Я смотрю на гостью. Ее глаза закрыты. А мне так хочется заглянуть в них.
Диана, в башне уже знают ее имя.
— Будешь оформлять опекунство? — Ион вышел из ванной,
вытирая руки полотенцем. — Я так понял, у малышки никого не осталось? Как ты оказался в том ущелье?
Я повернул голову. Опекунство? Остальное пропустил мимо ушей.
— Да. У нее никого не осталось.
Какое-то время меня его злость веселила. Потом стала раздражать.
А потом я встретил Норию.
Выругался сквозь зубы, припоминая грязные словечки алжирских рабов. У них это возведено почти в искусство, надо признать. И мне иногда помогает. Не думать. У меня слишком много воспоминаний, это мешает.
И еще бесит девчонка, раздражает своим телом и лазурью глаз, не дает уснуть моей памяти.
Дориций беспокоится о ней. Он видит мой взгляд, чувствует мое настроение и переживает. Теперь старик постоянно в
Башне, хотя не постоянно в своем уме. Путает прошлое и настоящее, и порой я вижу в нем свое отражение. Я тоже живу и не там, и не здесь…
Не знаю, с чего старик взял, что я собираюсь жениться на
Диане. Думаю, он снова видит в девчонке ту, другую и вспоминает день, когда я рассказывал ему о Нории, о том, что сделал ей предложение. Даже собственноручно сотворил перстень, украсив защитными символами и влив столько эфира, что хватило бы на десяток одаренных. #286973150 / 29-
янв-2017 Я хотел, чтобы кольцо всегда напоминало ей обо мне,
чтобы сияло зеленой звездой на ее тонком пальце. Моей путеводной звездой, к которой я вечно буду искать дорогу.
Боги, как я был смешон.
Я помню слезы в глазах Дориция.
— Я благословляю тебя, сын, — торжественно произнес он тогда. — И верю, что ваша любовь даст свой плод. Только у любящих друг друга родителей может появиться ребенок, если дело касается странников. Ты ведь знаешь законы эфира. Ты и эта девушка… Я верю в вас. Верю, Ландар!
Веры древнего оказалось недостаточно.
Надо прекратить об этом думать…