Николас подошел к ней и усадил ее на диван. Опустившись перед ней на колени, он положил ее голову к себе на плечо и принялся ласково поглаживать.
- Я здесь, - тихо проговорил он. - Успокойся. Я с тобой. Тебе нечего бояться.
Горячие соленые слезы брызнули из ее крепко зажмуренных глаз и потекли к уголкам рта. Погибло столько трудов! Сколько из этих моделей ей удастся вспомнить и восстановить? Почему, ну почему она не перенесла альбом весенних мод к себе на квартиру? Почему она оставила его в офисе? И как быть с многочисленными заказами на осенний сезон, ткань для которых они только что приобрели? Погибло столько дорогого материала! А заказы мелких магазинов на лето, над которыми только-только успели завершить работу? Где они? Неужели тоже погибли?
Кина прижалась к Николасу, ища утешения.
- Почему? - простонала она. - Как это случи лось?
- У всего есть своя причина, голубушка моя, - тихо ответил Николас. - Но пока я ее еще не выяснил. Просто сочти, что это судьба, и начни вес сначала.
- Как я могу начать сначала? - взвизгнула Кина. - С какого начала? Откуда?
- Прежде всего успокойся.
- Обними меня покрепче, - прошептала она.
- Еще чуть-чуть крепче, и у меня треснут ребра, с улыбкой шепнул он в ответ.
Поднявшись на ноги, он обнял ее, и Кина прильнула к нему всем телом.
- Ох, Ник, как хорошо, что ты здесь! - проговорила она.
- Когда ты сегодня утром уходила из дома, ты думала иначе, - напомнил он.
- Не надо, - с мольбой прошептала Кина. - Не будем ссориться. Мне сейчас не до этого.
Николас принялся легонько раскачивать ее из стороны в сторону.
- Что же тебя не устраивает в моих женщинах, Кина? - спросил он. - Ты уже не в первый раз позволяешь себе на их счет довольно бесцеремонные высказывания.
Тема беседы становилась скользкой. Кина пожала плечами.
- Да ну? Неужели? Это происходит как-то само собой
- Опять замкнулся, как устрица, - проворчала она.
- С тобой иначе нельзя. Поспи, ты устала. Я обо всем позабочусь.
Да, поспать было необходимо. Кина расслабилась и погрузилась в полудрему… Прошло столько времени с тех пор, как о ней в последний раз кто-то заботился!
Они сразу направились к Кине на квартиру. Джимсон без видимых усилий провел «роллс-ройс» через омуты и водовороты, обычные для часа пик, к Манхэттену.
Кина внезапно почувствовала себя чужой в этих безупречно обставленных комнатах с белыми занавесками, коврами и мебелью, обитой голубым бархатом. После старого дома в Эштоне и уютной атмосферы маленького городка нью-йоркская квартира показалась ей какой-то ненастоящей.
- В чем проблема? - спросил Николас, почувствовав перемену в ее настроении.
- Просто период адаптации, - пояснила Кина.
Николас негромко рассмеялся.
- За пару Часов перенестись из сельской идиллии в городскую суету? - Он покачал головой, - Со мной бывает еще хуже, когда я возвращаюсь в эту страну, проведя несколько недель за границей. Особенно когда побываю на Багамах. Это единственное место на Земле, где мне удается по-настоящему расслабиться, но стоит вернуться домой, как снова начинается эта чудовищная гонка.
- Не могу себе представить, чтобы ты расслабился, - заметила Кина, окидывая его внимательным взглядом. В синем деловом костюме он выглядел чересчур заурядно для человека, устанавливающего в этом мире правила игры. Было в этом даже что-то маскарадное - словно волк, натянувший на себя овечью шкуру.
- Что это ты на меня так уставилась, голубушка? - поинтересовался он.
Кина отвела взгляд.
- Извини.
- Что, воображаешь меня раздетым? - лукаво прошептал Николас.
Кина отчаянно покраснела.
- Как тебе не стыдно!
- Мое предположение вполне естественно после того, как ты разглядывала меня прошлой ночью, - заметил он. - Ну и глазищи у тебя были - просто как блюдца!
- Николас! - взорвалась она.
- Ничем не могу помочь, - ответил он улыбаясь. - Ты так очаровательно краснеешь!
А Кина все не могла оторвать от него взгляд. Ей показалось, что они с Николасом даже на расстоянии сжимают друг друга в объятиях… Ей живо вспомнилось прикосновение его губ, тепло и сила его тела. Дрожь пробежала по ее спине, и губы ее приоткрылись в жадном вздохе.
- Господи, до чего же я хочу тебя! - выдохнул Николас. - Пожалуй, пора идти, иначе я не сдержусь.
- И это случилось бы с тобой впервые, - с трут дом выговорила Кина, не в силах скрыть от него своего откровенного желания.
- Я стараюсь дать тебе время, глупышка, - проворчал Николас. - И кроме того - со смехом добавил он, - мы ведь не можем заставить Джимсона ждать нас еще два часа с заведенным двигателем! Он отравится выхлопными газами, и где, черт возьми, я буду искать ему замену?!
Кина нервно улыбнулась. Снова он пытается шутить, как всегда, когда хочет помешать ей разбить толстую скорлупу, в которой так уютно себя чувствует. Но сейчас она была слишком потрясена, чтобы спорить.
- Как будто нельзя обойтись без «роллс-ройса», - отшутилась она.
- Подумай о страховке, - возразил Николас. - Кроме того, мне было бы жаль потерять Джимсона. Пришлось бы носить траур.
- Скажи ему об этом, - посоветовала Кина, направляясь следом за ним к двери. - Он обрадуется.
- О, я ему часто это говорю, - утешил ее Николас, открывая дверь.
Кина остановилась, переступив порог, и обернулась.
- Николас, если я не смогу выполнить заказы, мне придется закрыть дело, - сказала она, наконец давая волю своим тайным страхам.
Николас погладил ее по щеке:
- Не придется. Я об этом позабочусь. Ну же, пойдем, любовь моя! Посмотрим, насколько велик ущерб.
«Любовь моя»!
Кина не стала сопротивляться, когда Николас легко обнял ее за талию и повел к входной двери. Удивительно, сколько наслаждения может доставить такая незначительная ласка! И удивительно, до чего же быстро она забыла Джеймса Харриса.
Николас крепко взял ее за руку и вошел с ней в лифт. И не было сейчас в мире человека более близкого ей, чем он.
Энн Томсон, темноволосая помощница Кины, сидела в маленьком кабинете и старалась рассортировать остатки от проектов Кины и бухгалтерских документов.
- О, вы здесь! - воскликнула она, увидев входящих Николаса и Кину, и бросилась навстречу своей начальнице. По сравнению с этой худощавой миниатюрной брюнеткой Кина казалась почти великаншей. - Ох, как это ужасно! - простонала Энн, бросаясь Кине в объятия.