— И Ваша жена не может быть здесь, потому что...
— Мы не, — уф, — не разговариваем не данный момент, — отвечает Гэри, и его кожа возле воротника слегка окрашивается в красный.
— Ссоритесь.
— Если можно так выразиться.
— Из-за чего? — Я хотела узнать, что же такое стряслось, что свело Сьюзен с ума.
— Нет никакой, — уф, — необходимости тебе об этом знать.
— Я хочу понять своего персонажа, Мистер Стидхилл, — отвечаю твердо.
— Да. Конечно, ты хочешь. Ну, я взял ее на пирс Санта-Моники на нашу годовщину. Туда, где мы познакомились, понимаешь. И она поменяла свои планы в отношении нашего — нашего — отпуска. Не хотела делать то же, что и я.
— Хм, — муж Сьюзен слегка любил покомандовать. Сьюзен же была упрямицей. Ладно, думаю, я могу сделать это.
— Я не смог убедить ее, а она рассердилась. И мы поссорились, — он отвел взгляд, очевидно смущаясь говорить на эту тему.
— Просто замечательно. Ладно. А вы не могли не делать этого хотя бы до процедуры?
— Она такая упрямая, — сказал Мистер Стидхилл, расстроенно насупившись. — Я не могу перенести процедуру; и мы всегда попадаем к одному и тому же парню. Вот я и подумал, что сумею нанять кого-то похожего на Сьюзен, чтобы прийти туда вместе.
— Разве вы не можете взять другого человека в качестве вашего медицинского... кого? — спросила я. — То есть, не поймите меня превратно, я хочу участвовать в этом. Просто... что, если что-то пойдет не так во время операции?
— Конечно, все пройдет, как надо, — быстро произнес он. — Это стандартная процедура. Все, что тебе нужно будет сделать — это сидеть в приемной, пока операция не будет завершена, после чего мы вместе уедем. Но я не хочу, чтобы кто-то узнал, что у меня и моей жены есть кое-какие трудности. Особенно личный хирург... я слышал ужасные истории, просачивающиеся из медицинского штата.
— Легче всего просто сделать вид, что между вами двумя все хорошо.
— Точно. Но не прекрасно, между нами нет прекрасных отношений, но...
— Нормальные.
— Да. Нормальные, — его взгляд, как я понимаю, наполняется облегчением. И я вроде все понимаю, но, кажется, мне стоит понять еще больше, чтобы получить свои деньги за роль голливудской жены. — Думаешь, справишься с этим?
— Абсолютно, — отвечаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал, как звучит голос уверенного в себе актера. — Расскажите мне побольше о Сьюзен.
Риен
Я бросаю используемые скальпели, пинцеты и ретракторы в чан с антисептиком, с целью простерилизовать их. Установка для сжигания отходов ревет, смешивая собственный грохот с музыкой, играющей наверху. Вылавливаю пару щипцов из чана, используя их, чтобы вынуть клауструм из смолы. Мой маленький пластиковый фрагмент мозга. И кладу его в нагреватель, чтобы его исправить. Выпекание в течение получаса при четырехстах градусах, или же до получения хрустящей и изысканной корочки.
Начал проигрываться последний альбом, и я понял, что до прихода моего следующего клиента осталось всего пару часов. Я огляделся, убеждаясь в том, что все пребывает в чистоте. Белая плитка. Новые хирургические простыни и простыни на операционный стол. Проверка, проверка, проверка. Я помылся. Оделся. Сжег свою старую одежду в мусоросжигателе. И отправился проверять мозг Боба.
Вынув мозговую ткань из духовки, я щелкнул ее пальцем, проверяя на прочность. Сделано. Сейчас она выглядела, как розово–серая использованная салфетка Клинекс и была готова отправиться к остальным.
Я нырнул через дверь в приемную, с белой плиткой и кожаными креслами. Приемная скрывалась в задней части моего дома, в которую можно было добраться через проулок. Я невероятно скрытный пластический хирург. Вершина осмотрительности.
Я взял последние выпуски «Читательский Обзор» и «Лучшие дома и сады» из почты, разложив их на журнальном столике. А после взял маленькую пластиковую мозговую ткань Боба и положил ее в стеклянный глобус. Наклонил голову и всмотрелся во всю эту массу мозговых тканей, прижавшихся друг к другу. Переговаривающихся между собой.
Слово claustrum означает — сокрытый. Думаю, это уместно, учитывая, что мои тайные трофеи находятся в самом центре приемной, притворяясь современным искусством. Я передвигаю фрагмент Боба немного налево, так, чтобы он примкнул к стакану. Таким образом, вы можете наблюдать главную извилину внешней стороны его мозга. Да, так намного лучше.
Все это огромная работа, но люди думают, что это всего лишь крошечные сгустки пластмассы. Какой позор.
Смотрю на часы. Уже скоро.
Сара
— Так какая у меня мотивация?
— Мотивация?
У меня было всего несколько часов, чтобы подготовиться к роли. Мы разговаривали в задней части автомобиля, и я делала кое-какие пометки насчет Сьюзен.
Отчасти, вполне действенный метод — вживаться в роль. Когда ты изображаешь персонажа, ты не просто ведешь себя, как этот персонаж. Ты и есть он. Я спрашивала Гэри о каждой мелочи, связанной с его женой, которую, как я думала, он должен знать. О любимом блюде, любимом телешоу и о любимых домашних питомцах из детства. Неудивительно, что Гэри многого не знает о своей жене. Неудивительно, что их отношения на тормозах. Но все же я приложила все усилия, к тому, что имела.
— Ну знаешь, моя мотивация. Желание.
— Желание?
— Гэри, я не могу стать Сьюзен, если не знаю, чего она хочет. Что ее мотивирует? Какие у нее цели? Мои цели? Может, я хочу быть хорошей женой?
Гэри фыркнул. Ладно, минус один.
— Мне нужно что-то, с чем я могу поработать, — говорю я.
— Отлично, как насчет этого? Твоя мотивация — это высосать все деньги из бизнеса и спустить их на педикюр и старинную мебель, в то время как твой муж загибается на работе. Твоя цель состоит в том, чтобы флиртовать с каждым официантом и чистильщиком бассейнов, а ночью, когда я наталкиваюсь на вас, делать вид, что не понимаешь, о чем я. А твое желание — это обладать тем, что у тебя и так уже есть: любящей семьей, домиком на холме и хорошей карьерой, учитывая твое холодное, полное ненависти и злобы сердце, в которое ты не впускаешь никого больше. Ты — поганая жена и поганый деловой партнер. Ты та, кто воткнет нож в спину ближнему, как только он отвернется.
Вау. Думаю, Гэри и Сьюзен на самом деле, противостояли друг другу.
— Ладно, тогда, — говорю я, делая вид, что записываю. — Поняла. Несчастливый брак, делать вид, что все хорошо.
— Тупая сука, — кипит Гэри, наблюдая за пешеходами на Голливудском Бульваре.
— Могу я спросить кое о чем? — спрашиваю я, надеясь сменить тему. — Об операции?
— Что?
— Ты сказал, что я буду медицинским доверенным лицом, если что–то пойдет не так, как надо. Так, что бы ты хотел, чтобы я сделала, если что–то пойдет не так?
— Все пройдет, как надо.
— Да, но что если? Ты хотел бы, ну знаешь, жизнеобеспечение? Или...
— Конечно, я хочу жизнеобеспечение! — ответил Гэри. — Рискованные меры, работы. Не позволяй им тянуть резину. Деньги не проблема. Но все пройдет, как надо. Поверь мне.
— Хорошо, конечно. Давайте о чем-нибудь другом, — произношу я. — Думаю, я справлюсь.
— Хорошо, — сказал Гэри, глядя на часы. Солнце уже было готово сесть в смог Лос-Анджелеской долины. — Уже скоро.
Он наклонился вперед и опустил ширму.
— Доставь нас в операционную, — говорит он. — Мы готовы.
Глава 7
Риен
Все было готово. Инструменты на медицинском столе разложены по порядку, именно так, как мне нравилось. Закаленные стальные скальпели с номерами от восемнадцатого, с широким лезвием и длинной ручкой, до двенадцатого, с лезвием в форме полумесяца, прямо как крюк. У каждого своё предназначение, каждый по-своему прекрасен…
Я поднёс самое крупное прямое лезвие к свету. Его нижний край был заточен так, чтобы кожу можно было прорезать так же легко, как сыр.
Сегодня ко мне придёт еще одна парочка, надеясь начать новую жизнь. Сюда: в эту операционную, чистую и белую, с видом на Голливудские холмы. Сюда, где они смогут получить свою пластику при полной конфиденциальности. И, так и быть, они ее получат.
Когда я прекращу резать, они уйдут. Единственное, что от них останется – это пустота, обитавшая в них с самого начала.
У людей такие пустые жизни. Всегда удивляюсь этому, когда они просят их сохранить.
Лезвие блеснуло оранжевым, отразив небо снаружи. Я осторожно кладу его обратно на столик, после чего обращаю внимание на простор, раскинувшийся за пределами окна, распростёртого на всю стену операционной. Оно выходило на западную долину Лос-Анджелеса, и я заплатил бешеные деньги ради этого. Или, скорее, целое состояние на это выложили мои клиенты.
Закаты в Лос-Анджелесе были невероятно красивыми, особенно наблюдая за ними из моего особняка. Огненно-красные, золотые облака, разлитые по небу, и луна, виднеющаяся в вечерних сумерках. Изогнутая полоса белого, столь же тонкая и острая, как мои скальпели. Операционная, сплошная белая плитка от пола до потолка, отразила цвета пылающего неба
Снял с рук латексные перчатки, запуская их в мусорное ведро. Хоть, технически, у меня и не было нужды в стерильной операционной, мне все еще нравилось содержать ее в чистоте. Думаю, эта старая привычка сохранилась еще со времен медицинского колледжа и моей работы анестезиологом. С тех пор, когда я еще не делал ничего плохого.
Операционный стол был белым и хромированным. Я оперся одной рукой на его край. Хром был прохладным под кончиками моих пальцев. Затем моя рука дернулась, словно боясь испачкать чистую поверхность. Рукавом от рубашки я стер со стола собственные отпечатки пальцев. Так. Снова идеально.
Я ещё раз посмотрел в окно. Небо уже потемнело. Облака превратились в пепельно-серые грязные тени своего былого огня. Белая плитка более не отражала его погасшие цвета.
Сара
Мы подъехали к частной подъездной дороге недалеко от Заката. Я посмотрела на Гэри. Он казался спокойным.
— Разве мы направляемся не в больницу? – спросила я, хмурясь.
— В больницу? — переспросил он, будто удивляясь.
— Ну, знаешь, место, куда обычно привозят людей на операции.
Гэри рассмеялся надо мной. Моя грудь сжалась, и я попыталась справиться с этим. Сьюзен ненавидела Гэри, то есть, Я ненавидела Гэри. Но это была спокойная, поддающаяся контролю ненависть. Да.
— Думаешь, знаменитости ходят в Cedars Sinai, чтобы получить свои услуги? Черт, нет. В таком случае, это получило бы ненужную широкую огласку. Поэтому у нас есть личный врач. Они называют его лучшим. А я всего лишь надеюсь, что он держит рот на замке.
— Ох, — говорю я, опускаясь в роли Сьюзен. Конечно, у нас был бы личный врач. Конечно.
Автомобиль съехал в проулок между домами и остановился за одним из особняков. Там были ворота, которые открылись перед нами и, как только наш седан въехал внутрь, тут же закрылись. Я уставилась на заднюю часть особняка. Белая дверь, подсвеченная прожектором и быстро тускнеющим солнцем — единственное, что я увидела. Окон на этой стороне дома не было.
— На месте, — произнес Гэри. — Готова быть Миссис Сьюзен Стидхилл?
— Да, дорогой, — глумливо ответила я.
— Отлично, — похвалил Гэри, одобрительно глядя на меня.
Мы вышли из автомобиля и направились в дом. Я удерживала свой взгляд впереди, не оглядываясь на Гэри. Воображала себя Сьюзен Стидхилл, которой адски надоедает сопровождать мужа в пластическую клинику. Гэри придержал для меня дверь, а я нарочно задела его, не поблагодарив. Могу предположить, что он был вполне впечатлен моей актерской игрой, во всяком случае, до сих пор. Ну, я же должна хоть что-то делать, ведь так?
Я вошла во что-то напоминающее приемную. Две стены были полностью оборудованы зеркалами от пола до потолка, делая помещение гораздо больше, чем на самом деле оно было. На входе находился стенд с вполне интересными произведениями искусства. Но я была Сьюзен Стидхилл, ни малейшего понятия насколько сильно она интересовалась искусством.
Поэтому вместо созерцания скульптур я подошла к одному из кожаных кресел и уселась в него, взяв в руки журнал. Просмотрела страницы огромных домов и подстриженных газонов. И остановилась на рекламе итальянской мраморной столешницы. Сьюзен хотела бы этого. Нет, я.
«Возможно, отремонтирую свою кухню», — подумала я.
Какого мрамора мне хочется больше всего? Не черного, это слишком современно. Нужен хороший античный взгляд. Кремовый мрамор с синей французской плиткой под плинтус. Да, было бы здорово.
Гэри только подошел к стойке, когда позади него открылась дверь, и оттуда вышел человек, одетый в хирургическую униформу. Снова взглянув туда, я увидела проблеск больничной палаты, белую плитку, стенды и металлический столик. Изобразив зевок, я вернулась к своему мрамору.
— Миссис Стидхилл?
Мои глаза оторвались от журнала. Оба мужчины смотрели на меня.
— Да?
— Привет. Я Доктор Дэмор, а на сегодня анестезиолог для Вашего мужа. Вы нужны мне, чтобы заполнить кое-какие формы, после чего мы сможем начать.
Отшвырнув журнал в сторону, я встала и подошла к стойке. Именно тогда заметив врача. Он казался обычным, когда прошел в комнату, даже невзрачным, но теперь, оказавшись с ним вблизи, я обратила на него свое внимание. Его глаза не были карими, как я предположила раньше, а золотистыми, рыжеватый цвет волос, кажется, изменялся с наклоном головы. У него был странный взгляд, красивый, но не обычный. «Лев», — подумала я, вот что рисует воображение, когда я смотрю на него. Хищник.
Я не могла не увлечься им. Вернее, Сьюзен. Почему бы и нет? Он был привлекательным мужчиной. На секунду я пожалела, что не смогу встретиться с ним снова, снаружи. Где-то в настоящем, где я могла бы представиться. Что-то в нем призывало меня к действиям, в то время как я сдерживала себя.
— Вот тут, пожалуйста. И инициалы внизу.
Взяв клипборд с формой на нем, я быстро набросала подпись. Гэри бросил на меня нервный взгляд и я могла поспорить, что он волновался о том, собьюсь ли я на подписи. У него не было причин волноваться, глупый человек. Я же Сьюзен.
— Сколько времени это займет? — спросила я, записывая инициалы «С. С.» в каждой строке страницы, думая о более позднем времени этого дня, когда смогу заполучить свой педикюр и посвятить несколько часов похождениям со своими подругами, трофейными женами, по винным барам. Может, зайду к нему в офис и встречусь с важным акционером. Скукота.
— Не долго, — ответил доктор. — Час или два максимум.
Я оглянулась на него, и в тот же миг мой язык будто увеличился. Он смотрел на меня так, словно мог видеть сквозь оболочку, глубоко в меня. Сглотнув, я переместила взгляд на линию виднеющихся из-под хирургической шапки темно-каштановых волос.
— Хорошо, — сказала я, пытаясь вернуть свою первоначальную уверенность. Я вручила ему клипборд, и его пальцы коснулись моей руки, когда он оказался между нами. Прикосновение длилось всего долю секунды, но я будто почувствовала удар током. Подушечки его пальцев были гладкими и нежными, он погладил меня ими по внутренней стороне ладони. Одернув руку, я перебросила волосы через плечо, притворяясь, что ничего не почувствовала. Сьюзен ничего не почувствовала.
Взглянув на него, я обнаружила, что он все еще смотрит на меня тем самым взглядом, который, казалось, видит сквозь маску.
«Я вижу тебя, — будто бы говорил он. — Вижу тебя настоящую».
Риен
— Миссис Стидхилл, Вы бы не хотели ознакомиться с операционной? — спросил я.
Молодая женщина слегка наклонила голову. Ее глаза остановились на лице мужа, который лишь пожал плечами. Слегка, почти незаметно.
— Конечно, — ответила она, поворачиваясь ко мне. — Почему бы и нет?
— Действительно, почему? – переспросил я, подводя их обоих к двери. Мистер Стидхилл придержал для нее дверь, и она оживленно проследовала внутрь. «С ней было что-то не так», – подумал я. Она была не похожа на тех жен, которые проходили через эти двери до этого.
Все, кто оказывались в моей операционной, были в чем-то виноваты. Я знал это, как никто другой, за исключением только, может быть, Вэйла и тех людей, которые мне платили. Но то, как она двигалась, привело меня в замешательство. Не такой мягкой я представлял себе спутницу генерального директора. В ней было что-то совершенно неправильное. Может, виной всему та покорность, с которой она обратила свой взгляд на мужа после моего вопроса. На мой взгляд, совсем не похожа на руководительницу.