомых людей, небольшая осторожность не помешает. И все же ей было неловко. Она не хотела, чтобы Ренцо чувствовал себя лишним.
Когда из ворот наконец вышла Сью с Дэнни на руках, Мэнди от радости забыла обо всех своих тревогах и побежала к ним. Увидев ее, Дэнни начал вырываться из рук Сью и кричать «Ма-мааааааааа-аааа»!
– Мой сладкий, – сказала она, забирая его у подруги. – Ты меня не забыл. Ну поцелуй же скорее мамочку!
– Хорошо, что ты успела его взять, пока он у меня не вырвался, – улыбнулась Сью. – Наш малыш Дэнни стал таким сильным.
– Позвольте мне помочь вам с багажом, синьорина, – послышался у них за спиной спокойный голос. – Я Ренцо Руффини.
– Где мои хорошие манеры? – виновато произнесла Мэнди. – Стоило мне только увидеть Дэнни, и все остальное вылетело у меня из головы.
– Это естественно, – сказал Ренцо.
– Позволь представить тебе Сью. Я тебе о ней рассказывала. Сью присматривала за Дэнни в мое отсутствие. А это Дэнни.
Отец и сын молча уставились друг на друга, затем Ренцо произнес:
– Мы задерживаем остальных людей. Пойдемте к машине.
По дороге домой Мэнди возилась с Дэнни. Она так соскучилась по сыну, что не могла на него наглядеться. Рэнцо разговаривал со Сью. Он задавал ей вопросы и внимательно ее слушал, но Мэнди чувствовала, как он напряжен.
Когда они приехали домой, их встретила Тереза и после обмена любезностями пошла показывать Сью ее комнату. Сью охотно удалилась, понимая, что сейчас она лишняя.
– Правда, он похож на твоего дедушку? – спросила Мэнди у Ренцо, поворачиваясь так, чтобы ему было лучше видно сына.
– Да, лицом очень похож, – согласился Ренцо.
– Ему год и три месяца, а он уже настоящая личность. Он любит, чтобы все было так, как хочет он, и проявляет недовольство, когда не получает этого.
– Я был таким же. Яблочко от яблони… – усмехнулся Ренцо.
– Не хочешь его подержать?
– А вдруг я его уроню?
– Садись, я передам его тебе.
Они оба опустились на диван, и Мэнди попыталась усадить Дэнни на колени к отцу, но мальчик недовольно завопил и засучил ручками и ножками. Мэнди пришлось его забрать.
– Он устал, – сказала она. – Ему нужно немного поспать.
– Конечно, – ответил Ренцо, и она уловила в его голосе что-то похожее на облегчение. – Я вас оставлю. Пойду немного поработаю.
Он тут же удалился.
Еще слишком рано, сказала себе Мэнди. В том, что Ренцо осторожничает, нет ничего страшного. Ему просто нужно время. В аэропорту он стал свидетелем проявления ее материнской любви. Любви, которой его обделила собственная мать. Мэнди всей душой хотелось, чтобы он почувствовал себя единым целым с ними, частью одной семьи, но только сам Ренцо мог решить, когда настанет этот момент. До тех пор он будет держаться отчужденно.
К приезду Дэнни Тереза заказала детскую кроватку, и ее утром установили в комнате Мэнди. Кроме того, она купила дорогое постельное белье, игрушки и приготовила королевский обед.
– Видишь, как тебя здесь ждали, дорогой, – сказала Мэнди сыну. – Дай мне тебя обнять. Мы так давно не виделись.
Она начала его целовать, и малыш довольно захихикал.
– Мамочка очень тебя любит. А теперь давай разденемся и ляжем в кроватку.
Уложив Дэнни, она еще долго смотрела с обожанием на спящего сына и не заметила мужчину, который стоял в дверях и ждал приглашения войти. Не дождавшись, он тихо удалился.
Рэнцо настоял на том, чтобы Сью погостила у них подольше. Он дважды в день навещал Дэнни, разговаривал с ним, но всегда держался немного отчужденно. Мэнди чувствовала, что он пытается преодолеть свои внутренние страхи, но пока безуспешно.
На память ей снова пришли слова, которые он сказал ей в горах:
– Человеку с таким отношением к семейным узам, как у меня, лучше не иметь детей.
Считал ли он так до сих пор? Да, он обрадовался, узнав, что у него есть сын, но пока рядом с ним чувствовал себя не в своей тарелке.
Оставив Дэнни на попечение Терезы, Мэнди в знак благодарности пригласила Сью пройтись по магазинам на виа Монтенаполеоне и купила ей несколько дорогих нарядов. Вернувшись, она была приятно удивлена, обнаружив, что ее сын нашел общий язык с горничными, которые играли с ним, забыв о своей работе.
Ренцо нигде не было.
– Он поехал навестить деда, – сообщила ей Тереза.
Когда Ренцо вернулся домой, было уже очень поздно. Она постучала в дверь его спальни, и он тут же открыл.
– Я был у дедушки. Пытался рассказать ему про Дэнни, но, боюсь, он меня не понял.
– Тогда, может, съездим к нему все вместе? – предложила Мэнди.
– Я так надеялся, что ты это скажешь. Мы поедем завтра.
Частная клиника, в которой последние несколько месяцев жил Бруно, находилась в тихой местности на окраине Милана и больше походила на загородный дом. Его комната была на первом этаже. Вопреки ожиданиям Мэнди, он не лежал в постели, а сидел на диване и смотрел в окно на цветы в саду.
Услышав, как они вошли, он повернул голову и улыбнулся.
– Ренцо.
– Ты не ожидал увидеть меня так скоро, дедуля? – весело произнес его внук. – Помнишь, вчера я рассказывал тебе о своем сыне? Я хочу тебя с ним познакомить.
Мэнди с Дэнни на руках села на диван рядом с Бруно. Ренцо взял стул и расположился напротив.
– Это Данило, – произнес он, касаясь ребенка.
– Данило, – еле слышно повторил старик.
– А это Мэнди. – Рэнцо указал на нее.
Бруно был очень слаб, но учтиво поклонился ей, как настоящий джентльмен.
– Ренцо мне рассказывал о тебе. Немного. – Он заговорщически ей улыбнулся. – Теперь ты расскажи.
Она вкратце поведала ему о том, как они познакомились, потеряли друг друга и встретились снова.
– Узнав, что Ренцо жив, я приехала к нему, чтобы рассказать о нашем сыне.
– Значит, это сын Ренцо?
– Да.
Бруно протянул малышу руку, и тот схватил его за палец. Ренцо инстинктивно наклонился, чтобы прервать контакт, но Бруно остановил его.
– Не надо, – произнес он более твердым голосом, чем раньше. – Это хорошо. Он растет сильным.
– Да, – сказала Мэнди, улыбаясь. – Он ломает все, что попадает ему в руки.
– Значит, у него есть характер. Помню, – старик тепло посмотрел на Ренцо, – он тоже хотел все крушить, но пришел в себя.
– Ради вас, – сказала девушка.
– Нет, ради себя самого. – Бруно снова посмотрел на Ренцо. – Данило будет для тебя тем же, кем был для меня ты.
– Правда? – задумчиво произнес Ренцо.
– Сначала мы не думаем о хорошем, – заметил Бруно. – Видим только трудности и боимся будущего. Но достаточно всего одной его улыбки, и ты поймешь, что все твои страхи были напрасны. – Он погладил Дэнни по голове. – Спасибо, что привели его.
– Я выйду ненадолго, – сказала Мэнди. Когда мужчины остались одни, Бруно произнес:
– Она та единственная, которая тебе нужна.
– Да, – тихо ответил Ренцо.
– Когда вы поженитесь?
– Не знаю. Я еще не делал ей предложения.
– Смотри не упусти ее. Ты должен ею дорожить, и не только из-за ребенка. Если ты ее потеряешь, ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
– Я знаю, дедуля, но боюсь, что не подхожу на роль мужа и отца. У меня вот здесь пустота. – Он положил ладонь себе на грудь.
– Они тебе помогут.
– Я их подведу и никогда не смогу себе этого простить. – Голос Ренцо был полон отчаяния.
– Ты боишься поступить с ними так, как поступили с тобой, – мудро заметил Бруно, и Ренцо кивнул. – Ты не должен бояться. Они этого не допустят. Даже если ты не доверяешь себе, доверься женщине, которая тебя любит, и вашему сыну. Они тебя не подведут.