А что, если вечером ей все-таки удастся раззадорить его?
Питер Рэмси появился в ее жизни подобно чуду, так почему бы Эрин не пустить в ход женские чары, чтобы удержать его, ну, по крайней мере, ровно настолько, насколько понадобится, чтобы разобраться в чувствах к нему?
Ей тридцать лет, и она свыклась со своей жизненной позицией стороннего наблюдателя, так как никогда по-настоящему не хотела связывать себя прочными отношениями с кем-либо. Длительная привязанность к Питеру Рэмси ей не нужна, но краткое знакомство…
Питер бросил взгляд на часы. Официантка откупорила бутылку шардоне, купленную им в соседнем магазине, и наполнила его бокал. Семь двадцать пять. Если Эрин пунктуальна, то ждать осталось несколько минут.
Выбранный ею ресторанчик был невелик. Передняя половина представляла собой кухню с длинной скамьей вдоль стены, где посетители, бравшие блюда навынос, ожидали когда их приготовят. В задней части ресторана располагались два ряда столиков.
На пластмассовом столе Питера стоял стаканчик с бумажными салфетками, на подставке — перечница, солонка и мисочки с различными приправами, а также закупоренная бутылка с водой и два стакана. Если посетители хотели сдобрить еду вином, то им приходилось приносить вино с собой. Правда, ведерко со льдом входило в обслуживание.
Питер потягивал отличное шардоне, надеясь, что Эрин тоже его оценит. Ему очень хотелось ей угодить. Она выбрала этот скромный ресторан, чтобы дать ему понять — о романтике между ними речи быть не может. Несомненно, фамилия Рэмси ее напугала. Питер улыбнулся, предвкушая, как будет ее очаровывать.
Тут он увидел Эрин. Она явилась во всеоружии женской привлекательности, и оставить это без внимания невозможно. Эрин Лавель — восхитительная красотка. Длинные шелковистые волосы распущены, в откровенном вырезе платья заманчиво колышется грудь. Платье просто сногсшибательное! А сочетание цветов очень шло к ее зеленым глазам.
Да! Да! — стучало в мозгу у Питера.
Однако полной уверенности у него не было. Голову просверлила мысль: а если она так нарядилась лишь потому, что на нее возымело действие его имя и все, что с этим связано? Девушка-радуга решила разбить кубышку с золотом?
Она ошиблась!
Приподнятое настроение готово было вырваться наружу, когда Питер Рэмси поднялся из-за стола ей навстречу. На его лице ясно читалось, что он поражен тем, как она преобразилась. Но где же улыбка? Глаза оставались серьезными, а губы лишь иронически изогнулись.
Эрин смутилась оттого, что неправильно расценила приглашение Питера поужинать. А она-то вообразила, будто их влечение взаимно! Вот дурочка! Не хватает еще, чтобы он подумал, что она расфуфырилась ради него!
Богатое воображение писательницы мгновенно подсказало, как себя вести.
— Привет! — Эрин быстро подошла к нему и, протянув руку, еле заметно улыбнулась. — Прошу извинить мой неуместный для такого ресторана наряд, но я собралась потом пойти на вечеринку и решила не переодеваться.
— Пожалуйста, не извиняйтесь. Ни один мужчина не сможет отвести от вас глаз, — ответил он, стараясь держаться равнодушно, но его рука оказалась ему не подвластна и крепко сжала ее ладонь. — Свидание с бой-френдом?
Голубые глаза с такой настойчивостью сверлили ее, что Эрин растерялась.
— У меня нет бой-френда.
Питер удивленно поднял бровь.
— Но я уверен, что на вечеринке у вас будет полно поклонников.
Эрин не знала, комплимент это или нет, учитывая ее столь вызывающее платье.
— Подойдут ли они мне — вот в чем вопрос, — ответила она с оттенком грусти, вспомнив, как редко такое случалось в ее жизни.
— Да, такое происходит не часто, — сухо заметил Питер.
— Вы тоже так думаете?
Надо говорить что угодно, любые слова лучше, чем молчание.
— А почему мне так не думать?
В его глазах Эрин увидела вызов. Наивно полагать, что у Питера все складывается гладко. Она понятия не имеет, какая на самом деле у него жизнь, а узнать хотелось бы. Но, судя по всему, этого не произойдет. Она просчиталась.
— Я уверена, что у вас достаточное число поклонниц, — не удержалась Эрин.
— Поверьте мне, все равно вероятность встретить нужного человека незначительна. Такие совпадения крайне редки.
— Говорят, у вас было много женщин, Питер.
— Сплошные пробы и ошибки. А вы, Эрин, много ошибок совершили?
Она ответила не сразу, сбитая с толку его вопросом.
— Простите. Не понимаю, зачем мы об этом говорим. Вы ведь хотели узнать про миссис Харпер.
— Вы торопитесь поскорее закончить ужин со мной? — Питер наконец отпустил ее руку и пригласил к столику.
Все проходит как-то не так. И вранье про вечеринку… Это, конечно, наложило отпечаток на их встречу.
— Нет-нет, что вы, я не тороплюсь, — пробормотала она, усаживаясь. — Главное — это Томас. Родители враждуют и портят ему жизнь.
— Вас больше волнует ребенок, а не отец?
Эрин задумалась.
— Я сочувствую Томасу. Мои родители развелись, когда мне было семь лет.
— Вы единственный ребенок?
— Да. — Эрин поморщилась. Она слишком хорошо помнила, как страдала тогда. — Я росла очень одиноким ребенком.
— Кто получил право опеки?
— Мама.
— Вы были довольны этим?
— Я хотела, чтобы они жили вместе. — И она убежденно добавила: — Не следует заводить детей, если брак не прочен.
— И вы поэтому не вышли замуж?
Разговор ушел в сторону. Она не собирается анализировать свои отношения с мужчинами — ни с ним, ни с кем-либо еще! Он и так вынудил ее говорить о том, о чем она никогда не говорит. И вообще это не его дело.
— Мы пришли обсуждать не меня, — напомнила ему она.
— Простое любопытство, — добродушно ответил Питер и протянул руку к бутылке вина в ведерке со льдом. — Это шардоне «Река Маргарет». Хотите?
Не хватает еще добавить алкоголя к сумбуру, царящему в ее душе из-за этого человека! Она уже наболтала лишнего, и ей лучше прикусить язык.
— Спасибо, я предпочитаю выпить воды.
— Бережете себя для вечеринки?
Эрин ничего на это не ответила. Она соврала, сказав, что нарядилась для вечеринки, а не для ужина с ним, и тем самым дала возможность Питеру Рэмси совать нос в ее личные дела. Зачем ему это, если она ему не интересна?
Девушка чувствовала себя крайне неловко. Посмотрев ему прямо в глаза, она вызывающе заявила:
— Нет. Я просто предпочитаю воду. Чтобы голова была ясная.
— Даже на вечеринке?
— На вечеринке особенно.
— Видно, вас мучают плохие воспоминания, — заключил он.
— Ничего подобного, но я не хочу, чтобы они у меня появились.
— Вы так говорите, словно для вас главное — управлять всем самой.
Пусть она не выпила ни капли вина, но голову явно потеряла, раз ответы на все его вопросы буквально срываются у нее с языка.
— Я никому не позволяю управлять мной, — вырвалось у нее, прежде чем она сообразила, что выдает секреты своего характера.
Он немедленно ухватился за ее слова:
— Независимость надежнее доверия, да, Эрин?
— Когда люди, на которых полагаешься хитрят, то чертовски быстро учишься быть независимой, — ответила Эрин, чувствуя, что его настырность достигает цели. — Вероятно, эта участь уготована Томасу Харперу, — добавила она, пытаясь перевести разговор в нужное русло.
Чтобы немного остыть, она взяла бутылку с водой и наполнила свой стакан.
— Простите. Мне самому следовало поухаживать за вами.
Эрин была настолько взвинчена, что его извинение вызвало у нее раздражение.
— Почему? — резко спросила она.
Он пожал плечами и усмехнулся.
— Обычно джентльмен делает это для дамы.
— А что делает дама для джентльмена в вашем окружении, Питер?
«Ложится с ним в постель». Циничный ответ пришел ей в голову раньше, чем она успела озвучить вопрос. И, о ужас, то же самое сказали его глаза.
— В моем окружении джентльмен заботится о даме, которая отвечает на его потребности, — с обольстительной улыбкой пояснил Питер.
В полном смятении Эрин выпалила:
— И какую же потребность могу удовлетворить я?
— Моя потребность в том, чтобы поговорить с вами.
Его слова прозвучали так спокойно, а выражение лица сделалось таким серьезным, что Эрин засомневалась, уж не померещилась ли ей вспышка желания, промелькнувшая в его глазах.
К счастью, подошла официантка, чтобы принять заказ. Внимание Питера Рэмси было переключено, и Эрин вздохнула свободнее. Ей необходимо справиться со смущением и понять, что же все-таки происходит.
Она весьма откровенно показала ему своим нарядом, что хочет ему понравиться. А он остался равнодушен.
Но, кажется, навязанный ему сценарий подстегнул Питера, и он решил сломить ее упрямство. Возможно, слишком много женщин охотно предлагали ему себя, а она ведет себя иначе… вот и ресторан выбрала скромный.
Эрин вздохнула.
В жизни все непросто. Поэтому она предпочла жить в мире сочиненных ею сказок, где персонажами и их поступками распоряжалась сама.
— Эрин?
Голос Питера вывел ее из задумчивости. Она улыбнулась официантке.
— Я буду есть креветки под соусом «чили Джем».
— Вы любите острое? — осведомился Питер.
— «Чили Джем» скорее пикантный, чем острый.
— Мне то же самое, — сказал Питер, а когда официантка, приняв заказ, ушла на кухню, то выразительно улыбнулся, глядя на Эрин. — Люблю пикантное.
Внутри у Эрин все затрепетало. Эта улыбка, страстный блеск глаз… он явно имеет в виду ее, говоря о пикантном.
Склонив голову набок, Эрин подозрительно взглянула на него, стараясь понять, чего же на самом деле добивается Питер Рэмси.
— Меня почему-то не оставляет ощущение, что сегодня вечером вы решили совершить безрассудный поступок, — произнесла она.
Он рассмеялся, и от его смеха Эрин охватила радость, смятение в душе улеглось.
Он превосходил всех мужчин, с которыми она встречалась.
И она хочет испытать с ним… все. Поэтому самое лучшее для нее — это плыть по течению рядом с ним… и подождать, что будет дальше.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В ее чудесных зеленых глазах снова появилось удивление, почти детское. Так смотрит ребенок, когда хочет что-то понять.
Да, ему очень хотелось совершить нечто безрассудное, но Питер боялся обидеть ее, боялся, что она уйдет в себя, и тогда он больше ничего о ней не узнает. Пока все хорошо. Никакого бой-френда. Семья — это разведенные родители, к которым Эрин не сильно привязана. Она вольна делать то, что хочет, и сегодня решила поужинать с ним, прежде чем идти на вечеринку.
И не факт, что она туда пойдет.
Питер был полон решимости удержать ее около себя.
— Сегодняшний день действительно для меня необычный, — признался он, понимая, что ей нужно получить от него вразумительное объяснение своих поступков. — Но я очень этому рад и хотел бы, чтобы день закончился так же хорошо, как и начался.
— Почему вы оказались в парке? — не отставала она.
«Да потому, что там была ты». Интересно, ей бы это польстило?
Интуиция подсказывала, что разумнее вести себя по принципу «тише едешь, дальше будешь». Он пожал плечами и ответил:
— Сам не знаю, что мне взбрело в голову. Я все утро провел на ипподроме в Рандуике. Приближаются осенние скачки, и я принял решение обсудить с инструктором своих лошадей. А потом поехал обратно в город. День был чудесный, и мне захотелось остановиться и подышать запахом роз.
Эрин засмеялась:
— В том парке роз нет.
— Ну, тогда просто свежим воздухом. В залах заседаний нет ни свежего воздуха, ни солнца.
В ее глазах прыгали веселые искорки.
— Когда вы последний раз бездельничали?
— Не помню.
— А здесь вам хорошо? — она обвела рукой помещение.
— Как же мне может быть плохо, когда прилетела принцесса, чтобы подарить радость ребенку? — шутливо произнес он.
Щеки Эрин зарделись румянцем.
— Вы слышали, как я рассказывала сказку!
— Дети были в полном восторге. И я тоже.
— Вам понравилось? — Она засияла, будто неожиданная похвала доставила ей огромное удовольствие.
— У вас удивительный дар рассказчицы, Эрин.
— Эта сказка — одна из моих самых любимых. Я так рада, что… — Эрин осеклась, опустила глаза, и ему показалось, что она что-то от него скрывает.
— Продолжайте.
Ему хотелось, чтобы ее лицо снова оживилось, чтобы она снова стала открытой и искренней. Она застенчиво улыбнулась.
— Мне было очень лестно услышать ваш комплимент, Питер. Большое спасибо, но давайте поговорим о семье Харпер. Мы ведь для этого встретились.
Питер едва не сказал, что это не так, что он пришел из-за нее. О бывшей жене Дейва он мог узнать по телефону. Но, возможно, он слишком торопится, поэтому сейчас надо поскорее разделаться с делом Харперов.
Придав лицу заинтересованное выражение, он произнес:
— Полагаю, ваша тетя показала миссис Харпер мою визитку и объяснила, почему я выступаю на стороне Дейва.
— Но сначала она сообщила ей о том, что отец Томаса появился в парке. — Эрин сдвинула брови, вспоминая тот разговор. — Странно, но вместо того, чтобы разозлиться или испугаться, она выглядела очень довольной, как будто заловила его в капкан. Она лишь спросила, забрала ли его полиция.
— Это соответствует тому, что рассказал Дейв, она хочет оставить Томаса у себя, а Дейва вычеркнуть из их жизни. Могу представить, какой скандал она устроила вашей тете, узнав, что полицию не вызывали.
— Это было похоже на взрыв бомбы. Брань, угрозы, оскорбления! Миссис Харпер побагровела от ярости, но Сара все же смогла всунуть ей вашу визитку и сказать, что вы поможете мистеру Харперу.
— А что было потом?
— Ну, ваше имя сбило с нее спесь. Она не могла этому поверить. Твердила: «Откуда Дейв его знает?» Саре удалось объяснить ей, что вы действительно проявили интерес к положению мистера Харпера. Тогда она стала истерично кричать, что будет жить так, как пожелает.
— И это тоже вписывается в общую картину, — кивнул Питер. — Дейв говорил, что всегда уступал ей ради мира в семье, но вынести то, что от него забрали сына, было выше его сил.
— Думаю, она будет биться до конца, — предупредила Эрин.
— Не сомневаюсь. Но я препоручил Дейва юристу, который обеспечит ему возможность видеться с сыном и будет защищать в суде его права.
— Питер, почему вы занялись этим? — поинтересовалась Эрин. — Я хочу сказать, у миссис Харпер есть преимущество. Зачем вам вмешиваться не в свое дело?
— Вы это не одобряете?
— Вовсе нет. Просто… люди обычно так не поступают и для незнакомого человека этого не делают.
Питер видел, что его великодушие произвело на Эрин большое впечатление, да и любопытство у нее разыгралось. Но он всегда чувствовал неловкость, когда дело касалось денег.
— Легко изображать доброго самаритянина, когда ты богат, — с иронией заметил он.
— Я с вами согласна, — задумчиво произнесла Эрин. — Но вы не только тратите на него деньги. Вы уделяете ему свое время.
— Я не хочу, чтобы он лишился сына. То, что происходит в результате развода, несправедливо. Слишком много отцов теряют цель в жизни без семьи. Я бы за своих детей боролся не на жизнь, а на смерть, случись такое со мной.
Эрин ему поверила. Твердость его голоса, серьезное выражение лица и решительный взгляд — все это говорило о том, что если найдется женщина, которая осмелится отлучить Питера Рэмси от его детей, то ей не поздоровится. Он будет действовать как настоящий викинг!
Но какое чувство возобладает у него? Чувство собственника или родительское?
— Отцы редко жаждут возложить на себя обязанности по воспитанию детей, — тихо заметила Эрин. — Они предпочитают, чтобы этим занимались матери.
— У вас есть в этом опыт, Эрин? — с насмешкой спросил Питер.
— Да, — ответила она. — Мой отец — профессор английской филологии, он живет в утонченном мире литературы. А интересы ребенка… — она грустно улыбнулась. — Для отца важны только собственные интересы. Он любил беседовать со мной о книгах. Я не возражала, но всегда чувствовала, что он делает это исключительно потому, что ему нравятся такие разговоры. Помимо этого я для него не существовала. В общем… после развода родителей я поняла, что большего от него не дождусь.