– Какая самоуверенность, – пробормотала она. – Думает, что все женщины от него без ума. Черта с два! Со мной этот номер не пройдет.
Впрочем, Мэнди пришлось признать, что в его словах была доля правды. Она действительно была с виду хрупкой и грациозной, что вводило в заблуждение многих.
Подойдя к ней, Джоан сказала:
– Говорят, он пользуется большим спросом.
– Ты о его услугах в качестве инструктора по альпинизму? – сыронизировала Мэнди.
– Думаю, это скорее касается его мужской привлекательности, – задумчиво произнесла Джоан, разглядывая атлетическую фигуру Ренцо.
– Что-то я ее не заметила.
Джоан рассмеялась.
– Заметила бы, если бы не выясняла с ним отношения.
Мэнди рассмеялась. Ее новая знакомая была права. Хотя Ренцо ей не нравился, она не могла отрицать, что он был чертовски привлекателен.
У него были типичные для итальянца темные глаза и волосы. Он не обладал мускулатурой культуриста, но его тело было сильным и гибким, как у вольнолюбивого зверя, привыкшего разгуливать по бескрайним просторам.
– Профессиональный Лотарио, – цинично произнесла она, вспомнив о вчерашнем происшествии.
– Лично я не жалуюсь, – ответила Джоан.
– Он весь твой.
Когда последние формальности были соблюдены, Ренцо потребовал всеобщего внимания, чтобы рассказать о планах на следующие несколько дней.
– В горах мы будем жить в хижинах, – сказал он. – Там довольно простая обстановка, но, думаю, вы выдержите.
По толпе прошел ропот одобрения
– Даже самые хрупкие из нас, – не удержалась Мэнди.
Рэнцо улыбнулся.
– Полагаю, мне не дадут об этом забыть. Ну что, в путь?
Когда все остальные вышли на улицу, он отвел Мэнди в сторону.
– Я правда вам очень благодарен. Вы на меня не сердитесь?
– Не понимаю, о чем вы говорите. Я ничего не помню.
– Возможно, вы правы. Пойдемте.
В первый день они, соединенные между собой веревкой, медленно поднимались вверх по нижним склонам.
Мэнди уже довольно долго занималась альпинизмом, и эта часть пути далась ей легко. Самым трудным был момент, когда следовавшая за ней Джоан оступилась, но Мэнди удержала ее, и все закончилось благополучно. Подняв глаза, она обнаружила, что Ренцо наблюдает за ней, и испытала удовлетворение, когда он одобрительно ей кивнул.
Она была рада, что не является самым слабым членом их группы, состоящей из двенадцати человек. Эта сомнительная честь выпала на долю Генри, неуклюжего и упрямого молодого человека. Он был добродушным, но хотел все делать по-своему и не слушал указаний инструктора. Правда, до тех пор, пока Ренцо серьезно с ним не поговорил и не пригрозил отправить его назад.
Когда стемнело, они прошли в хижину, где провели свою первую ночь. Она была маленькой, зато тут их ждал сытный ужин и мягкие кровати.
Вечер проходил в дружеской обстановке, Ренцо и здесь был в центре внимания. Женщины смотрели на него с обожанием, мужчины – с завистью. Он воспринимал все это как должное, и Мэнди была вынуждена признать, что причина его успеха крылась не только в привлекательной внешности. Он был харизматичен, стилен, уверен в себе.
Его нельзя было застать врасплох. Когда кто-то достал гитару, он стал подпевать с апломбом известного артиста. Генри время от времени пытался привлечь к себе внимание глупыми шутками, но после того, как его осадили, обиделся и ушел. О его существовании вспомнили лишь ночью, когда в тишине послышался звук пощечины, за которым последовал его крик. Очевидно, и на любовном фронте ему тоже не повезло.
На следующий день они поднялись еще на три тысячи метров и переночевали в более просторной хижине на краю горного хребта, из окон которой были видны мерцающие огни Шамони.
Мэнди вышла на улицу полюбоваться закатом среди заснеженных горных вершин и затаила дыхание. Небо на горизонте было окрашено в изумительный алый цвет, необычный для февраля.
Рядом с ней открылась дверь. Повернувшись на звук, она увидела Ренцо. К ее облегчению, он молчал, пока яркие краски не растворились во мраке ночи.
Тогда она услышала, как он вздохнул.
– Захватывающее зрелище, правда? Я всегда выхожу смотреть на закат.
– Не надоело? Должно быть, ты видел его слишком часто.
– Это не имеет значения. Каждый раз он для меня как первый. – Он насмешливо посмотрел на нее. – Полагаю, ты удивлена, поскольку считаешь меня бесчувственным мерзавцем, не способным ценить красоту. Не отрицай, что таково твое мнение обо мне.
– Я и не собираюсь этого отрицать. – Она ухмыльнулась в ответ. – Зачем?
Он выглядел расстроенным.
– По крайней мере, могла бы проявить вежливость.
– Не люблю врать.
– Очень умно. Так ты экономишь массу времени. – Он подошел и сел рядом. – Тебе не тяжело дается подъем?
– У меня все в порядке, спасибо. Я довольна собой. Я не запаниковала, когда Джоан оступилась, удержала ее. Тебе придется это признать.
– Это правда, но вас обеих еще сверху держал я. Ладно, ладно, не смотри на меня так. – Он едва удержался от смеха.
– Тебе не нужно возвращаться к твоим гостям? – спросила Мэнди.
– Они не мои гости, а моя ответственность, без которой я иногда предпочел бы обойтись. Клянусь, это последний раз, когда я веду людей, которых не отбирал сам. Тебя я не имею в виду.
– Я знаю, – весело ответила девушка. – Ты говоришь о Генри. Случайно не знаешь, кто из девушек залепил ему пощечину прошлой ночью?
Ренцо улыбнулся.
– Да они выстроились в очередь с жалобами на него. Бедный Генри. Я видел, как он пытался сегодня заигрывать с тобой. Он тебя достает?
Она сердито посмотрела на него.
– Надеюсь, ты не предлагаешь с ним разобраться?
– Ни в коем случае, – поспешно ответил Ренцо. – Можешь делать с ним все что хочешь, – он заговорщически подмигнул ей, – а я помогу тебе избавиться от тела.
– Хорошо, – сказала Мэнди, смеясь, затем добавила: – Похоже, Генри имеет на тебя зуб.
– Из-за того, что я заставил его меня слушаться?
– Думаю, все дело в том, что он хочет быть таким, как ты, но никогда не станет. Он понимает, что ты не получил бы пощечину, и желает тебе смерти.
– Я не собираюсь составлять ему конкуренцию. Ширина этих коек не более двух футов.
– Ну, – задумчиво произнесла Мэнди, – полагаю, двух футов может быть достаточно, если… – Намек повис в воздухе.
– Ты знаешь, что заставляешь меня краснеть?
– Мне хотелось бы знать, что может вогнать тебя в краску, – произнесла она с иронией: – Что-то ничего в голову не приходит.
В темноте она не разглядела выражения его лица, но его глаза как-то странно заблестели
– Как ты сможешь узнать, если не попытаешься?
– Прекрати, – сказала Мэнди, внезапно посерьезнев. – Я знаю, чего ты добиваешься. Это пустая трата времени.
– Ты в этом уверена?
– Абсолютно. С кем, по-твоему, ты имеешь дело? С одной из тех девчонок, которые вздыхают, когда ты проходишь мимо?
– Мне бы и в голову не пришло сравнивать тебя с ними, – искренне ответил Ренцо.
– Думаешь, я хотела, чтобы ты в тот вечер свалился и сломал себе шею?
– Если бы я не ушел через дверь, ты столкнула бы меня с балкона, – усмехнулся он.
– Ты чертовски проницателен.
– У меня есть предложение. Давай я принесу нам что-нибудь выпить, чтобы нам было комфортнее спорить.
Когда Ренцо исчез за дверью хижины, Мэнди откинулась на спинку скамейки. Она была спокойна и уверена в себе и подозревала, что не многие женщины могут так себя чувствовать рядом с этим мужчиной. Это было очень приятное ощущение.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Минуту спустя Ренцо вернулся с бутылкой легкого вина и двумя бокалами.
– Выпьем по чуть-чуть, – сказал он. – Завтра нам понадобятся силы.
Протягивая ей бокал, он спросил:
– Как ты приструнила Генри?
– Бросила на него испепеляющий взгляд.
– Жаль беднягу. Должно быть, ты работаешь инструктором по каратэ.
– Не угадал. Я занимаюсь научной работой.
– Научной? То есть работаешь головой? – В его голосе слышалось волнение.
– Да, у меня две ученые степени.
– Две?. – Он отодвинулся, словно боясь, что две ее степени выпрыгнут и набросятся на него.
– Да. Я помогаю людям, которые пишут книги. Собираю для них информацию о других странах, их истории, языке.
– Так вот, значит, откуда ты знаешь итальянский.
– Я работала на одного человека, который писал роман о Борджиа и их злодеяниях. Это меня так увлекло, что я выучила язык, чтобы прочитать в оригинале документы, имеющие отношение к этой династии.
– Готов поспорить, это не единственный язык, которым ты владеешь.
– В школе я выучила французский и немецкий. Они тоже мне часто помогают.
– Ты действительно хорошо образованна.
– Почему ты все время смотришь вниз?
– Думаю, где мне лучше сброситься.
– Не спеши. Подожди, пока все мы не будем в безопасности, и я тебе помогу.
Они улыбнулись друг другу, и Ренцо снова наполнил ее бокал.
– Полагаю, ты тоже учился в колледже, – сказала Мэнди, сделав глоток.
– Два года, но только благодаря тому, что получил стипендию за спортивные достижения. Пока я побеждал, отсутствие ума не имело особого значения.
Мэнди не поверила ни единому его слову.
– А ты сама никогда не пробовала писать книги? – спросил он.
– Я написала пару путеводителей.
– Значит, вот для чего ты взяла с собой блокнот? Ты здесь работаешь?
– Просто делаю кое-какие заметки. Где бы я ни находилась, у меня всегда под рукой блокнот.
– Ты когда-нибудь оставляешь работу, чтобы развлечься?
– Я развлекаюсь, когда размышляю. Часто я не знаю, где можно использовать мои мысли. Они просто вертятся у меня в голове, живя собственной жизнью, и, кто знает, что из них может получиться?
– Просто фантастика, – впервые согласился с ней Ренцо. – Это как бросить игральную кость и ждать, что выпадет.
– Полагаю, именно так ты и живешь.
– Мне, как и тебе, нравится, когда жизнь меня удивляет. Мы с тобой похожи. Полная свобода и никаких обязательств.
– Откуда ты знаешь, что у меня нет обязательств?
Он пожал плечами.
– Либо ты свободна, либо твой партнер может спокойно сидеть дома, пока ты лазаешь по горам.
– А почему нет? Мы разные, но уважаем интересы друг друга, – солгала она из духа противоречия.
–
* * *
На следующий день была хорошая погода, что способствовало быстрому продвижению. С каждым шагом воздух становился чище и прохладнее, а заветные белоснежные вершины казались все ближе.
– Такое ощущение, что мы сегодня достигнем цели, – сказала Мэнди, когда они проделали половину пути.
– Это иллюзия, – ответил Ренцо. – Ты уже бывала в горах и должна знать про иллюзии. Через некоторое время все кажется нереальным – или, быть может, это реально, – но как ты можешь знать наверняка, когда заветная цель то приближается, то удаляется? И сможешь ли когда-нибудь узнать?
– Э-э, да ты поэт, – восхищенно произнесла Мэнди.
– Ерунда, – поспешно заверил ее Ренцо. – Я человек практичный и не люблю болтать впустую. И перестань так на меня смотреть, зеленоглазая кошечка. Иногда мне приходится быть серьезным.