– Ну уж нет, я подожду здесь. Не хочу, чтобы самое интересное опять прошло мимо меня. Я только переоденусь у себя и вернусь.
– Кстати, где мой именной пистолет?
– У Сатаны. Там же мои туфли и сумочка с паспортом.
– Надо заглянуть туда, – проворчал он. – Помнишь, где это?
– Помню. В Тушине…
Когда я уже заканчивала переодеваться, в кабинете у босса раздался звонок телефона. Застёгивая на ходу последние пуговички на блузке, я вбежала туда, и Родион включил спикерфон.
– Ну, что скажете? – спросил он.
– Все кончено, – упавшим голосом сообщила Лена. – Он мёртв.
– Отлично…
– Как вам не стыдно! – сквозь слезы воскликнула та. – У меня такое горе…
– Ах да, простите. Вы где сейчас? Вас что-то плохо слышно.
– Еду к вам. У меня мобильный всегда в машине.
– А он где?
– В лесу, недалеко от Люберец. Он там прятался у кого-то.
– А телохранитель?
– Тоже мёртв.
– Лихо. Патронов-то хоть хватило?
– Да, ещё одна обойма осталась.
– Хорошо, приезжайте сюда и приготовьтесь к тому, что мы тут же поедем обратно в Люберцы. Действуем, как договаривались. Жду.
Он положил трубку и довольно улыбнулся:
– Ну, разве я был не прав?
– Не пойму, чему вы радуетесь? Вы же, можно сказать, стали соучастником двойного убийства. Я бы на вашем месте сухари сушила…
– С какой стати? – Босс явно был не в себе от счастья, и это меня пугало. – Я сидел здесь, никуда не выходил, ты с клиенткой это видела, так что все в ажуре, дорогая Мария.
– А как вы объясните милиции её появление у нас?
– Очень просто. Муж пропал, попросила найти. А потом ей якобы позвонили неизвестные и сообщили, где можно найти мёртвое тело мужа. И не забывай, что теперь, в свете того, что ты мне рассказала, многое меняется.
– А почему вы не спросили у неё сейчас про деньги и наркотики?
– Всему своё время. А вот, кажется, и она подъехала…
…В сопровождении милицейской машины, набитой знакомыми боссу оперативниками, и машины «скорой помощи» мы подъезжали к небольшому лесочку, расположенному сразу за Люберцами вдоль Рязанского шоссе. Лена, теперь уже вдова, сидела в нашем джипе, в коричневой косынке, безутешная, раздавленная горем, свалившимся на её хрупкие плечи, и беспрестанно шмыгала носом. За весь путь никто из нас троих не произнёс ни слова. Только когда свернули с трассы и въехали в лес, она тихо кивнула:
– Вон там, где будка виднеется.
Наш небольшой кортеж продвинулся в глубь леса ещё метров на сто и остановился около строительного вагончика, забытого кем-то здесь ещё в доисторические времена. Окна были выбиты, крыша разодрана ветром и дождями, дверь висела на одной петле, и всюду, сколько хватал глаз, на поляне валялись пустые бутылки, консервные банки и прочий мусор. Рядом стоял ржавый мангал, врытый в землю кривыми ногами, и ветер разносил из него остатки сухого пепла. Похоже, совсем недавно тут кто-то баловался шашлычками.
Лена первая вышла из машины и замерла в нерешительности, стараясь не смотреть в сторону будки. Мы с боссом тоже вышли и остановились рядом, поджидая, пока подтянутся оперативники. Их было четверо: двое в гражданском и двое в мундирах.
– Ну и где? – хмуро спросил гражданский в сером плаще и шляпе. – Что они вам сказали?
– Сказали, в строительной будке, – чуть слышно бросила Лена и, закрыв лицо руками, разрыдалась. – Господи, да за что ж мне такое наказание…
– Ну-ну, успокойтесь, – пожалел её другой, в дешёвом костюме и кепке, дотронувшись до её сотрясающегося плеча. – Может, там и нет никого. Может, вас просто обманули, – и посмотрел на моего босса. – Ну что, Родион Потапович, потопали глянем, что ли?
Тот пожал плечами, поправил очки на носу и твёрдым шагом двинулся к дверям будки. Я, держа дрожащую Лену под руку, шла за ним, а остальные топали сзади. Остановившись на пороге, босс поглядел куда-то вниз на пол будки и тихонько присвистнул.
– Да, не повезло ребятам, – сказал он. Оставив Лену, я заглянула через его плечо и ужаснулась. Сразу у порога среди разбросанного всюду мусора лежал на спине, раскинув руки, здоровенный парень в костюме с красным галстуком. Лица и одной половины головы у него не было, только сплошное кровавое месиво, словно по нему стреляли из царь-пушки, а не из пистолета. Чуть дальше, между деревянными лавочками, прибитыми по периметру вагончика, лежал ещё один парень, меньших габаритов, тоже в костюме. Он лежал на животе, зажимая его руками, словно он сильно болел у него перед смертью, и открытыми глазами смотрел куда-то под лавку. Мне даже показалось, что он ещё жив, но кровавые пятна вокруг десятка рваных дыр в пиджаке говорили об обратном. Весь пол вокруг был залит кровью, словно тут резали свиней.
Высокий оперативник в шляпе, отодвинув меня в сторонку, прошёл внутрь, словно к себе домой, деловито присел над первым и пощупал пульс.
– Не дышит, – доложил он. – И уже остыл.
– Неплохо поработали, – задумчиво бросил второй, в кепке, уже разглядывавший решето на спине у второго трупа. – Раз, два, три, четыре… – начал он считать дыры. – Двенадцать пуль всадили. Ладно, зовите дамочку, пусть мужа опознает.
Милиционеры ввели под руки Лену. Взглянув красными от слез глазами на убитых, она страшно побледнела и начала задыхаться. Я просто диву давалась: надо же, какой замечательный талант в ней проснулся, а ведь босс говорил, что актрисы из неё не выйдет…
– Вон он, мой Игоречек, – простонала она, показав слабой рукой на дырявую спину, и тут глазки её закрылись, дыхание перехватило, и она упала на руки милиционерам уже без чувств.
– Отнесите её в нашу машину, – попросил босс и повернулся к гражданским. – Ну, какое точное время смерти, Василий?
– Часа два-три назад, – уверенно сказал мужчина в шляпе. – Стреляли из пистолета, может быть, из двух сразу. Убили, а потом ещё и добавили для верности. Стрелял дилетант, почти в упор.
– Как это произошло, есть мысли? Оба осмотрели место бойни, и тот, что в кепке, протянул:
– Ну, если судить по положению трупов, то ничего определённого сказать пока не могу – непонятно.
– Я тоже не въезжаю, как их могли застрелить таким образом. Похоже, они не сопротивлялись, а ждали, когда к ним подойдут и наставят свинцовых примочек. Тот, задний, должен, по идее, тоже на спине лежать, а так…
– Ладно, везите на экспертизу, – вздохнул босс. – И Вася, очень тебя прошу, купи ты уже, в конце концов, этим патологоанатомам коробку конфет или бутылку поставь. Я даже в долю войду, только чтобы побыстрее сделали.
– Ага, им только купи раз, так потом без пузыря и двери не откроют, – усмехнулся он. – Хорошо, Родион, постараемся.
– Поехали, Мария, – тоскливо проговорил Родион, бросив последний взгляд на пол вагончика. – У нас ещё кое-какие дела есть. А они тут сами справятся.
– Про деньги им скажите! – горячо зашептала я ему на ухо, когда мы вышли на крылечко. – И про наркотики. Они где-то здесь должны быть, пусть поищут.
– Идём, идём, – усмехнулся он. – Все найдут, если есть, не сомневайся…
* * *
– Ну что, Елена, рассчитываться будем? – вкрадчиво проговорил Родион, когда мы уже находились в кабинете. Лена с высохшими глазами, усталая и подавленная, сидела в кресле перед ним, и моё сердце разрывалось от жалости. Что там ни говори, но она сделала доброе дело – избавила мир от подонка, а судить её или нет – это уже проблемы Господа.
– Деньги у меня с собой, – сказала она, с готовностью открывая сумочку. – Вот возьмите, здесь пятьдесят тысяч, как и договаривались, – и протянула ему пухлый конверт. – Спасибо вам огромное за все. Только как теперь быть с дружками мужа?
– А никак. Будет официальное сообщение из милиции, что он и его телохранитель погибли в перестрелке с неизвестными конкурентами. О вас никто даже и не подумает.
– Боже, – встрепенулась она вдруг, – я же совсем забыла про маму! С ней-то что?
– Ну, вы ведь были уверены, что её опустят, когда узнают о смерти вашего супруга. Так что подождём. Кстати, позвоните ей домой, может, она уже и там.
Лена подошла к телефону и набрала номер. Через полминуты её лицо расцвело счастливой улыбкой, и она радостно заговорила:
– Мамочка, ты жива! Слава Богу! Я так рада! Когда эти сволочи тебя отпустили? Только что? Ах, мерзавцы! Да, не волнуйся, со мной все хорошо, только… – Лицо её сморщилось. – Только ты не волнуйся, мамочка, но Игоречка моего… – она всхлипнула, – убили сегодня-а-а-а! – и разревелась.
Понимая, что это шок от пережитого, а не жалость к убитому мужу, я кинулась к ней успокаивать, усадила в кресло, дала воды, а босс положил на рычаг трубку и с улыбкой наблюдал за суетой перед своим столом. Я даже показала ему глазами, мол, как вам не стыдно насмехаться над чужим горем, но он даже не поморщился. Лена уже немного пришла в себя, и тут зазвонил телефон. Босс снял трубку, что-то выслушал, довольно кивнул, положил её обратно и посмотрел на Лену.
– Ну, теперь можете спокойно возвращаться домой. Все, кто хотел доставить вам неприятности, уже арестованы, в том числе и Сатана. Так что забудьте обо всем и передавайте привет маме. Прощайте.
Улыбнувшись напоследок нам обоим, Лена выплыла из кабинета. Вскоре мы услышали, как отъехала её спортивная двухместная «Тойота».
– Ну хоть теперь-то наконец вы расскажете мне, как организовали убийство Игоря? – спросила я, сгорая от любопытства. – Я ведь с ума сойду!
Посмотрев на меня долгим взглядом, босс пробурчал:
– Никакого убийства я не организовывал.
– Как?! А трупы?
– Трупы появились ещё три дня назад. – Он опять принялся за свою трубку. – Видишь ли, Мария, имей ты на плечах такую же голову, как у меня, ты бы давно раскусила эту парочку. Хотя, должен признать, без тебя все могло бы закончиться и не так гладко.
– Не мучайте меня, босс! О чем вы говорите – я не понимаю.
– Тогда слушай. Я расскажу тебе, как примерно было дело. Три дня назад Игорь с телохранителем, взяв деньги у Сатаны, поехал к себе домой за наркотиками, где он их обычно хранил перед передачей. Там его уже ждали жена с тёщей. Жена, конечно же, знала, что он приедет с деньгами, потому что накануне привёз домой наркотики – он всегда так делал.
– Но ведь Лена говорила, что он не бывает дома?
– Она нам тут многое наговорила. На самом деле твоя Лена молилась на него, они жили тихо и мирно, никто её не подкладывал под своих дружков и не сажал на иглу – она кололась с тринадцати лет вместе со своей наркоманкой-матерью, которая стоит на учёте.в наркодиспансере и не вылезает из больниц. Но бедный Игорь даже не подозревал об этом и о том, что они потихоньку таскают у него небольшие дозы. Так вот, тёща накормила их супом с грибами и хорошей порцией мышьяка – это только что показало вскрытие. Вместе они это придумали или мама сама проявила инициативу – сейчас неважно. Главное, что потом, когда несчастные начали кричать от боли, женщины хором им подпевали, делая вид, что в квартире обыкновенный скандал. А на самом деле они заглушали крики умирающего мужа и его телохранителя. Как я тут выяснил, тёща в своё время работала на Люберецком хладокомбинате. Уже под утро, когда богатый зять с охранником умерли, они стащили их вниз, погрузили в машину и отвезли в холодильник на этот комбинат, где они и пролежали вместе с коровьими тушами до сегодняшнего дня. Потом Лена явилась к нам и рассказала свою историю, от которой у тебя так содрогнулась душа. Им нужно было как-то легализовать убийство, чтобы и бандиты ничего не заподозрили, и милиция не подкопалась. А чтобы я не смог отказаться, мамаша решила устроить ещё и собственное похищение с обменом на дочь, но просчиталась. Лена ничего не знала об этом, решила, что мать и вправду кто-то похитил, а потому упала в обморок. Мать сидела внизу вместе с нанятыми ею же бандитами и ждала, что сейчас Лену увезут, а она поднимется к тебе и скажет, что, мол, вы во всем виноваты, а потому научите, как убить зятя, чтобы спасти дочь. Но появилась ты, она запаниковала, а потом сама увезла всех похитителей на их же машине. Все это время дружки Игоря считали, что он смылся с деньгами и наркотиками. Они даже решили со злости перестрелять всех, включая Лену, меня и несчастного Ваню. Когда тебя увезли к Сатане, Лена прибежала ко мне вся в слезах и на коленях умоляла дать ей смертоубийственный рецепт, неся какую-то ахинею про пейджер мужа. Я дал. Причём она даже не подумала о том, что точно это же она могла спокойно сделать и сама. Сегодня утром они перевезли трупы из холодильника в вагончик, расстреляли их из пистолетов. Патронов, как ты видела, они не жалели. Бычьей крови, впрочем, тоже. Вот в принципе и все, исключая мелкие детали. В этой истории мне жалко только одного человека – Ваню.
Я сидела, ошарашенная, и смогла только вымолвить:
– Но зачем же вы тогда её отпустили?
– Ты просто не видела, но от нас она уехала уже в наручниках – её ждали на улице. Кстати, расстрел в вагончике был сфотографирован Василием со товарищи, которые «вели» мамашу от самого хладокомбината, где она просидела все время у подруги, ожидая звонка дочери. Лена потом поехала к нам, а мамашу сразу взяли. Когда дочь ей звонила от нас, она уже давала показания.
– А зачем вы Лену вообще сюда приглашали?
– Интересно, мы что с тобой, забесплатно работали? – изумился босс. – Деньги-то все равно бандитские. А так мы честно выполнили заказ клиента и получили официальный гонорар из его собственных рук.
– Скажите, а если бы я не поехала тогда к ней домой? Что было бы?
– Ничего бы не изменилось. Хотя нет, тогда бы ты не потеряла свои туфли.
О том, что я трижды чуть не потеряла свою жизнь, я скромно умолчала. Что ж, видимо, доля у меня такая…
Глава вторая
РАЗГОВОР У КАМИНА
Я сидела за компьютером в приёмной и делала бухгалтерские проводки за прошедший квартал. День только начинался. Босс сидел у себя в кабинете, занятый, как всегда, какими-то своими непонятными делами. Сигнал наружного видеофона заставил меня взглянуть на экран. Когда моему взору предстало до боли знакомое лицо, мне на мгновение показалось, что я смотрю праздничный концерт по телевизору. И этот человек там выступает со своим номером – популярной песней. Мои губы, несмотря на плохое настроение, сами собой расплылись в улыбке, и я без всяких вопросов впустила его внутрь.
– Здравствуйте, уважаемый… – радостно начала было я, вскочив из-за стола, но он, устало опустившись на диван, хмуро прервал:
– Вот только не нужно произносить моего имени, умоляю, – и болезненно скривился. – Меня от него уже тошнит. Да и не имя это вовсе, а псевдоним. Так что давайте сразу договоримся, что я не тот, за кого вы меня принимаете, а кто-то другой, обыкновенный человек, просто ваш клиент, идёт? И зовите меня Семой.
Я застыла перед ним, как дура, с глупой улыбкой на лице и протянутой для приветствия рукой. Настроение как-то сразу испортилось. Знаменитый посетитель этого словно и не заметил, а начал невозмутимо вытряхивать из пачки «Мальборо» сигарету. Одежда на нем была самая обычная, без блёсток и наворотов, простой костюм, белая рубашка и галстук. Я вернулась за стол, дав себе слово больше никогда не поддаваться обаянию известных артистов эстрады. Пропади они пропадом…
Тут из кабинета вышел Родион. Вероятно, с каким-то поручением для меня. Заметив чиркавшего на диване зажигалкой кумира современной молодёжи, он слегка оторопел, а потом пошёл по моему пути, то есть расплылся в улыбке, протянул вперёд руки и направился к гостю со словами:
– Не верю глазам своим! Очень рад вас видеть, уважаемый….
– Босс, это не он, – едко сказала я. Тот замер на полпути и вопросительно посмотрел в мою сторону.
– Да? И кто же это?
– Да так, обычный клиент из глубинки.
Босс внимательно всмотрелся в его лицо и, повернувшись к нему спиной, проворчал:
– Тьфу ты, Господи, а я уж было решил, что…
– Нет, нет, это просто Сема, человек из толпы. – Я ликовала. – Не верьте глазам своим. Вы что-то хотели, босс?