— Господи, помоги! — взмолился Эндерс, когда «Кассандра» находилась напротив береговой батареи. — По местам, парни! — крикнул он. — Сейчас нам испанцы влепят!
Лазю и Мавр, стоявшие на баке галеона, тоже увидели этот взрыв и «Кассандру», идущую по проливу против ветра, прямо напротив крепости.
— Матерь Божья! — выдохнула Лазю. — Они не управились с пушками. Орудия уцелели!
В этот момент Еврей уже выбрался за пределы крепости и мчался к воде. Он не остановился, когда склад взорвался с ужасающим грохотом, не подумал, не остался ли Хантер внутри. Дон Диего вообще сейчас ни о чем не думал, мчался к воде, и его легкие разрывались от боли.
Хантер оказался заперт в крепости. Испанские патрули, находившиеся снаружи, потоком хлынули в западные ворота, и этот путь бегства был закрыт для него. Касалья исчез. Капитан помчался на восток от склада, к невысокому каменному зданию, намереваясь взобраться на его крышу и оттуда перелезть через стену.
Когда он добежал до этого здания, на него накинулись четверо солдат. Орудуя палашами, они загнали его к двери. Хантер заскочил внутрь и заперся. Дверь была массивной. Как солдаты по ней ни колотили, все было безрезультатно.
Хантер огляделся, выясняя, куда его занесло. Это были богато обставленные покои, принадлежавшие Касалье. В кровати лежала темноволосая девушка. Она натянула покрывало до подбородка и в ужасе уставилась на Хантера, когда тот метнулся через комнату к заднему окну.
Он находился на полпути, когда девушка спросила по-английски:
— Вы кто?
Хантер в изумлении остановился. У этой девицы был резкий аристократический выговор.
— А вы сами кто такая, черт подери?
— Я — леди Сара Элмонт, недавно прибывшая из Лондона, — ответила она. — Я пленница здесь.
У Хантера отвисла челюсть.
— Э-э… оденьтесь, мадам, — попросил он.
Но тут оконное стекло разлетелось вдребезги, и на пол спрыгнул Касалья со шпагой в руках. От последствий взрыва он сделался серо-черным. Девушка закричала.
— Одежда, мадам! — бросил Хантер, скрестив клинки с испанцем.
Он успел заметить, как девушка торопливо натягивала пышное белое платье.
Касалья тяжело дышал. Им владело безрассудство ярости и что-то еще, быть может страх.
— Англичанин! — выплюнул он, намереваясь бросить очередное ругательство.
В этот самый момент Хантер метнул свой палаш. Клинок вонзился Касалье в горло. Испанец закашлялся и отлетел в кресло, стоявшее у тяжелого резного стола. Он наклонился, схватился за рукоять палаша. Со стороны казалось, будто он рассматривал карты, лежащие на столе и заливаемые кровью. Касалья издал булькающий звук и рухнул.
— Идем, — произнесла женщина.
Хантер помог ей выбраться из окна. На труп Касальи он даже не оглянулся.
Они встали на северном парапете. До земли — твердой, поросшей редким кустарником — было тридцать футов. Леди Сара вцепилась в Хантера.
— Здесь слишком высоко! — воскликнула она.
— А что делать? — отозвался капитан и столкнул ее.
Женщина взвизгнула и рухнула вниз. Хантер оглянулся и увидел, что «Кассандра» вошла в пролив и находится ровно напротив главной батареи крепости. Артиллерийские расчеты изготовились к стрельбе. Капитан спрыгнул со стены. Девушка все еще лежала на земле, держась за лодыжку.
— У вас что-то с ногой?
— Надеюсь, ничего серьезного.
Хантер помог ей подняться и закинул ее руку себе на плечо. Так, поддерживая девушку, он побежал с ней к воде. Они услышали, как испанцы начали стрелять по «Кассандре».
Пушки Матансероса палили друг за дружкой, с промежутком в секунду. Одна за другой, с минимальным перерывом, они выстрелили, выплюнув в воздух горячий порох и обломки бронзы и заставив артиллеристов нырнуть куда попало в поисках укрытия. Одна за другой огромные пушки откатывались назад от отдачи и застывали.
Артиллеристы медленно поднялись на ноги и в изумлении приблизились к пушкам. Они оглядели взорванные запальные отверстия и принялись взволнованно переговариваться.
Потом пушечные лафеты один за другим взорвались, разметав в разные стороны щепки и сбросив орудия наземь.
В каких-нибудь пятистах футах от берега «Кассандра», целая и невредимая, вошла в гавань.
Дон Диего, вопя во все горло, забежал в воду, навстречу шлюпу, идущему к нему. Несколько ужасных мгновений ему казалось, что его не заметят, но затем нос судна развернулся влево. Кто-то перегнулся через борт, и сильные руки вытащили его, мокрого до нитки, на палубу. Какой-то капер сунул ему фляжку с ромом, другой хлопнул его по спине и расхохотался.
Диего огляделся.
— А где Хантер? — спросил он.
Капитан тем временем в свете утренней зари бежал вместе с девушкой к берегу, к восточной оконечности Матансероса. Сейчас они находились под самыми крепостными стенами. Прямо над ними располагались стволы нескольких пушек, торчащие в небо под странными углами, вразнобой.
Беглецы остановились у кромки воды, чтобы перевести дыхание.
— Вы плавать умеете? — спросил Хантер.
Девушка покачала головой.
— Совсем-совсем?
— Клянусь.
Чарльз взглянул на корму «Кассандры», идущей по проливу к галеону.
— Бежим, — велел он, и они метнулись к гавани.
Эндерс, мастер морского дела, изящно поставил «Кассандру» бок о бок с галеоном. Тут же почти все каперы перепрыгнули на борт более крупного судна. Эндерс и сам перешел на галеон, где увидел Лазю и Мавра, державшихся за леерное ограждение.
Сансон стоял у штурвала.
— Прошу, сэр, — с поклоном произнес француз и передал управление Эндерсу.
— Надеюсь, ты не против, дружище? — поинтересовался тот и тут же задрал голову, глядя наверх, на ванты, по которым уже карабкались моряки.
— Поднять фор-марс! Поставить кливер!
Паруса развернулись, и большой корабль начал двигаться.
Небольшая команда, оставшаяся на «Кассандре», привязала нос шлюпа к корме галеона и привела паруса к ветру.
Эндерс не обратил никакого внимания на маленькое судно, двинувшееся следом за трофейным. Он думал только о галеоне.
Моряки налегли на кабестан, подняли якорь. Огромный корабль зашевелился. Эндерс покачал головой.
— Вот ведь тяжелый в управлении сучий сын, — заметил он. — Двигается как корова.
— Но он поплывет, — сказал Сансон.
— Да, поплывет, если это можно так назвать.
Галеон шел на восток, к выходу из гавани. Эндерс теперь смотрел на берег, выискивая Хантера.
— Вон он! — крикнула Лазю.
Капитан и в самом деле стоял на берегу, рядом с какой-то женщиной.
— Можешь остановить корабль? — взволнованно спросила Лазю.
Эндерс покачал головой.
— Тогда мы потеряем ветер, — отозвался он. — Бросай веревку.
Мавр уже сделал это. Конец каната упал на берег. Хантер и девушка ухватились за него. Их тут же сбило с ног и поволокло в воду.
— Поднимайте-ка этих голубчиков побыстрее, пока они не утонули, — велел Эндерс, но на лице его играла ухмылка.
Девушка и вправду чуть не утонула. Потом она еще несколько часов не могла прокашляться. Но Хантер пребывал в превосходном настроении. Он немедленно принял командование и вывел судно с сокровищами, связанное с «Кассандрой», в открытое море.
К восьми утра дымящиеся развалины Матансероса остались далеко за кормой. Чарльз, успевший изрядно напиться, размышлял над тем, что теперь он прославится как командир самой невероятной каперской вылазки со времен нападения Дрейка на Панаму, состоявшегося сто лет назад.
Глава 24
Каперы все еще находились в испанских водах и быстро шли на юг под всеми парусами, сколько их удалось поставить, до единого дюйма. Обычно галеон нес целую тысячу человек, из них две сотни, а то и больше составляла команда. У Хантера же их было всего семьдесят, включая пленных.
Почти все испанские солдаты были пехотинцами из гарнизона, а не моряками. Им не только нельзя было доверять — они еще и ничего не умели. Команде Хантера пришлось трудиться не покладая рук, чтобы управиться с парусами и такелажем.
Капитан допросил пленных на своем ломаном испанском. К середине дня он уже достаточно много знал о судне, которым теперь командовал. Это был нао «Нуэстра Сеньора де лос Ревес, Сан-Фернандо и Сан-Франциско де Паула», водоизмещением в девятьсот тонн, построенный в Генуе. Капитаном его прежде являлся Хосе дель Вилларде Андраде, а владельцем — Маркес де Канада. Подобно всем испанским галеонам, которым давалось чрезвычайно громоздкое имя, у этого корабля имелось еще и прозвище — «Эль Тринидад». Происхождение оного было неясным.
«Эль Тринидад» строился с таким расчетом, чтобы он мог нести пятьдесят пушек. Но после официального отплытия из Гаваны, случившегося в прошлом августе, корабль остановился у кубинского побережья, и значительную часть орудий с него сняли, чтобы он мог нести больше груза. Сейчас на галеоне имелось всего тридцать две двенадцатидюймовые пушки.
Эндерс задумчиво обошел корабль и объявил его годным для плавания, но отвратительно грязным. Теперь группа пленных очищала трюмы от мусора.
— А еще он течет, — добавил капитан.
— Сильно?
— Не очень, но корабль старый, и за ним глаз да глаз нужен. О нем не очень-то заботились.
— Как он на ходу?
— Как беременная корова, но мы доберемся, если погода будет хорошей и обойдется без неприятностей. По правде говоря, могло бы быть и лучше.
Хантер кивнул. Он прошелся по палубе и взглянул на паруса. Полностью оснащенный «Эль Тринидад» нес четырнадцать разных типов парусов. Даже самая простая задача — скажем, отдать рифы на топселе — требовала почти дюжину пар крепких рук.
— Если море будет бурное, то нам придется убрать все паруса до единого, — сказал Эндерс, покачав головой.
Хантер знал, что тот прав. В шторм ему не останется ничего иного, как убрать на галеоне все паруса и нестись по воле волн, хотя для такого крупного судна это было опасно.
Но еще сильнее его беспокоила возможность подвергнуться атаке. Кораблю, на который напали, требуется маневренность, а Хантеру отчаянно не хватало людей, чтобы управляться с «Эль Тринидадом».
Кроме того, имелась проблема с артиллерией.
Тридцать две двенадцатидюймовые пушки галеона были датскими, довольно новыми, все в хорошем состоянии. Совокупно они представляли собою вполне приемлемое — если не сказать грозное — средство обороны. Такая огневая мощь приравнивала «Эль Тринидад» к линейному кораблю третьего класса. Можно было ожидать, что галеон управится с кем угодно, кроме более крупных вражеских кораблей. То есть мог бы управиться, будь у Хантера люди, умеющие обращаться с этими пушками, а их-то у него и не было.
Эффективный артиллерийский расчет, способный во время сражения за одну минуту зарядить пушку, выкатить ее на позицию, прицелиться и выстрелить, состоял из пятнадцати человек, не считая командира орудия. С учетом возможных потерь и обычной усталости — люди быстро утомляются, когда им приходится толкать две с половиной тонны горячей бронзы! — каждый ствол обычно обслуживали от семнадцати до двадцати человек. Даже если одновременно будет стрелять только половина пушек, то Хантеру требовалось примерно двести двадцать человек только на то, чтобы управляться с ними. Ему было совершенно некого выделить на это. Людей не хватало даже на работу с парусами.
Итак, капитану предстояло иметь дело со следующими фактами. Под его началом находилась всего одна десятая часть той команды, которая требовалась ему для ведения морского сражения, и одна треть от того, что было нужно, чтобы пережить сильный шторм. Смысл был ясен. Беги от драки и ищи укрытие, прежде чем начнется буря.
Беспокойство выразил вслух Эндерс.
— Хотелось бы мне, чтобы мы могли идти под всеми парусами, — произнес он и взглянул наверх.
В данный момент на «Эль Тринидад» не были подняты бизани, четырехугольные шпринтовые паруса и брамсели.
— Какая у нас скорость? — спросил Хантер.
— Не больше восьми узлов, хотя следовало бы идти вдвое быстрее.
— Да, убежать от другого корабля непросто, — заметил Хантер.
— Или от бури, — отозвался Эндерс. — Может, затопить шлюп? Вы об этом не думали?
Хантер уже размышлял над этой возможностью. Десять человек, остававшиеся сейчас на «Кассандре», стали бы подспорьем на более крупном судне, но не слишком большим. Нехватка рабочих рук на «Эль Тринидаде» все равно сохранилась бы. Кроме того, шлюп сам по себе представлял немалую ценность. Если сохранить свой корабль, то испанский галеон можно будет продать в Порт-Ройяле кому-нибудь из торговцев или капитанов, выручив на аукционе немалую сумму. Если же включить его в королевскую десятину, то тем самым удастся серьезно уменьшить количество слитков или других ценностей, которым предстоит отойти к Карлу.
— Нет, — в конце концов отозвался Хантер. — Я хочу сохранить свой корабль.
— Что ж, мы можем облегчить эту корову, — предложил Эндерс. — На борту куча мертвого груза. Нам не пригодится ни бронза, ни баркасы.
— Я знаю, — сказал Чарльз. — Но мне до тошноты не хочется видеть нас беззащитными.
— Но мы такие и есть, — возразил Эндерс.
— Я знаю, — повторил капитан. — Но в данный момент нам придется рискнуть и положиться на провидение. Авось оно дарует нам безопасное возвращение. Расклад на нашей стороне, особенно если нам удастся выйти в южные моря.
В этом и заключался план Хантера — спуститься до Малых Антильских островов, а потом плыть на запад, через обширное пустое пространство Карибского моря между Венесуэлой и Санто-Доминго. Здесь вероятность встретить испанское военное судно была невелика.
— Я не из тех, кто полагается на провидение, — мрачно отозвался Эндерс. — Но будь по-вашему.
Леди Сару Элмонт разместили в каюте на корме. Хантер обнаружил ее в обществе Лазю, которая с нарочито невинным видом помогала девушке расчесывать волосы.
Хантер велел ей выйти. Та повиновалась.
— Но мы так приятно проводили время! — запротестовала леди Сара, когда дверь за Лазю закрылась.
— Мадам, я опасаюсь, что Лазю имеет виды на вас.
— Но он выглядит таким благовоспитанным, — отозвалась девушка. — У него такое нежное прикосновение.
— Внешность часто бывает обманчива, — заявил Хантер, усаживаясь.
— Воистину! Я давно в этом убедилась, — согласилась леди Сара. — Я плыла на торговом корабле «Энтрепид». Им командовал капитан Тимоти Уорнер. Его величество был чрезвычайно высокого мнения о воинских качествах этого человека. Представьте себе мое удивление, когда я обнаружила, что при столкновении с испанским судном у капитана Уорнера затряслись колени — сильнее, чем у меня. Короче говоря, он оказался трусом.
— Что же случилось с кораблем?
— Его потопили.
— Касалья?
— Он самый. Меня захватили в качестве добычи. А судно Касалья расстрелял и утопил вместе с командой.
— Что, перебили всех? — переспросил Хантер, приподняв брови.
На самом деле это известие его особо не удивило, но данное происшествие становилось тем самым предлогом, в котором так нуждался сэр Джеймс для оправдания нападения на Матансерос.
— Я лично этого не видела, — ответила леди Сара. — Но полагаю, что да. Меня заперли в каюте. Потом Касалья захватил еще одно английское судно. Мне неизвестно, что сталось с этими людьми.
— Я предполагаю, что им удалось бежать, — слегка поклонившись, заявил Хантер.
— Может быть, — не стала спорить леди Сара, не подав виду, что поняла суть сказанного капитаном. — И что же дальше? Что ваши проходимцы сделают со мной? Если не ошибаюсь, я в руках пиратов?
— Чарльз Хантер, вольный капер, — к вашим услугам. Мы держим путь в Порт-Ройял.
Девушка вздохнула.
— Этот Новый Свет так сложен. Я даже не знаю, кому верить. Вы уж простите, если я буду относиться к вам с подозрением.
— Конечно, мадам, — отозвался Хантер, хотя эта ершистая особа, которой он спас жизнь, раздражала его. — Я зашел лишь затем, чтобы осведомиться, как ваша нога.
— Благодарю, уже лучше.
— Еще хочу спросить, все ли с вами в порядке… э-э… в прочих отношениях.