– Ты права, но я просто не мог больше ждать, мне хотелось услышать твой голос. Ты даже не представляешь, как я по нему соскучился.
– Ты не мог больше ждать? – В голосе Жанны чувствовалось откровенное раздражение. – А я о тебе не думаю так, как ты обо мне.
– Жанна, мне плохо, не бросай меня. Я без тебя пропаду.
– У меня все в порядке.
Дальше прозвучали короткие гудки. Положив трубку телефона, Донан вылил остатки скотча в раковину. «Нет, эта баба меня не сломает! Завтра нужно прийти на работу свеженьким и оправдать состоявшееся назначение. Пусть руководство знает, что не ошиблось в выборе».
Глава 8
Любопытная фигура, или Кейс с долларами
– И что ты там нарыл? – спросил майор Бубнов, когда капитан Полуянов устроился на свободном стуле.
– Дело действительно непростое. По оперативной информации известно, что за ограблениями обменных пунктов стоит некто Аркадий Юрьевич Гуревич, он же Слон.
– Кто он такой?
– Весьма любопытная фигура! Окончил экономический факультет Московского университета. Весьма неглупый малый. Некоторое время проработал научным сотрудником в институте, потом у него случился конфликт с руководителем проекта. Из института он был вынужден уйти… И вот здесь начинается самое интересное. Его дворовый приятель – авторитетная фигура в уголовном мире, некто Глухой. Сейчас он серьезный бизнесмен, но начинал свое дело с обычного рэкета. Так вот он пригласил Гуревича к себе чем-то вроде финансового консультанта. Тот настолько закрепился в своей новой роли, что ему вскоре доверили общак.
– Весьма интересно, обычно хранителями общака бывают уркаганы, а тут обыкновенный фраер.
– Глухой в нем не ошибся, за короткий срок тот сумел увеличить общак в несколько раз. Одна его половина сосредоточена в московских банках, а другая в акциях «Газроспрома» и «Российская нефть». В западной Сибири им принадлежит генеральный пакет трех крупных нефтеперерабатывающих комбинатов. Если брать еще по мелочам, то скуплено несколько золотоносных приисков в Магаданском крае и на Урале.
– Получается, что воры ему доверяют?
– Да. Во всяком случае, он ни разу их не подводил.
– Редкая личность. Что еще?
– Мы установили за ним наблюдение. В последнее время Слон наведывался к Никодиму Панкратову.
– Что это за человек? Какой-то бандюган?
– В том то и дело, что на первый взгляд самый обыкновенный человек. Не олигарх, не преступник, правда, чем он занимается конкретно, не совсем понятно. После окончания Физтеха уехал в Америку, проработал там некоторое время, затем вернулся. В настоящее время работает научным сотрудником в каком-то заштатном институте, хотя ему предлагали места в солидных коммерческих предприятиях, парень он с головой, знает языки. Зарплата в институте невысокая, но он всегда при деньгах. Разъезжает на дорогой машине. Квартира у него тоже в полном порядке.
– Может, это прежние накопления?
– Не исключаю. Но все-таки мне кажется, что Гуревич появился у него не случайно, их связывают какие-то общие дела. Слон не тот человек, чтобы наносить дружеские визиты.
– Нужно узнать.
– Вот как раз этим мы сейчас и занимаемся.
– Держи меня в курсе.
* * *
Поздний вечер для Никодима всегда был наилучшим временем для плодотворной работы. Не потому, что число отвлекающих факторов с приближением к полуночи резко устремлялось к нулю, а по большей части из-за того, что эти часы были наиболее уязвимые для операционной системы американского банка «Империал», находившегося в рабочем состоянии. Не ведая о грозящей опасности и не зная сбоев, главный банковский компьютер уверенно распоряжался финансовыми потоками, отсылая их заказчикам в разные стороны света.
Система защиты банковской системы была сверхнадежная, имевшая не менее десяти уровней безопасности. Только одних паролей и кодов, каждый из которых имел шестнадцатизначный номер, нужно набрать не менее десяти раз, чтобы хотя бы на полшага приблизиться к операционной системе. Причем на каждом шаге компьютерного взломщика ожидали ловушки и закладки, обойти которые было невозможно. Точнее, шанс имелся, но он был всего-то один на сто миллионов. Но даже если удастся справиться с такой задачей, то защитные системы главного компьютера тотчас сообщат о приближающейся угрозе и на пути вторжения автоматически будет выстроен дополнительный рубеж защиты, а источник опасности будет изолирован и уничтожен.
Над головным мозгом банка «Империал» работали лучшие компьютерщики Америки, привлеченные в вершину банковской системы из самых различных и престижных учреждений. Банк «Империал» всегда предпочитал иметь все самое лучшее, и передовые технологии были в их перечне. Так что головной мозг компьютерной системы банка «Империал» был совершенен, или почти совершенен, насколько этому позволяло нынешнее время.
Правда, в недрах его программ прятался небольшой вирус, практически не занимавший места в памяти, перед которым умная машина, состоящая из миллиардов возбужденных нейронов в компьютерной подкорке, оставалась совершенно бессильной. Этот вирус, придуманный Никодимом две недели назад, язвительно названный «Хамелеоном», уже приносил свои первые плоды. Кроха являлась вызовом совершенному банковскому киборгу, способному вместить в своих проводах и платах едва ли не весь накопленный человечеством разум. Вирусная программа «Хамелеон», подобно доисторическому животному, явившемуся в современность из палеозойских времен, меняющему цвет кожи в зависимости от окружающей растительности, подстраивалась и видоизменялась под различные программы, встававшие у нее на пути, и все ближе подбиралась к операционной системе, чтобы считывать банковские пароли и коды. По существу, кроха была неуязвима – насколько может быть неуязвимым доисторический реликт, пришедший из глубины эпох. Уже вымерли существа, рожденные намного позже его, а он продолжал существовать и взирать на мир своими крупными, на выкате, глазами, давая понять всему миру – чтобы победить время, нужно затаиться и сделаться частью окружающего мира.
Активизировав заложенную закладку, Никодим с некоторым волнением наблюдал за тем, как, подстроившись под текстовый процессор, вирус «Хамелеон» полез к сердцевине головного мозга компьютера. Для пользователя он был совершенно незаметен и терялся среди тысяч страниц текста, был всего лишь небольшой строчкой в его теле, уже пораженном вирусом, затерявшись среди миллионов знаков и символов.
Никодим внимательно следил за его передвижением, невольно удивляясь тому, как программа вовремя реагировала на грядущую опасность, то застывала, давая возможность защите проследовать мимо, а то вдруг набирала скорость и быстро преодолевала опасные участки. Удивительно, но «Хамелеон» умело приспосабливался даже под встроенные в систему ловушки, становился частью их программы, знаками в их сложных и замысловатых ярлыках. Вирус двигался уверенно, считывая пароли и коды. Никодиму Панкратову оставалось только набрать на клавиатуре цифры, чтобы получить деньги у вкладчиков, доверчиво предоставивших свою наличность банкам. На это уходило несколько минут, но Никодим никуда не торопился – впереди у него целая ночь, лучшее время для работы!
То, что произошло в следующую секунду, заставило его невольно напрячься: впереди показалась система защиты, называемая компьютерщиками по-простому «Сеть». Она, подобно неводу, брошенному в пучину моря, забирала все самое крупное, выпуская через ячейки лишь сорную мелочь. Эта была настоящая угроза вирусу, еще не существовало ни одного, которому удалось бы увернуться от опасности. Но самое худшее заключалось в том, что «Сеть», пуская сигнал в сторону киберпреступника, тотчас вычисляла его местоположение. Грозящую угрозу Никодим обнаружил с запозданием, теперь уже ничего не предпримешь! Но когда «Сеть» уже хотела накрыть вирус своим ячеистым покрывалом, он тотчас видоизменил свою программу, сделавшись еще одной ячейкой ловушки. Некоторое время вирус в составе «Сети» проходил по компьютерным лабиринтам, выискивая возможную опасность, а то и враждебное вторжение. А когда опасность миновала и «Сеть» всецело была приручена, «Хамелеон» тотчас отсоединился и принял форму микроконтроллера, еще более укрепляясь в базе данных операционного механизма и продолжая считывать коды, пароли и номера банковских карт, услужливо предоставляя их для прочтения Никодиму.
Теперь Панкратов не опасался быть обнаруженным. Если червь включит защитную программу, реагирующую на сканирующее действие, он тотчас получит сигнал по обратной связи и успеет принять контрмеры, – для того чтобы стать невидимым, ему достаточно будет поставить «Хамелеон» в режим ожидания.
В какой-то момент Никодим Панкратов почувствовал, что чертовски устал – полуночная напряженная работа отняла немало сил. Откинувшись на спинку стула, он смежил глаза. С левой стороны горела настольная лампа, освещая черную поверхность стола с клавиатурой. Никодим любил комнатный полумрак, где в глубоких тенях скрывались два стула; небольшой кожаный диван, на котором можно было распрямить натруженную спину, шкаф с книгами, чтобы немного передохнуть, мягкие глубокие кресла. Ничто не должно отрывать от голубого монитора, манившего его в мир цифр и букв.
Где-то в центральном процессорном устройстве, там, где находился электронный блок, компьютерный вирус, не зная устали, продолжал внедряться в систему, командовал, навязывал свою волю и легко получал в копилку набор кодов и операций, позволяя пополнять Никодиму разбухающий от финансовых вливаний кошелек.
Никодим Панкратов открыл глаза и посмотрел на компьютер, где на черном фоне экрана быстро бегали цифры, свидетельствующие об усиленной работе трудяги «Хамелеона». Этот крохотный «червячок» – настоящий молодчик, продолжающий неустанно трудится на благосостояние своего патрона. Если бы он был живым существом, так его можно было бы премировать какой-нибудь личинкой, а то даже целой бабочкой, до которых хамелеоны весьма охочи. Впрочем, Никодим нашел, чем его порадовать, не далее как неделю назад он купил в магазине яшмового хамелеона и поставил его рядом с компьютером на удачу. Так что теперь они действовали сообща. Никодим был уверен, что виртуальный и каменный хамелеоны успели крепко подружиться, так что если электронного вдруг все-таки обнаружат и уничтожат, то яшмовый крепко загрустит.
Набив очередной пароль, Панкратов перевел из «Империала» в Лейпцигский филиал пять тысяч долларов, еще столько же отправил в банк во Франкфурте-на-Майне…
Выполнив намеченную работу, Никодим выключил компьютер, размял уставшие пальцы, помассировал шею. В общей сложности в четыре банка Европы он перевел пятьдесят пять тысяч долларов. Вполне неплохо за пару часов работы.
Подняв телефонную трубку, Никодим быстро набрал номер.
– Однако ты не вовремя, – прозвучало вместо приветствия.
– Что так? – усмехнулся Панкратов.
– Ну, скажу так… Сейчас я активно занимаюсь личной жизнью.
– Ты хочешь сказать, что ты с девушкой.
– Ты всегда был проницателен.
– Она хоть хорошенькая?
– Не то слово! Конфетка!
– А я думаю, почему у тебя голос такой запыхавшийся, как у загнанного жеребца. Ладно, извини, Виталик, что прервал тебе удовольствие. Потом продолжишь, надеюсь… Перейди в другую комнату, чтобы она тебя не слышала.
– Подожди минуту. – Послышался приглушенный женский голос, затем раздался негромкий стук прикрываемой двери, после чего Виталий произнес: – Слушаю тебя, сейчас я один.
– Твоя подруга не обидится, что ты ее оставил в самый ответственный момент?
– Не переживай по этому поводу, для меня главное работа.
– Это хорошее качество. Слушай меня внимательно: я перевел тебе деньги на четыре банковских счета в Люксембурге, Лейпциге, Франкфурте-на-Майне и в Берлине. Снимешь их по возможности побыстрее. В твоем распоряжении день, в крайнем случае двое суток…
– Деньги в разных концах Европы, придется потрудиться.
– Если бы мне кто-то платил такие деньги, то я бы потрудился.
– Все правильно, не кипятись, вопросов больше нет, – с готовностью отозвался Виталий. – А если не успею?
– Они могут заблокировать счета, а человека, который придет за деньгами, могут арестовать. Но вряд ли они что-то заметят, деньги я снимал небольшими суммами и подтер за собой все хвосты, никто даже не увидит проникновения. Но рисковать все-таки не стоит.
– Хорошо, я тебя понял.
– Следующая операция будет посложнее, я буду переводить деньги крупными суммами по двести пятьдесят тысяч долларов. Каждый перевод будет привязан к конкретной программе, та программа, которая останется нераскрытой федералами, будет подходящей. Именно на нее мы станем переводить остальные деньги. Отыщешь людей, которые согласятся предоставить свои счета для перевода этих денег. Пообещай им, что от переведенной суммы они получат процент.
– Какой именно?
– Двадцать процентов!
– Понял. А если они спросят, зачем же я не перевожу деньги на собственный счет?
– Растолкуй им, что не хочешь платить налоги. Они поймут… Налоги никто не любит платить. Номер счета немедленно отправишь мне. Как только я сделаю перевод, я тебе тотчас позвоню, а ты, в свою очередь, свяжешься с ними, чтобы они поинтересовались в банке о поступлении денег. Их нужно будет снять немедленно! Может, и риска никакого не будет… Просто нужно учесть все варианты, даже самый худший из них.
– Не помню, чтобы ты так осторожничал.
– Чувствую, что сейчас в «Империале» идет значительное шевеление. Это можно связать только с подключением сильных программистов, не исключено, что они уже зацепили мой след и могут вычислить, в какие именно банки я отправляю деньги.
– Я все понял.
– Тогда отбой! Возвращайся к прерванным делам. И поработай как следует за меня на своей малышке, сегодня я ночую в одиночестве. Так и скажи ей, что трудишься за друга, который сегодня тоскует без женской ласки.
Виталий рассмеялся:
– Не беспокойся, не оплошаю, поработаю и за тебя, и за себя! Можешь быть спокойным.
Потянувшись, Никодим отправился спать, с некоторым разочарованием подумав о том, что эту ночь ему придется провести в одиночестве: Жанна на несколько дней решила съездить к матушке, проживающей где-то во Владимире.
* * *
Утро у Никодима выдалось хлопотным: требовалось снять двести семьдесят пять тысяч долларов, чтобы погасить задолжность Жанны, а так как банки находилась в разных концах города, то пришлось изрядно поколесить. Так что к запланированной встрече со Слоном в ресторане «Адмирал» он едва успел.
Поставив машину на стоянку, с неброским кейсом в руках, в котором находилась обговоренная сумма, он вошел в полупустое помещение ресторана, где за дальним столиком в обществе двух крепких парней, по всей видимости охраны, сидели Глухой и Гуревич.
Никодим помнил это заведение десятилетней давности – в то мутное время, пользовавшееся скверной репутацией и едва ли не еженедельно упоминавшееся в криминальных сводках. Посещать этот ресторан могли только гурманы-экстремалы, где в меню с хорошим ужином нередко входил жестокий мордобой. Сейчас от тех лихих времен осталась лишь громоздкая люстра, слепившая клиентов полированным хрусталем. Публика тоже изрядно поменялась. Бесшабашное прежнее поколение либо повымерло, либо перековалось в добропорядочных граждан, а третьи, заделавшись бизнесменами, облачились в дорогие костюмы и наведывались сюда, чтобы под хорошую закусь с такими же бедовыми парнями, каковыми были сами, повспоминать канувшее времечко, когда гремящая мелочь в кармане воспринималась как целое состояние.
Одним из таких завсегдатаев был Геннадий Рубанов, или Глухой, как нередко называли его по старинке прежние соратники по уличным баталиям, когда он, будучи отмороженным на всю голову, даже отправляясь в булочную, брал с собой любимый «Вальтер». Беззаботная жизнь вкупе с легкими деньгами добавила дополнительно двадцать килограммов без того немалому весу, свисавшими каскадами складок с его могучего подбородка и огромным пузырем выпиравшими ниже пупка.
Здесь его почитали, видно, в память о былых заслугах, а его столик, располагавшийся в дальнем конце ресторана под двумя большими фикусами, никем не занимался, и в его отсутствие на нем всегда стояла табличка с надписью «Зарезервирован». Глухой мог появиться в любе время, даже просто для того, чтобы принять на грудь единственную чекушку, но всегда расплачивался так, как будто бы отведал полновесное меню. Так что клиентом он был благодарным.