— Но выход все?таки должен быть!
— Нас на ночь заковывают в цепи, Адриенна.
— А перепилить цепь нельзя? — спросил Виктор.
— Этим ничего не добьешься, мой друг. Спальная камера заперта и охраняется.
— Но, перепилив цепь, можно выпрыгнуть в окно.
— Даже если и удастся вырваться из камеры, то не вырвешься с территории тюрьмы.
— Мы перепилим вот эти прутья, — прошептала Адриенна.
— У тебя доброе сердце. — Марсель улыбнулся Адриенне. — Но зачем же ты будешь подвергать себя опасности?
— О нас не заботься, думай только о себе! — снова шепотом сказала Адриенна.
— Если бы тебе удалось выбраться из спальной камеры, — размышлял Виктор вслух, — то у ворот мы бы помогли тебе освободиться.
— Не забывай, друг мой, о том, что если даже мне и удастся выбраться из тюрьмы, так ведь сразу же хватятся, ударят тревогу, гавань закроют, всю страну поставят на ноги в погоне за сбежавшим каторжником!.. Нет, бежать отсюда невозможно! Да и вас я вовлеку в преступление…
— Я теперь понимаю, почему ты колеблешься, Марсель, — тихо сказала Адриенна. — Ты прежде всего боишься за нас. Но что мне жизнь без тебя?..
— И обо мне тоже не думай, — присоединился к словам Адриенны мушкетер. — Я приехал сюда, чтобы освободить тебя. Я не боюсь за свою жизнь! Храброму все удается, Марсель. Вспомни, раньше ты сам не раз повторял эти слова.
— Он не хочет принять нашей жертвы, — обратилась Адриенна к Виктору. — Нет, Марсель! Если ты останешься здесь на всю жизнь, то я увяну от тоски и страданий. Я умру, если не увижу тебя свободным!
Глаза Марселя заблестели.
— Я хочу бежать, поймите. Даже если бы мне пришлось поплатиться за это жизнью. Но я не могу подвергать опасности вас. Не могу!
— Назначь нам день для переговоров с тобой, — предложил мушкетер.
— Когда я увидел тебя с караульным офицером, Виктор, то я сразу подумал о побеге. Теперь же я вижу здесь и Адриенну, и оба вы настроены исключительно на мой побег. Хорошо. Пусть будет по–вашему! Я попробую сбежать!
— Хвала небу! — прошептала Адриенна.
— В следующее воскресенье я начну готовиться. После полуночи ждите меня здесь. Но вы должны найти надежное убежище. Такое, чтобы мы не были пойманы сразу же после побега. И уехать мы не можем никуда — нас поймают в дороге.
— Об этом я позабочусь, — заверил Виктор.
В эту минуту вдали ударил колокол.
— Мы должны расстаться… Свободный час окончился, — сказал Марсель, пожимая руки Адриенне и мушкетеру. — Итак, в ночь с воскресенья на понедельник…
— Мы будем на месте, — шепнула Адриенна Марселю.
Темнело. Шаги Марселя затихли вдали. В каторжной тюрьме наступила ночная тишина.
VI. ЧУДЕСНАЯ ПОМОЩЬ
Креол Диего переносил свои мучения с железным самообладанием. Скованный цепями по рукам и ногам, он лежал в ужасной клетке, где воздух был удушливо горяч и пропитан зловонием. Эти клетки никогда не чистились. В них было полно крыс. Крысы обнаглели до такой степени, что если Диего тотчас не съедал свой хлеб, они с диким писком бросались на него. Он с трудом отбивал нападение этих злых и бесстрашных тварей. Только воду в кувшине крысы не трогали. Но эта вода была такая теплая, часто даже испорченная и зловонная, что креол сильней страдал от жажды, чем от голода.
Кто был наказан клеткой, тот не смел ничего требовать. С ним обращались так, будто хотели медленно замучить до смерти. Ни один узник не выдерживал заточение в клетке больше нескольких недель. А некоторые умирали по прошествии десяти–двенадцати дней.
Креол мог вынести это мучение дольше других. Но ему приходилось страдать еще и потому, что охранник клетки был особенно жесток с преступником, позволившим себе напасть на надзирателя.
— Этот меднокожий ягуар все еще жив! — с досадой воскликнул охранник, войдя на пятое утро в клетку и видя перед собой лежавшего креола.
— Дай мне веревку, охранник, и сними с меня цепь на четверть часа, — просил креол сквозь зубы.
— Дурак я, что ли? — ответил охранник. — Разве не ты растерзал надзирателя?.. Терпи, креол! Мне даже интересно, как долго ты протянешь.
— Разве ты не принес смертный приговор? — спросил Диего. — Он должен быть уже утвержден… Почему не приходит палач Лоренцо?
— Прежде ты должен раскаяться и смириться, ягуар.
— Скажи им, если они хотят видеть, как меня будет казнить палач, то пусть поспешат, или я и без палача умру здесь. Я перекусил бы себе вены, если бы мне так крепко не заковали руки и ноги. Но они не должны терять времени, если хотят увидеть Диего на эшафоте.
— Погоди, дойдет дело и до эшафота, — пообещал охранник.
— Принеси мне свежей воды, — попросил Диего.
— У тебя в кувшине еще есть вода.
Креол напряг все свои силы и опрокинул кувшин с вонючей водой.
— Ах ты, мерзкий пес! — рассвирепел охранник. — Теперь ты вообще не получишь воды!
— Знаешь, что я сделал бы, будь я свободен? — спросил креол.
— Уж ты бы выместил на нас свою ярость, бестия! — предположил охранник.
— Сперва я до конца удушил бы Рошеля, а потом — тебя!
Охранник злобно рассмеялся над бессильной яростью креола.
— Слава Богу, что есть цепи и клетки для таких, как ты, — сказал охранник и ударил креола ногой.
Этот пинок охранника неожиданно придал креолу дополнительную силу, и он вскочил на ноги, несмотря на тяжелые цепи и крайнее изнурение. Его мускулы задрожали, а кулаки побелели — так он их стиснул.
Охранник трусливо поспешил выскочить из клетки и поскорее запер железную дверь.
— Тебя только в клетке и держать, дикая бестия, — сказал он перед тем, как уйти.
В ответ Диего только заскрипел зубами.
Вечером охранник, немного приоткрыв дверь, просунул в клетку порцию хлеба, положенную каждому узнику.
Диего мгновенно набросился на хлеб, видя, как засверкали вокруг голодные крысиные глаза.
— Я сам голодаю не меньше вашего, — разговаривал с крысами Диего. — Отыщите себе что?нибудь во дворе. Вы в гораздо лучшем положении, чем я. Вы свободны, вы можете пить воду, когда захочется… Охранник! Дай мне воды! — закричал он. — Кувшин пустой! Дай мне воды! Я умираю от жажды!..
Заснуть Диего не мог. Горло пересохло. Тело его представляло собой сплошную рану. Ночные часы тянулись для него с мучительной медлительностью.
Наконец в клетку проник слабый луч света. Скоро охранник должен принести утренний суп.
Диего считал минуты. Но вот дверь отворилась, охранник втолкнул чашку с супом в клетку и быстро закрыл дверь. Диего с большим трудом поднялся, схватил чашку с супом и с жадностью набросился на еду. Однако жажды суп не утолил. Весь день Диего мучила жажда. С наступлением вечера креолу показалось, что он слышит знакомый голос.
— Диего! — слышалось ему. — Ты еще жив?
Креола охватила радость.
— Я узнаю тебя по голосу! — откликнулся он. — Ты мой товарищ по цепи, Марсель!
— Бедный Диего, ты, вероятно, ужасно страдаешь? — участливо спросил Марсель, который воспользовался своим свободным часом, чтобы поговорить с креолом, пока поблизости нет часовых.
— Жажда, — ответил Диего, — страшная жажда!
— Я не могу подать тебе свежей воды, Диего. Но ведь охранник обязан приносить воду…
— Он хочет уморить меня, не давая мне свежей воды.
— Я донесу об этом по начальству. Это против правил!
— Не делай этого, Марсель, не навлекай на себя беды! Надсмотрщики доносов не прощают.
— Неужели ты думаешь, что я боюсь их? Нет! Я доложу коменданту…
— Ты жалеешь меня! Ты первый человек, который добр к Диего! За это я люблю тебя! Но я не могу доказать тебе моей любви и благодарности… Я не увижу больше света солнца и свободы! О, если б я уже умер! Я так жду этого часа, Марсель, — он будет для меня спасением!.. Иди! Ты не должен разговаривать с узником клетки. Если тебя увидит мой охранник, тебя накажут.
— Ты должен получить воду, Диего! — сказал, расставаясь с креолом, Марсель. — Я позабочусь об этом.
Но едва он отошел от клетки, как в кустарнике возле бассейна заметил женскую фигуру и вздрогнул. Это снова была таинственная Женщина в белом — как в Бастилии! То же белое длинное платье. Та же величественная осанка. То же развевающееся покрывало на лице. Но каким образом она попала сюда?
В эту минуту раздался удар колокола, извещавший о том, что свободный час окончился и всем каторжникам надлежит возвратиться в спальную камеру.
Марсель хотел подойти к Женщине в белом, но она махнула ему рукой, и он, еще раз взглянув на нее, поспешил к флигелю, где была спальная камера. Там он сказал надсмотрщику, что ему надо пройти к коменданту.
— Ого! К коменданту? — насторожился надзиратель, окидывая Марселя подозрительным взглядом. — А что тебе надо от коменданта?
— Мне надо передать ему донесение, — ответил Марсель.
— Разве ты не знаешь, номер пятьдесят семь, что донесение сперва передается мне? — с недовольством сказал надзиратель. — Ты должен соблюдать прохождение всех инстанций по закону! Я доложу дежурному офицеру, а уж он доведет донесение до сведения коменданта.
— А в это время бедный Диего может умереть от жажды, — сказал Марсель.
— Диего? Ты говоришь о проклятом креоле? — воскликнул надзиратель. — Он умрет от жажды? Значит, ты хочешь донести на охранника клеток? А откуда ты знаешь, что креол умирает от жажды? Ты что, был у него?
— Я требую, в соответствии с правилами, чтобы вы сейчас же доложили дежурному офицеру, что каторжник Диего близок к смерти от жажды — у него нет воды! Охранник оставляет его без воды! Об этом должен узнать комендант!
— Так, значит, ты даже требуешь, каторжник? — спросил надзиратель угрожающим тоном.
— Здесь против воли коменданта у заключенного отнимают даже воду! Креол Диего на грани смерти, а потому я требую…
— О чем хочет донести каторжник? — спросил дежурный офицер, проходивший мимо и потому услышавший последние слова Марселя.
Теперь надзиратель уже не мог проигнорировать заявление Марселя. Ненавидяще глянув на него, он вынужден был доложить суть его просьбы.
— Каторжника не смеют оставлять без воды! — сказал офицер. — Я доложу об этом коменданту и удостоверюсь, справедлива ли твоя жалоба.
— Что ж, на этот раз ты добился своего, номер пятьдесят седьмой, — сквозь зубы сказал надзиратель Марселю. — Но теперь берегись… Сию же минуту отправляйся в спальную камеру!
Марсель повиновался.
— Ты еще меня запомнишь! — пообещал надзиратель ему вслед. — У тебя пройдет охота жаловаться на охранников!
А в это самое время Диего сидел в клетке и, под впечатлением от встречи с Марселем, улыбался.
«Вот нашелся добрый человек! — говорил он сам себе. — Стало быть, есть еще добрые люди на свете. Диего всегда думал и говорил, что их нет, а все?таки одного нашел…»
Но тут вдруг Диего встрепенулся. Ему показалось, что он слышит плеск воды в бассейне. Он заглянул в отверстие в полу клетки и внизу, над водой, увидел какую?то фигуру под покрывалом. От удивления Диего широко открыл глаза.
— Дай мне кружку, я подам тебе воды, — послышался голос из?под покрывала.
— Ты хочешь дать мне воды? — переспросил изумленный креол. — Но кто ты?
— Не спрашивай! Скорее дай мне кружку, — отозвался голос.
Диего схватил кружку и просунул ее сквозь железные прутья.
— Возьми хлеб…
И белая женская рука протянула кусок хлеба, а потом взяла у него из рук кружку. Диего разглядел, что женщина под покрывалом стояла в лодке и теперь нагнулась, чтобы зачерпнуть воду.
С жадностью схватил он из ее рук кружку и припал к воде пересохшими, потрескавшимися губами.
— Не пей слишком много, — послышался предостерегающий голос. — Это может стоить тебе жизни!
— Смерть? — спросил креол, отнимая от губ пустую кружку. — Это было бы хорошо. Смерть прекрасна! Но я не напился, зачерпни мне еще…
— Прежде поешь немного хлеба, — настаивала таинственная женщина под покрывалом.
— Хорошо, я поем. Теперь хлеб покажется мне вкусным, — согласился Диего.
Спустя минуту Женщина в белом снова подала ему кружку с водой.
— Если ты хочешь бежать, то я тебе помогу в эту ночь, — произнесла таинственная женщина.
— Бежать? Нет! — ответил креол. — Диего не уйти далеко! Диего хочет умереть!
В это мгновение Женщина в белом скрылась, а с другой стороны послышались чьи?то приближающиеся голоса.
— Отворите клетку, надсмотрщик! — сказал кто?то строгим голосом.
И тотчас в клетку Диего вошел дежурный офицер вместе с охранником, державшим фонарь.
Креол в недоумении смотрел на вошедших.
— Посветите сюда! — приказал офицер охраннику, указав на кружку каторжника.
Охранник был бледен, как полотно — у него могли быть большие неприятности, если бы у каторжника не оказалось воды.
Офицер заглянул в кружку.
— Глупости, — пробормотал он. — Кружка полна воды.
Офицер остался доволен охранником, а к узнику он и обращаться не стал. Сам же Диего продолжал неподвижно лежать на полу, будто это его не касается.
— Идите, — сказал офицер охраннику и вслед за ним оставил клетку.
Спустя несколько минут охранник опять появился в клетке.
— Ты жаловался на меня, креол? — спросил он.
Вместо ответа Диего только скривил губы.
— Откуда ты взял воду? — допрашивал охранник.
Диего в ответ ухмыльнулся.
— Здесь никого больше не могло быть. Я никому не давал ключа… Как же ты достал воду, креол?
Диего снова усмехнулся.
Охранник повторил вопрос, но Диего молчал.
Так и не добившись ответа, озадаченный и даже испуганный надзиратель поспешил убраться из клетки.
«С каким удовольствием я проломил бы тебе череп! — подумал Диего, глядя вслед охраннику. — Я отплатил бы тебе за твое намерение уморить меня жаждой. Он удивляется, откуда я взял воду!… Жаль, что Марсель сообщил… Теперь его будут преследовать, а я не смогу его защитить…»
На следующий день к клетке креола Диего подошел комендант в сопровождении нескольких офицеров и приказал вывести заключенного наружу. Высокий и сильный тюремный палач освободил Диего от цепей и вывел из клетки.
— Я знаю, зачем вы пришли, — сказал Диего. — Делайте же это скорей. Лучше сегодня, чем завтра.
— За покушение на убийство надсмотрщика Рошеля ты приговорен к смерти от руки палача, каторжник номер пятьдесят восемь, — обратился к нему комендант. — Завтра утром приговор будет приведен в исполнение на плацу тюрьмы. Нет ли у тебя какого?нибудь, желания, кроме того, чтобы к тебе пришел исповедник?
— Да, господин комендант, у Диего есть желание! — ответил креол, и его черные глаза сверкнули.
— Говори!
— Я хотел бы, чтобы надзиратель Рошель умер и не мог бы больше мучить каторжников.
— Это нехорошее желание! Надсмотрщик Рошель жив и уже выздоравливает, — ответил комендант. — Нет ли у тебя другого желания?
— Я хотел бы перед смертью поговорить с моим товарищем по заключению, Марселем, и попрощаться с ним.
— Это желание будет исполнено, — пообещал комендант. — Подумай теперь и о себе, каторжник. Раскайся в том, что ты сделал, чтобы встретить смерть, примирившись с Небом.
Палач Лоренцо осмотрел шею креола. Затем Диего, довольного тем, что смерть близка, снова водворили в клетку. А комендант, покачивая головой, возвратился к себе в кабинет.
VII. ОХРАННИК РОШЕЛЬ
Состояние здоровья надзирателя Рошеля, благодаря стараниям тюремного врача, довольно быстро улучшалось. Раны, нанесенные разъяренным креолом, заживали. И в тот день, когда Диего был объявлен смертный приговор, Рошель в первый раз вышел из лазарета.
Рошель немало перестрадал и считал ответственным за свои страдания не только креола, но и каторжника номер пятьдесят семь, из?за которого креол напал на него.
Как только Рошель с повязкой на шее, вышел из лазарета, он встретил надзирателя Ламберта, заведовавшего во время болезни Рошеля его отделением.
— Ты воскрес из мертвых, Рошель! — сказал Ламберт, здороваясь с товарищем. — Это же чудо, что ты не умер под лапами дикого ягуара.