- Со всей серьезностью, господа, - она продолжила. - Я родом из большой семьи юристов и судей, это то, что я знаю всю свою жизнь. Я знаю, что система правосудия далека от совершенства, но ничего не делает меня счастливее, чем видеть ее в лучшем виде. Нет большего удовольствия, чем работать на благо общества.
- Хороший ответ, - сказал Уилл. - Теперь, мы собираемся задать вам ряд вопросов, касающихся тех кейсов с реальными случаями из практики, которые мы отправили вам по почте. Вы смогли все доделать?
- Да, сэр.
- Отлично. Вопрос номер один: ваш клиент заходит в федеральный банк с заряженным пистолетом в кармане. После столкновения с незнакомцем пистолет выстреливает ему в ногу. Что касается обвинений, то предъявление иска сдали в архив, как бы вы защитили своего клиента?
- Что? - Я посмотрел на него. - Не мог бы ты повторить этот вопрос, Уилл?
- Вкратце?
- Все, что ты только что сказал.
Он кивнул и радостно повторил его, поставив особое ударение на преступление с хождением в банке с заряженным огнестрельным оружием.
Мой разум немедленно вспомнил разговор с Алиссой, который был прошлой ночью.
Я улыбнулся, думая что, возможно «друг» Алиссы был в заголовке в местных новостях, что, возможно, так я мог бы выяснить, кто она такая. Я достал свой телефон и держал его под столом, набирая в Гугле «Человек стреляет в себя в федеральном банке. Северная Каролина».
Ничего дельного не появилось.
Хм...
- Как бы вы защитили его, мисс Эверхарт? - снова спросил Уилл.
- Я не стала бы оспаривать обвинение, - быстро сказала она.
- Не стали бы оспаривать обвинение? - Он звучал немного под впечатлением. - Почему так?
- Он не имеет лицензию на ношение оружия, так что я уверена, обвинители будут стараться представить это так, как будто бы он принес этот пистолет в банк по какой-то причине. Независимо от того, что он ранил только себя, его ожидает тюремный срок, поэтому мы можем обойти судебное разбирательство и попытаться ограничить срок к минимально возможному.
Я моргнул, отказываясь верить, что в ее ответе было нечто большее, чем совпадение. В самом деле, как только она начала дальше объяснять свою точку зрения, я знал, что это уже было. Только студент начнет говорить про «эмоциональную аппеляцию» сразу же после неоспаривания обвинения подсудимого.
Пока Уилл и Джордж продолжали осыпать ее вопросами, я погуглил варианты этого случая с пистолетом в федеральном банке. «Мужчина стреляет из пистолета в банке», «Заявление о неоспаривании обвинения подсудимого, случай в федеральном банке», «Мужчина, стреляя, ранит себя в банке».
До сих пор, ничего.
- Мисс Эверхарт, есть ли юристы, с которых вы бы хотели брать пример для вашей собственной карьеры? - спросил Джордж.
- Да, на самом деле, - сказала она. - Я всегда восхищалась карьерой Лиама Хендерсона.
- Лиам Хендерсон? - Я поднял бровь. - Кто это? - Обычно, респондент называет федерального судью, известного прокурора или хорошо знакомого окружного прокурора. Но неизвестного? Никогда.
- Ну, он вошел в историю как самый молодой юрист, который раскрыл правительственный заговор и он...
Я перестал обращать внимание на ее ответ. Я просто думал о другой формулировке фразы для Гугла.
- Интересный выбор, мисс Эверхарт, - сказал Уилл. - Есть ли у вас текущие наставники по юридической профессии кроме членов вашей семьи?
- Да, есть.
- Вы в тесном контакте с этим наставником? Если это так, как часто?
- Мы говорим почти каждый день, поэтому я хотела бы думать, что мы близки.
Почему этот случай не выплыл? Если это был выстрел в федеральном банке, то он должен быть во всех газетах...
- Сможет ли ваш наставник поговорить с нами или отправить письмо по поводу вашей характеристики? - Уилл определенно был впечатлен этой женщиной, и она, скорее всего, уже получила эту работу. Второй цикл вопросов, которые он еще не спросил, на самом деле не были важны.
- Я уверена, что могу попросить его сделать это, если так необходимо, - сказала она, когда я начал новый веб-поиск.
- Отлично. Итак, расскажите нам последний совет, который вам дал ваш наставник?
Я посмотрел на часы. Как только сегодняшнее собеседование закончится, я собирался позвонить Алиссе по поводу этого случая. Может быть, она уклонилась от некоторых деталей, чтобы продолжить дальше скрывать свою личность.
- Когда я сказала ему, что нервничаю перед сегодняшним собеседованием, - тихо сказала мисс Эверхарт, - он сказал мне, будь что будет, ничего не поделаешь.
Все внутри моей головы сразу взорвалось.
- Он до сих пор так считает? - Джордж схватился за грудь, смеясь. - Это звучит так, как сказал бы наш Эндрю! - Он похлопал меня по плечу. - Не так ли, Эндрю?
- Да. - Я сузил глаза в направлении мисс Эверхарт. - Это звучит точно так же, как сказал бы я...
Она заправила свободную прядь волос за ухо. - Я обязательно скажу своему наставнику, что кому-то на самом деле нравится его странное чувство юмора.
- Обязательно скажите. - Я смотрел, как она отвечала с легкостью на следующие вопросы, как едва моргали ее большие голубые глаза, когда вопросы стали жестче. И чем больше я слышал ее разговор, тем больше слышал знакомого в ее речи, я должен был заставить себя не упустить это.
Одно совпадение было нормально, но два? Это было чертовски непостижимо моему пониманию.
Пока они спрашивали об ее любимых вдохновляющих цитатах, я прокрутил вниз в адресной книге на телефоне до номера Алисы, и набрал его. Я точно знал, что она никогда не ставила телефон на беззвучный по непонятной причине, и я должен был знать, то, что я думал, было правдой, или это мой разум играл злую шутку со мной.
Я мог видеть гудки на экране моего телефона, видеть секунды, пока они прошли, и когда он зазвонил три раза, я испустил огромный вздох облегчения. Но потом, звук колоколов наполнил комнату.
- Простите. - Щеки мисс Эверхарт порозовели, и она взяла сумочку. - У меня есть странная привычка никогда не ставить телефон на беззвучный режим... Я намеревалась оставить его в машине. - Она вытащила телефон, слегка улыбаясь, смотря на экран, а затем она отклонила звонок.
ЧТО. ЗА. ХЕРНЯ!
- Такое происходит все время, - засмеялся Уилл. – Мы все время в движении, и должны быть на подхвате. Это хорошо, что он затих, так мы можем приступить к последним вопросам. У тебя есть что-нибудь, Эндрю?
Я посмотрел на «Алиссу». Я был смущен, обозлен и, к сожалению, внезапно возбудился.
- Эндрю?
- Нет, - сказал я, заметив, что она снова покраснела. - Мне абсолютно нечего сказать.
Уилл и Джордж оба встали и улыбнулись, протянули руки для пожатия, но я остался сидеть.
Я не мог поверить в это дерьмо.
Она не была зеленоглазая и рыжеволосая, как она сказала по телефону, далека от лицензированного юриста и она была чертовой лгуньей...
- Мистер Гамильтон? - Она стояла передо мной с протянутой рукой. - Спасибо за собеседование, которое вы провели у меня сегодня. Было, безусловно, приятно с вами познакомится.
- И мне тоже. - Я пожал ей руку, стараясь изо всех сил игнорировать гладкую мягкость ее прикосновения. - Удачи.
Она кивнула, попрощалась с нами еще раз, а затем вышла из комнаты.
Пока Уилл и Джордж обсуждали, как были впечатлены ее собеседованием, я заставил себя просмотреть ее досье.
С двойной специальностью студентка в Дьюке: юриспруденция и балет. Идеальный средний балл 4.0. Недавно получила роль в Лебедином озере, а также вошла в лучшую десятку в своем классе. В ее папке было десять рекомендательных писем - все от безупречных юристов, было даже одно от недавно назначенного помощника окружного прокурора.
Как бы поразительны не были ее личные достижения, была ее дата рождения, которая въелась мне в мозг больше всего. Ей было двадцать два.
Двадцать чертовых два года.
И даже не смотря, на то, что она была самой опытной из всех студентов, она даже не была студентом выпускного класса.
Она была студентом предпоследнего класса...
***
Я проигнорировал сегодня сообщение Алиссы, которое читалось как: «Если у тебя еще одно неудачное свидание сегодня вечером, позвони мне, когда увидишь это сообщение».
Я был слишком зол, чтобы сказать ей что-нибудь. После всех часов, которые мы потратили по телефону, все то время, когда я говорил ей, что ненавидел лжецов, она солгала мне.
Неоднократно.
Я хотел бы не голосовать за ее взятие на стажировку, но не мог заставить себя сделать это. После того, как мы закончили с последним собеседованием дня, решение на главный выбор было единогласным: Обри Эверхарт.
Тем не менее, в то время как они детально взвесили все за и против других претендентов, я сидел там, в оцепенении, злым на себя, что раньше не увидел насквозь всю ложь Обри.
В течение шести месяцев, что мы говорили, она всегда задавала вопросы, которые были немного просты, вопросы, которые иногда заставляли меня удивляться, но я никогда не думал дважды об этом. Она несколько раз упоминала Университет Дьюка, но она никогда не говорила об этом долго, и всегда создавала впечатление, как если бы уже окончила там учебу. Но ее постоянные разговоры о том, как она хочет получить одобрение от своих родителей, и имела противоречивые чувства по поводу выбора балетной карьеры или юриспруденции, должны были стать явным очевидным поводом, чтобы все сразу понять о ней.
На данный момент, я не был уверен, какая ложь была более грустной: тот факт, что она не юрист, тот факт, что она была еще в колледже, или тот факт, что она солгала о своей внешности.
Налив шестую порцию за ночь, я понял то, что недавняя ложь – хотя и не имеет уже значения в огромной сети ее вранья - была той, что задела меня сильнее всех. Она была определенно моим «типажем», и еще одно, когда она пришла на это собеседование, я захотел ее, прежде чем узнал, кто она на самом деле, прежде чем узнал ее возраст.
Выпив порцию, я услышал звонок моего телефона. Она.
Я закатил глаза и оставил телефон на столе. Я схватил одну из моих последних кубинских сигар и вышел на балкон. Мне нужно было подумать.
Сегодня небо было беззвездным, почти черным, как смола, и луна пряталась под занавес темных облаков. Насколько бы я не хотел в этом признаваться, но сегодняшнее небо принесло неприятное сходство с определенной ночью, которая произошла шесть лет назад.
Это была ночь, когда моя жизнь изменилась навсегда, ночь, которая оставила меня сломанным, разрушенным и оцепеневшим. Все из-за череды лжи, душераздирающего и немыслимого вранья.
Я очень старался ограничить себя от воспоминаний, но я все еще мог слышать этот натянутый, прерывистый голос в моей голове: «Эндрю... Ты должен мне помочь... Ты должен вытащить меня отсюда... Пожалуйста... Спаси меня, Эндрю...»
Я покачал головой и заблокировал остальную часть этого воспоминания. В отличие от шести лет назад, я был под контролем в этой ситуации, и «Алисса» врала мне, что означает, наша дружба закончена.
Не было никакого оправдания за то, что она сделала, но прежде, чем я порву с ней, мне нужно заставить ее заплатить за ложь и понять, как это сделать.
Глава 4
Осуждение:
Суждение вины против подсудимого.
Эндрю
- Мистер Гамильтон? - Через две недели спустя, Обри поднесла кофе к моему столу. Я лично настоял, чтобы она работала в качестве моего стажера, даже не смотря на то, что, глядя на нее, я злился.
Я взял за правило не говорить слишком много около нее, чтобы сдержаться и не пялиться на нее слишком долго, и я не мог не быть жестче, чем когда-либо, даже пренебрежительным. Я сделал ее ответственной за мой повседневный кофе, требовал, чтобы она вновь переделывала каждое задание, по крайней мере, три раза и всякий раз, когда она просила меня о помощи, я беспристрастно отвечал ей «Выясняйте это сами».
Она никогда не казалась расстроенной или обиженной на мою жестокость, которая делала меня даже злее. Я думал, работая на меня и видя, как она ломается под моим давлением, тяга к ней увянет, но она только усиливалась с каждым разом, когда я видел ее лицо.
Особенно сегодня.
Пока я тянулся к своему кофе, я заметил, что ее соски были видны через тонкое, бежевое платье, и оно было настолько узким, что я мог видеть следы кружевных трусиков.
Твою мать...
- Мистер Гамильтон? - снова спросила она.
- Да, мисс Эверхарт?
- У меня важная репетиция сегодня касательно балетной постановки, где я принимаю участие, поэтому я хотела бы узнать... - Она выглядела абсолютно нервной. - Могу ли я уйти домой пораньше?
- Нет.
Она вздохнула. - Я действительно должна быть на этой репетиции... Это в Большом зале.
- Ну и что?
- То, что, - сказала она, прочищая горло, - при всем уважении, мистер Гамильтон, это очень важное дело для меня. Большой зал, как правило, бронируют для выступлений, чтобы они открыли его и позволили нам использовать его для репетиции...
Я не слушал, и насколько бы я не хотел снова заняться своей работой и дать понять, что игнорирую ее, я не мог. Я был слишком занят, глядя на очертания ее рта.
- Это факт. - Она все еще продолжала говорить почему-то. - Я думаю, что я сделала за сегодня достаточно много дел, и так как я не прошу слишком многого, вы должны согласиться и отпустить меня.
- Возвращайтесь к работе, мисс Эверхарт.
- Мистер Гамильтон, пожалуйста...
- Возвращайтесь. К работе. - Я посмотрел на нее, вынуждая следующие слова вырваться из ее соблазнительного рта. - Меня не волнует ваша личная жизнь. Я плачу вам за двадцать пять часов в неделю, так что вы будете работать двадцать пять часов в неделю, и будете отрабатывать их, когда я говорю, что вы будете отрабатывать их. Так что, возвращайтесь в свой кабинет.
Она смотрела на меня в течение нескольких секунд, и я не мог не заметить слезы, навернувшиеся на ее глаза.
- Вы можете взять эту коробку салфеток с собой, когда будете выходить, - сказал я.
Качая головой, она отступила назад и направилась к двери. - Я собираюсь спросить мистера Баха, могу ли я уйти пораньше. При всем уважении к вам.
- Простите? - Я встал. - Что вы только что сказали?
Она продолжала идти к двери, звук ее каблуков стучал все быстрее и быстрее. Прежде чем она успела повернуть ручку, я развернул ее и захлопнул рукой дверь.
- Я не поклонник неповиновения, мисс Эверхарт.
- Вам не придется больше беспокоиться об этом. - Ее лицо было красным, наполняясь гневом. - Я собираюсь попросить мистера Баха перевести меня к кому-нибудь другому, потому что я отказываюсь работать с вами.
- Удачи с этим. Никто не хотел вас нанимать. Только я.
- Я очень сомневаюсь в этом. - Она попыталась отойти, но я схватил ее за руки и прижал их над ее головой.
- Я была лучшим собеседником и вы, черт возьми, знаете это, - прошипела она. - И так как мы оба знаем, что это факт, я больше не обязана мириться с вашим дерьмом. - Она выглядела так, словно хотела плюнуть мне в лицо. - Вы жестокий, холодный, ко всему относящийся с пренебрежением, мудак, и я не собираюсь учиться этому дерьму у вас. Я сомневаюсь, что кто-нибудь будет.
- Следите за своим проклятым ртом. Я все еще ваш босс.
- Вы были моим боссом.
Я усилил хватку вокруг ее запястий, и посмотрел ей прямо в глаза, прижав свою грудь напротив ее груди. - Позвольте мне сказать вам, что должно произойти, Обри. Вы вернетесь на свое место, и останетесь там, пока не сделаете все за день - встанете только, чтобы принести мне новую чашку кофе. Вы скажете своему руководителю балета, что вы придете после выполнения всей вашей работы, и не пойдете к мистеру Баху и не скажите ничего, потому что мы не переназначаем стажеров только потому, что они плачут.