— У вас тяжело на душе из-за Хансела, да?
— Естественно. Я получу копии полицейских рапортов по взрыву?
— Как только они появятся.
Я закончил список. В активе было семь имен:
Роджер Керриган
Фрэнк Доннер
Луис Хоган
Джозеф Лайдон
Пол Айнхорн
Уильям Пьетроджетти
Мэттыо Сиэй.
Я передал список Рембеку со словами:
— Мне на всех семерых нужны полицейские досье, если таковые имеются.
— Он с жадностью схватил листок, впившись глазами в имена.
— Значит, это оставшиеся под подозрением? Убийца — один из семи?
— Возможно, если мы правильно поняли записку. — Я покачал головой:
— Как жаль, что я ее утратил.
— Вы оставили ее в офисе?
— Да.
— Если хотите, я восстановлю, — с каким-то ожесточением произнес он. — Помню, все, что в ней было написано.
— Прекрасно. — Я встал с места и сел за машинку, придвинув ее поближе. — Диктуйте.
Он монотонно продиктовал мне записку Риты, и, если это и причинило ему боль, он не подал вида.
"Я ухожу. Я встретила настоящего мужчину, и мы вдвоем собираемся начать новую жизнь подальше отсюда. Ты никогда нас больше не увидишь”.
— Ладно, замечательно. — Я вынул листок из пишущей машинки и положил его на стол. Чистой стороной вверх.
— Посмотрите список, — попросил я. — Кто из этих семи мог знать, что у Риты есть деньги?
Он, нахмурившись, вгляделся в список:
— Так... Роджер мог. И Фрэнк, Фрэнк Доннер. Пьетроджетти, естественно, знал. Вероятно, Мэтт Сиэй тоже. Он иногда сопровождает меня как охранник и был раза два при мне, когда я передавал деньги Рите. Луис Хоган точно не знал. Ни Джо Лайдон, ни Пол Айнхорн — эти не могли. — Он поднял на меня глаза. — Но ведь она наверняка о деньгах тому типу рассказала.
— Тогда он охотился не за деньгами, — возразил я. — Она вряд ли сказала бы ему про деньги, пока они не.., не стали близки.
Выходит, если он с самого начала нацелился на ее деньги, то узнать о них должен был из другого источника, а не от нее самой.
— Значит, эти трое отпадают? Луис, Джо и Пол?
— Нет. Они менее вероятны, чем остальные. Может быть, это один из них, но сначала у них просто завязался роман, а деньги примешались потом.
Он еще раз бегло просмотрел список.
— Все имена можно вычеркнуть — по той или иной причине.
— Поэтому я пока никого и не вычеркиваю. Расскажите мне про то здание.
— Какое здание?
— В котором вчера находился мой офис. Корпорация владеет зданием или только офисом?
— У нас там помещений двенадцать, для разных целей. Остальная часть здания нам не принадлежит.
— Кто им владеет?
— Да, собственно, Джо Лайдон. Я ведь вам рассказывал, что он сдает нам в аренду недвижимость.
— Тогда у него должен быть ключ от всего здания.
— Ему бы ключ вряд ли понадобился. Вход в здание открыт круглосуточно, у дверей дежурит старик вахтер. Лифт всю ночь работает. Чтобы попасть в ваш офис, ключ тоже был не нужен, на двери висел такой замок, что его можно зубочисткой открыть.
— Значит, список не сократить, — заключил я, поглядел на свой новый, пустой письменный стол и продолжил:
— Мне придется восстановить кое-какие бумаги. У вас наверняка есть еще экземпляры рапортов допрошенных из первого списка?
— Конечно. У меня в кабинете. Сейчас принесу.
— Хорошо. И полицейский рапорт из Аллентауна. Он мне тоже понадобится.
— Вы на этом категорически настаиваете? Его теперь трудно будет раздобыть.
— Что ж, попытаемся, — сказал я. Он пожал плечами:
— Раз вы так хотите.
Достав блокнот, я открыл его на странице, куда переписал имена из записной книжки, найденной в квартире Риты Касл.
— Как зовут Ритиного дружка, который был у нее до того, как вы с ней познакомились, — спросил я.
— Какого дьявола он вам нужен? Она с ним два года не виделась.
— Я хочу с ним поговорить. Как его имя?
— Квигли. Фамилия — Квигли, а как зовут, не помню. Я заглянул в блокнот.
— Тед, — сказал я. — Тед Квигли.
Он, нахмурившись, взглянул на меня и на мой блокнот.
— Откуда это у вас?
— Может быть, она с ним и не виделась, — ответил я, — но его адрес и телефон из записной книжки не вычеркнула.
— Правда? — Он наклонил голову и, тряхнув волосами, сказал:
— Вам просто попалась ее старая записная книжка.
— Возможно. — Я встал из-за стола. — Скоро вернусь.
— Куда вы?
— Хочу побеседовать с Тедом Квигли.
— Какой в этом смысл?
— Скажу вам, когда вернусь. — Остановившись, я посмотрел на него и добавил:
— Пусть это вас не очень обнадеживает, Рем-бек. Вряд ли Тед Квигли всплыл из прошлого и похитил Риту.
— Тогда зачем он вам нужен?
— Я хочу выяснить, что, по его мнению, она собой представляла. Иногда она меня несколько озадачивает. Он гневно что-то пробормотал и вдруг замер.
— Да, — произнес он совсем другим тоном. — Меня она тоже ставила в тупик. Я ее, оказывается, вовсе не знал. Она была совсем не такая, какой представлялась.
— Я скоро вернусь, — пообещал я и переступил порог.
— Погодите, — остановил он меня. — Я позову Роджера.
— На этот раз я обойдусь без Керригана.
— Но...
— Он наблюдает за мной, когда я беседую с людьми из корпорации. Тед Квигли к корпорации не принадлежит. — Вспомнив еще кое-что, я снова остановился и спросил:
— Кстати, а где вы познакомились с Ритой Касл?
— На генеральной репетиции. Рита поначалу в ней участвовала.
— Там не осталось каких-нибудь неизвестных мне связей?
— Нет. Я не стал финансировать постановку спектакля, Рита в нем не захотела играть. Я слышал, пьеса приказала долго жить.
— Ладно. Я скоро вернусь.
Я был уже у двери, когда он окликнул меня:
— Мистер Тобин! Я обернулся.
— Потом расскажете мне, что вам поведает Квигли, хорошо? — попросил он. — Какой она, по его мнению, была?
Глава 19
Тед Квигли жил на Восточной Десятой улице, между авеню А и авеню Б, там, где находится покрытая асфальтом и огороженная цепью детская игровая площадка “Томпкинс-сквер”, запрятавшаяся в глубине квартала. Это был район трущоб с дешевыми, переполненными жильцами многоквартирными домами, известный под названием Нижний Ист-Сайд. На сегодняшний день вокруг Восточной Десятой улицы и авеню Б образовалось своеобразное поселение бедных артистов и художников, поскольку высокая квартирная плата, которую способны выложить преуспевающие обитатели Гринвич-Виллиджа, вытеснила оттуда богему.
Квигли жил на третьем этаже старого дома без лифта, на первом этаже которого располагалось кафе. Я постучал в дверь, никто не ответил, подергал за ручку — заперто. На всякий случай я спустился в полупустое в это время кафе — было около полудня — и спросил у женщины, мывшей посуду в раковине в глубине зала, не попадался ли ей сегодня на глаза Тед Квигли?
По ее взгляду я понял, что она учуяла во мне полицейского — этот запах так просто не выветривается, даже если снять значок. Я улыбнулся и объяснил:
— Нет, я не из полиции.
Она не знала, верить мне или нет, но мои прямота и доброжелательность говорили в мою пользу. Она в нерешительности оглядела меня, пожала плечами и сказала:
— Ладно. Если его нет наверху, тогда он, наверное, у своей подружки. Вы знаете, где это? Я покачал головой:
— Нет. И как зовут ее, тоже не знаю. Я с Тедом Квигли не знаком.
В ее глазах мелькнули любопытство и ожидание недоброго. Не потому, что Тед Квигли был преступником, нет, просто, от меня разило полицейским — и все тут. Мне, видимо, предстоит еще долго сталкиваться с бытующими среди бедноты предрассудками. Обитатели бедных кварталов предубеждены против полицейских, они считают — и порою не без оснований — что полиция всегда против них. Художники и богема, не являясь нарушителями общественного порядка, непрестанно нарушают общественные традиции, что приводит к столкновению с полицией почти столь же часто, как и в мире уголовников, при полном отсутствии понимания и сочувствия с обеих сторон. Очутившись в квартале, где жила бедная богема, я попадал в зону действия этих обоюдосторонних предубеждений.
И все же я всем своим видом доказывал, что намерения мои честны, я был один, а полицейские в подобных кварталах редко появляются без напарника, и женщине показалось, что мне стоит помочь. Она решилась:
— Я дам вам номер телефона. Позвоните и узнаете, там ли он.
— Спасибо.
Ей нужно было найти этот номер. Я последовал за ней к кассе, где лежала растрепанная телефонная книга. Она, листая ее, постаралась так заглянуть туда, чтобы я не увидел страницу. Огрызком карандаша она написала номер на обратной стороне какого-то конверта, потом, спохватившись, подумала о мерах предосторожности и сказала:
— Я вам сама наберу номер.
Телефон-автомат висел прямо на стене, а не в кабинке. Я дал ей десять центов, и она набрала номер, а затем передала мне трубку. Затем отошла к кассе, откуда могла краем уха слышать разговор, делая вид, что занимается своими делами. Наконец после семи длинных гудков я услышал женский голос, принадлежавший, судя по тембру, школьнице.
— У вас там случайно нет Теда Квигли? — спросил я.
— Подождите минутку, — произнесла она раздраженным усталым тоном, как будто ее постоянно отрывали от дел звонками Теду Квигли. Было слышно, как она крикнула: “Это тебя!"
Его голос звучал взрослее, и все же в нем тоже слышалось что-то мальчишеское, задорное.
— Хэлло! Кто это? — спросил он.
— Тед, вы слышали про Риту Касл?
— Естественно, — ответил он таким тоном, словно я напомнил ему о неотмщенном оскорблении. — Полицейские мне сообщили.
— Они к вам заходили?
— А то как же.
— Теперь я к вам зашел, — непринужденно сказал я. Он мгновенно насторожился:
— Кто вы такой? Тоже из полиции?
— Нет. Я выполняю одно поручение. Меня послали выяснить, что из себя представляла Рита Касл.
— Кто послал? — с сарказмом спросил он. — Секретные службы?
— Нет, Эрни Рембек. Знаете такого? Молчание.
— Тед?
— Да-а, — очень тихим голосом ответил он. — Я его знаю.
— Он ее не убивал, Тед. — Краешком глаза я увидел, как женщина у кассы вздрогнула при слове “убивал”, но быстро справилась с собой.
Тем временем Тед Квигли уже громко продолжил:
— Ну и я тоже ее не убивал!
— Конечно нет. Я это точно знаю.
— У меня есть алиби. Даже полиции пришлось с ним посчитаться.
— Тед, мне и в голову не могло прийти, что вы ее убили. Я прошу вас поговорить со мной. Только поговорить. Мне надо знать, какой была Рита.
— Зачем?
— Рембек нанял меня, чтобы я это выяснил.
— Но зачем?
— Спросите у него.
— Гм... Да, прямо сейчас побегу спрашивать.
— Я звоню из кафе, — сообщил я. — В вашем доме, на первом этаже. Вы не могли бы подойти сюда? Я угощу вас кофе, и мы немного побеседуем.
— Не знаю...
— У вас не будет никаких неприятностей, Тед. Обещаю.
— Значит, вы в кафе? — переспросил он, и я понял, о чем он подумал. Раз я уже здесь, мне остается только подстеречь его, прежде чем он вернется домой.
— В нем самом, — повторил я.
— Хорошо, — согласился он. — Через двадцать минут.
— Спасибо, Тед.
Повесив трубку, я поблагодарил женщину и заказал чашечку кофе. Выбрав столик в глубине зала, отнес туда кофе, сел и стал ждать.
Он появился через пятнадцать минут и притащил с собой свою подружку. Она выглядела старше, чем можно было подумать, разговаривая с ней по телефону. Но ее голос, как мне показалось, скорее выдавал возраст, чем лицо.
Я представился — неофициально, назвав свое имя — Митч Тобин, — а Квигли познакомил меня со своей девушкой — Робин.
Я попросил:
— Тед, буквально пару минут! Я хотел бы поговорить с вами наедине. Робин будет не против подождать нас за соседним столиком? Она ответила вместо него:
— Я не возражаю, — и, развязно вихляя бедрами, побрела к другому столику и села подальше от нас.
И Робин и Квигли были одеты в комбинезоны и просторные свитера. Волосы у него были длинные, а у нее — еще длиннее. Он носил чахлую бородку, сквозь которую просвечивала кожа, и вообще выглядел так, словно только что перенес изнуряющую болезнь. Бороды порою обладают любопытным обратным эффектом: на первый взгляд они прибавляют “взрослости” ее обладателю, а на второй — делают его гораздо моложе, чем он пытается выглядеть.
Тед Квигли, которому было, наверное, лет двадцать пять — двадцать шесть, с бородкой, которая должна была придать ему солидный вид тридцатилетнего мужчины, выглядел восемнадцатилетним юнцом.
В тот момент мы трое были единственными посетителями в узком и длинном зале кафе, и я понял, что хозяйка явно не в восторге от того, что клиенты, принадлежавшие к одной компании, разделились на две группы и сидят в противоположных концах. Она неохотно откликнулась, когда я жестом подозвал ее, и даже не обрадовалась, приняв заказ на три чашки кофе.
— Робин предпочитает чай, — вмешался Квигли. — Цейлонский. А мне кофе эспрессо.
Владелица кафе кивнула и обратилась ко мне:
— Еще чашечку американского?
— Да, пожалуйста.
Она отошла, и Квигли заговорил:
— Я по дороге сюда все обдумал и решил, что вы ко мне неспроста пожаловали. Вы наверняка собираетесь заняться вымогательством. Я пришел только из любопытства — узнать, что и сколько вам нужно.
— Эрни Рембек очень огорчен тем, что случилось с Ритой. Я прежде служил в полиции, и он нанял меня, чтобы я помог выяснить, кто ее убил.
— Так вы что, типа Сэма Спейда?
— Частного детектива? Нет. У меня нет ни лицензии, ни официальных полномочий. Я работаю на Рембека как частное лицо.
— Но вы же охотитесь за убийцей, — насмешливо произнес он. — Значит, работаете под Хэмфри Богарта.
— Вы так считаете? Он покачал головой.
— Нет, на эту роль вы не годитесь, — заметил он. — Слишком много весите. И лицо совсем другое. Вы больше похожи на тренера футбольной команды.
Я невольно улыбнулся:
— Ну это еще не самое страшное.
— Вы, скорее, — типаж Бартона Маклейна.
— Плохо, что в наши времена еще не было таких хороших фильмов. Ни я, ни мои друзья ничего о них не знают. Вы ведь раньше встречались с Ритой Касл, верно?
Он встрепенулся, как ужаленный:
— Что значит “встречался”?
Я кивнул в направлении Робин, сидевшей за первым столиком:
— Вы сейчас с ней встречаетесь, разве нет?
— Я с ней сплю, если вы это имеете в виду.
Я с нескрываемым удивлением уставился на него:
— Вы что, пытаетесь меня шокировать? В самом деле? Он передернул плечами, почувствовав неловкость:
— Это уж как вы решите.
— Если вы считаете, что добрачные отношения могут шокировать, — продолжал я, — не лучше ли их прекратить? Иначе смахивает на ханжество.
— Ладно, — вздохнул он. — Ладно, хватит, оставим мою личную жизнь в покое.
— Вы спали с Ритой Касл, верно? Вы этого вопроса от меня ждете?
Он поднял руки кверху:
— Сдаюсь. И оставим эту тему.
— Все? Больше не будем про кино и про секс?
— Все. Больше не будем. — Он выдавил из себя неуверенную улыбку. — Я только что проснулся, — как бы извинился он. — Еще не пришел в себя. Да, я спал с Ритой.
— Когда? Два года назад?
— Скорее две недели назад, — поправил он.
— Как это?!
— Она иногда заходила со мной повидаться. — Он бросил взгляд через плечо, затем наклонился ко мне над столом и прошептал:
— Робин ничего не знала.
— Похоже, никто не знал.
— Вы имеете в виду Рембека? Уж он-то точно не знал, готов поспорить. — Квигли скривил губы в усмешке и выпалил:
— Он ведь собирался на ней жениться.
— Жениться? Вы уверены?
— Так она мне сама говорила. Обещала, что после того, как они с Рембеком поженятся, мы сможем чаще бывать вместе, потому что мужчины не следят за своими женами так, как следят за любовницами.
— У Рембека уже есть жена.
Он пренебрежительно махнул рукой:
— Значит, он собирался развестись. Рита не вдавалась в подробности.
— И Риту устраивало это замужество?