Она утвердительно кивнула.
– А что в них? – Тейлор показал на папки.
– Дневники. Когда я занимаюсь с Кайлом, я веду записи. Что и как он произносит, какие у него возникают сложности. Так я могу следить за его успехами.
– Похоже, вы много трудитесь.
– Да. – Дениз помолчала. – Но что же мы стоим? Присаживайтесь.
Они сидели за столом, и она повторяла ему то, что на днях рассказывала его матери.
– А отчего у него эти проблемы с речью?
– В том-то и дело, что никто толком не знает.
– По-моему, он не так уж плохо говорит. Когда мы с ним играли в парке, он кричал мне, чтоб я бросал мяч, а поймав, обязательно хвалил себя: «Молодец».
Всего два слова: «бросай», «молодец». Дениз могла бы сказать, что это очень мало, и была бы права. Но Тейлор был добр к ней и Кайлу, и она не стала затевать дискуссию о том, насколько ограничены речевые способности ее сына.
– Тут больше ваша заслуга. Мало кто бывает с ним так терпелив. Вы напомнили мне некоторых моих коллег по школе.
– Вы работали учительницей?
– Три года, пока не родился Кайл.
– И вам нравилась ваша работа?
– Очень. Я учила второклассников – такой замечательный возраст. Дети боготворят своих учителей и учатся с удовольствием.
Взяв стакан, Тейлор сделал глоток и украдкой посмотрел на Дениз. У себя дома она чувствовала себя свободнее, была менее скованна. А еще, как он догадывался, она не привыкла рассказывать о своей жизни.
– Собираетесь вернуться в школу?
– Когда-нибудь. Расскажите лучше о себе. Вы говорили, вы строитель?
– Уже двенадцать лет.
– Строите дома?
– Раньше случалось, а сейчас в основном ремонтирую и перестраиваю. Мне это интересней, чем строить что-то новое. Переделывать то, что уже существует, всегда оказывается сложнее, чем ожидаешь вначале. К тому же большинство заказчиков просят уложиться в определенную сумму, вот и соображаешь, как добиться наилучшего результата и не ввести их в лишний расход.
– А с этим домом вы могли бы что-нибудь сделать?
– Если захотите, будет выглядеть как новенький. Все зависит от денег, которые вы готовы потратить.
– У меня есть целых десять долларов! – шутливо воскликнула Дениз.
Тейлор сделал серьезное лицо:
– М-м-м… Боюсь, нам придется отказаться от мраморных столешниц и встроенного холодильника.
Они оба рассмеялись.
– А как вам работается в «Восьмерках»?
– Это то, что мне сейчас нужно. К тому же Рэй относится ко мне с пониманием и разрешает брать с собой Кайла. Мальчик спит в задней комнатке, пока я работаю.
– Рэй рассказывал вам о своих детях?
Дениз удивленно подняла брови:
– Ваша мать задала мне тот же самый вопрос.
– У нас маленький город. Все задают одни и те же вопросы. При этом многих не интересуют ответы. Но кроме пересудов тут почти нечем заняться.
– А вы чем занимаетесь? Я имею в виду, в свободное время.
– Если выпадает возможность, хожу на охоту.
– Некоторые мои друзья из Атланты не одобрили бы ваше увлечение.
– Что ж поделать. Я всего лишь простой парень с Юга.
И снова ее поразило, насколько Тейлор отличается от мужчин, с которыми она раньше встречалась. И дело не только во внешности или профессии. Он производил впечатление человека, который доволен тем миром, который сам для себя создал. Его не волнуют ни слава, ни миллионы.
Кайл позвал Дениз из ванной.
– Иду, милый!
Тейлор допил чай.
– Мне пора.
– Вернетесь на праздник?
– Да. Там наверняка уже спрашивают, куда я вдруг запропастился.
Дениз лукаво улыбнулась:
– Думаете, отпускают шуточки на наш счет?
– Скорее всего.
– Видимо, мне придется привыкнуть к подобным вещам, раз уж я теперь живу в маленьком городке.
– Не беспокойтесь, я им объясню, что наша поездка ничего такого не значит.
– Для меня она кое-что значит. – Слова вырвались у нее прежде, чем она успела подумать.
Он смотрел на ее залитые краской щеки и размышлял над тем, что она сказала. Наконец спросил:
– Вы завтра вечером работаете?
– Нет.
Тейлор глубоко вздохнул. Господи, какая она красивая!
– Давайте я свожу вас с Кайлом на аттракционы? Уверен, ему там понравится.
– Это было бы замечательно, – тихо ответила Дениз.
Ночью Тейлор лежал и думал о том, как совершенно обычно начавшийся день мог наполниться событиями, из-за которых он теперь не может заснуть. Отношения с Дениз развивались слишком быстро.
Конечно, она красива и умна, но он и раньше встречал красивых и умных женщин. Тейлор привык контролировать ситуацию, но в Дениз было что-то, что заставило его забыть об установленных им жестких рамках. Глупость какая-то, повторял он про себя, в очередной раз переворачивая и взбивая подушку. Они едва знакомы. К тому же ему не нужны серьезные отношения, он уже это проходил.
Тейлор в раздражении сбросил с себя одеяло. Какого черта ему взбрело в голову отвозить ее домой? И зачем предложил завтра увидеться? А самое главное, почему ответ на эти вопросы так его пугает?
Глава 5
В воскресенье, слава богу, было не так жарко, как накануне, дул прохладный ветерок. Когда Тейлор подъехал к дому, Дениз вышла на веранду.
Она надеялась, он не заметит ее волнения. Ей уже целую вечность не назначали свиданий. Строго говоря, сегодняшнюю встречу тоже нельзя назвать настоящим свиданием, к тому же с ними будет Кайл. И все равно она очень нервничала.
– Добрый день! Надеюсь, я не опоздал?
– Ничуть.
– Пивет, Тэя! – закричал Кайл.
Тейлор помог ему вскарабкаться на сиденье.
– Привет, Кайл! Ждешь, когда мы поедем на аттракционы?
– Касивая масына, – радостно сказал мальчик, ухватился за руль и заурчал, изображая звук мотора.
– Он весь день только и говорил, что о вашей машине, – пояснила Дениз.
– Думаете, стоит дать ему снова порулить?
– Боюсь, он не оставит вам выбора.
Когда Тейлор открывал ей дверцу, она почувствовала запах его одеколона. Ничего особенного, обычный одеколон, вероятно купленный в местном супермаркете, но ей было приятно, что он специально готовился к их встрече.
Как только Тейлор сел на свое место, Кайл забрался к нему на колени. Дениз пожала плечами: «Ну, что я вам говорила?»
Тейлор включил зажигание.
– Что ж, малыш, поехали.
Повиляв по лужайке перед домом то вправо, то влево, они в конце концов выехали на дорогу. Довольный Кайл слез с колен Тейлора и устроился между ним и матерью.
Был последний день праздника, и толпы в центре заметно поредели, так что Тейлору удалось поставить машину недалеко от главной улицы. Возле аттракционов народу было побольше, в основном семьи с детьми. Люди спешили развлечься, ведь завтра все увезут и площадь опустеет.
– Кайл, на чем ты хочешь покататься? – спросила Дениз.
Мальчик мотнул головой в сторону воздушной карусели.
Пролетая по кругу на подвешенных на цепях сиденьях, ребятишки визжали от страха и восторга. Кайл смотрел на них как завороженный.
– Каусей, – сказал он.
– Хочешь прокатиться на карусели?
– Каусей, – кивнул Кайл.
– Скажи: «Я хочу прокатиться на карусели».
– Я хатю пакатиса на каусей, – прошептал он.
– Хорошо.
Дениз достала кошелек и направилась к кассе. Но Тейлор остановил ее:
– Я заплачу. Это же я вас сюда пригласил, забыли?
– Но Кайл…
– И его я тоже пригласил.
Тейлор купил билеты, и они встали в очередь. Когда карусель остановилась, Дениз усадила Кайла на сиденье, защелкнула перекладину и положила на нее ладошки мальчика.
– Он каусей, – гордо произнес мальчик.
– Держись крепче.
В ответ Кайл только весело рассмеялся.
– Держись крепче, – уже строже повторила Дениз.
Она вернулась к Тейлору, моля Бога, чтобы до Кайла дошли ее слова. Карусель начала вращаться, постепенно набирая скорость. Сиденья взмывали все выше и выше. Пролетая над Тейлором и матерью, Кайл смеялся, его ручки крепко сжимали перекладину. Увидев это, Дениз облегченно вздохнула.
– Похоже, вы удивлены, – сказал Тейлор.
– Да. Он в первый раз катается на такой карусели.
– Вы никогда не водили его на аттракционы?
– Я думала, ему еще рано.
– Из-за трудностей с речью?
– Отчасти. Дело в том, что многое в Кайле даже для меня загадка.
Ей вдруг захотелось, чтобы Тейлор понял Кайла, понял, чем были для них эти последние четыре года, чтобы он понял ее.
– Видите ли, для детей язык – это не только общение. С его помощью они постигают мир. Узнают, что плита горячая, не дотрагиваясь до нее, и что переходить через дорогу опасно – можно попасть под машину. Если Кайл не понимает, что такое опасность, как его научить этим вещам? В ту ночь на болоте, когда вы нашли его, он ведь даже не выглядел испуганным. Он просто-напросто не знал, чего должен бояться. Вы себе представить не можете, сколько уже было похожих случаев. То он заберется слишком высоко и пытается оттуда спрыгнуть, то выедет на велосипеде на проезжую часть, то подойдет к рычащей собаке… Каждый день что-то новое. И все потому, что я ничего не могу объяснить ему на словах, мне приходится изображать возможные последствия, показывать, что с ним может случиться.
Дениз на мгновение закрыла глаза, как будто вновь переживая все эти происшествия.
– Меня постоянно тревожит, научится ли Кайл когда-нибудь нормально говорить, сможет ли ходить в обычную школу, будут ли у него друзья, сколько лет мне еще придется с ним заниматься… Из-за этих мыслей я не сплю по ночам.
Она помолчала, а когда продолжила, в ее голосе Тейлору почудилась боль.
– Только не подумайте, будто я жалею, что у меня есть Кайл. Нет. Я его очень люблю. Но когда я ждала ребенка, я представляла, что все будет по-другому.
– Теперь я вижу, как нелегко вам приходится.
Словно раскаиваясь, что слишком разоткровенничалась, Дениз виновато улыбнулась:
– Наверное, это прозвучало совсем безнадежно?
– Нет, – солгал Тейлор.
Освещенная лучами заходящего солнца Дениз казалась ему необыкновенно прекрасной. Она дотронулась до его руки, и он почувствовал, какая у нее мягкая и теплая ладонь.
– Вы не умеете врать. Так что лучше говорите правду. Я знаю, со стороны моя жизнь может показаться ужасной. Но на самом деле не все так беспросветно.
Тейлор поднял брови:
– Вот как? Значит, у вас случаются и радостные минуты?
– Когда я в следующий раз начну изливать душу, постарайтесь меня вовремя остановить, ладно? – смущенно улыбнувшись, сказала Дениз.
Хотя она и не ответила на его вопрос, голос выдавал ее волнение. Вероятно, он первый человек, которому она вот так открылась, подумал Тейлор.
Карусель остановилась. Кайл сидел, болтая ногами, и кричал: «Каусей!»
– Хочешь еще раз прокатиться? – спросила Дениз.
– Да!
Тейлор отдал контролеру еще один билет. Когда карусель завертелась, он прислонился к ограде и тихо сказал:
– А теперь расскажите мне о радостных минутах.
Дениз помахала Кайлу. Карусель сделала два оборота, прежде чем Дениз заговорила:
– Вам действительно интересно?
– Да.
– Прежде всего, Кайл делает успехи. Медленно, но верно. Если в прошлом году он знал пятнадцать-двадцать слов, то сейчас их уже несколько сотен, и иногда он даже строит простые предложения по три-четыре слова. Теперь он может сказать, что проголодался, или устал, или что ему хочется на обед. Еще несколько месяцев назад он этого не умел.
Дениз вздохнула, переводя дыхание.
– Поймите, Кайл упорно трудится изо дня в день. Пока другие дети играют во дворе, он сидит дома и смотрит специальные книжки с картинками. Чтобы усвоить то, что обычный ребенок схватывает за минуту, ему требуются долгие часы. – Она остановилась, глядя на Тейлора чуть ли не с вызовом. – Но Кайл старается изо всех сил. И не жалуется. Если б вы только знали, какой ценой ему достается каждая маленькая победа, как он хочет, чтобы все были им довольны, чтобы его любили. А вместо этого люди от него отворачиваются.
Дениз пыталась говорить спокойно, борясь с охватившим ее волнением.
– Вы не представляете, Тейлор, как многого он добился. Если б вы могли сравнить его теперешнее состояние с тем, что было раньше, если бы знали, какие препятствия он преодолел, уверена, вы бы поняли – им можно гордиться. – На глазах у нее выступили слезы. – Кайл самый добрый и самый сильный из всех детей, которых я знала. Любая мать была бы счастлива иметь такого чудесного ребенка. Несмотря ни на что, Кайл – самое дорогое и лучшее, что есть в моей жизни.
Она годами носила в себе эти слова, мечтая высказать кому-нибудь все, что у нее наболело.
Тейлор сглотнул вставший в горле комок. Глубоко тронутый тем, с какой безграничной любовью Дениз говорит о своем сыне и как переживает за его будущее, он почти инстинктивно взял ее за руку. Тепло ее ладони доставляло ему странное, забытое удовольствие.
Свободной рукой Дениз смахнула покатившуюся по щеке слезу. Она обессилела после своей неожиданной исповеди, но глаза по-прежнему дерзко сверкали, и такой она нравилась ему еще больше.
– Я никогда не слышал ничего более прекрасного, – сказал Тейлор.
Они еще час провели на площади, катались на колесе обозрения – втиснувшись втроем в маленькую кабинку – и на «осьминоге», головокружительном аттракционе, от которого Кайла невозможно было увести.
Когда они наконец вернулись домой, Дениз отвела мальчика в его комнату и помогла ему надеть пижаму. Во время вечерней молитвы глаза у него уже слипались.
Тейлор ждал Дениз на кухне, сидя на стуле и вытянув свои длинные ноги под столом.
– Быстро вы его уложили.
– У него был насыщенный день. Хотите что-нибудь выпить?
– Пива, если найдется.
– Боюсь, у меня не такой богатый выбор.
– А что у вас есть?
– Чай со льдом.
– И?
Она пожала плечами.
– И вода.
Тейлор не мог не улыбнуться.
– Меня устроит чай.
Дениз налила два стакана, один протянула ему, жалея, что у нее нет ничего покрепче, что могло бы успокоить ее чувства.
– Тут душновато. Может, выйдем на веранду?
Они вышли и сели в кресла. Вечер был полон звуков: лягушки, насекомые, шорох листвы. Луна уже взошла и повисла над деревьями.
– Хорошо, – сказал Тейлор. – Чувствуешь себя персонажем телесериала из жизни американского Юга.
Дениз засмеялась:
– Вы не любите сидеть на веранде?
– Да нет, только у меня на это больше не хватает времени.
– У вас, простого парня с Юга? – повторила она его вчерашние слова. – А я-то думала, вы только и делаете, что сидите на веранде с верным псом, разлегшимся у ваших ног, и наигрываете на банджо.
– В окружении родни, бутылки самогона и плевательницы?
– Само собой, – улыбнулась она.
Тейлор покачал головой:
– Если б я не знал, что вы тоже с Юга, я бы обиделся.
– Но поскольку я из Атланты…
– То на этот раз я вас прощаю. – Тейлор улыбнулся. – Скучаете по большому городу?
– Не очень. Будь я моложе и не будь у меня Кайла, я бы здесь сошла с ума. Но меня больше не привлекают шикарные магазины, рестораны и музеи. А вам никогда не хотелось собрать вещички и уехать отсюда?
– В общем, нет. Я доволен своей жизнью. К тому же здесь моя мать. Отец умер, как вам уже известно, и я не могу бросить ее одну.
– Не знаю, уехала ли бы я из Атланты, если б мама была жива. Наверное, нет.
Из леса выскочили два енота и побежали через газон. Дениз встала, чтобы получше их разглядеть. Тейлор тоже подошел к перилам. Глядя, как ветер играет прядями ее волос, он снова восхитился ее красотой.
– Каким было ваше детство в Атланте?
– Вероятно, таким же, как у вас. Мы оба единственные дети, которых воспитывали овдовевшие матери, причем и моя и ваша выросли в Идентоне.
Тейлор внутренне передернулся от боли.
– Вам все это должно быть знакомо, – продолжала Дениз. – Чувствуешь себя не таким, как все, потому что у других по двое родителей, пусть даже и разведенных. Помню, я очень злилась, когда подруги жаловались, что их отцы не разрешают им поздно возвращаться. Они даже не сознавали, как им повезло. Вы понимаете, о чем я говорю?