Сесил вздохнул и довольствовался тем, что решил оставаться постоянно начеку.
Но слухи вышли за пределы королевского двора. «Королева крутит шуры-муры с милордом Робертом Дадли», — поговаривали в деревушках и селах. А от этого был один шаг до следующего: «Разве вы не слышали? Королева носит под сердцем ребенка от Роберта Дадли. Что будет дальше, а? Что будет дальше?»
Ожидали великих событий. По всей стране росло напряжение. Даже те, кто не верил, что королева беременна, подозревали, что Роберт — ее любовник.
Сесил молча бесился, в то время когда двор шептался. Если бы не существование бедной и никому не нужной Эми Дадли, то не оставалось бы никакого сомнения в том, кто станет мужем королевы.
Как обычно, Кэт держала ухо востро. Она сильно беспокоилась, ведь подобный скандал можно было сравнить с тем, который разразился, когда Елизавете приписали в любовники Сеймура.
Она пришла к королеве и сказала:
— Ваше величество, умоляю вас быть осторожной. О вас говорят ужасные вещи.
— Это кто же осмелился?
— Вся страна. Может, и весь белый свет!
— Они поплатятся за свое бесстыдство.
— Ваше величество, боюсь, что за это поплатитесь вы. Вы должны принять к сведению эти слухи. Вы должны помнить, что вы — королева, к тому же королева Англии.
— И что же это за слухи?
— Говорят, что вы живете во грехе с лордом Дадли… что вы его любовница.
Королева слегка усмехнулась.
— Но те, кто рядом со мной, знают, что эти слухи — ложь. Посмотри на меня! Посмотри на тех, кто постоянно — днем и ночью — рядом со мной! Мои советники, мои политики, мои фрейлины, камергеры, — она говорила почти с сожалением. — Какая же у меня, Екатерина Эшли, существует возможность предаваться греху! — Глаза у нее загорелись. — Но если мне когда-нибудь взбредет в голову сделать это, — хотя Бог меня сохранит от подобного, — то я не знаю ни одного человека, который сможет запретить мне так поступить!
Кэт выдворили вон, и она ушла, качая головой и гадая, что за всем этим последует.
Мужчины относились к Роберту совсем иначе, нежели женщины. Фаворита королевы преследовали завистливые взоры. Роберт понимал, что ничто не может вызвать такой ненависти, как успех, и что по этой причине он многим внушал большую неприязнь. Его самым заветным желанием было жениться на королеве, но он хотел осуществить это при полной поддержке ее министров. Он и Елизавета поступили глупо, когда выставили напоказ свои чувства. С согласия королевы Роберт намеревался исправить ситуацию.
Эрцгерцог Карл — сын императора — пытался получить руку королевы. Роберт призвал к себе свою сестру Марию. Благодаря влиянию брата Мария Сидни получила высокий пост при королеве. Елизавета привязалась к Марии. Разве она не сестра Роберта и разве не приятно поговорить с той, которая любила его по-сестрински? Очень скоро Мария Сидни вошла в доверие к королеве.
— Мария, — сказал Роберт, — ходит очень много слухов по поводу замужества королевы.
— Роберт, есть ли какие-нибудь новости у тебя… или у королевы?
— Какие могут быть новости, пока жива Эми?
— Но, Роберт, Эми проживет еще долго. Она так молода.
— Да, да, — нетерпеливо прервал он. — Так и должно быть. Однако, поскольку я женат на ней и в связи со слухами относительно меня и королевы многие говорят обо мне всякие гадости. Я хочу исправить положение и нуждаюсь в твоей помощи.
— Ты так много сделал для всех нас. И ты, безусловно, можешь рассчитывать на меня. Нет ничего, что бы я для тебя не сделала, Роберт.
— Моя дорогая Мария, уверяю тебя, что и я навсегда останусь твоим верным братом. Сейчас мы с королевой придумали вот что: эрцгерцог Карл давно готов жениться на ней, и хотя она не имеет ни малейшего желания выйти за него замуж…
— Потому что имеет страстное желание выйти замуж только за одного человека, — вставила Мария с любящей улыбкой.
— Да, конечно, — он удовлетворенно кивнул. — Так вот, королева и я хотим, чтобы все поверили, будто она всерьез подумывает об этом браке, который, как ты знаешь, вполне удовлетворит пэров-католиков. Я хочу, чтобы ты улучила момент и рассказала испанскому послу, будто королева намекнула мне, что, если бы она могла увидеть эрцгерцога Карла и он бы ей понравился, то она бы вышла за него замуж.
— Роберт, это значит, что…
— Это значит только одно. Я хочу положить конец сплетням, которые никому из нас не принесут ничего хорошего. Я хочу, чтобы двор и вся страна поверили, будто королева обсуждала со мной свои брачные планы, и что она и я, зная о невозможности брака между нами, пришли к соглашению, по которому с ее стороны будет мудрым принять предложение эрцгерцога.
— Я сделаю это, Роберт, и, конечно, я понимаю, что ты имеешь в виду.
После того, как Мария шепнула новость испанскому послу, среди пэров-католиков воцарилось величайшее возбуждение, в частности, был чрезвычайно обрадован Норфолк. Они спрашивали один другого, кто, как не Дадли, может лучше знать намерения королевы? Королева была слишком мудрой, чтобы хоть на мгновение вообразить, что между ними может быть заключен брак. Для этого Роберту пришлось бы развестись со своей женой, а люди этого не одобрят.
Тем временем и до Эми дошли слухи относительно ее мужа и королевы. Роберт действительно стал человеком, имя которого было у всех на устах. Вначале она ощутила гордость за него. Ведь она уже была наслышана о подвигах мужа при дворе: на турнире в Гринвиче он бросил вызов всем желающим, королева благоволила к нему и дарила ему земли и оказывала почести. Однако постепенно к ней приходило понимание причины королевских милостей.
— Значит, — сказала она Пинто, — Елизавета в него влюблена! Ах, Пинто, как ужасно сознавать, что королева влюблена в твоего мужа!
Пинто мрачно произнесла:
— Но только вы и она вдвоем готовы сделать из себя дур, чтобы угодить его светлости.
— Ты не должна так сильно его ненавидеть, Пинто. Ты должна постараться понять его.
— А какие у меня причины любить его, если он сделал вас такой несчастной?
— Ты несколько странно говоришь о нем. Неужели ты думаешь, что он постарается развестись со мной?
— Меня это не удивит.
— Я никогда не отпущу его. Как же я смогу жить дальше, если я больше не буду женой Роберта?
— Вам бы жилось гораздо веселее, если бы вы не были его женой, госпожа.
— Но пусть он лучше хоть изредка навещает меня, чем не станет навещать вовсе.
— Моя маленькая госпожа, вы поступаете неразумно.
— Нет, Пинто. Я люблю его. Этим все сказано. Возможно, любовь делает из нас глупцов, и ты права, когда говоришь, что я — из их числа. Я знаю только, что должна продолжать оставаться такой, потому что люблю его даже теперь, когда он больше не замечает меня.
— Тогда вы сошли с ума.
— А разве не все влюбленные сходят с ума?
— Наверное, сходят.
— Мне хотелось, чтобы он приехал ко мне, чтобы я могла спросить его, что же означают эти слухи. Я хочу знать, женился бы он на королеве, если бы меня не было?
Пинто рассердилась. Она ненавидела всякие разговоры о Роберте, и Эми знала это. Но с кем же еще ей поговорить о муже?
— В настоящее время мы очень богаты, Пинто, — сказала Эми. — У меня должен быть огромный дом. Я спрошу Роберта, почему у меня еще нет его. Во время сезона мы могли бы развлекать всю знать. Разве это не надлежит делать жене человека, который занимает такое положение, как Роберт?
— Еще ни один человек не находился в его положении, — сказала Пинто.
— Я больше не останусь в доме своего отца, — ответила Эми. — Я стану путешествовать. Почему бы и нет? Давай послезавтра отправимся в Денчуорт. Хайды с радостью меня примут.
— Любой с радостью примет жену Роберта Дадли, — сказала Пинто.
— Вот видишь, Пинто, почему я не должна отказываться от него. Я никогда не дам согласия на развод. А ты бы дала, Пинто? Ты бы дала?
— Разве я могу ответить? Разве я могу знать?
— Ага! Ты бы хотела развода. Ты была бы только рада. Но ведь ты не любишь его. Ты не понимаешь, как он отличается от всех других.
— Давайте отправимся к Хайдам, госпожа. Перемены пойдут вам на пользу.
Пинто уселась шить новый наряд своей хозяйке для визита в Денчуорт. Она размышляла о гонце, который прибыл в их дом три дня назад. Он доставил госпоже деньги и подарки от Роберта. Пинто и раньше слегка побаивалась даров Роберта, а тут и вовсе насторожилась.
Этот гонец не походил на всех предыдущих. У него были приятные манеры, мягкая улыбка, он стремился снискать расположение всех домашних и в особенности личной горничной Эми. Он, должно быть, недавно поступил на службу к Роберту, потому что никогда раньше Пинто его не видела.
Потом она случайно выглянула в окно и увидела, как этот самый гонец прогуливался по саду. Повинуясь внезапному порыву, Пинто отложила свою работу и спустилась вниз. Она не подошла к нему, но позволила ему заметить себя и приблизиться. Как она и предполагала, его поведение явно показывало, что он надеется что-то у нее выведать.
Они стали вместе прогуливаться по саду среди цветущих роз.
— Могу предположить, что вы занимаете неплохое положение при леди Дадли, госпожа Пинто, — сказал он.
— Очень даже неплохое.
— Мне кажется, ее светлость очень к вам привязана.
— Я долго находилась при ней.
— Я не сомневаюсь, что вам известны все ее секреты. Она красивая молодая леди. Должно быть, многие восхищаются ею.
Пинто подумала, что, может, он пытается заставить ее выложить какую-нибудь историю об измене? Может, он надеется выудить что-то, что позволит лорду Роберту развязаться с ней?
Она сказала:
— Я не знаю, кто восхищается миледи, а кто нет. Я знаю только, что она не восхищается никем, кроме его светлости.
— Это ясно, госпожа Пинто. А как у миледи со здоровьем? Она выглядит цветущей женщиной, но ведь один Бог ведает истину!
— Со здоровьем?.. Со здоровьем у леди Дадли все в порядке.
— Вы можете мне доверять, госпожа Пинто! Я прослышал, что миледи страдает от какой-то опухоли, которая постепенно съедает ее силы.
— Это ложь! — воскликнула Пинто.
— Вы уверены?
— Я клянусь в этом. Я пользуюсь ее безусловным доверием. Она бы не смогла утаить такую вещь от меня.
Мужчина удовлетворенно кивнул, и у Пинто появилось ощущение, что после этого разговора он счел свою миссию выполненной. Под каким-то предлогом он вернулся в дом. Пинто последовала за ним.
Она дрожала, когда опять села за шитье. Тревожные мысли не отпускали ее. Значит, появились слухи относительно здоровья ее госпожи. И кому было нужно распускать подобные слухи? К чему они могут привести? Значит ли это, что в один прекрасный день Пинто обнаружит свою госпожу скончавшейся от какой-то странной болезни?.. И не был ли этот ядовитый слух предвестником настоящего смертельного яда?
На аудиенции у королевы находились Уильям Сесил и Николас Бэкон. Сесил пытался объяснить, что не может послать за эрцгерцогом, пока королева прямо не скажет ему «да». Она не должна забывать, какое положение занимает эрцгерцог, ведь просить его явиться на смотрины значит нанести ему оскорбление. Если бы королева дала прямой ответ и сказала им, что собирается выйти замуж за эрцгерцога, то ничто не доставило бы ему такой радости, как в тот же миг послать за претендентом.
— «Да» или «нет», ваше величество. Вы понимаете, что это настоятельно необходимо.
— Ну подождите, — сказала Елизавета. — Я не могу дать прямой ответ, пока не увижу его. Я могу возненавидеть его, а как можно выйти замуж за человека, которого ненавидишь!
— Но ваше величество уже проявили достаточный интерес к этому браку.
Елизавета гордо посмотрела на своих главных министров.
— Откуда вам известны мои чувства? — потребовала она ответа. — Разве я вам говорила, что собираюсь выйти замуж за Карла?
— Ваше величество, лорд Роберт Дадли и его сестра Мария Сидни дали ясно понять, что у вашего величества на уме.
— Откуда им может быть известно, что у меня на уме?
— Мадам, — сказал Сесил, — все полагают, что они, как никто на этой земле, пользуются безусловным вашим доверием.
— Значит, на этот раз они меня неправильно поняли, — заявила Елизавета.
— Тогда нам следует понимать, что ваше величество приняло окончательное решение по поводу эрцгерцога?
— Вы поняли правильно. Я намерена выйти замуж за Карла не более, чем за кого-нибудь еще.
Сесил и Бэкон были расстроены, между тем как Норфолк просто разъярился. Герцог в бешенстве призвал к себе Роберта и спросил, какое право имел тот распространять заведомо ложные слухи.
— Я! Распускал слухи?! — воскликнул Роберт.
— Вы и ваша сестра! Разве вы не намекали, что королева выбрала себе мужа?
— Мне очень жаль, что вы разочарованы, — сказал Дадли.
— Будьте осторожны, милорд! — воскликнул Норфолк. — Вы зашли слишком далеко. Многие высказываются не в вашу пользу.
Рука Роберта обхватила эфес шпаги.
— Вы подвергаете себя опасности, милорд герцог, — сказал он. — Королева перестанет считать вас добрым англичанином и своим верным подданным, если вы будете настаивать на браке вне пределов нашего королевства. Вы хотите, чтобы иностранцы наводнили Англию? Ее величеству это не понравится, совсем не понравится.
Норфолк уставился на Роберта. Как может он представить королеве эту сцену? Разве не доказан тот факт, что она скорее поверит сказанному Робертом, чем кем-либо другим? Норфолк сдался, осознав свою ошибку.
Победа осталась за Робертом. Но друзей в его полку не прибыло.
До Англии дошли вести, что Филипп Испанский собирается жениться на Елизавете Валуа, дочери Генриха II. Для Англии этот брак явился бы ударом, потому что он означал заключение союза между двумя ее основными врагами. Королева Елизавета казалась невозмутимой. Она отказывалась смотреть на брак с политической точки зрения. Она только надула губы, услышав об измене такого могущественного поклонника.
— Какое непостоянство! — заявила она послу Филиппа. — Разве он не мог подождать всего пару месяцев! Кто знает, может быть, я бы и переменила свое решение. Теперь он будет женат на французской принцессе, а мог бы — на английской королеве!
Но никто не воспринял ее слова всерьез. Все знали, что она чего-то ждет, на что-то надеется и что в ее надеждах фигурирует Роберт Дадли.
Испанский посол, разъярившись оттого, что его надул Дадли, — он успел еще раньше сообщить своему хозяину, что королева твердо решила принять предложение эрцгерцога Карла, — прямо написал Филиппу о том, какие слухи ходили по всей Англии, которые, как он заверил Филиппа, наверняка имели под собой твердое основание.
«Королева, — писал он, — все еще уделяет много времени и внимания Роберту Дадли и, по мнению многих близких к ней людей, колеблется в отношении замужества только затем, чтобы выиграть время. Она ждет, когда лорд Роберт разделается со своей женой, и многие полагают, что он осмелится прибегнуть к яду. Дадли распространяет слухи, что его жена медленно умирает от неизлечимой болезни, но это никак не подтверждается. Он наверняка надеется, что, когда она умрет, никто этому не удивится и все поверят, что ее смерть явилась естественным концом ее болезни. Королева планирует отвлечь нас разговорами, пока не свершится это грешное деяние. Затем она мечтает выйти замуж за лорда Роберта».
В течение всей весны и лета слухи росли как снежный ком.
Эми так понравилось у Хайдов в Денчуорте, что она продлила свой визит. Хайды наслаждались ее обществом, а сама Эми подружилась с миссис Одингселлс, вдовой сестрой мистера Хайда, и эта женщина стала ее наперсницей.
Все в доме баловали Эми. Повар с радостью готовил ее любимые сладкие кушанья. Ничто на свете не могло привести Эми в больший восторг, потому как она обожала сладости. Во время пребывания в Денчуорте вазы со сладким постоянно находились в ее комнате и поварихи с вдохновением изыскивали для нее все новые рецепты. Они могли бы сделать для Эми, казалось, даже невозможное. Хотя она была женой самого популярного человека в стране, они ее жалели. Хайды умоляли, чтобы она оставалась у них подольше, и Эми, ощущая атмосферу, подобную той, которая царила в их доме в те дни, когда еще была жива ее мать, а ее сводные братья и сестры носились с ней, не могла не откликнуться на их приглашение.