Что мне эти полчаса? Посидеть, поболтать, пооткровенничать. Никогда не знаешь, чье доброе расположение может тебе в дальнейшем понадобиться.
Я пила противный дешевый чай, была любезна, приветлива и с упоением рассказывала о школе.
А потом включила на смартфоне под столом музыку и сделала вид, что мне пришло эсэмэс от мамы, которая волнуется за меня. А после – спешно попрощалась и покинула уютную квартирку Гуртовых. За разговором я несколько раз коснулась темы личных дневников, солгав, что преподаватель по писательскому мастерству просит нас вести дневники, которые мы потом в классе зачитываем. Но Светлана сказала, что Стефа наверняка не записалась еще в этот кружок, потому что у нее нет никакого дневника. Правда, она вспомнила, что летом дочь таскала постоянно с собой какой-то черный исписанный блокнот, но когда они переехали в Петербург, Светлана больше не видела у нее никаких дневников.
Так я и выяснила, что мой дневник Стефания надежно спрятала.
* * *
Утром перед первым уроком я направилась прямо к ней, стоящей у окна в сиреневом легком платье с воздушными короткими рукавчиками. Она вся точно излучала сияние летнего солнечного дня. Распущенные белые волосы, завитые на концах, крупный золотой браслет на тонком запястье, изящная белая сумочка, в тон ей туфельки.
– Слышала, ты нанесла мне визит. Как мило. Родственники не были против, что ты променяла их на беседу с моей мамой за чашкой чая?
– Тебе стоит рассказать ей, что у нас не принято полоскать один чайный пакетик на десять кружек, – проронила Лия.
Мои щеки запылали, и я процедила:
– Ты не там ищешь. Не трать время. Лучше посвяти его своему парню… пока он у тебя есть!
И я зашагала в кабинет физики.
Мама была в восторге от моей одноклассницы, такой вежливой, славной и дружелюбной. Не уставала расхваливать ее, даже не подозревая, что за каждой сладкой улыбкой и комплиментом – яд. Когда я вернулась вчера после кино, то сразу, как мама заикнулась, что ко мне заходила девочка, все поняла. Я ждала чего-то подобного от Лии. И, естественно, подготовилась.
Все-таки сражаться куда проще, если знаешь, что твоя соперница не погнушается ничем. Ловко она отправила меня со своим парнем в кино. И забавно, что это совершенно не принесло ей пользы, в то время как я прекрасно провела время с Денисом. Ну а дневник находился в надежном месте.
Пока я раскладывала на парте тетрадь и учебник, ко мне подошла Яна, одетая в короткое серое платье-бадлон и черные ботинки на шнуровке, а-ля Глюкоза.
Яна прищурилась и похвалила:
– Классный свитшот.
Я безразлично дернула плечом, словно не придавала значения хорошим вещам, как если бы для меня они являлись обычным делом. На самом же деле я была в восторге от своей обновки. На мне были голубые джинсы, белые слипоны и свитшот с изображением черного силуэта дерева на фоне сиренево-голубого неба.
Вчера после школы отец отвез меня в торговый центр и накупил кучу одежды. По возращении домой я все попрятала в шкаф и маме еще пока не показывала. Боялась, что она запретит мне принимать от отца подарки. Ее аргумент звучал как: «Отец купил тебе квартиру, это более чем щедро с его стороны».
Но в случае с Андреем я кое-что уже поняла. Тратя деньги, он проявляет заботу. И другой заботы он не знает. И если я откажусь от этих его знаков внимания, то не останется ничего.
Да и смысл лукавить, получать подарки приятно. Вчера он пошутил, что должен мне подарки за все семнадцать лет, а я сказала, что прошлый год можно вычесть.
Начался урок, Кира почему-то не пришла. А от Яны мне на парту приземлился бумажный шарик. Я развернула его и прочитала:
«Есть идея, давай встретимся в раздевалке бассейна за 20 минут до занятия?»/подобрать рукописную гарнитуру/
Я посмотрела на Яну и кивнула.
На самом деле я еще не решила, буду ходить в этом году в бассейн или нет, но зная, что сегодня тренировка, на всякий случай прихватила купальник. И раз мои новые подруги что-то интересное придумали, так и быть, до раздевалки я могу после уроков дойти, а заниматься не обязательно, если настроение будет.
За обедом Яна сидела со мной за одним столиком. Она ела пиццу и пила лимонад, я пила йогурт и ела грушу.
– А Кира сегодня придет? – поинтересовалась я.
– Если успеет на последний урок. Если нет, то придет лишь на тренировку. Она у зубного.
– Может, расскажешь, что там у вас за идея?
– Давай Кира расскажет. Это ее идея.
К нам за столик приземлился Вова. Кажется, за лето он стал еще выше и красивее. Дизайнерские шмотки, идеальный загар, модная прическа с выбритыми висками, загадочный взгляд с необыкновенным вишневым оттенком. Девчонки млели в его присутствии.
Яна заметно оживилась, кокетливо откинула назад волосы и проворковала:
– Вова… привет.
– Как дела, девчонки? – широко улыбнулся он.
Может, его внешность и сводила девчонок с ума, но только не меня. Я так и не забыла, как он по указке Лии привел меня в нерабочий туалет в начале прошлого учебного года, натянул на голову мешок от сменки и издевался вместе с дружками. Но он-то уверен, что все забыто.
– Отлично, – ответила за нас обеих Яна.
Он огляделся, посмотрел туда, где у буфета толпились ребята, и промолвил:
– Киры сегодня нет… Передашь ей, чтобы позвонила?
– А сам не можешь? Не королевское дело? – вырвалось у меня.
– Телефон посеял.
– Я передам ей, – охотно отозвалась Яна.
Вова кивнул и уставился на меня.
– Значит, ты переехала сюда насовсем?
– Угу. – Я отпила йогурт из бутылочки.
– Может, сходим куда-нибудь?
– В туалет, ваше высочество? – вырвалось у меня. И я тут же пожалела. Лия бы так не сглупила. Она великодушно прощала своих рабов, и они с удвоенным рвением и счастьем служили ей. Не-е-ет, не стать мне птицей высокого полета с моими детскими обидами.
Парень уже встал из-за стола, когда я засмеялась и сказала:
– Да я пошутила, Вов!
Он обрадовался, хмыкнул и, подмигнув, пообещал:
– Я позвоню тебе!
Когда он ушел, Яна завистливо протянула:
– Бли-ин, он такой классный. И этот запах… «Аllure homme sport» от Chanel. Я все бы отдала, чтобы Вовка меня пригласил. – И помолчав, обронила:
– А Кира думает, что он к ней клинья подбивает.
Я бросила огрызок груши в бутылочку и объявила:
– Вова Принц мне не нужен. Ты знаешь, кто моя цель.
Яна закивала, но тут же недоверчиво отметила:
– Но Вова красивее!
Я поднялась.
– Не в красоте дело. Вова – пустышка, даже Лия это понимает.
Кажется, мои слова задели Яну. И если раньше она бы сказала нечто вроде: «Мнение тупорогой коровы никого не интересует», – сейчас она все благополучно проглотила. А у меня на душе, как всегда бывало, когда я делала или говорила что-то неприятное, стало скверно.
И я поспешила облегчить свою совесть, добавив:
– Может, мы встретимся и я изменю свое мнение о нем. Я плохо его знаю. И вообще, если он тебе нравится, почему сама не пригласишь его погулять?
– Да ты чего? – округлила глаза Яна.
И мне стало очевидно: такой вариант она даже не рассматривала. Я не стала ее переубеждать. И мы вместе пошли на историю.
А после всех уроков, как и условились, дождались в раздевалке бассейна Киру. Она примчалась запыхавшаяся и с припухшей щекой. Объяснила: «Наркоз», – и негромко сказала мне:
– Рада, что ты пришла!
Я кивнула.
– Что там у вас за идея?
Кира глянула на Яну.
– Ты еще не рассказала? – И даже не дав слово подружке вставить, затараторила: – Я думаю, отбить у Лии Дена будет непросто, на это нужно время!
– Естественно, – согласилась я.
– Пусть это станет венцом всего, что мы ей преподнесем! Предлагаю лишить ее не только парня! – Она выдержала театральную паузу.
– Что ты задумала?
Кира опустилась на скамейку, но тут же вскочила и с улыбкой сказала:
– Пусть от нее все отвернутся!
Я хмыкнула.
– Да нет ей дела до всех!
– Когда я говорю «все», я имею в виду действительно всех! В том числе учителей и преподов кружков, которые для нее так важны для самосовершенствования.
О-о-о, Тане это бы не понравилось, особенно в довесок к тому, что я все так же планирую отбить у Лии Дениса. Но Таня бы куда больше одобрила, организуй я общественную смерть Лии в школе, как она когда-то мою, чем ее разрыв с Денисом. С тех пор, как Таня начала встречаться с Максимом, она всегда ставит себя на место тех, кто тоже в отношениях. Поэтому она могла понять чувства Лии к Денису, а мои чувства, которые эта дрянь втоптала в грязь, были ей менее понятны.
Сколько бы я ни сделала гадостей Лие, мне казалось, все равно будет мало. Во мне горело неугасаемое пламя ненависти, которое когда-то было любовью. И это пламя охватило меня всю – я сама была огнем. Но быть огнем недостаточно, когда имеешь дело с птицей Феникс, восстающей из пепла.
Я задумчиво качнула головой.
– С чего мы начнем?
Глава 4
Кровь и десерт
Я видела, как Стефа со своей новой подругой пошла в раздевалку бассейна, а потом к ним присоединилась Кира. Поэтому я направилась сразу в тренерскую.
Данила сидел за столом в черном спортивном костюме, уставившись в планшет.
Я удобно устроилась в кресле напротив стола и выжидающе уставилась на парня.
Он нехотя оторвал взгляд от планшета.
– Чем обязан?
– Ты говорил с ней?
– Нет, мы еще не виделись. – Он снова занялся планшетом. – Скорее всего, она не будет ходить на занятия.
– Она сейчас в раздевалке с Кирой и Яной.
Я привстала, наклонилась к нему и вырвала планшет.
Данила закатил глаза, откинулся в кресло и простонал:
– А от меня ты чего хочешь?
– Для человека, который использовал любимую подругу своего брата, готовую вот-вот обо всем ему рассказать, ты слишком спокоен.
– Ты предлагаешь мне рвать на себе волосы?
– Поправь меня, если я ошибаюсь… Ты знаешь что-то такое, неизвестное мне? И это вселяет в тебя уверенность, что ты в безопасности!
– У тебя паранойя, Лия. – Он встал и прошелся до стеллажа.
– Не отворачивайся, – приказала я.
Он резко обернулся и посмотрел на меня.
– Так лучше?
Я оттолкнулась ногой и крутанула кресло так, чтобы не видеть его. Он вел себя странно. А может, ему и впрямь не было дел до Стефы и он был убежден, что дневник не угроза его восстановленной дружбе с братом? Я терялась в догадках. Данила никогда не был сложным, его желания, поступки и мысли всегда были прозрачны для меня, но сейчас что-то изменилось. Возможно, мы слишком отдалились? Мы не виделись целое лето. В конце концов, люди меняются…
Раздались быстрые шаги за дверью, а потом голос Стефы:
– Даня, я сегодня…
Она осеклась, а Данила поспешно сказал:
– Стефа! Заниматься пришла?
Я повернулась в кресле к ним и застала их врасплох. Они испуганно смотрели на меня.
Может, люди и меняются, но уж точно не настолько. И я наверняка знала, что парень и девушка, которые некрасиво разошлись, спустя три месяца разлуки уж точно не так должны себя вести при встрече.
– Лия, – с наигранной радостью произнесла Стефа, а потом кивнула Даниле: – Да, я заниматься. Надеюсь, ты не против?
Я встала с кресла и объявила:
– Пойду переодеваться!
Стефа не осталась в тренерской, тоже пошла в раздевалку.
Кира с Яной уже переоделись и при виде меня переглянулись и поспешили покинуть раздевалку.
Мы со Стефанией остались одни. Я видела, что она несколько оробела. И чтобы окончательно ее смутить, принялась медленно раздеваться, глядя прямо на нее.
Я освободилась от платья и расстегнула бюстгальтер. Стефа покраснела, но оставалась на месте, не предпринимая попыток отвернуться или снять с себя что-нибудь.
Я медленно спустила трусики с надписью «FUCK ME» и промолвила:
– Ты и правда думаешь, что у тебя есть шанс?
Лишь тогда она молча отвернулась к своему шкафчику. И я заметила, что у нее дрожат руки. Меня саму охватила дрожь, и по обнаженному телу поползли мурашки от удовольствия. Видеть свою соперницу потерянной и сдающей позиции – как это сладко! Я уже успела и забыть, насколько же это сладко… из-за проклятого договора с Денисом – не интриговать.
Я надела черный раздельный купальник, его чашечки были соединены золотым кольцом, от которого к трусикам тянулись две тканевые полоски.
И вместо того, чтобы пойти в бассейн, я присела на скамейку, положила ногу на ногу, достала из сумочки пилочку и принялась подпиливать ноготки.
Стефания неторопливо вытащила из пакета свой купальник и полотенце, но с переодеванием тянула.
Я же никуда не торопилась и наслаждалась ситуацией. Сейчас Стефа напоминала мне ту забитую наивную девчонку, которая только приехала из Харабали. Бояться? Ее? Ха!
Внезапно Стефания обернулась и проговорила:
– Ты, конечно, уверена, что твое умение снимать с себя одежду при посторонних делает тебе честь! Но, поверь, это не то качество, которое оценил бы Денис.
Я знала, что она права, но виду не подала, рассмеялась:
– Денис может говорить что угодно, но в конечном счете он всего лишь мужчина.
Она молчала, глядя на меня. Я утомленно вздохнула:
– Верни мне дневник, Стефа, и мы обо всем забудем.
Мне показалось, в ней происходила борьба и какая-то часть ее хотела поступить, как я предложила, но упрямство восторжествовало. Девушка резко отвернулась к шкафчику и принялась быстро раздеваться. У нее был интересный новый купальник. Слитный, белого цвета, с темно-зеленым цветочным принтом. Бюст – бандо с регулируемой бретелью, а низ купальника с заниженными вырезами для ног, декорированными рюшами. Модель из дорогих. Наверняка состоятельный папаша купил. Хоть у Стефы с матерью теперь своя квартира, к отцу она наверняка по-прежнему ходит. Может, он даже сохранил ее комнату… Ну конечно! Я чуть не вскрикнула от пришедшей мысли, но сдержалась.
Понаблюдала за неловкими движениями Стефании и вышла из раздевалки, куда вошли сразу три девочки из параллельного одиннадцатого.
Я заметила Данилу, стоящего в окружении Киры с Яной, и, махнув ему, демонстративно подошла к краю бассейна с надписью «С бортиков не нырять» и нырнула.
Кира с Яной вошли в воду, а когда я проплывала мимо Данилы, он раздраженно мне сказал:
– Я могу удалить тебя с занятия!
Тогда я вылезла и снова нырнула. А когда выплыла, тренер яростно процедил:
– Оболенская, вон из бассейна!
Я легла на спину и, лениво шевеля ногами, поплыла.
Данила шел за мной вдоль бассейна. Появилась Стефа, она недоуменно посмотрела на нас, но ничего не сказала, взяла плавательную доску и вошла в воду.
– Что ты, черт возьми, делаешь? – тихо спросил меня Данила и крикнул: – Девочки, разминайтесь, пять бассейнов.
Я проплыла туда-сюда, вышла из воды и пошла в раздевалку. Мне навстречу выбежала стайка девчонок, которые весело меня поприветствовали. Данила шел за мной, но ученицы его отвлекли, и я успела скрыться в раздевалке.
Я принимала душ, когда дверь хлопнула и в раздевалку ворвался Данила. Он замер у стеклянной душевой, потупился, а затем отвернулся и пробормотал:
– Лия, что это было?
– Ты о чем? – Вся мокрая, укуталась в полотенце и прошла мимо него, обронив: – Разве тебе можно в женскую раздевалку?
– Я о твоих выходках! Чего ты пытаешься добиться?
– Тебе ли не знать: всего, чего я пытаюсь добиться, я добиваюсь.
– То есть ты хотела, чтобы я выгнал тебя с занятий?
Я подмигнула ему и попросила:
– А теперь я бы хотела переодеться, если ты не против?
Он уже шагнул к двери, а потом остановился, точно размышляя, обернулся и сказал:
– Послушай, зачем нам ссориться? Ты и я – это куда больше и важнее для Дениса, чем какая-то девочка из Харабали.
Я с трудом улыбнулась.