Он очнулся от своих мыслей, услышав голос леди Стэр над самым своим ухом:
— Ваша жена и мой муж, мистер Лоу, видимо, в таком настроении, когда очень хочется нравиться другим.
— Это удивляет ваше сиятельство?
— Я ненавижу такое поведение. Возможно, у меня слишком примитивный вкус.
— Такая примитивность является добродетельной. Впрочем, я не знаю.
Она повернула к нему свою лицо, и он почувствовал жалость к ней из-за се непривлекательности. Близко посаженные тусклые глаза соседствовали с узким, вздернутым носом; пятна румян на щеках и подбородке скрывали под собой бородавки. Рот ее имел грубые очертания, а подбородок был резко срезан. Он подумал, что она похожа на курицу. Но одевалась она тщательно и со вкусом. Сверкание бриллиантов оживляло ее плоскую грудь.
— Вы не знаете? — повторила она. — Это означает, что вам все равно? Но в таком случае вы сильно изменились после отъезда из Англии.
— Это означает только то, что я не вижу причины для беспокойства.
— Не видите? — она посмотрела в направлении Катрин и Орна, головы их почти касались одна другой, и они увлеченно что-то обсуждали.
— Не видите? — повторила она. — Вы удивительный человек.
Ее намеки были понятны ему, также как и сама ее подлая и злобная натура, которую изводила двусмысленная галантность ее мужа, и которая находила удовлетворение в подсматривании за поведением остальных гостей. Правда, нельзя было отрицать, что она имела основания для своих намеков. Хотя отношения между Катрин и Орном были, без сомнения, невинны, но трудно было рассчитывать, что они таковыми и останутся в дальнейшем. Он вспомнил, что как-то за ужином у регента, где он впервые встретил Орна, молодой граф с тошнотворными подробностями описывал свои bonnes fortunes[32].
Леди Стэр вновь отвлекла его внимание:
— Я бы рискнула назвать имя того графа, на которого жаловался Бернар. Только один человек такого звания является настолько подлым, чтобы поступить так.
— Интересно, на чем основана ваша уверенность?
Ее губы растянулись в кислой улыбке.
— Все знают, что он в нужде. Игрок, к тому же неудачливый, одни долги. Такие люди всегда готовы брать взятки.
В свое время именно Стэры привели в дом мистера Лоу графа Орна. Сейчас мистер Лоу с отвращением подумал об этом.
— Ваше сиятельство удивительно информированы.
— Ничего удивительного. Этот господин в поисках удачи женился на моей дальней родственнице. Жаль бедняжку, ее так обманули. Он ослепил ее своими манерами и связями. Вот она год назад в Англии и вышла за него, — в ее неестественном смехе звучала злоба. — Он видел в ней только богачку, впрочем, она такой и является, но ее богатство настолько хорошо вложено, что этому ловкачу не удалось выцарапать ни шиллинга. Так что они оба остались в дураках, — она снова жестко засмеялась.
— Поэтическая справедливость, — сказал мистер Лоу. — А она сейчас в Англии?
— Она не имеет желания жить с ним, но тоже приехала в Париж несколько дней назад. Не думаю, что для оплаты его долгов. Мне говорили, он оставляет их повсюду. Кажется, вы тоже являетесь его жертвой, мистер Лоу?
— Пустяки.
Она удивленно взглянула на него:
— Я слышала, что речь идет о пяти тысячах луидоров. Сто пятьдесят тысяч ливров! Это для вас пустяки? Интересно, какой меркой вы измеряете свое богатство?
Мистер Лоу засмеялся.
— А я его и не измеряю. Мое дело — создавать его.
— Вы как алхимик.
— Только более успешен, мне кажется.
— Вам нельзя ошибаться, если вы собираетесь позволять себе и дальше одалживать такие суммы. Я бы на вашем месте заставила его вернуть деньги, пока он не прокутил миллион Бернара. Возможно, я слишком кровожадна. Но я становлюсь такой, когда думаю о моей бедной родственнице. Единственная надежда, что ей удастся развестись с ним и уехать в Англию. У него в Париже даже нет своей крыши над головой. Он живет возле Сен-Филипп дю Руль в квартире полковника де Миля, такого же, как он сам, ловца удачи. Он вместе с ним служил в Австрии и был уволен в то же самое время.
Мистер Лоу почувствовал усталость от беседы с этой сплетницей.
— Ну теперь-то у него есть деньги, чтобы найти себе дом. Я посоветовал вложить деньги в дело, которое принесет прибыль еще до конца этого года.
Но графиня продолжала источать свой яд:
— А он в благодарность переспит с вашей женой. Это единственное, на что он способен.
— Позвольте уверить вас, ваше сиятельство, что он напрасно теряет время.
— Вы так самоуверенны.
Она отвернулась к своему соседу с другой стороны, а он начал беседу с госпожой де Сабран, которая приветливо относилась ко всем мужчинам.
Позднее, когда они поднялись из-за стола и прошли в гостиную, граф Орн предложил мистеру Лоу сыграть в карты. Учитывая то, что мистер Лоу только что узнал, момент был выбран неудачно. Мистер Лоу отрицательно покачал головой. Они стояли в стороне от остальных.
— Я отказываюсь по двум причинам, — сказал он. — Во-первых, я никогда не играю в карты в своем доме, а во-вторых, я не играю с теми, кто мне должен.
Вспыхнув, Орн со смешком сказал:
— Несправедливо лишать человека возможности отыграться.
— Отнюдь. Я считаю, любой имеет право на реванш, но только после уплаты долгов. У меня лежит ваша расписка на пять тысяч луидоров, граф.
— Вы требуете немедленной уплаты?
Тон его показался Лоу дерзко насмешливым.
— Нет, вы можете выбрать удобное для вас время.
— Вы же знаете, что все свои деньги я вложил в компанию Гамбии.
— Сколько акций вы приобрели?
— На сколько денег хватило. Около семи тысяч, по сто ливров каждая.
— Заложите их в моем банке за половину стоимости и на полученные деньги купите еще.
— Если бы я был так уверен…
— Можете быть совершенно спокойны. Но не проболтайтесь, иначе цена поднимется раньше времени.
— Положитесь на меня. Ну что, а теперь в карты?
К ним подошли д'Аржансон и Ла Гранж. Граф обратился к ним за помощью:
— Давайте убедим барона сыграть с нами в карты.
— Вы теряете время, господа, — сказал им мистер Лоу, — я не буду обыгрывать моих гостей.
— Неужели вы так уверены в своем выигрыше? — спросил его Ла Гранж.
— Не уверен. Но и не могу его исключить. А я не хотел бы, чтобы это случилось на глазах господина д'Аржансона.
— Ну что вы все старое поминаете, — недовольно сказал д'Аржансон, — я вас перед королем всячески защищал. Я протестовал против слежки за вами во время игры, потому что был убежден, что выигрыш ваш абсолютно честен, просто вам фантастически везет.
— Ваши агенты плохо следили за мной.
— Как? — ошарашенно спросил д'Аржансон.
— В противном случае они не списали бы все на везение. Простое везение не бывает таким непрерывным. Но здесь нет никакой тайны. Я не устаю повторять: мой выигрыш объясняется только тем, что я избегаю ошибок, из-за которых люди проигрывают.
— А может быть все-таки, барон, — спросил Ла Гранж, — это постоянная удача.
— Ладно, давайте я вам приведу пример, — сказал мистер Лоу, — грубая, простая вещь, но она легко покажет роль математики в азартных играх. Скажите, маркиз, в должности генерал-лейтенанта вам не приходилось наблюдать игроков в кости?
— Не скажу, чтобы я хоть в малейшей степени увлекался этой игрой. Поэтому даже не смогу ответить на ваш вопрос.
— Значит, вы не видели, что самые высокие призы дают за сочетание таких цифр, которое является самым маловероятным, а самое вероятное сочетание приносит выигрыш, почти равный исходной ставке.
— Не понимаю, — сказал д'Аржансон, — как можно о сочетании цифр говорить как о вероятности.
— Если игра ведется честно, — добавил Ла Гранж, — то выпадение любого сочетания равновероятно.
— Так обычно утешают проигравших.
Он достал из лакированной шкатулки коробочку с игральными костями и подошел к карточному столику. Гости встали вокруг.
— Здесь семь костей. Столько обычно и используется при игре. При бросании может выпасть любое число от семи до сорока двух. Давайте бросим их.
Он бросил их из коробочки на стол. Сумма выпавших очков равнялась двадцати трем.
— Давайте считать это число самым вероятным. Это и еще три, следующие за ним. Я готов ставить на эти четыре числа и почти уверен в выигрыше.
— Если вы не шутите, — сказал Орн, — то позвольте поставить на другие числа тысячу луидоров против ста.
Мистер Лоу покачал головой.
— Потом меня обвинят, что я ограбил вас.
Вмешался лорд Стэр:
— Позвольте рискнуть вместе с графом. Я готов оплатить часть суммы.
— И я, — сказал д'Антен.
Мистер Лоу снова не согласился.
— Позднее, если вы по-прежнему будете настаивать. Но для первого кона я принимаю только ставку в десять луидоров против одного от графа Орна.
С этими словами он бросил кости. Когда они упали, Д'Аржансон удивленным голосом назвал получившуюся сумму чисел. Она снова была равна двадцати трем.
— Двадцать три! — эхом отозвался Орн. — Mordieu[33], я мог крупно подсесть, — он напряженно засмеялся, доставая кошелек. — Стоило заплатить десять луидоров за такое зрелище.
— Если здесь все честно, — сказал д'Аржансон, — то мы имеем дело с волшебством. А иначе как объяснить, что они выпадают по вашему желанию?
— Только волшебство здесь не в костях, а в математике. С семью костями число возможных сочетаний равняется приблизительно сорока тысячам. Однако, чтобы получилось число семь или число сорок два, надо, чтобы все кости упали одинаково. Вероятность таких комбинаций из сорока с лишним тысяч возможных очень мала. А вот комбинаций костей, могущих дать те четыре числа, на которые я поставил, около двадцати тысяч. В этом простом факте и кроется обман. Ставки, низкие для самых больших и самых малых чисел, повышаются по мере приближения к средним.
Он взял десять луидоров у Орна.
— Если кто-то и теперь желает поставить тысячу луидоров против моих ста, готов сыграть.
Граф покачал головой, смеясь:
— Благодарю за то, что урок был недорогим.
— Надеюсь, вы усвоили его правильно. Запомните, этот принцип не зависит от числа костей в игре. Если уметь быстро считать суммы ставок каждого кона, то удача будет вам верной служанкой, но иногда она, конечно, может и подвести.
Д'Аржансон почесал в затылке:
— Я начинаю думать, что покойный король был прав. Вы об этих вещах знаете слишком много.
Глава 7
Предостережения
Всю весну дела Банка шли прекрасно, а Миссисипская компания увеличивала свой кредит. Хотя ее акции и стоили ниже номинала в пятьсот ливров, но это было в порядке вещей, поскольку их выпустили в свое время слишком много.
Мистер Лоу теперь действовал без спешки, поскольку был уверен в том, что занимает ведущее положение. Больше внимания он стал уделять укреплению своих взаимоотношений с регентом. Это удавалось ему без труда. Его Высочество всегда приветливо встречал его в Пале-Рояле.
Иногда он посещал регента и в лаборатории, и с удивлением узнал, сколь разносторонними были познания принца в химии и медицине. Иногда его приглашали на теннисный корт. Физическая ловкость мистера Лоу была такой, что регент, любивший эту игру, но бывший посредственным игроком, предлагал ему сразиться с Бироном, Канильяком или другими сильнейшими своими игроками и с азартом наблюдал за мастерством шотландца. Иногда в salle d'armes[34] мистер Лоу показывал свое искусство фехтования, в котором он был весьма силен, имея преимущества высокого роста и быстроты реакции.
Однажды его снова пригласили на один из интимных вечеров регента, слава о которых, усиленная клеветой, шла повсюду. Его Высочество, отбросив свое королевское достоинство, вовсю развлекался с компанией гостей, чья разношерстность смутила мистера Лоу и уменьшила в нем гордость от пребывания в столь узком кругу избранных.
Там были Бирон и Канильяк, а также герцог Бранка и еще три-четыре человека, которых герцог называл своими roues[35], иногда бывали менее постоянные гости, такие как граф Орн и актер Бульдак.
Из дам высшего света были госпожа де Парабер, нынешняя maitress-en-titre[36] регента, за глаза прозванная Марией Магдалиной, госпожа де Сабран, в прошлом носившая этот титул, госпожа де Фалари, к которой он, видимо, должен был перейти, и, к удивлению мистера Лоу, родная дочь регента, герцогиня Берри. Кроме этих дам, присутствовали также две девочки из оперы, чье вольное поведение было на грани приличия.
Чтобы господа чувствовали себя совершенно нестесненно, слуги на эти вечера не допускались. С одной стороны это, естественно, было желательно, но с другой — оставляло почву для домыслов о том, что же творилось за столь плотно закрытыми дверьми. В глазах мистера Лоу, который, впрочем, особенной щепетильностью не отличался, происходившее было достаточно пошлым.
Слуги перед своим уходом оставили множество холодных и горячих блюд, а также раскаленную плиту. Госпожа де Саб-ран жарила на ней маленькие итальянские колбаски, а госпожа де Парабер делала omelette royale[37], объясняя мистеру Лоу, что секрет его вкуса заключается в особого сорта масле.
За столом ели вволю, следуя примеру регента, чья своеобразная диета заключалась в том, что ужин являлся для него единственным обильным приемом пищи, а его обед ограничивался одной-единственной чашкой шоколада.
Пили также не в меру, и по мере того как количество выпитого возрастало, беседа становилась все более несдержанной. Остроумная поначалу и касавшаяся множества различных тем, она скатывалась к откровенной пошлости и даже неприличной grivois[38]. И по мере того как связность терялась, росла смешливость, а что касается вольности поведения, то герцогине Берри в этой компании не было равных.
Около четырех часов утра регент, торжественно-дружелюбно восседавший в своем кресле, ухмыльнулся пьяной компании и объявил, что вечер закончен и пора спать.
Мистер Лоу оставался единственным, кто мог выйти не шатаясь, что увеличило уважение к нему регента. Он вежливо отклонил гостеприимное предложение одной из оперных девочек и через маленькую боковую дверцу вышел на улицу Ришелье. Там он разбудил ожидавшего его кучера и поехал домой, думая о том, что мудрый человек должен как можно реже ужинать с принцами.
Благодаря тому, что он был представлен веселой герцогине Берри в такой интимной обстановке, он через несколько дней получил приглашение для себя и Катрин в Люксембургский дворец ее светлости на бал, в котором принимал участие весь цвет двора.
Там, вскоре после полуночи, регент с державшей его под руку прекрасной госпожой де Парабер, пройдя через анфиладу ярко освещенных комнат, заполненных множеством гостей, встретил свою дочь за игральным столом рядом с мистером Лоу. Высокий смуглый шотландец руководил ее игрой. Он был великолепен, одетый в камзол из золотой парчи, на его ногах были белые чулки и туфли с красными каблуками и позолоченными застежками.
Банкометом был маркиз де Данжо, опытный и удачливый игрок. Однако сегодняшним вечером ему не везло. Герцогиня с помощью мистера Лоу выигрывала кон за коном. Золото и банкноты текли через стол, грудами ложась перед ее светлостью.
Регент положил руку на плечо мистера Лоу и, помолчав, произнес:
— Когда вы не заняты помощью мне, вы помогаете моей дочери. Я хотел бы побольше иметь друзей, столь же внимательно относящихся ко мне и к моей семье.