Для просушки белья между двумя соседними домами натянута длинная, скажем так, канатная дорога для белья. Высунулся из окна, прицепил мокрые вещи, отогнал их подальше от окна — они висят уже где-то над серединой двора, а ты вешаешь новые вещи на освободившийся участок проволоки. Потом, когда высохнет, так же пригоняешь их к себе и собираешь. Как потом мы заметили, такие приспособления имеются у многих.
Олег играет с сыном хозяина в нарды. Нарды — весьма распространённая игра на юге, но я не познал сущность её. Олег играл, но очень давно. Увидев, как молодёжь играет, дед берётся объяснять и вскоре сам азартно играет со своим внуком, а мы с Олегом рассматриваем книги. Приведший нас водитель всё ещё продолжает спать, скоро ложимся спать и мы.
Утром на традиционном месте встречи — Ереванском ж.д. вокзале — встретили Влада. Пока мы ездили в Карабах, Влад совершил две своих поездки. Во-первых, он занялся отвозкой Маши. Так как в посольстве России никакой помощи утратчикам рюкзаков, по-видимому, не оказывают, Влад повёз Машу в Тбилиси, желая посадить её в автобус на Москву. Но, ещё не достигув Тбилиси, ребята встретили доброжелательного грузина, который и обещал отправить Машу по назначению.
Маша обещала, прибыв в Москву, телеграфировать на почтамт Еревана о своём благополучном прибытии, но пока никаких вестей от неё не было.
Затем Влад вернулся в Ереван, а оттуда съездил в Гарни, в 30 км от Еревана, где находилось древнеармянское поселение и крепость, а также языческий храм, построенный ещё в 1 веке. В этом же районе находятся интересные пещеры, в одной из которых Владислав и заночевал. Дорогу на Гарни с малым движением машин он наполовину прошёл пешком. Вчера вечером Влад появился на вокзале, и, не найдя там нас, был очень удивлён. Размышляя о том, что делать в случае нашего непоявления, Влад уже решился было ехать в Иран самоходно… но вот и мы.
Решили сделать два дела: 1) зайти, на всякий случай, в иранское посольство, 2) сдать на проявку олегову плёнку. Но мы так долго решали, что сделать в первую очередь, что наконец опоздали в оба места. У посольства мы были в момент его закрытия — в 17.00. Уходящая сотрудница посольства, впрочем, посоветовала нам приходить в понедельник. Плёнку же так в проявку и не сдали.
Так же долго мы спорили, где будем ночевать. Победила совершенно непонятная мысль отправиться на северный выезд из города и заночевать там. Туда и направились.
Пока мы ещё спорили, где будем ночевать, зашли на рынок, который находится совсем рядом с иранским посольством, на улице Комитаса. Там мы решили поискать какой-нибудь ненужный арбуз или дыню. Арбуз и дыню нам подарили. Ещё мы получили целый пакет (килограмма три) помидоров, а случилось это так. Видя наш интерес к помидорам, продавец предложил отдать все остатки всего за 100 драм. Потом, видя, что мы не соглашаемся — за 50 драм. Потом — мы и 50 драм не хотели заплатить за эти помидоры — нам подарили их бесплатно.
Но куда девать столько помидоров? Идём по улице, рядом — куча арбузов. Мы — к продавцу!
— Здравствуйте! Давайте меняться: мы вам три килограмма помидоров, а вы нам какой-нибудь арбузик.
— Да возьмите арбуз, зачем мне помидоры!..
Идём по улице уже с двумя арбузами и с мешком помидоров. Проходим другую кучу арбузов.
— Здравствуйте! Давайте мы вам подарим пакет помидоров, а вы нам арбуз подарите!
— Да берите арбуз! — и мы идём по Еревану уже с тремя арбузами.
Как мы не пытались избавиться от неразменных помидоров: в обмен на другую еду, в качестве оплаты проезда в автобусе и т. д., — избавиться от помидоров не удавалось. В результате мы прошли весь город, и, добравшись до большой въездной стелы «ЕРЕВАН», расположились там со своими арбузами и помидорами и съели часть из них.
Владиславу это так понравилось, что он предложил написать книгу «О вкусной и научной пище» и включить туда «Метод неразменных помидоров». Надо сказать, что у меня с Владом были постоянные споры по поводу пищи: он всегда искал какую-то особо вкусную пищу, мог перенюхать два десятка дынь, пока не определит на нюх хорошую, мог перепробовать десять сыров, прежде чем купит самый дорогой и, по его мнению, хороший. Я же утверждал, что вкус — не главное свойство пищи. Так мы в темноте, поедая арбуз на ветру на ступенях въездной стелы «Ереван», спорили о пище, а потом легли спать.
Двадцать третье августа мы решили посвятить двум занятиям.
Во-первых, посетить Эчмиадзин. В этом старинном городке, в двадцати километрах от Еревана, находится армянский кафедральный собор, построенный ещё в 303 году, через два года после принятия Арменией христианства. Есть и другие, более «новые» (но также очень древние) соборы. Здесь находится и резиденция католикоса (патриарха) всех армян.
Второе, что нам было необходимо — отправить письма в Москву научным способом. Из любого крупного города мира легко можно отправить письма в Москву, потратив ничтожную сумму, при этом письма дойдут весьма быстро, за два-три дня! Метод прост: ты приходишь в аэропорт, подходишь к месту регистрации пассажиров любого рейса на Москву, и вручаешь пассажирам, с просьбой опустить в Москве, свои конверты (открытки) с российскими марками.
Ереванский международный аэропорт «Звартноц» находится примерно на полдороги между Эчмиадзином и Ереваном. Мы решили поехать в Эчмиадзин, затем в аэропорт, отправить письма и заночевать там, а в воскресенье вернуться в Ереван, ожидая получить вскоре вожделенную иранскую визу.
Эчмиадзин оказался необычным городом — по обилию старинных церквей его можно сравнить с нашим Владимиром. Впрочем, он более провинциальный, более пыльный и более торговый. В тени тысячелетних церквей росла неспелая ежевика. Вдоль тенистой аллеи стояли застеклённые изображения Эчмиадзинских храмов, для тех, кому лень смотреть их в натуре. В храмах — свечи, довольно много людей, прохладно и загадочно. Ходили по городу долгое время. Ближе к вечеру получаем на базаре подарочный арбуз. Затем, когда проходим мимо алкогольной лавки, нас зазывает хозяин, знакомится и угощает коньяком.
В Армении, вообще, приятно ходить с рюкзаком и тем самым привлекать внимание жителей. Сразу видно, что ты человек не местный, турист, с тобой заговорят и ты с большой вероятностью получишь какие-нибудь блага: угощение или ночлег… Везде уличные торговцы пирожками, арбузами, семечками угощали нас своими товарами. Поэтому у нас выработалась специальная походка: проходя мимо торговцев, несколько снижаем скорость; торговцы обращают на нас внимание, спрашивают «Коконаци?», угощают своими продуктами. Если бы у нас не было рюкзаков, нужно было бы сделать надувные рюкзаки, которые выдавали бы в нас людей приезжих.
Аэропорт «Звартноц» оказался весьма современным, с множеством подъездных дорог и развязок для машин, с огромной башней, возвышающейся над зданием аэропорта, с просторными залами ожидания… Впечатляет.
Сейчас возможности аэропорта используются едва ли на треть. На Москву, впрочем, рейсов много, ежедневно, иногда даже несколько в день.
Мы написали послания. До отправления ближайшего рейса в Россию оставалось несколько часов, и мы решили исследовать помещения аэропорта. Вскоре на третьем, верхнем этаже мы обнаружили дверь и тёмную ведущую вверх лестницу. Достали фонарики… Мы поднялись почти на 40 лестничных пролётов, понимая, что находимся в башне, которую видели с трассы. Наконец, перед нами освещённая площадка и дверь.
Постучали. Заходим. Перед нами священная комната, диспетчерская. Диспетчера были немало удивлены и обрадованы нежданным гостям. Единственное, что огорчало их, — нечем нас угостить. Мы не огорчились на это и целый час слушали рассказы главного диспетчера о работе и о жизни. По его словам, во времена СССР он часто летал в разные города, как мы бы сказали, «авиастопом». Единственно за что приходилось платить — за городской транспорт. Прилетел куда-нибудь в Иркутск, а за автобус надо платить. Теперь же летать «авиастопом» стало куда труднее и не только за автобус, но и за самолёт платить приходится.
Рассказал диспетчер и о трудных днях, случившихся после землетрясения в декабре 1988 г. Хорошо, что к этому времени в Ленинакане уже был свой большой аэропорт: и спасателей, и технику могли доставлять сразу туда, а не наземным транспортом через Ереван — тогда это помогло спасти жизнь тысячам людей.
Когда сразу после землетрясения армянские диспетчера принимали и отправляли множество «бортов», некий важный начальник, подивившись их слаженной работе, распорядился всей смене выдать по автомашине. И всех наградили. Но сей диспетчер, который разговаривал с нами, работал в другую смену и машину не получил. Огорчение его до сих пор не покинуло.
И о многом другом рассказали нам, пока не настал ночной час и мы, чтобы не обременять сотрудников аэропорта своим наличием, отправились вниз. Оказалось, в башне имеется лифт! Им и воспользовались.
Заночевали в аэропорту, расстелив там, на полу, коврики и спальники. Людей было так мало, что в полутёмных огромных залах аэропорта нас никто не беспокоил.
Утром, отправив письма, поднялись наверх, к диспетчерам, уже при помощи лифта. Диспетчера узнали нас и опять сокрушались, что им нечем нас угостить. Утром взлетали многие самолёты, я сфотографировал процессы взлёта их. Проведя около получаса у диспетчеров, мы спустились вниз и направились в город.
Дорога от аэропорта не дальняя; разделившись, мы легко уехали автостопом в город и встретились уже в Ереване, на почтамте.
Влад позвонил Маше в Москву. Она была уже дома, благополучно добравшись при помощи автобуса из Тбилиси. Мы порадовались, что одна четверть из нас уже благополучно завершила путешествие на юг.
Для пользы мировой науки посетили и второй ереванский аэропорт «Эребуни». Самолёты оттуда летали в Минводы, Ставрополь, Ростов, Анапу, Владикавказ, Краснодар, Саратов, Николаев и Красноводск. По Армении в августе 1997 г. не было никаких местных авиарейсов. В Азербайджан, кстати, тоже.
Вечером Олег отправился купаться… на Севан. Мы не поддержали устремления его, размышляя, что при надобности помоемся и в фонтане, как это сделал, например, А.Кротов в солнечном Тбилиси. Договорившись встречаться завтра утром напротив иранского посольства, мы расстались.
Завтра идём за визой! Ура! Любой исход будет нам приятен. Дадут визу — здорово, поедем в Иран. Не дадут визу — здорово, поедем в Москву. Кого как, а меня обрадует завтра любая последовательность событий.
Утром рано, встретив Моренкова (он благополучно искупался на Севане), мы отправились в вожделенное иранское посольство, втайне надеясь уже сегодня вечером пересечь армянско-иранскую границу, но ещё более втайне беспокоясь, что визу нам задержат или не дадут.
И — слава Аллаху! — анкеты наши пропутешествовали в Тегеран благополучно. Теперь мы должны отправиться в центр города и заплатить по пятнадцать долларов на человека в Mellat-bank. Владислав активно торопил нас всех: «скорее, вот автобус, доедем на метро, так, потом обратно, так, давайте не будем тормозить…» и т. д.
Но когда мы заплатили и принесли квитанции об оплате и наши паспорта обратно в посольство, выяснилось, что торопиться Владу и нам было незачем.
— За паспортами завтра, в двенадцать часов, — сказала девушка
в окошке. Мы переглянулись и опять покинули столь уже родное иранское посольство в Ереване.
Мы шли обратно в центральную («нижнюю») часть города и проходили мимо высотной башни-монумента на смотровой площадке, возвышенной над городом на 790 ступеней — где мы провели свою первую ереванскую ночь. Это место, где происходит спуск из верхней в нижнюю половины города, уже читателю известно.
На этот раз кто-то высказал мысль, что сей 50-метровый монумент внутри пуст, и яма у подножия монумента, заваленная гравием, мусором и стёклами, является тайным ходом внутрь. Влад и Олег расчистили яму и полезли внутрь, я остался снаружи караулить рюкзаки. Действительно, яма вела внутрь. Более того: внутри монумента имеется вертикальная железная лестница в 110 ступеней, куда мудрецы и поднялись. Спустя минут пятнадцать они уже кидали мелкие камушки сверху, наблюдая город Ереван, лежащий в 901 ступеньке под ними.
Влад и Олег спустились, одержимые гениальной мыслью переночевать на вершине этого монумента. Мы снизошли в город, обсуждая эту идею, и занялись обжорством.
Когда настал вечер, мы поднялись на смотровую площадку. Подъём на 790 ступенек приводит человека к запыхательству. Немного подождав, мы проникли через узкое отверстие в подножии монумента.
Внутри тёмного склепа были навалены огромные камни и куски бетона.
Наверх вела лестница, которую тускло освещали наши налобные фонарики. Оставив часть вещей внизу, в «склепе», и взяв только предметы, необходимые для сна, мы полезли наверх. Затащить барахло по вертикальной лестнице на вершину монумента оказалось непростым делом, так как оно (барахло) всё время цеплялось за металлические прутья, защищающие залезателей от падения.
Но вот мы наверху. Столица Армении светилась под нами миллионом тусклых огней. Ветер в высотах гулял весьма сильный. Мысленно обругав идиотскую затею ночевать на вершине монумента, я расстелил коврик и спальник и лёг; вскоре моему примеру последовали и сами изобретатели странного ночлега.
Мы проснулись на вершине монумента, на высоте в 900 ступеней — четверть километра! — над основным массивом города, и, недоумевая, что за мудрость занесла нас в сие место, начали лениво собирать вещи.
Памятуя о вчерашних трудностях с поднятием рюкзака на вершину монумента, Олег и Влад решили просто сбросить свои вещи вниз. Бросать их снаружи, на удивление всему человечеству, не хотелось, и мудрецы решили сбросить вещи в тёмную шахту внутри пустотелого монумента, затем слезть и выпихнуть на улицу и вещи и себя.
Не доверяя такому способу, я быстро собрался, нацепил на шею верёвку, к которой был привязан пакет с вещами и спустился вниз. Внизу было темно. Оказалось, вчера Влад заложил отверстие, ведущее на свободу, большими камнями. Вспоминая Влада, я освободил выход (в шахте сразу посветлело) и выбрался к подножию монумента.
Спустя несколько минут подножие монумента сотряслось от грохота. Ба-бах! Бум-ба-бах! Это Олег и Влад спускали свои вещи научным способом.
Затем спустились и сами мудрецы. Для себя они избрали способ менее шумный, зато более медленный. Вытолкнув свои рюкзаки, они выбрались и сами, и мы, обсуждая способы поднятия и спуска вещей на большую высоту, отправились в иранское посольство.
И вот — паспорта получены. Синий штамп «TRANSIT VISA» даёт нам право путешествовать по Ирану целых десять дней, как мы того и хотели. Размышляя, можно ли было получить «транзитную» визу на две или три недели, мы направились на выезд из города. Было 14.00.
От Еревана до Тегерана Олег и Владислав ехали в паре, я — отдельно. Мы назначили следующие места и способы встреч:
Мегри (последний армянский городок перед границей) — на автостанции, или, если таковой нет, в месте отправления автобуса на Ереван; ожидать каждый целый час в течение четырёх часов с момента прибытия автостопного «комплекта»; если второй «комплект» в течение 4 часов не появляется, — оставить записку на месте встречи и отправляться далее по маршруту;
Тебриз (первый большой город в Иране) — на площади Хонарестан (Meidun-e-Khonarestan), обозначенной на карте Тебриза, в 10, 14 и 18 часов, начиная с момента прибытия, в течение суток; если встретиться не удалось — отправляться далее по маршруту;