Старушка тихонько заплакала, мне было очень жаль ее, но правдой я мог лишь усугубить ее горе.
Измученный разговором со старой Агатой, я вернулся в отель. С одной стороны, нелепая, ограниченная тетка, ничего не желающая понимать, с другой — кормилица, готовая принять и простить все.
Поднявшись в номер, я сел в кресло и стал думать о том, каким же человеком была Сесиль. Мои мысли прервал телефонный звонок. Это был хозяин отеля, который сообщил, что внизу меня ждет какой-то господин.
— Он назвал свое имя?
— Похоже, мсье, что вы незнакомы, но у вас есть общие знакомые.
— А?.. Хорошо, сейчас спущусь.
Я привел себя в порядок и отправился на встречу с незнакомцем, приход которого весьма меня заинтриговал.
Возле конторки администратора стоял высокий симпатичный молодой человек, отлично сложенный и напоминающий игрока в регби. Улыбаясь, он подошел ко мне.
— Мсье Феррьер?
— Да, но, кажется, я не имею удовольствия…
— Меня зовут Жак Сессье…
Сессье… Где я мог слышать эту фамилию? Он сразу же пришел мне на помощь.
— Полагаю. Арлетта Шатенуа говорила вам обо мне?
Я вздрогнул.
— Ах, да!.. Вы…
— Офицер полиции.
— Вы пришли с официальным…
— Это не совсем точно, и только от вас, мсье Феррьер, зависит, чтобы наш разговор носил сугубо частный характер. Давайте присядем.
Я пригласил его в бар, и мы сели за столик, зажатый между стойкой и окном. Когда нас обслужили, я обратился к своему собеседнику:
— Слушаю вас.
— Мсье Феррьер, ваше поведение заинтриговало нас.
— Кого же именно?
— Нашу службу.
— И… почему же?
— Приехав в Сен-Клод, вы расспрашиваете всех о Сесиль Луазен.
— Верно. Но ничего предосудительного в этом не вижу.
— У мадемуазель Арлетты Шатенуа вы узнали домашний адрес мадам Ирель, тетки мадемуазель Луазен.
— Верно.
— Вы отправились к ней под видом представителя фирмы по производству хозяйственных товаров.
— Это ведь не так страшно?
— И все же… Вы обманным путем добились приема у мадам Ирель.
— Я назвал свою фамилию.
— К счастью для вас, мсье Феррьер… Но только, похоже, вы очень некрасиво вели себя по отношению к этой старой даме… Вы оскорбили ее?
— Если правду вы считаете оскорблением, то готов признать, я действительно сказал ей, что она дура.
— Мы знаем, она позвонила в полицию и пожаловалась на вас. Но мы не обратили бы на это внимания, если бы ваше поведение, вата манера действовать не заинтриговали бы нас.
— Честно говоря, не понимаю, в чем дело. Ведь никогда не считалось преступлением разыскивать девушку.
— При обычных обстоятельствах нет. Но все значительно усложняется, когда девушка становится жертвой убийства.
Я ничего не ответил. Ясно, почему мои действия встревожили полицию Сен-Клода.
— Значит, вы в курсе дела?
— Как и вы, хоть и из другого источника.
— Что вы имеете в виду?
— Мы в курсе дела потому, что нам сообщили, а вот вы…
— Что я?..
— Поскольку вам известно о смерти Сесиль Луазен, возможно, вы и убили ее?
— Вы действительно так думаете?
— Если бы я действительно так думал, мсье Феррьер, мы разговаривали бы в другом месте.
— Кто навел вас на эту мысль?
— Один из моих коллег в Уайонаксе.
Этим коллегой мог быть только Вириа.
— Я думал, смерть Сесиль Луазен будут держать в секрете.
— Это сложно, особенно по отношению к полиции города, из которого приехала жертва… Впрочем, еще несколько дней мы действительно хотим держать это дело в тайне… Мсье Феррьер, чего вы конкретно добиваетесь?
— Хочу понять, каким человеком была Сесиль.
— Зачем?
— Чтобы найти ее убийцу.
— Не разумней ли предоставить дело полиции, а самому вернуться в Уайонакс?
— Если только полиция не вынудит меня, я не последую вашему совету.
— Тем хуже.
— Это угроза, инспектор?
— Нет. Обычное предупреждение. Хорошенько подумайте, прежде чем что-либо предпринимать. Кстати, нас интересует еще один вопрос. Откуда вы узнали, что Альберту Морсен на самом деле зовут Сесиль Луазен?
Не дожидаясь моего ответа, Сессье вышел.
Глава 4
Прожив несколько дней в Сен-Клоде, я понял, что здесь все знают о смерти Сесиль Луазен, знают и имя ее убийцы, но, как члены одной большой семьи, не желающие выносить сор из избы, объединились в молчании против чересчур любопытного чужестранца.
Однажды я увидел Сессье в районе Сен-Хюбер. Я не пытался избежать встречи.
— Ну что, инспектор, на меня больше никаких жалоб не поступало?
— Нет, и я очень рад за вас. Вы по-прежнему не хотите вернуться в Уайонакс?
— Я очарован вашим городом: на каждом шагу открываю для себя что-то новое и восхитительное.
Естественно, нам не удалось провести друг друга.
— Я и не думал, что вы приехали к нам как турист, мсье Феррьер!
— Успокойтесь, я не забыл о своих планах!
— Очень жаль… Было бы значительно лучше, если бы вы удовлетворились одними прогулками.
Я много раз проходил мимо «Серебряного барана», где хозяином был тот самый Жорж Бенак, о котором мне рассказала старуха Агата и в котором Сесиль полагала найти столь долгожданного спасителя. Если бы я хоть что-то знал о нем, то мог бы составить план действий в соответствии с его характером, но я не знал абсолютно ничего, а справки наводить боялся, чтобы не вызвать подозрений. Значит, придется вести игру, рассчитывая лишь на удачу.
Сердце мое бешено колотилось, когда я открыл дверь в «Серебряный баран».
Очаровательная продавщица с изумлением посмотрела на меня. Очевидно, в этот предназначенный для женщин магазин не часто входили мужчины. Две девушки, болтавшие в углу, резко замолчали, разглядывая меня. Придя в себя от изумления, продавщица подошла ко мне:
— Что вам угодно, мсье?
— Мсье Бенак здесь?
— Полагаю, да…
— Я хотел бы поговорить с ним.
Она повернулась к болтушкам.
— Мадемуазель Жермен, мсье хотел бы поговорить с мсье Бенаком.
Девушка подошла к нам.
— Если вы по поводу поставок, мсье, то я могла бы…
— Я по личному делу, мадемуазель, оно не имеет никакого отношения к торговле.
— В таком случае схожу узнаю. Назовите, пожалуйста, свое имя.
— Мишель Феррьер.
— Подождите несколько минут, пожалуйста.
Она ушла в глубь магазина, но вскоре снова появилась и, стоя на ступеньках, позвала:
— Идите сюда, мсье Бенак ждет вас.
Я поднялся по лестнице за мадемуазель Жермен, и через минуту мы оказались на площадке с несколькими дверями. Мадемуазель толкнула дверь и посторонилась, пропуская меня.
Я оказался в обставленном со вкусом кабинете. Из-за стола, уставленного всевозможными безделушками, поднялся мужчина.
— Вы хотели побеседовать со мной по личному делу, мсье?
Человек, столь любезно говоривший со мной, худощавый блондин в очках, был одет очень элегантно, но скромно.
— Мсье Бенак, прошу простить… за столь необычный визит.
— Вы заинтриговали меня. Прошу вас, присядьте.
Мы сели, и я приступил к делу.
— Я слышал, вы хорошо знакомы с Сесиль Луазен.
Он вздрогнул.
— Но, мсье, не понимаю…
— Я веду следствие по делу Сесиль Луазен.
— Вы из полиции?
— Скажем, я помогаю полиции.
— Почему вы ведете следствие?
— Потому что мадемуазель Луазен ушла из дома своей тетки три или четыре дня назад, и никто не знает, где она.
— Вы работаете на мадам Ирель?
Я слегка поклонился, что вполне могло сойти за положительный ответ.
— Знаете, меня это не удивляет.
— Что вас не удивляет, мсье Бенак?
— Что Сесиль ушла.
— Правда?
— Она давно хотела удрать.
— Из Сен-Клода?
— Возможно. Но особенно из дома тетки.
— Я слышал, что… что вы встречались с мадемуазель Сесиль Луазен.
— Встречались — слишком громко сказано… Я не был ее любовником, если вас это интересует.
— Давайте условимся, мсье Бенак, я здесь не для того, чтобы осуждать ваше поведение, меня оно не касается. Просто, поскольку люди очень лестно отзываются о вас, я подумал, что вы лучше других сможете рассказать, каким человеком была Сесиль Луазен.
Похоже, мое объяснение польстило ему. Он расслабился и заговорил более фамильярно:
— Видите ли, мсье Феррьер, как и во многих провинциальных городах, духовным личностям в Сен-Клоде тяжело живется. Так вот, к несчастью, духовное привлекает меня значительно больше, чем материальное. Если бы не магазин, доставшийся мне в наследство от родителей, я уехал бы в Париж. Особенно после того, как был удостоен премии «Флоро де Тулуз».
— Значит, вы поэт? Меня это не удивляет. Переступив порог вашего кабинета, я сразу же понял, что его обставил человек, который заботится не только о продаже платьев, хотя и эти заботы вполне достойны уважения.
Бенак проглотил наживку, дело шло как по маслу.
— Я счастлив, мсье Феррьер, что у вас сложилось такое впечатление. Кстати, где вы остановились?
— В «Отель Жоли».
— В Мартине? Но вы не успеете вернуться туда к обеду. Может, согласитесь отобедать со мной и моей женой?
— Я не ожидал такой любезности, мсье Бенак. Не знаю, смогу ли принять…
Он снял трубку и набрал номер.
— Алло? Дорогая? Это я… У меня в кабинете сидит один человек, я хотел бы познакомить тебя с ним. Как ты думаешь, могу я пригласить его пообедать с нами?.. Конечно, я предупреждаю тебя в последний момент, но мсье Феррьер знает, что особых разносолов не будет… Да, да, все самое простое… Отлично. В половине первого, договорились… Целую тебя, дорогая.
Он с торжествующим видом положил трубку.
— Ну вот, вопрос улажен… А теперь давайте поговорим о цели вашего визита. Я познакомился с Сесиль Луазен два года тому назад самым банальным образом. Она пришла сюда, желая устроиться в магазин продавщицей. В те времена старшим продавцом была мадемуазель Маргарита, женщина весьма здравомыслящая. Сесиль ей сразу же не понравилась, так как была полной ее противоположностью. Через несколько дней после того, как она поступила на работу, мы остались наедине под предлогом переучета. Под тем же предлогом я увел ее в свой кабинет и стал читать ей стихи. Кажется, в тот вечер мы впервые поцеловались. Поверьте мне, мсье Феррьер, Сесиль была изумительным созданием: тонкая, чувствительная, сама свежесть и изящество… Она рассказала о своей тоскливой жизни у мадам Ирель, а я ей — о своем одиночестве.
— Короче говоря, вы нашли родственную душу.
— Я искренне верю в это, мсье Феррьер. Мы часто гуляли вместе, рискуя попасться на язык сплетницам… К несчастью, мадемуазель Маргарита возненавидела Сесиль, а мадемуазель Маргарита была мне необходима, чтобы дела в магазине шли нормально…
— И долго это продолжалось?
— Несколько месяцев.
— Почему вы расстались?
— Боюсь, вы плохо обо мне подумаете, но никакого желания жениться у меня не было… И потом, у Сесиль не было приданого. Когда я сказал ей, что не собираюсь жениться, она заплакала. Я был так потрясен, что два дня пролежал в постели.
— А что стало с мадемуазель Луазен?
— Точно не знаю… Мы с ней долгое время не встречались. Должно быть, она старалась не ходить по улице Пре. Думаю, она действительно меня любила, но я понял это слишком поздно.
— Слишком поздно?
— Да… Я женился.
Некоторое время мы молчали. Потом Бенак глухо продолжил:
— Мсье Феррьер… я совершил страшную ошибку, не женившись на Сесиль Луазен. Нет, у меня хорошая жена, но… она чувствует совсем не так, как Сесиль… Возможно, я зарабатывал бы меньше денег… Может быть, вообще продал бы «Серебряного барана», но я бы жил! Понимаете? Я бы жил!
Его голос задрожал.
— Я желаю Сесиль счастья, она его заслуживает… Хрупкая девочка, не созданная для нашего сурового, безжалостного мира… Вот и все, что я могу рассказать о ней, а теперь, если не возражаете, идемте обедать.
Бенак жил неподалеку от магазина в симпатичном домике на улице Жанвье. Открыв дверь, он громко сказал:
— Вот и мы, дорогая…
Хозяин пригласил меня в гостиную, обставленную с большим вкусом, вскоре туда вошла молодая высокая женщина. У нее была мужская походка, грубые черты лица, волосы затянуты на затылке. В ее присутствии Жорж Бенак счал похож на лицеиста, опасающегося получить взбучку. Я подумал, что он уже жалеет о приглашении на обед.
— Маргарита… Позволь представить тебе мсье Феррьера.
Я поклонился. Итак, передо мной была Маргарита, разбившая надежды Сесиль, потому что Жорж был ее имуществом, ее добычей, и она вовсе не собиралась уступать его какой-то «интриганке».
Мадам Бенак старалась быть со мной максимально любезной, но, похоже, любезность не значилась в списке ее достоинств. Во время обеда мы обменивались бесполезными и банальными репликами, из которых обычно и состоит беседа незнакомых людей. Я спрашивал себя, сколько еще времени пройдет, прежде чем Маргарита спросит, зачем я приехал в Сен-Клод. Это произошло в тот момент, когда Бенак разрезал мясо.
— Вы впервые в Сен-Клоде?
— Впервые, мадам, — уверенно соврал я, — и признаюсь, очарован красотой города и любезностью его жителей.
— Представьте себе, мсье Феррьер, муж никогда не рассказывал мне о вас.
Начинался серьезный разговор. Краем глаза я перехватил смущенный взгляд Бенака.
— Все очень просто, мадам. Еще два часа тому назад ваш муж и не догадывался о моем существовании.
Она вздрогнула, лицо ее стало хмурым, и она пристально взглянула на мужа.
— Ну и ну! Прошу простить мое изумление, но я не привыкла к тому, чтобы у Жоржа столь быстро появлялась симпатия к людям…
Бенак выглядел жалко, объясняя, что пригласил меня пообедать, иначе мне пришлось бы возвращаться в Мартине, где я остановился.
— Ты правильно поступил, — одобрила мадам Бенак и обратилась ко мне: — Вы являетесь представителем ткацкой фабрики или фабрики готового платья, мсье Феррьер?
— Ни то, ни другое, мадам… Я являюсь представителем фабрики по производству скобяных изделий, мы собираемся открыть филиал недалеко от Лиона.
Мадам Бенак недоверчиво посмотрела на меня.
— Какое отношение к скобяным товарам имеет Жорж?
— Никакого, мадам, никакого. Но мои хозяева поручили навести справки о людях, которые предложили нам свои услуги. Мы хотим набрать персонал, которому можно было бы полностью доверять.
Я нисколько не заботился о том, что подумает Бенак, слушая, как я вру его жене. В любом случае он должен быть доволен, что я представил удобоваримое объяснение, не впутывая в это дело его. Но Маргарита была не из тех женщин, которые останавливаются на полпути.
— Могу ли я спросить, мсье, какое отношение к моему мужу имеет ваша работа?
— Дело в том, мадам, что среди многочисленных претенденток из Сен-Клода была одна, имевшая рекомендацию из вашего магазина, где она раньше работала. Вот я и позволил себе побеспокоить мсье Бенака. Мне посчастливилось познакомиться с очень милым человеком и, конечно же, с вами, мадам.
Не обращая внимания на лесть, Маргарита продолжала интересоваться подробностями.
— Я полагаю, вы могли бы мне сказать, о ком именно идет речь.
— Конечно, мадам…
Я сделал вид, будто вспоминаю.
— Мадемуазель Клотильда… нет, Сесиль…
— Сесиль Луазен, — вскрикнула она.
— Да, верно, Сесиль Луазен.
— Ну и ну! Наглости этой стервочке не занимать! Ссылаться на рекомендацию фирмы, из которой ее выгнали!
— Ты преувеличиваешь, Маргарита, — мягко возразил Жорж, — я ее не…
— Замолчи! Не напоминай мне о своей позорной слабости к этой бесстыжей!
Я бросил Бенака на произвол судьбы.
— Не волнуйтесь, мадам.
— Бог свидетель, я вовсе не хочу мешать кому бы то ни было честно зарабатывать себе на жизнь, но вы наш гость, и я считаю, что не выполню своего долга хозяйки, если позволю вам отнестись с доверием к человеку, который этого доверия абсолютно не заслуживает! Мы с мужем дорого заплатили за знакомство с изворотливой душой Сесиль Луазен! Я удивлена, что Жорж не рассказал вам всей правды об этой девушке!