Что ж, стены родового особняка Экрейдов стали свидетелями еще одной маленькой семейной драмы. Дейзи вздохнула и улыбнулась: на душе после разговора с младшей сестрой действительно полегчало. Она даже ощутила что-то наподобие прежней жажды жизни, решимости и энергии для преодоления любых жизненных преград.
Сразу же после работы позвоню в авиакомпанию и закажу билет до Парижа, подумала Дейзи и закрыла глаза, чтобы воспользоваться последними блаженными минутками сна.
14
— Наконец-то ты вернулась! — радостно воскликнула Джина, едва Дейзи переступила порог дома.
— Что-то случилось? У нас гости?
Дейзи без особого восторга представила себе очередной скучный обед в компании какой-нибудь высокопоставленной особы. Черт, похоже, бронирование авиабилета придется отложить, с досадой подумала она.
— Нет, сколько уже можно?!
Джина состроила забавную гримаску, с блеском отразившую чувства самой Дейзи, уставшей от приемов и необходимости придерживаться этикета и неукоснительно следовать правилам приличия. С тех пор, как Роберт Экрейд выдвинул свою кандидатуру на пост губернатора штата, о покое семейных вечеров можно было забыть. Несмотря на постигшее ее горе, Дейзи обязана была присутствовать на светских раутах, регулярно устраиваемых в их доме.
— Тогда что? — Дейзи скинула туфли и размяла уставшие за день ноги.
— Тебе кое-что прислали.
— Мне? — Дейзи не скрыла удивления.
— Ага. Мы не стали разворачивать без тебя. Мама сгорает от любопытства, а папа делает вид, что посылка его нисколько не заботит. — Джина усмехнулась. — Но он уже раз пять выглядывал из кабинета и интересовался, не вернулась ли ты с работы. Пойду позову его. Он просил сразу же сообщить, как только ты переступишь порог дома.
— Так что все-таки?.. — спросила в растерянности Дейзи, однако Джины уже и след простыл.
Дейзи прошла в гостиную и почти споткнулась о большой плоский пакет. Типичная белая непромокаемая бумага, в которую упаковывают почтовые посылки. Размашистым неровным почерком на бумаге были написаны ее имя и адрес.
Сердце Дейзи заколотилось с такой силой, что она непроизвольно положила руку на грудь. Сделав несколько глубоких вдохов, она приступила к распаковке загадочного предмета. Руки дрожали, а в голове вертелась только одна мысль: Господи, неужели, неужели?..
— Дейзи, подожди! — воскликнули в один голос появившиеся на пороге родители и Джина.
Она вздрогнула от неожиданности и обернулась.
— Что еще случилось? Не бойтесь: посылка не похожа на бомбу. Во всяком случае, я не слышу, чтобы она тикала.
— Ты еще находишь место шуткам, — с укором заметил Роберт. — Мы с твоей мамой уже голову сломали, пытаясь определить, что бы это могло быть. Посылка пришла из Парижа. Ты предполагаешь, что это?
Дейзи пожала плечами и склонилась над пакетом, чтобы не выдать радостного волнения, охватившего все ее существо.
— Ну? Не томи! — жалобно взмолилась Джина.
Дейзи разорвала упаковочную бумагу, тщательно очистила от обрывков и лишь затем повернулась вместе с посылкой к родителям и Джине.
— Картина? — удивленно спросил Роберт.
— Портрет? Фу, страх Господен, — произнесла миссис Экрейд и презрительно хмыкнула, выразив тем самым высшую степень неприятия.
— А по-моему, очень смело и... современно, — заявила Джина. — Это ты?
— Что-о-о-о? — Глаза миссис Экрейд округлились, сделав их обладательницу похожей на глубоководного краба. — Дейзи, это уродство — действительно твой портрет?
Дейзи улыбнулась и быстро кивнула.
— Ох уж эти шарлатаны, маляры, оккупировавшие Монмартр! Давно бы на месте парижских властей гнала их оттуда поганой метлой. Глядишь, через десять лет они станут превозносить создателя этой... мазни выше Рембрандта. Неужели ты позировала одному из этих...
— Да, мамочка, я позировала самому прекрасному и, между прочим, перспективному художнику Филиппу Лабардини.
— Ты еще и гордишься?
— Более чем. Я счастлива, что судьба свела меня с этим человеком.
Роберт внимательно посмотрел на старшую дочь, расплывшуюся в довольной улыбке.
— Милая, тебе нравится эта картина?
— Да! Она восхитительна. Портрет буквально излучает тепло, нежность, любовь, искренность, надежду... — Дейзи перевела дух. — Такое полотно мог создать только мужчина для...
— ...Любимой женщины, — закончил за нее отец. — Ты ведь это хотела сказать, верно?
Дейзи встретилась с ним взглядом. Лгать бессмысленно: отец слишком хорошо ее знает, а она сейчас слишком взволнованна, чтобы скрыть эмоции и истинные чувства.
— Верно, — согласилась Дейзи, еще раз взглянув на картину, которую держала в руках.
— Вынужден с тобой согласиться, дорогая. — Роберт приблизился к старшей дочери и опустил большую теплую ладонь на ее плечо. — Ты ведь расскажешь своему отцу об этом художнике, да?
— Мам, пап, — пришла ей на выручку Джина, — давайте дадим Дейзи немного прийти в себя. Только взгляните — она ведь едва стоит на ногах от шока.
— Что уж тогда говорить обо мне, — вмешалась в разговор миссис Экрейд. — Я вообще ничего не понимаю. О каком еще художнике мы должны узнать?
— Пожалуй, Джина права, — согласился Роберт. — Поговорим чуть позже. Дейзи наверняка очень устала после работы и хочет отдохнуть в своей комнате.
Дейзи вздохнула и судорожно начала собирать обрывки бумаги.
— Я только сейчас уберу и... ой. — Она едва не выронила картину, однако выпускать ее из рук не желала ни на секунду. Напротив, Дейзи прижала полотно к груди, словно кусок холста был самой большой драгоценностью на свете.
— Дейзи, прекрати ползать по полу. Я уберу сама, — снова пришла ей на помощь Джина.
Дейзи одарила ее благодарным взглядом. До чего же ей повезло с младшей сестрой! Смешно вспомнить, но все детство она жаловалась, что родители не подарили ей братика.
— Я поднимусь к себе, — почти виноватым голосом пробормотала Дейзи, прошмыгнув мимо ошарашенной матери к лестнице.
— Это не избавляет тебя от объяснений, — предупредил отец.
— Конечно. Чуть позже я обязательно расскажу вам все.
Роберт пристально взглянул на улыбавшуюся Джину.
— Если ты что-то знаешь, то лучше расскажи сейчас. Вечно у вас с Дейзи секреты!
— Я знаю не больше вашего, — огрызнулась Джина, сочтя за лучшее по-быстренькому куда-нибудь скрыться.
Не хватало еще снова отдуваться за Дейзи. В конце концов, она не ждала от сестры откровенности, а сама попыталась выяснить все, что было в ее силах. Родители тоже могли навести справки об Алексе, прежде чем благословить дочь на брак с ним. Вот так-то.
— Где же она, черт побери?! — воскликнула Дейзи.
Она уже перерыла всю комнату, выдвинула ящики письменного стола, перетрясла одежду, книги... Визитки Филиппа нигде не было.
Неужели все-таки потеряла? Забавно, усмехнулась Дейзи. Сколько раз она пыталась избавиться от карточки Филиппа, ей всегда это не удавалось. Однако как только понадобился номер его телефона... Что же делать? Неужели придется срочно лететь в Париж, даже не предупредив Филиппа о визите? А вдруг он послал ей картину, потому что хотел окончательно избавиться от всякого напоминания о ее существовании?
Нет, остановила себя Дейзи. Достаточно взглянуть один раз на портрет, чтобы безошибочно определить, что его создатель любил изображенную на нем женщину. В этом не было никаких сомнений.
Дейзи осмотрела комнату в надежде, что злополучная карточка волшебным образом окажется на самом видном месте. Однако чуда не произошло.
Главное — не паниковать, а сосредоточиться и попытаться вспомнить, куда я ее положила, решила Дейзи. Она присела на край кровати и стала прокручивать в памяти события. Задача оказалась не из легких. Во-первых, за последний месяц в ее жизни произошло огромное количество происшествий, хороших и плохих... А во-вторых, не было ни дня, чтобы она пребывала в уравновешенном состоянии. Ее словно бросало из одной эмоциональной крайности в другую. Счастье общения с Филиппом сменялось угнетающими мыслями о предательстве Алекса.
Неожиданно Дейзи осенило: визитная карточка осталась в кармане того самого жакета, в котором она уезжала из Парижа.
Где же он? Дейзи растерянно озиралась по сторонам. Все вещи лежали либо на полу ее комнаты, либо на кровати. Створки пустого шкафа были раскрыты. Создавалось ощущение, словно по комнате Дейзи пронесся тайфун.
Может быть, жакет внизу, в холле? — уцепилась за спасительную соломинку Дейзи и, ни секунды не медля, бросилась из комнаты. Она сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и рискуя не только подвернуть или сломать ногу, но и получить более серьезную травму. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Главное — отыскать визитку Филиппа, позвонить ему, попросить прощения и сказать о своей любви.
Слава Богу, вот он, жакет. Дейзи опустила руку в карман, и в тот же самый момент раздался мелодичный звонок в дверь.
Кто бы это мог быть? — подумала она, не решаясь открыть дверь.
С другой стороны, не было никакого смысла медлить. Если нежданный гость позвонит во второй раз, то непременно спустится либо отец, либо мать. Джина наверняка убежала уже на какую-нибудь вечеринку.
— Одну минутку, — громко произнесла Дейзи, с досадой выпустив из рук заветную визитку.
Она быстро сняла дверную цепочку и распахнула дверь.
— Филипп?.. — едва слышно пробормотала Дейзи после минутного потрясения.
Гость, не дождавшись приглашения, шагнул вперед и обхватил Дейзи за талию.
— Милая, я так скучал! Не мог жить без тебя! Я читал в газетах о несчастье, которое постигло твоего жениха.
— Филипп...
Дейзи больше не могла произнести ни слова. Более того, она боялась разрушить волшебную иллюзию каким-нибудь неверным замечанием или неловким движением. Вдруг стоящий перед ней мужчина сейчас растает в воздухе, испарится? Она ведь еще не успела рассказать ему о своей любви.
— Я боялся раньше прилетать, не хотел беспокоить тебя... такое горе, — продолжил Филипп.
— Нет, Филипп. Настоящая трагедия — ошибка, которую я допустила, отказавшись от тебя и от своей любви. Алекс, он... он...
Дейзи обвила руками шею Филиппа и прижалась всем телом к любимому мужчине. Слова были излишними. Они все равно могли отразить лишь малую часть всего того, о чем Дейзи мечтала сообщить Филиппу.
— Тсс. — Он приложил к ее губам палец и заглянул в зеленые глаза, сверкнувшие хрусталем слез. — Ты любишь меня?
— Да! Больше всего на свете.
— Ты выйдешь за меня замуж? Не отвечай сразу. Я понимаю, что сейчас это невозможно. После смерти Алекса... общественное мнение...
Дейзи тряхнула головой и дерзко заявила:
— Мне плевать на чье-либо мнение! Я люблю тебя. Хочу быть только с тобой. Я мечтаю стать твоей женой.
Филипп наклонился, чтобы поцеловать расплакавшуюся Дейзи.
— Я тоже люблю тебя. Тебе доставили мой свадебный подарок?
Дейзи удивленно вскинула брови, однако через несколько мгновений поняла, о каком подарке речь.
— Да. Чудесный портрет. Он мой?
— Конечно. Неужели я допущу, чтобы портрет моей любимой жены украшал спальню какого-нибудь самодовольного миллионера?!
— Ах, Филипп, неужели это не сон? Неужели ты действительно стоишь на пороге моего дома?.. Кстати, почему ты до сих пор не вошел? — сурово спросила Дейзи. — Отличный прием я оказала тебе, нечего сказать!
Филипп усмехнулся.
— Твои родители в курсе... ну, наших отношений?
Дейзи помотала головой.
— Я понимаю, — печально сказал Филипп.
— Нет, это не то, о чем ты подумал. Я вовсе... Хотя ты прав: я скрывала от них правду, боясь их гнева и осуждения. Но... после того как принесли твою посылку, у них возникла масса вопросов. Джина, моя сестра, чуть отсрочила мои объяснения. Думаю, к сегодняшнему ужину все прояснится. Папа едва взглянул на картину, как тут же сделал вывод о том, что художник явно неравнодушен ко мне.
Филипп усмехнулся.
— Более чем.
— Я не стала ничего отрицать. Сказала, что папа прав. Впрочем, бессмысленно было что-либо отрицать. Портрет красноречивее всяких слов. С мамой будет чуть сложнее: она обожала Алекса, принимала в нашем доме как сына. Но я справлюсь. Обязательно справлюсь.
— Нисколько не сомневаюсь. Ты ведь сильная. Сильнее даже, чем думаешь сама. — Филипп снова прижал ее к груди и поцеловал в макушку.
— Где ты остановился? — обеспокоенно спросила Дейзи.
Филипп пожал плечами.
— Пока еще нигде. Сразу из аэропорта я поехал к тебе.
Дейзи удивленно подняла брови.
— Как ты узнал мой адрес? Мы ведь никогда не говорили об этом.
Филипп расплылся в обезоруживающей улыбке. Дейзи только сейчас осознала, насколько соскучилась по ямочкам на его щеках. В ее жизни так давно не было ангелов и добрых посланников Небес.