- Так вот-, продолжил я,-для того, чтобы разогнать пьяную толпу, ведь не нужно их убивать? Можно просто побить их палками.
- Вестимо,- согласился Ждан.
- Зачем отвлекать воинов от дела, если можно иметь специальных людей, которые найдут и вернут украденное, найдут убийц.
- Есть, есть такие люди, - обрадованно закивал Ждан, тоже уставший от тарабарщины.
- Вот таким служивым я и был. Для этого не надо было уметь рубиться мечом.
- Я понял,- завопил ушкуйник.- Я должен научить тебя воевать, как настоящие кмети.
- Да. Только учти, что я уже немолод и научить меня сражаться мечом, стрелять из лука и ездить на коне, все равно что научить корову скакать под седлом.
- То верно, - опять согласился Ждан. –Тогда будем учиться сражаться в строю, метать боевые ножи и топоры, пользоваться щитом.
- Щитом говоришь, - задумался я, вспоминая наши загородные тренировки по разгону демонстрантов, - попробуем. И зайца можно научить курить. Ты вот что, парень, вооружись, как положено, шутки кончились.
- Я отработаю, - просиял разбойник.
Лодка ходко шла под свежим ветром, быстрое течение ускоряло процесс. Разговор пошел о первом этапе путешествия. Оказалось, что волок находится на Пижме. Мне поплохело. Ведь эта гадская речка находится после впадения в Печору реки Ижмы. Это же километров 500. Плыть мы можем только днем . Светлое время составляет около 16 часов. Это порядка 100 километров в сутки. Значит - неделя пути, а потом эта чертова Пижма , я подозреваю, будет петлять по тайге еще километров сто, на которые уйдет опять неделя. Снег сыплет почти каждый день. В начале октября, ладно будем оптимистами, середине октября он уже перестанет таять. То есть на волок мы выйдем впритык.
Так же рассуждал и Ждан.
- Надо торопиться, атаман, идет зима, задержимся на две седьмицы - сгинем на малых реках.
Так я стал атаманом. Начало сбываться пророчество Омэля.
День шел за днем. Шитик бодро рассекал холодные воды великой северной реки. У нас заканчивалась провизия и я уже ругал себя за то, что отдал муку хуторянам. Выручало свежее мясо. Частенько на безлюдные берега выходили лоси и олени, волки и медведи, от вида которых Мухтарка жалобно повизгивал. Зверь был непуганым и мы дважды с пятидесяти метров валили небольших северных оленей. Стаи водоплавающих , тысячи уток и гусей, лебедей и казарок тянулись на юг. Тут отличался Ждан, лупивший их десятками.
Рыбу ловил Артем, да и мне нравилось это занятие потому что клевало на все, клевало всегда. Мне уже казалось, что если в воду бросить ведро на веревке, в него непременно и немедленно заберется кто-нибудь. Все происходящее уже не казалось мне компьютерной игрой. Это были другие –суровые мужские игры на выживаемость.
Мы давно прошли место, на котором в будущем будет построен город Печора. Самое неприятное оказалось в том, что ниже Печоры я совершенно не знал фарватера. После впадения в реку мощного потока справа, а это была Уса, островов и ложных русел становилось все больше. Осадка шитика была небольшой , да и высокий уровень воды позволял без особых проблем проходить по протокам в случае потери основной струи. Еще километров через сто река повернула практически на юг. Два солнечных и почти теплых дня были как подарок. Сходу преодолели место впадения реки Ижмы. Затруднением стало деление реки на три рукава. Не особо задумываясь, мы выбрали средний и не ошиблись. Такое везение стало настораживать и система сдержек и противовесов дала о себе знать. За третьим по счету островом нас поджидала засада.
- Чудь,- с ходу определил Ждан.
Туземцы выгребали вчетвером и скоро стали догонять наш парусник. На носу стоял лучник.
- Лук на птицу,- крикнул ушкуйник, накладывая стрелу. Мы переместились на корму и изготовились к стрельбе. Я очень сомневался, что на крупной волне мне удасться со ста метров поразить цель. Чудин это тоже понимал и не особенно торопился. На веслах остались двое, а освободившиеся тоже взялись за луки.
- Плохо дело,- комментировал Ждан, - у того, что слева , лук клееный. Мы выставили щиты вдоль борта, а еще двумя прикрыли корму. Разбойники первыми открыли стрельбу и тут же у меня за ухом щелкнула тетива Ждана. Взвизгнул Мухтарка и я нажал на спуск. Мужчина, в которого я целился, падал в воду, только мои потуги были напрасны - в горле у него торчала жданова стрела. С непостижимой скоростью Ждан выпустил еще три стрелы. За это время я дважды нажал на спусковой крючок.
- Не высовывайся, - заорал ушкуйник на Артема и тут же послышался резкий удар по металлу. Наконец еще двумя выстрелами мне удалось попасть в гребца и лодку противников начало разворачивать. Все. В лодке чудинов лежало два тела, еще один корчился , держась за предплечье. Только теперь я выпал из горячки боя и огляделся. Мухтарка зализывал кровоточивший хвост, а Артем разглядывал вмятину на шлеме. Вот что бумкнуло.
Ждан был спокоен, как слон. Только сейчас я понял, как мне повезло на Щугоре. Даже один такой вояка, не стреляй я из засады, растрепал бы нас, как котят. Только сейчас до меня дошло, насколько опасен хороший лук в умелых руках. А я даже не сообразил надеть хотя бы шлем-мисюрку, в то время как спутники успели натянуть даже кольчуги. Хорош атаман.
- Добыча ,- коротко сказал Ждан, вытаскивая длинный нож.
Я отпустил шкот и мы потихоньку приблизились к длинной и узкой лодке.
Раненый не предпринимал никаких попыток к сопротивлению, зажимая сильно кровоточившую рану.
- Не жилец, - сказал я и ушкуйник согласно кивнул головой. Насмотрелся я и на таких на службе, ведь до отдела кадров пришлось поработать в уголовном розыске. Ждан перепрыгнул в лодку, снял с трупов ножи и кожаные ичиги и молча выбросил покойников за борт , сказав Артему:
- Спроси его, кто их послал. Где остальные?
Артем послушно задал вопрос и повернувшись ко мне ,вымолвил:
- Он не понимает. Наверно с низовьев.
Я кивнул Ждану и тот повторил процедуру с раненым, который камнем пошел на дно.
- Артем, помоги Ждану.
Парни быстро осмотрели лодку , перекидали добычу и перепрыгнули назад. Перед этим Ждан дважды просадил хлипкое дно лодки мечом.
Меня потряхивало. Кровавые схватки накоротке я видел только в кино. Артем выглядел не лучше. Ждан внимательно перетряхивал хабар.
- Запасливые. Действительно пришлые, - констатировал он, внимательно рассматривая лук.
-Теперь пойдем без остановок, - решил я. – Только ночлеги.
- А мы не первые, - продолжал ушкуйник, развязывая пухлый тюк. На стлани вывалилось какое-то барахло, обильно запачканное засохшей кровью.- Из чуди вои плохие, а эти молодые, решили показать себя, сопляки.
К добыче добавились пара височных колец и четыре палочки серебра. Четыре ножа с костяными ручками, клееный лук, тул со стрелами, наконечники – вот все, что мы оставили себе. Остальное не имело никакого практического применения и ценности.
Вот и устье Пижмы. Ждан с ватагой бывал здесь не раз. Мы высадились на берег и он побежал к избе, стоящей на пригорке. Вернулся мрачный.
- Люди ушли. Значит идет холод и волок закрыт до весны. Придется идти на Цильму. Пойдем по ней до Мылы, а потом на Ямозеро.
- И далеко по Мыле?-спросил я с надеждой.
- В два дни дойдем, видишь вода подпирает. Сможем и там на парусе идти, ну и на веслах придется потрудиться.
Через день мы зашли в устье Цильмы. Ничего так речка, с нашу Ижму весной. Перекатов было немного, лишь в трех местах нам пришлось выпрыгивать из шитика и проталкивать его. В начале путешествия, еще под Печорой я поинтересовался ценностью добытой нами руды и смыслом ее транспортировки.
Ждан с удивлением посмотрел на меня.
- Хороший меч стоит целое состояние. Наковальня передается по наследству веками. А потом, Олег- это же руда. Не понимаешь? Из крицы большая часть уйдет в окалину, а из руды можно отлить крепкое железо. Вот из этого, - показал он на неприглядную кучу, ты возможно получишь обычный лом, на который можно купить дом и корову.Такую руду возят из-за моря.
- А вот это? В основном здесь свинец, но есть и серебро, только не знаю, каков будет выход.
- Свинец? Не знаю, о чем ты говоришь.
- В Европе им кроют крыши, из него делают пули для пищалей.
- Знаю. Дам совет. По волокам ташить - себя не уважать. Захороним там ,куда сможем доставить . Потом, в следующий раз прихватим.
Действительно, до Мылы мы дошли за два дня. Похоже, это был последний подарок погоды. Мне казалось, что переход по Мыле до Ямозера не кончится никогда. Проклятущие перекаты, чертов снег, заметающий приметы, грозная поступь зимы давили и угнетали. Наверно нужно было молится на спутников. Всегда веселый и доброжелательный Артем, спокойный и опытный Ждан вселяли надежду и уверенность.
Однажды на привале я рассказал мужикам о теплом туалете. Ждан воспринял услышанное с недоумением.
- Интересно посмотреть на такой слабый народ, который так много времени уделяет пустякам,- что заставило меня устыдится за современников. Действительно, они каждый день за выживание бьются, а мы там в танчики играем.
- Ты еще про страйкбол расскажи, - хихикнул внутренний голос.
Ждан не давал мне расслабиться. Как только выдавалось время для отдыха, он гонял нас с Артемом в копейном бое, метании острых предметов и рассказывал о приемах групповой схватки. Не дойдя до озера километров 20, мы встретили комиссию по встрече, про которую Ждан сказал:
- Артельщики. Дошли.
Глава пятая
Наш шитик влекла всего одна коняшка. Еще бы - снег уже не таял. Наш кораблик был для артели последним, они тоже уходили на зимовку. Так, всем колхозом, мы и протопали до озера. Тем же табором прошли второй волок до притока Мезени Пезы. Свинец мы прикопали в месте впадения Мылы в Цильму.
Нагрузка упала. Толкаясь шестами по небольшой реке , я забрасывал Ждана вопросами о обычаях и законах Великого Новгорода. К моему стыду, оказывается, я очень недооценивал предков. Вырисовывалось грозное и богатое государство, основанное на стабильных законах, прошитое крепкими канатами хозяйственных связей. Ранее представлявший новгородцев, как пиратов с острова Тортуги, я был поражен их системной государственностью. Сейчас в Новгород в качестве князя был приглашен выдвиженец из Суздаля. Оказывается, князья не были самодержавными правителями, а приглашались. Вот это фокус! Причем на них возлагались функции внешней защиты государства, а также выколачивание налогов. То есть князь был наемным! А центральные вопросы разруливало вече, этакий майдан. А вот в период между вече правил боярский совет, типа нашего сената или что-то вроде этого. Многие объяснения я так и не смог понять - отсутствовали языковые эквиваленты. И многие жители были грамотными. Мне удалось разобрать, что написано в завалявшейся у Хвата берестяной грамоте, но смысл улавливался плохо - от построения фраз просто хотелось взвыть.
Больше всего меня интересовали соотношения обменных цен и вообще цены на товары. С оптовой торговлей у Ждана было плохо, вот цены на вооружение он знал досконально.
Когда зашла речь о земледелии, стало совершенно неясно; как при таких крохотных урожаях народ не мрет от голода. Какие сборы зерна, если на тонну посаженного в лучшем случае собиралось две, а основной объем зерновых импортировался. И народ умирал в недороды, да еще как.
Ну хорошо, с минеральными удобрениями сейчас никак, но почему в Канаде в наше время при всех равных условиях урожаи вдвое выше, чем у нас? Теперь вижу, что это наша национальная традиция - лишний раз не поднимать зада даже под угрозой смерти. А может наш народ всегда понимал, что как ни корячься , князья или олигархи все одно отнимут последнее.
Мои успехи в обучении боевым искусствам были очень посредственны. Неплохо получалось только с копьем и щитом, на остальные потуги Ждан печально мотал головой.
Вот в строю было получше. Ждан ставил меня во главе клина , используя мои рост и массу, как стенобитную машину. На мечах мне не удавалось его хотя бы поцарапать.
- Ты опять убит, - констатировал он.
У Артема неплохо получалось с луком, а вот в строю он был явно хлипковат. Что я освоил, так это метание боевого топора.
- Это же какая силища! - восхищался ушкуйник.- Тут никакой доспех не спасет.
Навязчивым желанием стало одно - помыться. Бог с ней с баней, но хотя бы толком ополоснуться. Как же мы воняли! Если на ветру было терпимо, то, забиваясь в избушки, встречавшиеся по пути, наши миазмы отпугивали дичину наверно в радиусе десяти километров. На свой кусок хозяйственного, советского образца мыла я разве что не молился. Физиономия обросла какой-то клочковатой бороденкой, на висках пробилась откуда-то взявшаяся седина. Нервишки. Ладони представляли собой сплошную мозоль.
Однако за все время перехода я ни разу не чихнул, да и спутники не выглядели синяками. Артельщики делились припасами по - братски, правда незадаром. Все денежные вопросы решал Артем. Он днями чесал язык то с одним, то с другим членом волоковой артели, которые были набраны со всего Северо-Запада- было даже два лопаря.
Без особых приключений мы добрались до Усть-Вашки. Шла шуга. Именно в этом селении мы определились по дальнейшему маршруту. Выйти в Белое море мы уже не успевали. По рассказам местных, через неделю должны были ахнуть первые серьезные морозы, поэтому решили оставить здесь шитик и, дождавшись ледостава и первых обозов, вместе с ними двигаться на Вологду. На постой мы встали к Вашате, худому и вечно кашляющему бобылю. Рассчитаться пообещали пушниной, по местному рухлядью.А вот ее у нас было два тюка. На Печору ушкуйники приходили именно для отъема пушнины, а уж драгметаллы и самоцветы были побочным заработком. Не раз я предлагал спутникам в особо холодное время распустить меха на одеяла и всякий раз они смотрели на меня с ужасом. Еще бы - шкурка соболя это целое состояние. Да за такое можно было принять и не такие лишенья. Как ни странно, после этого спутники стали относиться ко мне с большим уважением. Мне без всякого ехидства объяснили, что за шкурку одного соболя дают боевого коня. Да, оказывается и здесь понты превыше всего. Оказывается, мы не просто обеспеченные , а даже богатые люди. Ну вот, а я хотел начинать с встраивания в реальный сектор экономики. Шли дни, застыли реки, солнце стало редким гостем на небосклоне. Ждан продолжал истязать нас изучением приемов смертоубийства.
Еще на Печоре во время безмятежного путешествия под парусом я расспросил его о личной жизни. Какой же разговор без обсуждения баб? Ждан помрачнел.
- В лета шесть тысяч девятисотом московский князь воевал князя суздальского Дмитрия Констянтиновича и победил.
Что за странный год? Как он соответствовал христианскому летоисчислению я не знал, как не знал и Ждан. Все попытки определиться привели к приблизительному результату. Ждан помнил, что Дмитрий Донской разбил татар приблизительно в шесть тысяч восьмидесятом году. Я помнил - в 1380-м. Получается княжеские разборки пришлись на конец 13-го века плюс минус лет пять. Как-то полегчало, а то знаете ли, напрягает. Живешь черт знает с кем, черт знает когда. Значит сейчас самое начало 15 века. Что я помню про этот век? Считай ничего. Разве , что в 1440 году родится дед Ивана Грозного. Даже имени его не помню.
Так вот при выяснении отношений и погибла семья Ждана. Понятно, парень озлобился и пошел искать приключений на свою задницу. Была у него зазноба-вдовушка и жила она в Новгороде на Загородском конце.
- Славная женка,- расплылся Ждан.
- Что же не женился на ней? - поинтересовался я.
- Дык, это, - растерялся он ,- она только овдовела, а моя жизнь, как лист на ветру. Того и гляди сдует исподволь. Опять ей вдоветь?
Ждану было 28 лет. Прикинув на пальцах по годам, я выявил нестыковку и только позже сообразил, что здесь женятся рано. Впрочем умирают тоже рано. Это мы до старости частенько кормим своих отпрысков, а здесь в 16 лет парнишка - уже мужик.