— Друг, тебе невероятно повезло! Где ты только нашел такое сокровище? — шутливо спросил Майкл через пару часов после того, как я познакомил его и еще нескольких друзей со своим парнем.
— Он меня откопал, — опережая меня, ответил Дарен, и все заулыбались, принимая его слова за шутку, только Дарен не улыбался… как и я.
Я его действительно откопал.
<p align="center" style="box-sizing: border-box; max-height: 1e+06px; margin: 0px;">
— Вызывали? — уточнил я, войдя в кабинет шефа. Мистер Кеннер, оторвав взгляд от монитора компьютера, перевел его на меня.
— Да. Как давно ты не был в отпуске?
Я насторожился и опасливо ответил:
— Три года.
— Три года, — повторил за мной босс. — Значит, пора.
— Что? — ужаснулся я. — Нет! Я еще могу поработать… годика два… А то и больше! Пожалуйста, мистер Кеннер, не отправляйте меня в отпуск, я же там от скуки загнусь! — взмолился я.
Несколько мгновений лицо шефа еще было серьезным, но постепенно его губы растягивались в улыбке, и наконец-то он засмеялся.
— Ты еще на колени упади, — разрушая весь официоз, выдавил мой начальник и по совместительству лучший друг.
— Это не смешно. Ты прекрасно знаешь, что я от ничегонеделанья уже через пару часов готов лезть на стенку. Разве забыл, как в старших классах затопило школу, и нам отменили занятия на неделю, так я, чтобы хоть чем-то заняться, перекрасил свой дом, дом твоих родителей и родителей Фрэнки.
— Прекрасно помню. Мы всю неделю рубились с Фрэнки в приставку.
— Так за что ты отправляешь меня в отпуск? В чем я провинился?
— Господи, Дэниел, это вовсе не наказание. Я просто хочу, чтобы ты отдохнул…
— Я не устал.
— …расслабился…
— Я не напрягаюсь.
— …повеселился…
— Мне не скучно.
Майкл тяжело выдохнул.
— Знал, что ты это скажешь, поэтому сам купил тебе билет в Таиланд, Бангкок на две недели. Вылет через два дня. Не улетишь — уволю.
— Не посмеешь.
Вместо ответа Майкл посмотрел на меня взглядом мистера Кеннера, давая понять, что посмеет и еще как, и мне ничего не оставалось, как сдаться и уйти в отпуск.
Впервые за три года я пожалел, что моим начальником является лучший друг. Хотя многие при знакомстве с нами, узнав, что мы работаем в одной компании, считают, что я занимаю должность выше, чем у Майкла, а всё потому, что с виду он настоящий увалень, которому западло дотянуться до пульта телевизора, если он лежит дальше, чем в метре от него. И не сразу люди понимают, что за оболочкой первоклассного лентяя скрывается ум гения, доставшийся ему по какой-то ошибке, не иначе.
Я же гением никогда не был, но зато всегда любил чем-нибудь заниматься. И мне было неважно: сидячая эта работа или стоячая. Главное, чтобы я что-то делал, и делал я это всегда превосходно. И, казалось бы, что при таком раскладе я должен был завидовать Майклу и даже ненавидеть, но никак не дружить с ним, но жизнь штука странная… Правда, после окончания школы наши пути разошлись. Майкл поступил в университет, и пока он ходил на лекции и продумывал бизнес-план, я ездил по стране, пробуя все новые и новые занятия, ища то, что принесло бы покой моей душе. И спустя шесть лет, когда Майкл уже год как значился владельцем собственного бизнеса, наши дороги вновь пересеклись. Зная о моей неусидчивости, друг предложил мне работу, пообещав такую загруженность, что я сам взмолюсь об отдыхе, и я согласился. О чем теперь жалею.
Таиланд.
Что я там забыл?
<p align="center" style="box-sizing: border-box; max-height: 1e+06px; margin: 0px;">
Ничего.
Абсолютно ничего.
В этом я убедился уже на третий день пребывания в Бангкоке. В первый день я честно пытался расслабиться, лежа на шезлонге у бассейна и попивая коктейль. К началу второго часа у меня начал появляться нервный тик, с которым я безуспешно пытался бороться чтением или плаванием. На второй день я совершил ошибку, решив отправиться на экскурсию, где чуть не умер от бесконечных остановок и ожидания, когда все нафотографируются. Поэтому на третий день я отправился на прогулку по городу, надеясь найти хоть какое-то занятие.
И когда солнце перевалило за полдень, а занятия так и не было, подошва у моего шлепанца с треском отделилась от верхней части, оставив меня босым на одну ногу. Ну вот оно и занятие — попытайся пройтись по горячему асфальту в поисках магазина обуви. Перебежками, переходящими в прыжки на одной ноге, я добрался до здания, на котором были вывески не только на тайском, но и английском, гласящие, что внутри находится банк, адвокат, магазин одежды, магазин обуви и ресторан, а также подземная парковка.
Зайдя внутрь, я сразу оказался в банке, и пока растерянно оглядывался, ко мне подошел местный охранник. Оглядев мою босую ногу, он молча указал куда-то справа позади себя и показал четыре пальца. Я непонимающе взглянул туда, куда он показывал, и увидел лифт у противоположной стены, почти в самом углу. Поблагодарив кивком головы, я направился к лифту и поднялся на четвертый этаж, где располагался магазин обуви.
Клиентов было немного, только местная семья с тремя детьми и парочка туристов, переговаривающихся на немецком. Я ходил между стеллажами, подыскивая новую обувь, и когда нашел то, что мне понравилось, резко развернулся, собираясь привлечь внимание одного из продавцов, как в меня врезался парень и, неуклюже взмахнув руками, начал заваливаться назад. Действуя на инстинктах, я схватил падающего за руку, а другой обхватил его за талию, прижимая к себе, а в следующее мгновение на меня смотрели самые восхитительные голубые глаза в мире. И вместо того, чтобы отпустить парня, я продолжал прижимать его к себе, а он, вместо того чтобы отстраниться, продолжал прижиматься ко мне. Мы смотрели друг на друга с минуту, не меньше, когда он произнес:
— Дарен.
— Дэниел.
— Я могу тебе чем-то помочь?
— Поужинаешь со мной? — произнес я раньше, чем успел подумать. На лице Дарена появилась улыбка, образовывая две маленькие прекрасные ямочки на щеках.
— Мой рабочий день заканчивается в семь.
Я удивленно хлопнул ресницами.
— Ты работаешь здесь?
— Да, — кивнул юноша. — Приехал как-то отдохнуть и остался. Так чем я могу помочь? — повторил свой вопрос парень, только сейчас отстраняясь и бросая красноречивый взгляд на мою босую ногу, заставляя меня почувствовать стыд и замяться.
— Вот эти шлепанцы сорок третьего размера, — указал я на понравившуюся обувь.
Юноша быстро завозился среди коробок, а я не мог отвести от него глаз, чувствуя себя так, словно по мне ударили дефибриллятором, вернув к жизни. Никогда прежде я не ощущал такого. Ни в школе, во время первой любви, ни в разъездах по стране. Я был влюблен и любил, но такого все равно не чувствовал. И тогда я понял, что забыл в Таиланде.
Прежде чем отдать мне чек, Дарен быстро написал что-то на обратной стороне.
— Мой номер, — пояснил он, и клянусь Богом, я не смог удержаться от самой дебильной улыбки, на которую был способен.
Я еще не дошел до лифта, как его двери открылись, в магазин вошел парень-таец в такой же сиреневой футболке, как у Дарена. Он что-то прокричал на тайском, выйдя из лифта, и я услышал, как Дарен отвечает ему, а вслед за этим раздалось:
— Дэниел, придержи лифт!
И я послушно нажал кнопку, удерживая двери.
— Спасибо, — поблагодарил парень, оказавшись внутри. — Мне на парковку. Ты надолго здесь? — спросил Дарен, как только двери закрылись.
— Осталось двенадцать дней, — ответил я, внезапно почувствовав глухое раздражение оттого, как мало дней у меня было, хотя еще пятнадцать минут назад я злился из-за того, что их слишком много.
— А откуда приехал?
— ЛА.
— Правда?! — лицо парня вытянулось, и он внезапно хмыкнул. — Вот уж действительно можно жить на соседних улицах всю жизнь, а повстречаться на другом конце Земли.
Я нахмурился, не совсем понимая, о чем он.
— Ты тоже из ЛА?
— Да, — ответил Дарен в тот момент, когда лифт остановился на первом этаже, и когда я вышел из него и повернулся, чтобы попрощаться, парень произнес. — И подумываю о том, чтобы вернуться назад. Минуты две как, — и уехал, оставляя меня переваривать услышанное и пытаться понять, не стал ли я случайно героем какой-то мелодрамы, и не раздастся ли вдруг крик режиссёра: «Снято!», разрушая все.
Вышел я из здания, находясь в неком трансе, и только перейдя улицу, хлопнул себя по лбу, привлекая внимание прохожих, вспомнив, что мы так и не договорились, где встречаемся. Зашарив по карманам брюк, доставая телефон и чек, я набрал номер. Трубку взяли быстро, но говорили по-тайски.
— Эм… — растерялся я. — Это Дэниел.
— Что-то случилось? — последовал ответ на английском, заставляя меня облегченно выдохнуть.
— Нет… То есть да… Мы забыли договориться, где встречаемся.
Дарен рассмеялся.
— И правда. Ты в каком… Только застрять не хватало, — услышал я перед тем, как связь прервалась, а улица потонула в оглушительном грохоте, заставляющим присесть, закрывая голову.
Когда грохот прекратился, какую-то долю секунды стояла невообразимая тишина, будто весь город вымер, а после раздались крики, и люди, идущие до этого мне навстречу, бежали туда, откуда я шел. А шедшие со мной в одном потоке оглядывались, на их лицах проступал ужас, и они бросались вслед за всеми. И я тоже оглянулся, и от увиденного мороз пробежался по позвоночнику, парализуя. Здания, в котором я находился еще пару минут назад, больше не было. Оно лежало в руинах, погребя всех находившихся в нем. Всё, что осталось — одна боковая стена. Я смотрел, как медленно оседает пыль, как случайные прохожие разгребают завалы, смотрел и не верил собственным глазам. Я знал, что дома рушатся, самолеты падают, поезда сходят с рельс, корабли тонут, вулканы извергаются, существуют торнадо, происходят землетрясения и цунами, но это все случается в другом месте. Другие люди становятся их жертвами и свидетелями. Другие, не ты.
А в следующее мгновение я вновь почувствовал удар дефибриллятором, и вместе с этим в мой мозг ворвалась обжигающая, паническая мысль: «Дарен!». Не мешкая, я бросился в сторону рухнувшего здания, туда, где был лифт, вспоминая последние слова парня. Он явно говорил о лифте, и это меня пугало. Что если под всем этим весом железную коробку расплющило? Или наоборот, она осталась без повреждений, и тогда у Дарена катастрофически мало воздуха. Я откидывал в сторону один булыжник за другим, отчаянно стараясь не думать о том, что парень похоронен под пятью этажами, но в голове то и дело раздавался щелчок, а вслед за ним чей-то незнакомый сухой, безжизненный голос говорил: «Снято».
Минут через десять или пятнадцать прибыли местные спасатели и медики, и пока вторые осматривали раненных небольшими осколками, разлетевшимися при крушении, первые принялись разгребать завалы, делая это куда проворней, чем мы — случайно оказавшиеся рядом. Спустя еще десять минут приехали другие люди с большими листами бумаги. Они что-то показывали на них главному среди спасателей, одновременно указывая на разрушенное здание. Несколько минут они о чем-то спорили на тайском, постепенно повышая голоса, а затем главный среди спасателей сдался, или другой мужчина смог его все же убедить. Спасатель закричал, привлекая к себе внимание, и что-то сказал, после чего все, включая прохожих, стали разгребать завалы в других местах. И тогда я понял, что новоприбывшие были инженерами с планом здания. Они указали, где могут находиться люди — и это было в противоположной стороне от лифта, в котором находился Дарен. Не мешкая, я кинулся к главному спасателю, но стоило мне заговорить, как я понял по его лицу, что он меня не понимает. Застонав от досады, злости и бессилия, я оглядел людей на развалинах и закричал:
— Кто-нибудь может им объяснить, что в лифте был человек?!
Но и без меня слишком много людей говорило и кричало, однако не успел я подумать о том, что меня не услышали, как спасатель схватил меня за руку и что-то сказал. Я непонимающе уставился на него, и почти сразу женщина, которую осматривал врач, произнесла:
— Он спрашивает, Вы уверены, что там был человек?
— Да, — судорожно кивнул я, при этом чувствуя облегчение, что меня понял хоть кто-то. — Мы говорили по телефону. Он подумал, что лифт застрял, а потом связь прервалась и здание рухнуло. Я был метрах в двухстах отсюда.