К вечеру молодые Радклиффы устроили вечеринку для своих. Среди приглашенных было много очаровательных местных девушек, дочерей состоятельных фермеров, к которым Линк всерьез присматривался как к потенциальным миссис Мастерманн. Здесь оказалось несколько замечательных особ, красивых, элегантных, умеющих держать себя в обществе. И все же Линком очень скоро овладела скука. А больше всего ему претило быть объектом их интереса. Так что он незаметно покинул общество, скользнув с веранды в садик.
Твердо вышагивая, бесцельно глядя по сторонам, он отдалялся от дома в сторону знаменитых виноградников «Уонгари». Путь его пролегал под приземистыми плодовыми деревьями. Предстояло проследовать по небольшой парковой аллее, выйдя к которой Линк углядел тонкий силуэт гуляющей девушки в коротком цветастом сарафане.
Пульс ускорился прежде, чем он ее узнал.
Подойдя ближе, Линк постарался овладеть собой и ровным голосов спросил:
— Вы скрываетесь ото всех?
— Привет, — отозвалась Даниэла. — Как вы узнали, где меня искать?
— Я и не знал. Просто вышел прогуляться.
— Случайность? — спросила она.
— Нет, не случайность. Сейчас понимаю, что именно вас-то я и искал, — пошутил Линк, стараясь не пугать молодую красавицу столь откровенным признанием.
— Смеетесь?
— Ни в коем случае. С тех пор как мы расстались в бистро, я все старался напасть на ваш след…
Даниэла серьезно посмотрела на Линка, и молодой человек осекся.
— Вам ведь никто не нужен, — серьезно сказала девушка, пристально всматриваясь в Линка.
— Одиночество — вредная привычка. Я решил завязать с ней! — полушутя, полусерьезно заявил он.
— И поэтому сбежали с вечеринки в парк, — скептически заметила Даниэла.
— А вы почему здесь?
— Люблю тишину, шум ветра в листве, ароматы цветов и буйство красок, — обстоятельно ответствовала девушка.
— Я надеялся, что мы снова встретимся, — признался Линк.
— А у меня не было такого чувства.
— Не верю, — покачал головой он.
— Вы приезжий. В долине чужаки не задерживаются, — пояснила Даниэла свою мысль, шевеля кончиками пальцев поросль вдоль дороги.
— Но я приехал именно для того, чтобы тут обосноваться, — сообщил Линк.
— Одного намерения мало, — недоверчиво отозвалась она.
— То есть словам и намерениям вы не верите?
— Нет, не верю, — категорически ответила златовласая красавица.
— А поступкам? — спросил Линк.
— Смотря каким, — бросила она.
— Очень разумная позиция, — расценил молодой человек.
— Спасибо, — рассмеялась Даниэла, вскинув прелестное личико и показав свои жемчужные зубки.
— Что такая девушка, как вы, делает в этой глуши? — спросил он.
— Просто живет, как и все здешние, — ответила блондинка.
— Одна?
— Я взрослая. Давно отвечаю за себя и свои поступки, если вы это имели в виду, — сдержанно проговорила она.
— А вы бы не желали пройти в дом вместе со мной? Выпили бы по бокалу вина за встречу. Что скажете, Даниэла?
— Мне и здесь хорошо, — недоверчиво произнесла она.
— Обещаю, что и со мной вам плохо не покажется.
— Скромником вас не назовешь, мистер Мастерманн.
— А вас привлекают скромные мужчины? — чуть резковато спросил ее Линк.
— Я не раскладываю людей по категориям, — сухо отпарировала Даниэла.
— Но вы ведь не исключаете для себя судьбоносной встречи. Наверняка представляете, какими качествами должен обладать ваш избранник… — аккуратно подводил ее к откровенным признаниям Линк.
— Достаточно уверенности в том, что, каким бы он ни был, своего избранника я узнаю из миллиона.
— Очень смелое заявление, Даниэла. А обознаться не боитесь?
— Я мало чего боюсь, мистер Мастерманн.
— Зовите меня Карлом, а лучше Линком. Так мне привычнее, — мягко попросил ее молодой человек.
— В таком случае я буду звать вас Карлом, — дерзко объявила кареглазая.
— Как вам будет угодно. Я хочу знать о вас все, Даниэла Адами! — ошарашил он ее своим решительным заявлением. — Надеюсь, вы не рассердитесь на меня, но я уже навел о вас кое-какие справки, в частности у вашего деда. Он сказал, что вы приехали в долину из Лондона, где были поваром в ресторане с тремя звездами. И это удивительно. Почему вы так поступили, Даниэла? В Лондоне у вас могла быть головокружительная карьера. Вы не планируете вернуться?
Даниэла таинственно улыбнулась, терпеливо выслушав череду эмоциональных вопросов.
— Частично я итальянка. А у итальянцев в крови потребность быть со своей семьей. Здесь я со своей семьей, Карл. К тому же у меня долгое время не было ни каникул, ни выходных. Я чувствовала себя крайне изнуренной бешеным ритмом жизни в мегаполисе. Здесь все иначе.
— Согласен, здесь все иначе… Так вы итальянка…
— …и австралийка. В моей семье все любят Австралию. Мой дедушка первым переехал сюда, а когда вернулся домой на побывку, всех родственников заразил тягой к Зеленому континенту, — шутливо сказала Даниэла. — Здесь я чувствую себя как дома. Не то что в Лондоне.
— Я прожил год в Италии. Стажировался в университете в Риме, — сообщил ей Линк.
— Верно говорят, что все дороги ведут в Рим, — весело отозвалась девушка.
— Воистину, — кивнул молодой человек. — Ессо Roma! — воскликнул он.
— У вас отменное произношение, — похвалила его собеседница.
— У меня чуткие уши, — хвастливо сообщил Линк. — Но вашего акцента мне не понять.
— С юности мне приходилось говорить и на итальянском, и на английском, и на французском, — пояснила девушка. — То, что вы слышите теперь, — это результат многоязычного общения.
— Поварскому искусству вы учились во Франции? — предположил Линк.
— Да, — кивнула Даниэла.
— Я поражен. Не удивлюсь, если вы исключительно поете, танцуете, пишете маслом и играете на фортепиано. Тем более что вы совершенно не выглядите как кулинар. Скорее уж как муза-вдохновительница.
Даниэла склонила голову набок, выслушивая его комплименты, и снисходительно улыбалась, щуря прекрасные карие глаза.
Карлу Линкольну-Мастерманну нравилось в этой девушке все. И ее цветастый сарафан, и загорелые золотистые плечи, и стройные ноги в сандалиях на плоской подошве.
— И не стыдно вам так смотреть на меня? — одернула его Даниэла.
— Мне было бы стыдно, если бы я упустил такую замечательную возможность, — отшутился Линк, немного смущенный ее прямотой. — Как я уже говорил, вы очень красивая. Но вам, наверное, часто приходится это слушать… А в этом платьице вы намного прельстительней, чем в униформе вашего бистро.
— Было бы обидно, будь иначе, поскольку за это дизайнерское платье я отвалила внушительную сумму денег, — рассмеялась она.
Линк невольно рассмеялся вместе с ней, и не только потому, что ее серебристый мелодический смех был столь заразителен, а в основном потому, что с этой красавицей он чувствовал себя очень уютно.
— Оно удивительно вам идет. Уверяю вас, деньги были потрачены не напрасно! — объявил Линк. — Носите его всегда.
— У меня есть и другие, — широко улыбаясь, произнесла Даниэла, зашагав в сторону особняка Радклиффов.
— Так это каникулы или бегство? — следуя параллельным курсом, спросил молодой человек.
Выражение лица девушки моментально переменилось. Было заметно, что она всерьез задумалась. И мысли ее текли не вполне плавно.
Даниэла замедлила шаг и, опустив голову, поддала ногой гравий аллейной дорожки.
— А вы?! — неожиданно спросила она. — Вы сказали, что прицениваетесь к поместью «Цветущий шиповник» с целью обосноваться в долине. Что это, деловая сделка или бегство?
— В моем случае и то и другое, — вынужден был признаться Карл Линкольн-Мастерманн.
— И каковы же успехи?
— Алана дала свое безоговорочное согласие, с Кираном я едва перемолвился парой слов, но думаю, и он не станет возражать. Насколько я понял, душой Киран очень далек от овцеводческих реалий. Он начинает свою карьеру в живописи, и Александра активно ему в этом помогает. Гай уверяет, что в скором же времени в результате плодотворных трудов мое решение себя оправдает. У меня нет причин не верить ему. С Гаем мы давно знакомы. И хоть мы ровесники, во многих вопросах я равняюсь на него, мне не стыдно в этом признаваться, — позволил себе исключительную откровенность Линк.
— Я знаю, Гай очень правильный мужчина. А вы, Карл, из категории плохих парней. Это так? — дерзко предположила Даниэла.
— Странная мысль, — отозвался он, — но всего несколько лет назад я действительно был скорее проблемным подростком, чем пай-мальчиком.
— Есть в вас что-то притягательно темное, Карл! — пошутила девушка и вновь ускорила шаг.
— Притягательно? — переспросил обнадеженный Линк.
— Да… Видимо, отголоски мятежной юности.
— Считается, что женщины любят плохих парней, — сказал он.
— Это все инстинкты, Карл. Я предпочитаю руководствоваться разумом, — небрежно отозвалась Даниэла.
— А что дурного в инстинктах? Ведь именно благодаря им человеческий род и выживает.
— Род, может, и выживает, но иной индивид рискует и погибнуть, не совладав с их буйством.
— Вы очень рассудительная девушка, Даниэла.
— Спасибо… Карл, у вас есть возлюбленная? — смело поинтересовалась она.
Линк опешил, но улыбнулся и спросил:
— Это праздное любопытство или конкретный интерес?
— Ответьте на мой вопрос, и сами узнаете, — невозмутимо настаивала девушка.
— Вы спрашиваете о возлюбленной?
— О подруге, о девушке… О ком угодно, кто бы о вас позаботился… — уточнила Даниэла.
— Но обо мне незачем заботиться. Я и сам в состоянии…
— Ой ли! — скептически отозвалась она. — Как хотите… Можете не отвечать, — махнула она рукой.
— Вы так быстро потеряли ко мне интерес?! — притворно обиделся Линк.
— Нет, мне по-прежнему интересно, — откровенно созналась девушка.
Линк остановился напротив нее и серьезным тоном проговорил:
— Как у большинства парней, у меня много подруг, но ни одна из них не стала для меня той единственной… Теперь вы должны рассказать мне о своем лондонском приятеле… Ну, о том, от которого вы сбежали на край света, — продемонстрировал свою проницательность Карл Линкольн-Мастерманн.
— Такого не существует, — отрицательно покачала головой Даниэла.
— Ой ли! — повторил вслед за ней Линк.
— Я вас уверяю, — попыталась разубедить его девушка.
— Ну, прекратите. Ни за что не поверю, что у вас не было сердечного дружка. И более чем убежден, что именно из-за любовных передряг вы очутились в этой глуши.
— Откуда у вас такая уверенность?
— Вы очень красивая девушка…
— Вы это уже говорили, — с улыбкой заметила Даниэла.
— И повторю еще не раз. Вы очень красивая девушка, Даниэла Адами, и чрезвычайно интересная, как я мог убедиться. Таким, как вы, мужчины проходу не дают, — убежденно проговорил Линк.
— Распространенное заблуждение. Я знаю множество красивых, но одиноких женщин, — возразила она.
— Возможно, это происходит потому, что они, не веря в свои силы, бегут от личного счастья, — предположил Линк.
— Или же никакого личного счастья в помине не существует, — ввернула она.
Линк удивленно посмотрел на девушку в цветастом сарафане.
— Откуда у такой юной красавицы такие мрачные мысли?
— Из опыта.
— Даниэла, вы опасная женщина, — сообщил Линк.
— Сомнительный комплимент, — заметила блондинка.
— Это не комплимент, — возразил ей молодой человек.
— Карл, почему вы все время стараетесь перевести легкую беседу в русло драматических откровений? Мы едва знаем друг друга. Я не считаю возможным раскрывать перед вами душу.
— Простите, видимо, я не так понял ваш интерес к моей персоне. Но это вы заговорили о притягательности темной стороны моей натуры, — напомнил ей Линк. — Я же всего лишь пытаюсь понять, кто передо мной.
— А что вы можете сказать о самом себе, Карл? — спросила Даниэла.
— Не многое. Просто поверьте на слово, я для вас опасности не представляю. Моя мать была удивительной женщиной. Я ее обожал. Помня о ней, я никогда не причиню вреда какой бы то ни было женщине.
— Вашей матери больше нет с вами? — осторожно спросила Даниэла, чувствуя, что Линк ее растрогал.
— Она умерла. Рак…
— Я искренне вам соболезную, — прошептала она.
— Это было давно.
— Но, судя по вашим словам, рана свежа.
— Она была мне не просто матерью, но и другом… Есть еще брат, Чарльз, который на полтора года старше меня. Для него смерть матери стала тоже большой потерей.
— А ваш отец? — тихо спросила Даниэла.
— О, наш отец!.. Наш отец женился, не прошло и двух лет. Женился на достойной женщине. Она была добра с нами… Но, как оказалось, не этого он искал от отношений. Некоторое время спустя отец привел в дом другую женщину. Шерил всего на несколько лет старше Чака, — зло проговорил Линк.
— Звучит так, словно вам этот выбор отца не по душе, — проговорила девушка, заведя за ухо золотистую прядь волос.
— Слышите музыку? — спросил ее Линк, кивнув в сторону особняка Радклиффов, когда они были уже совсем близко.
— Слышу, — ответила она, понимая, что ему требуется сменить неприятную для него тему разговора.
— Потанцуете со мной? — предложил он.
— Нет, — ответила она и рассмеялась своим мелодическим журчащим смехом.
— Неожиданно, — заметил Линк и подхватил смех, чувствуя, что на душе полегчало.
— Может быть, — уклончиво исправилась Даниэла.
— Так потанцуете или нет?
— Скорее да, чем нет. Но учтите, что у меня есть серьезные сомнения относительно перспективы дружбы с вами, мистер Мастерманн.
— Кто говорит о дружбе, мисс Адами? Разве человек с таким темным нутром, как у меня, способен дружить с сущим ангелом, вроде вас? — игриво проговорил Линк.
— Отказываюсь верить в то, что у вас не водится добрых качеств.
— Если они и имеются, то мне о них ничего не известно.
— В вас говорит скромность, — шутливо предположила Даниэла.
— Нет, просто я предоставляю вам обнаружить мои светлые стороны, мисс Адами, — церемонно заявил он, жестом приглашая ее к танцу.
— Мы будем танцевать прямо в саду? — удивилась Даниэла.
— Почему нет?
— По какой-то причине Карл Мастерманн чурается людей, — таинственно заметила девушка, вложив тонкую кисть в его горячую ладонь. — И я намерена выяснить, в чем тут дело.
— Сделайте это обязательно, — задорно отозвался Линк.
— Вы очень забавный, Карл. Думаю, со временем мы обязательно подружимся, — тепло проговорила Даниэла.
— Предупреждаю, со мной непросто дружить. У меня скверный характер. Я с самим-то собой едва-едва уживаюсь. То меланхолия, то вспышка активности… А как у вас с этим обстоит? — деловито осведомился он, изящно ведя ее в танце по извилистым дорожкам сада.
— Самой себе я кажусь натурой уравновешенной. Мне не с чего быть неврастеником. Детство у меня было хорошее, родители меня любили, баловали в меру, в меру были строги ко мне…
— Пока некто не вторгся в вашу жизнь и не отнял ваш покой.
— Карл, ну почему вы так в этом уверены?! — всплеснула она руками, остановившись.
— Я в этом уверен настолько же, Даниэла, насколько вы убеждены в том, что я чураюсь людей, — тихо, но вместе с тем убежденно проговорил Линк. — Давайте танцевать.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Через несколько дней после своего приезда в долину Хантер Карл Линкольн-Мастерманн вступил в права владельца фермой «Цветущий шиповник». Киран Кэллахан сделал ему официальное предложение, был составлен юридический договор купли-продажи, после чего Линк выписал чек на весьма крупную сумму.
Свершилось то, ради чего Линк покинул родную «Гилгарру». И в то же самое время случилось нечто совершенно неожиданное.
Теперь все, что делал Линк, он делал для того, чтобы быть ближе к этой очаровательной девушке. Смешно, но он постоянно ловил себя на этой мысли.
Иными словами, Карл Линкольн-Мастерманн, циник, ни секунды не веривший в правдоподобность всяческих романтических выдумок, банально влюбился в длинноногую блондинку. Ничего абсурднее этого Линк и представить себе не мог. Но факты говорили сами за себя. Он засыпал и просыпался с мыслями о ней. Маршруты его безотчетно пролегали мимо бистро, где она работала, куда Линк, однако, не отваживался заходить, потому что сердце стучало в таком темпе, что он едва владел собой.