========== Часть 1 ==========
Сегодня, в день своего совершеннолетия, Барсик узнал, что его продали.
Он не ожидал подарков и поздравлений - пережитки прошлого. Это был обычный день с занятиями в старшей школе и неторопливой прогулкой по центру Сити.
Дверь сверкнула прозрачной линзой, узнавая светлую радужку, отодвинулась в сторону. Мама давно хотела сменить эту немодную входную панель на суперсовременную, иллюзорную, создающую серебристое силовое поле.
- Барсик! - послышался из кухни чарующий голос с легкой хрипотцой.
Хрупкий юноша быстро прошел на оклик. За барной стойкой сидела мама – легендарная Эва Вайолетт, выглядевшая едва на двадцать пять, высокая, тонкая, с лиловыми, коротко остриженными волосами и глазами цвета персидской сирени. По-прежнему – самая высокооплачиваемая модель Сити. Чуть вытянутый изысканный профиль, шелковистая кожа, розовые влажные губы, длинная шея. Холеные пальчики сжимали бокал с неоново-зеленой субстанцией. Барсик поморщился. Он не любил, когда мама пила зеленое, от этого коктейля она становилась раздражительной и легко впадала в ярость. Только не в его день рождения! Эва улыбнулась, прикусила ровными зубами яркую трубочку из бокала.
- Садись, мой взрослый мальчик, - она указала на место рядом.
Барсик осторожно присел на неудобный высокий стул. Эва коснулась ладонью плеча юноши, слегка потрепала и оставила прохладную руку небрежно лежать на темно-синем форменном джемпере. От неожиданной ласки Барсик вздрогнул. Кончик гладкого черного хвоста нервно задергался, предчувствуя подвох.
- Пора чип менять, - задумчиво выговорила мама, смакуя коктейль. – Договорилась на завтрашнее утро. И я сниму с тебя свой контроль.
Вот теперь и уши дрогнули, прижались к голове. Хвост уже неуправляемо хлестал по хромированным ножкам стула.
- И зачем нервничать? – Эва не отводила взгляда от блекло-зеленых встревоженных глаз сына. – Я и так протянула с твоей продажей. Могла еще два года назад стать свободной. А я дала тебе немножко повзрослеть, поучиться…
Она переместила ладонь к тонкой шейке, виднеющейся из-за широкого выреза, ласково пощекотала подбородок. Барсик против воли прикрыл глаза от удовольствия. Мама так редко снисходила до прикосновений!
- Ты же знаешь, кис, мне пора омолаживаться. И я бы хотела, наконец, вырастить себе весь комплект новых органов. Это огромные деньги! Тебе пора вернуть мне долг.
Барсик распахнул глаза. Мать провела пальцами за подрагивающим черным ухом. Почесала.
- Я позаботилась о твоем будущем, отдаю в хорошие и чертовски богатые руки. Сам знаешь, на бастов есть спрос, но не такой, как шестнадцать лет назад.
Распушенный на конце хвост мелко задрожал, завернувшись вокруг обтянутых натуральным денимом длинных ног. Барсик разрывался между приятными ощущениями от тонких пальцев и чувством опасности. В голове вдруг появился неясный образ - высокий мужчина в красном плаще и скрытом золотой полумаской лицом. Юноша понял, что поймал мысли матери.
- Ты продала меня Отцу Сити? – память нашла соответствие между промелькнувшим силуэтом и много раз виденным изображением на экранах видеопанелей.
Тут же получил легкий шлепок по губам. Сиреневые глаза моментально сузились и заледенели.
- Что за манеры! Да, одному из Отцов Сити, в его гарем. Он будет заботиться о тебе. Кстати, продажа совершена на пять лет. Потом, если сумеешь вернуть долг государству, то станешь свободным. Надеюсь, ты так же умен, как я. Воспользуйся преимуществами, которые дает личное покровительство.
Эва допила коктейль и отставила бокал. Барсик опустил ресницы, усилием воли заставил себя успокоиться. Хвост послушно лег на колени. Ушки распрямились.
- Вот так-то лучше, - мама потрепала сына по густым мягким волосам. – Завтра я передам тебя новому хозяину. Сегодня можешь погулять, только помни об осторожности. Ты должен остаться чистым, иначе станешь экзотической зверюшкой для всеобщего развлечения. Я тебя не для этого растила.
Кухонный компьютер быстро выдал юноше стандартный обед – запеченные овощи, медиум прожаренное мясо, свежие фрукты, чистую воду, стакан настоящего молока. Эва могла позволить себе натуральные продукты – никакой синтетики, так плохо влияющей на молодость кожи и красоту.
Барсик не чувствовал вкуса блюд, иронично щурился на зеркальную поверхность кухонной стены. В панели отражался миловидный юноша – белокожий, изящный, похожий на ослепительную мать высокими скулами и профилем Нефертити. Улыбался раскосыми глазами с вытянутыми зрачками и изогнутыми тонкими губами. Экзотики симпатичному лицу придавали торчащие над черными волнистыми волосами чуткие кошачьи уши и незаметные на первый взгляд вибриссы над верхней губой. Тонкие пальчики с острыми коготками ритмично постукивали по полированной столешнице. Гладкий длинный хвост подрагивал нервным кончиком. Юноша был «бастом» - новый термин взамен прежнего, анимэшного «нэко» появился двадцать лет назад, когда гениальный ученый, удачно проводивший внедрение в человеческий эмбриональный геном кошачьих ДНК, предложил свой вариант для обозначения получившихся мутантов. Ученым и социологам пришелся по вкусу термин «баст» - по имени древней египетской богини с кошачьей головой.
Барсик отодвинул пустой стакан, облизнул с губ молочные следы. Мама в юности обожала кошек и была достаточно эпатажна и взбалмошна, чтобы решиться на смелый эксперимент с собственным сыном. Не самый плохой вариант. Юноша бросил взгляд на видеопластину, показывающую длинный коридор за дверью - лучший друг Филипп гарцевал перед входной панелью.
- Вот кому я могу тебя спокойно доверить, - около Барсика появилась Эва. – В случае опасности вынесет на своей широкой спине.
Баст усмехнулся. За год дружбы Барсик ни разу не слышал, чтобы Фил позволил кому-либо сесть на него верхом.
- Добрый вечер, - бархатным баритоном поздоровался Филипп, появляясь в квартире.
Эва моментально подобралась и ослепительно улыбнулась. Необычный юноша заставлял ее включать профессиональные навыки соблазнения. Далеко пойдет этот кентавр, чудо генной инженерии. Или гениальная ошибка, кто ж теперь разберет.
Крепкие ноги с четкими сухожилиями. Прочные копыта. Широкая спина и густой светлый хвост оттенка закаленной стали. Шелковистая кожа, почти белая, такая гладкая и блестящая, что хотелось прикоснуться, провести рукой, почувствовать нежность и нервность легендарной породы. И над идеальным телом чистокровного арабского скакуна - прекрасно развитый торс юного мужчины, с мускулистыми руками и плечами, нынешним вечером упакованный в черную рубашку из натурального шелка. Темно-пепельные волосы доходили до лопаток. Серые глаза с хитринкой ярко светились из-под широких бровей. Крупный чувственный рот снисходительно улыбался. Кентавр был уверен в своей неотразимости.
- Готов, кис? – обратился Филипп к другу. Сегодня в школе они договорились вместе отметить Барсиков день рождения в престижном коктейльном баре.
Сити сиял огнями лазеров, устраивающих в черном небе световое шоу. Небо казалось недостижимо высоким, земля внизу – бездонной пропастью. Говорили, что у подножия небоскребов, где никогда не светит солнце, тоже живут люди, никогда не бывают наверху, существуют в своем замкнутом мирке, любуясь на сверкающую игру цветных молний в вышине, будто на явление природы.
Барсик и Филипп немного понаблюдали через прозрачный купол за танцами красочных лучей - сегодня обещали сильный ветер, потому Сити закрыли от неблагоприятных погодных условий силовым полем. Объемные картины в небе создавали иллюзию, что там, далеко в высоте, тоже существует веселая жизнь.
Фил потянул друга за воротник нарядной рубашки.
- Ты уже взрослый, а значит, нам нальют «Льдинку», - он многозначительно сдвинул широкие брови.
Веселящие напитки были позволены лишь с наступлением совершеннолетия, за этим в Сити следили строго.
Друзья шагнули в аэротрубу, выбрали направление к развлекательному Центру. Барсик держал друга за руку. Филипп хорошо знал все лучшие бары Сити. Они ловко маневрировали в движущемся навстречу потоке людей, потом шустро притормозили у очередного поворота и выскочили на обширную площадку, прямо под развернутое над головами фееричное лазерное представление. Филипп толкнул заинтересованного друга.
- Пошли, у нас не так много времени.
Они сидели в знаменитом молодежном баре. Играла модная музыка, на стенах мельтешили неоновые голограммы. Бармен провел ладонью по чипам молодых людей, считывая нужную информацию. Убедившись в совершеннолетии и платежеспособности клиентов, выдал коктейли и указал на свободную нишу. Наклонившись к уху парня, Филипп попросил о дополнительной услуге. Бармен кивнул головой, проводил долгим взглядом странную пару. Вокруг друзей возникла сфера невнимания, рассеивающая интерес посетителей к столику в углу.
Барсик заметил отражение в зеркале и непроизвольно фыркнул. Действительно, интересный тандем - юноша-кот и кентавр. Впрочем, насчет собственной уникальности парень не обольщался, в Сити он был знаком еще с десятью бастами примерно его возраста, да и в этом баре уже заметил нескольких девушек с ушками и хвостами – ненастоящими, запах натуральной кошачьей шерсти он чуял своим нечеловеческим обонянием. Этим сезоном было модно быть «немножко кошкой». Филипп же считался эксклюзивом. Кентавр привлекал к себе внимание с рождения – сначала сочувствующее, а с недавних пор, после перестройки организма, превратившей тощего несуразного болезненного жеребенка в потрясающего экзотического красавца – восхищенное, непременно связанное с сексуальным желанием.
Филипп появился в школе после мучительной гормональной бури, год назад, и взволновал всех вокруг – девочек, мальчиков и даже педагогов. Всех, кроме Барсика. От юного кентавра исходили ощутимые волны убойного эротизма, заставляющие губы пересыхать, а сердца биться быстрее. Барсик чуял струящийся от холеного новичка тонкий запах мускуса и иланга – естественных афродизиаков. Чуял, но не впечатлялся. Юноша совершенно не реагировал на возбудители и в свои шестнадцать еще не имел сексуального опыта. Филипп быстро выделил равнодушного баста из осоловевшей толпы одноклассников, предложил дружбу. Барсик радостно согласился. Он давно мечтал о таком друге - веселом, нахальном, находчивом, всегда умеющим съязвить, схохмить или резко поставить на место.
- Эва преподнесла тебе подарок? – проницательно поинтересовался Филипп, подталкивая другу коктейль.
Барсик облизнулся. «Льдинка» оказалась забористой, колюче-щиплющей, сладковатой, чуть травяной, освежающе-морозной, после которой хотелось смеяться и откровенничать. Как раз для необщительного Барсика.
Филипп заметил пристальный взгляд бармена и безошибочно догадался о его желаниях - парень покусывал губы и проводил пальцами по шее. Вздохнул – бармен был симпатичным и сексуальным – прикоснулся рукой к золотой серьге в правом ухе. Юноша вздрогнул и отвел глаза. У кентавра был знак принадлежности кому-то из Элиты.
- Эва продала меня… - нерешительно начал Барсик, смотря на хоровод льдинок вокруг коктейльной трубочки.
- Давно пора, - пожал широкими плечами Филипп. – Для тебя это новость?
- Не знаю, - юноша вздохнул. – Перемены всегда страшны. Особенно, когда мама говорит, что завтра отдаст в гарем к Отцу Сити.
- Ух ты! – серые глаза Филиппа удивленно блеснули. – Но это же здорово! Если понравишься – через несколько лет станешь свободным! Барсик, - кентавр наклонился к другу так, что длинные пряди скользнули по бледной щеке, – у тебя есть заветное желание?
Юноша непроизвольно пошевелил ушами. Жест означал растерянность. Филипп мечтательно прищурился.
- А мне хочется узнать, существует ли… простор?
Барсик преувеличенно внимательно принюхался к коктейлю, который смаковал друг.
- Существует ли… чего? – искренне уставился на Филиппа светло-зелеными глазами.
- Простор… пространство до горизонта, равнина, покрытая травой… синее бескрайнее море… Мчаться вдаль, не думая о преградах… Ловить грудью ветер…
Филипп словно разговаривал сам с собой, а Барсик вдруг понял, что у него есть мечта, такая же бредовая, как у Фила. Он до дрожи в кончике хвоста желал положить кому-нибудь голову на колени, и чтобы теплые пальцы ласково щекотали за ушками, и чтобы его гладили по плечам, а потом закрыть глаза и просто лежать, заснуть в сильных объятиях, довериться…
Барсик встряхнул головой в тот самый момент, когда Филипп с горечью закончил свой монолог.
- Вот и ношусь по огромным залам с панорамными видами природы. А есть ли она на самом деле, эта природа?!
Кентавр одним глотком выпил остатки своего коктейля.
- Ты умный и красивый, кис. В гареме не будет тебе равных.
Барсик потряс густыми волосами.
- Ты ведь знаешь о моей проблеме, Фил.
Проблемой было абсолютное равнодушие юноши к сексу. Физически здоровый Барсик не проявлял эротического интереса ни к одному из живых существ.
- А что сказал ваш доктор? Ни за что не поверю, что Эва пустила такой важный вопрос на самотек.
Барсик почувствовал, как хвост нервно задергался. Коготки непроизвольно начали вытягиваться из-под коротких человеческих ногтей.
- Он решил, что со мной все в порядке, просто какое-то затишье перед бурей.
Фил вдруг чувственно облизал нижнюю губу:
- Значит, все будет так, как у меня. Ох, завидую твоему хозяину… Перевозбужденный баст - это нечто!
Он едва успел отдернуть свою руку, иначе на ней бы красовались пять тонких царапин.
- Лучше своим хозяевам сочувствуй! – прошипел юноша, еле сдерживаясь, чтобы не располосовать нахала.
Филипп громко заржал, полностью оправдывая свое диковинное происхождение.
Уже полгода Филипп находился под покровительством одной весьма влиятельной дамы в Сити. Немолодая, но красивая и страстная женщина купила мальчишку-мутанта с зашкаливающей сексуальностью для реализации своих эротических фантазий. Судя по тому, как счастливо горели глаза Фила, секс-марафоны с Леди ему нравились. Кроме того, недавно к даме вернулся семнадцатилетний сын, выучившийся в другом анклаве. Кентавр приятно удивил юношу и, немного помаявшись от дикого возбуждения, парень уговорил мать поделиться наложником. Теперь Филипп был не только полностью удовлетворен сексуально, но и горд тем, как ловко управлял теряющими от него голову и стыд элитными особами. О страстных ночах кентавр регулярно и подробно рассказывал другу Барсику, втайне надеясь разбудить в нем интерес к интимным приключениям, но баст краснел, бледнел, шипел и испуганно отводил глаза от крупа, боясь увидеть воочию предмет филипповой «гордости».
Обратно друзья возвращались воодушевленные и слегка затуманенные последними двумя (или тремя) коктейлями. Барсик смеялся, проводил царапками по гладкой спине Фила. Кентавр подозрительно косился на опьяневшего полукота, но вопросов не задавал, решив побыстрее сдать друга мамаше.
Небо над куполом разрывалось лиловыми разрядами – в высоте бушевала электрическая гроза, разбрасывая во все стороны излишки энергии. Аэротрубу трясло, потоки теплого воздуха менялись неожиданно, то прижимая редких пассажиров к стенам, то начиная вертеть по центру. Людей было мало, опасность перемещения во время электрогрозы хоть и была минимальной, но все же существовала. Друзей это швыряние из стороны в сторону даже смешило - ровно до того момента, когда внезапно около Барсика открылось отделение грузового сброса. Филипп обеспокоенно вскрикнул, протянул сильную руку, чтобы поймать друга, но Барсик, неловко отстранившись, взмахнул хвостом и пропал в широкой нише. Громко выругавшись, Филипп бросился следом, однако преодолеть вдруг изменивший направление поток было невозможно даже обладавшему нечеловеческой силой кентавру, которого понесло в противоположную от грузового отделения сторону.